На войне как на войне

             У нас наступает утро нового дня, нам велено приступить к так называемому уплотнению. Подготовку к передислокации старались держать в секрете, насколько это возможно. Ночью к нам на постой прибыла волшебная рота соседнего партизанского отряда, точнее партизанского полка, против которого началось наступление. Так как от их двух штурмовых взводов после нескольких боёв почти ничего не осталось, они будут слиты с нами. Причина потерь заключается в излишних набегах на карателей, то есть нормальных людей, при помощи магии, а это чревато принеприятнейшими последствиями вплоть до летального исхода. А ещё у них нет некроманта, который бы оживлял и откачивал только что убитых. Зато их диверсанты гораздо многочисленней и успешней наших. Средняя температура по больнице, у нас вроде выше, но у них другая конфигурация вражеских коммуникаций в их зоне действия. А ещё к нам прибыла волшебная рота третьего партизанского отряда. Появились какие-то приметы, что срочно надо валить. Судя по этим самым приметам, к ним может внезапно наведаться ягдкоманда оборотней Гриндевальда, а то и две.       К нам присоединяются жители пары волшебных деревенек. