***
Как и договаривались, Юнги быстренько отдал товар, перехватил банку пивчанского, побазарил с встретившимся знакомым и укатил к себе на район. Все было отлично до того момента, пока он не вышел из ягуара. К нему подлетели двое... трое.. Да сколько их, вашу мать... Четверо парней, и ближе всего стоящий чувак угостил кулаком по зубам. Хорошо еще, что битой не стал ебашить сразу. Подготовились, хуйлопаны, не постеснялись навалиться все вместе. Юнги был вооружен несокрушимыми амбициями, и из самого опасного — острый язык да сногсшибательная улыбка. На телочек работает, а тут придется постараться другими частями тела. Ему потребовалось два шага назад, чтобы удержаться на ногах. Челюсть обожгло, сразу за этим последовала острая боль, от которой пальцы разжались, и недокуренная сигарета упала на холодную землю. Сплюнув розовую из-за крови слюну, Юнги поднял горящий взгляд, коленом выбивая дух из не пойми откуда взявшегося ублюдка. Когда темнота в глазах прошла, он узнал в нем одного из тех, кто сегодня забрал у него товар. Пока тип собирал себя с асфальта, отхаркиваясь после удара в живот коленом и отлично выполненного хука в рожу, Юнги завалили на землю остальные. Сбивчиво он попытался выяснить, за какие заслуги ему такой «привет». Ответ его, мягко говоря, ошарашил. Оказывается, после того, как Дон выполнил свою курьерскую миссию и с чистой совестью свалил, один из парней, закинувшись дозой, чуть не откинул после этого копыта. Передозировка. Вместо герыча оказался отвратного качества кокаин. Можно было представить, какой пиздец там случился. В больницу везти бедолагу не вариант, копы прессуют тут же, отмазки аля «само в рот залетело» не сработают. Это вам не случайный писюн. А виноват кто? Тот, кто принес заказ. За него отвечают головой и, как правило, получают тоже по ней. Отпинали качественно, от души. Юнги отбивался, как мог, но он не бык, чтобы против четверых тащить. Лежа на земле, прикрывал самое ценное, по которому и прилетало больше всего. Объяснить ничего не дали, забрали всю капусту, хуйнули по лобовухе и просто оставили лежать на земле, обидно пнув под зад напоследок. Не сдаваясь, сжав зубы, он показал любимый палец спинам уходящих в тачку парней. Воин обязан бороться до конца. Отлежаться и пересчитать звезды перед глазами и на небе до первой сотни. Представляя, как он подвесит за яйца Джеука, Юнги, кряхтя и обняв себя за ребра, встал, доставая телефон из кармана бомбера. Увы, трещина по диагонали и потухший экран, в котором рассматривалось прилично потрепанное ебало, намекали на отсутствие связи. Делать нечего, надо валить к Тэхену хоть ползком, спасать его шкуру, и похуй на боль, когда братан может пострадать.***
Тэхену повезло больше. Тот товар, который он доставил, готовился не для употребления, а на перепродажу. Удивляться тут нечему, очень часто наркота проходит через десяток рук. Дурь забрали, извинились и пообещали разобраться. Дон, лежа дома со сломанным ребром матерился и обещал кастрировать парня, устроившего ему такую подставу. И самое главное, зачем? С поставщиком у Дона никогда терок не было, все честно, и на тебе, хуев как дров, дружище. Стоило только порадоваться, что обошлось без жертв, потому как от того героина, который достался Юнги, сдохнуть можно прямо на том же месте. Почти неделя ушла у парней на поиски хитровыебанного пацана, и приперев его к стенке, выбили имя, по инициативе которого произошла подмена товара. За это время весь район вскипел, не проходило ни дня без мелких и не очень стычек, в одной из них нехило подрезали Соджуна. Это только подзадорило найти виновных и дать им хороших пиздюлей. Началась война районов. Теперь на улицах можно было увидеть небольшие компашки, обычно от трех до шести человек, кое-кто ходил даже с битами (ха-ха, спортсмены) и кастетами. По одиночке слишком опасно и чревато возможностью ухудшить здоровье. Юнги ушел на импровизированный больничный, не имея возможности нормально передвигаться, и от этого лишенный возможности узнать о творящимся вокруг. Тэхен предложил свою квартиру как место перекантовки, к тому же Дону нужна была элементарная забота и помощь. Он, разбитый как морально, так и нехуево физически, бесился из-за своей беспомощности, сидя дома и не зная, куда себя деть. Даже скучать наскучило. Хотелось поскорее прийти в норму, и так скоро плесень из ушей полезет. Тэхен свалил, ничего не сказал, дал в руки телефон, наказав быть хорошим мальчиком. Сам он, взяв Хосока и еще друзей с района, уехал навестить того, чье имя выяснили у Джеука, — Ким Дэгона, известного в своей среде типа с северных районов Сеула. Толстый и забитый татухами здоровяк, разговор с которым не заладился с самого начала. Пришлось нехило попиздиться с его ребятами, прежде чем выяснить еще одно имя. — Пак Соншик, — повторял Хосок, пока они ехали на квартиру Тэхена, в которой заебался валяться ничего не подозревающий Дон. — Убью суку. Брат Хенсика, который покрывал своего ублюдочного родственника оказался в эпицентре всей истории. Хосока передергивает, а сердце гулко стучит в груди. Все это ведь из-за той ситуации с Давон, когда они устроили остросюжетные догонялки. Никто ему слова не сказал, друзья тоже