***
По итогам операции у нас достаточно много безвозвратных потерь. Дело в том, что рядом с Димой взорвалась миномётная мина. Стальные осколки его не берут, магия же, но дело было среди поваленных деревьев, а там ветки. Оказывается, от вторичных осколков магия не защищает. Эти щепки ещё надо извлечь, но ранение совершенно не смертельно. Вдобавок его контузило в правый бок взрывной волной. Маша, в отличие от Димы, в одиночку никого откачать не может. Но в любом случае он сейчас хандрит, как смертельно раненый и самый больной в мире Карлсон, на что имеет полное право. Восстанавливаться он будет медленно, потому что его магическое здоровье подорвано некромантией и тёмными ритуалами. Этим категорически не рекомендуется заниматься ранее тридцати лет, нельзя заниматься часто, а также крайне нежелательно оживлять по несколько человек подряд, но приходилось. Последствия налицо. Комиссару это категорически не нравится, поскольку Дима смог бы оживить два десятка человек. Возникает закономерный вопрос: зачем он участвовал в этой операции по освобождению деревень? А он не участвовал, он отправился к железной дороге пустить под откос поезд, сработали сигнальные чары, это место обстреляли из миномёта. Итог: двое погибших и один раненый. По личному признанию раненого ситуация из серии «Жадность фраера сгубила». Перед рассветом пустили под откос поезд. Прибыла ремонтная бригада, через три часа движение восстановили. Было решено совершить ещё одну диверсию, и тут облом. От окончательной гибели группу спасло только то, что патрули стараются лишний раз не соваться внутрь заграждений. Обычно подходят группой на дистанцию несколько сотен метров, потому, что много ранений, а потом идут в одиночку. Хотя тот же Дима против, считает, что надо идти одному. Но здесь ещё есть проблема в виде патрулей по границе охраняемой зоны, которые сразу после взрыва должны отправиться на перехват диверсантов. Группа сопровождения должна уничтожить патрули. Каратели из патрулей, зная, что легко словить партизанскую пулю, не стремятся на перехват. Если можно проскочить незамеченными, то группа обычно быстрым шагом уходит в лес, там садится на мётлы. Ротное начальство ходит с хмурым видом. Хорошо, хоть один поезд пустили под откос. Когда проявили плёнку и сделали фотографию, выясняется: на самом деле не пустили. Состав остался на путях, но паровоз после взрыва фугаса явно не подлежит восстановлению. Щебень под тендером и первым вагоном просто раскидало. Паровоз совершенно невзрачной конструкции: стандартный товарный военного времени. Но это тоже успех, а к нам завтра вечером прилетит самолёт, который отвезёт отчётные фотки на «Большую землю». Я пишу письма родне: отцу, матери, сёстрам, деду в Горьковскую область. Интересуюсь у взводного, где взять фотографии у знамени, сделанные предыдущим владельцем моего тела. Он мне вручает четыре фотографии, а ещё недавно сделанную групповую фотку, тоже в четырёх экземплярах. Письмо короткое: жив, снова в строю, начальство объявило благодарность и наградило фотографированием со знаменем. Всё секретно, — начальство запрещает писать. В прошлой жизни можно было стать недоступной для сотовой связи: уже паника. Друзья чаще просто забывали при удалении аккаунта в социальных сетях. А здесь люди месяцами ждут не дождутся любой весточки. Возвращаюсь к диверсиям. Незаменимых у нас нет, Дима и Маша достигли успехов в прошлом году на фоне больших потерь среди более сильных взрослых волшебников. У нас есть ещё несколько подрывников, они исправно воюют, пускают под откос эшелоны. Маша жалеет, что её не было рядом, когда ранили Диму, была в другом рейде. У нас в стороне есть однопутная железная дорога с не очень интенсивным движением: около десяти пар эшелонов в сутки. Охраняется она не в пример хуже, туда иногда ходят неволшебные диверсионные роты. Оттуда иногда тащат рельсы, чтобы превратить в сельскохозяйственный инструмент, и вообще всё, что подвернётся. Иногда тупо подрывают рельсы заклинаниями. На этот раз в бой пошёл штурмовой взвод. Они перестреляли около полсотни полицаев и железнодорожников. Захвачена пулемётная мотодрезина из охраны железной дороги и ремонтная мотодрезина с краном и парой платформ. Заодно с небольшого разъезда уволокли две стрелки. Они явно почти новые. Всё было уменьшено и притащено в лагерь. А ещё в марте наши партизаны уволокли с вражеского склада в «тысячепудовых» мешках сто семьдесят новеньких запасных вагонных колёс, за что им железнодорожники объявили благодарность и просили наградить. Оказывается, если в помещении есть чары расширения пространства и туда внести уменьшенный предмет, то может случиться конфликт чар: помещение схлопнется, предмет вернётся в нормальный размер. Есть чары расширения пространства, которые это легко переносят, но больно долго и муторно накладывать, таких специалистов мало. Не все предметы можно уменьшать. Например, банальный тротил от этого просто взрывается. Бездымный порох обычно это тоже очень не любит. Поэтому для транспортировки трофейной уменьшенной техники пригонят незачарованный транспортный самолёт, зато с волшебником на борту. Зачаровывание самолёта, чтобы он потом не развалился — дело тонкое, на всю страну их меньше ста. А наложение чар, не конфликтующих с чарами расширения… Лучше зачаровать десяток транспортных самолётов. То, что можно произнести заклинание, взмахнуть волшебной палочкой и всё получится — это несбыточные мечты. Артефакторика требует долгой вдумчивой работы.***
Полицаи собираются предпринять решительное контрнаступление, которое пока завершилось танковым боем: три старых французских танка «Рено-35» вступили в бой с не менее старым танком Т-26. Бой закончился безрезультатно, если не считать потери пехоты с обеих сторон. А мы готовимся к очередному рейду в тыл врага. Во время наступления ребята из первой диверсионной роты совершенно без магии сняли часовых и уничтожили штаб карательного батальона вместе с ротой полицаев и другими частями. Захватили пятидесятимиллиметровые миномёты и три десятка подвод. А ещё захвачены орудийный взвод и две французских семидесятипяти миллиметровых пушки. Один охранный батальон был вооружён старыми норвежскими винтовками по принципу «Если попадёт к партизанам, то они не найдут патроны». В бою, в котором я участвовал из засады, полицаи были вооружены ими. Штык-нож — полезная в хозяйстве вещь. У моего автомата ствол уже поизносился, а так как закон сохранения вещества пока никто не отменял, недостающую сталь для ствола возьмут у трофейных винтовок.***
Ночью к нам прилетает самолёт и увозит уменьшенные трофеи. С «Большой земли» прибыли четыре пушки: две «трёхдюймовки» ЗиС-3 с зарядным ящиком и две «сорокопятки», тоже с зарядным ящиком. Снаряды пришлют следующим рейсом, «лошадей добудете сами», а на каждую пушку их надо шесть штук. Артиллеристов тоже пришлют, но мало. У нас есть артиллеристы из окруженцев и беглых пленных, которые будут этим воевать. Доставлено благодарственное письмо Маше. Пишут, что несмотря на то, что вагону с дизельгенератором оторвало колёсную пару, его уже отремонтировали и используют по назначению. Также отдельно благодарят за десятитонный кран вместе с платформой, заменили колёсные тележки под нашу колею и отправили работать. Идёт война, и техника в большом дефиците. Просят наградить. Я попадаю в соседнюю полуземлянку на «свидание» с Маргаритой Самойловой. Она живёт в комнате на троих вместе с двумя дамами: молодая девушка Шура, которая не попадается на глаза, и баба Глаша, которая работает на кухне и прачкой. Баба Глаша — ведьма, но слабая, пользоваться волшебной палочкой не привыкла, поэтому «палки-махалки» у неё нет. Летать на метле не обучена, но умеет ворожить и знает толк в травах. С бабой Глашей я иногда пересекаюсь. У дам всё ухожено и красиво. Решив свои личные половые проблемы я иду к нашему военфельдшеру. У него клуб попаданок. Ну как клуб? В бывшего начальника штурмового взвода попала японская школьница. Не взрослый мужик в школьницу, а школьница в мужика. Она погибла от цунами. Вспоминаю про «Фукусиму». Да, это рядом: полсотни вёрст на машине. У школьницы было боевое крещение. Да, многие японцы -- психи по нашим меркам. Совершила подвиг: вражеский блокгауз, в отличие от нас, они брали без артиллерии. Она с криком «Банзай» пробежала сколько там метров расчищенной зоны, забила залегшего полицая, пока тот вставлял новую обойму, насмерть ручной гранатой немецкого образца типа «Колотушка», потом закинула гранату в бойницу блокгауза, из которой никто не стрелял. После чего ещё одной гранатой подорвала дверь, кинула третью внутрь блокгауза, бросила автомат, и с криком «Банзай», да, кричала второй раз, держа «финку» в руке, рванула в рукопашную. На её счастье, почти всех убило двумя гранатами. Теперь она поняла, что натворила, медленно приходит в себя, а пьянствовать нельзя, даже если очень хочется. Комиссар обещал написать представление к государственной награде за захват ДЗОТа и уничтожение восьми карателей. Собирается назначить командиром отделения. Новому владельцу тела карьеру приходится делать заново. Мы пьём чай из иван-чая с яблочным вареньем, а военфельдшер делится неочевидными сложностями и премудростями жизни в мужском облике.