все смекнули, когда услышали про старых знакомых, и все же Хосок переживал по этому поводу. Кто знает, чем это обернется для их банды, и блять, следующий сеструхин мужик пройдет самый строжайший контроль прежде, чем посмеет появиться перед их порогом! Тэхен и сидящие на заднем сиденье Сонджун с Минхо обсуждали, кто больше отпиздил дэгоновских мальцов. Минхо с гордостью показывал выбитый зуб, подобранный с поля боя, и когда Тэхен похвалил его за трофей, выяснилось, что это не вражеский. — Пиздец, а я хотел тебя похвалить за отвагу. Думал, это ты какому-то уроду челюсть с петель снял. — Не, братан, это я словил, — усмехнулся парень и толкнул язык за щеку, зализывая порванную десну. — Да мы уже поняли, — Соджун поправил бандану на лбу, шишка на котором набухла и нудно болела. — Неудачник. — Сам-то, копчик себе отбил, — напомнил ему Минхо про «канадского разрушителя». — Ебаный рестлер. — Как говорил Конфуций, если друзья долбоебы, надо найти новых друзей, — грустно вздохнул Тэхен. — Тэ, у тебя пожрать есть че? — Хосок, до этого хмурый и сосредоточенный, немного расслабился и тормознул ягуара. — Надо подкупить, Дон наверняка последнюю пачку рамена сожрал, пока нас не было. Уронивший свой зуб, Минхо кинулся его поднимать и всячески рассказывать вышедшему из тачки Хосоку о недовольстве его водительскими способностями. Зверь слушался его и все же не так, как истинного хозяина, поэтому определенного рода сложности неизбежны. Еле выдрав у Юнги ключи, Хосок поменял на нем лобовое стекло, привел ягуара в идеальное состояние и не стал их возвращать. Пока. Боялся, что Дон сорвется и отправится на разборки, хоть при его состоянии максимум, на что он способен, это задушить противника эластичными бинтами, снятыми с себя же. Толпой поперлись в мини-маркет, набрали кучу еды на скорую руку и, уже стоя на кассе, хуесосили Хосока, застрявшего между рядов. Кинув еще на кассу батончик сникерса, Тэхен добавил к этому пачку сигарет. И тик-так. Да блять, пока Хося вернется, он второй такой же по размеру пакет наберет только на выходе. Тот вернулся с пакетом ирисок. Тэхен узнал их по обертке, он часто видел такие у Дона дома. Призадумался. Обычно Тэхен вспоминал о чем-то таком для Чонгука, слоняясь по любимому магазину «Дайсо», набирая в корзину снеков. Какой все-таки Хосок хороший друг. Знал бы Тэхен, как этот друг перепугался, когда не найдя Тэхена дома, полуживой Юнги постучался к ним в квартиру. Давон, открывшая дверь, слилась по цвету с потолком, позвав брата так, что наверняка все Хосоки Сеула услышали ее голос. В их районной жизни никогда не бывает радужно. Дон лежал дома, покуривая косячок, и прихуел, увидев побитые рожи друзей. Они ему не сказали, куда помчались, теперь и не надо — и так все понятно. Юнги их обматерил, потом ласково обнял, приговаривая, что они «мазафакеры» и «зачем ввязались в это». Парни понимающе переглянулись, глядя на него, распереживавшегося и, несмотря на боль в ребрах, тепло похлопавшего каждого по спине. Сидели шумно, обсуждая крутотень момента и размышляя, что же, блять, дальше делать. Теперь, после нахождения виновных, все стало на круги своя. Хенсик не простил оскорблений, покатушек в багажнике и прогулки без трусов. Подумаешь, членом посветил, стоило из-за такой мелочи переживать. Да и там реально мелочь, как любил стебануть Дон. Надо было башкой думать, прежде чем хуйню творить. Видите ли, для людей с тонкой душевной организацией это обидно. Другое дело, что из-за этого трусливого урода началась заварушка между бандами районов, куда и влипли все они. — Дон, глянь, мне зуб выбили, — похвастался Минхо, суя под нос тому руку. — Молодец, положи под подушку, зубная фея принесет тебе денюжку, купишь на них травы, — похвалил Дон, глядя, как Сонджун схватил Минхо за шею и теперь трет костяшками тонсена по макушке. — Устроили вы заварушку, мужики, жалею, что меня там не было. — Ты уже свое отвоевал, — Хосок бросил Юнги на колени ирисок, и его щеки приятно порозовели. В душе встрепенулось затравленное чувство. Юнги чувствовал, как между ними потеплело. На ум пришла та ночь, которую он провел у Хосока в квартире, не находя себе места от боли, когда казалось, лучше не дышать, чем ощущать, как поломанные кости скребутся внутри. Пока не подействовали таблетки, Дон тихо мычал в подушку, терпя, и все это время Хосок с Давон сидели рядом. И даже когда девушка ушла, отправленная спать братом в другую комнату, он остался с Юнги, уснув рядом, диван-то в комнате один. Оправдывался тем, что мало ли помощь понадобится, в сортир сходить, или опять плохо станет. Дон и рад этому, легко прижав щеку к хосоковому плечу. Тот отодвигаться не стал, но ему все равно пригрозили на всякий случай, если он и удумает свалить по-тихому, будет собственноручно привязывать бутылку к братскому члену, чтобы тот не обоссался ночью, не сумев до толчка дойти. — Заебись, Дона со счетов списали. Ты пришел ко мне в дом и смеешь просить меня... «Заткнись», — хором. Посмеялись, наелись, напились. Провели вечер так, словно нет никакой войны на районе. Главное, что они вместе и почти здоровы. Пусть и знают: будущее непонятно и размыто, как и Дон, сидевший в облаке выдохнутого дыма.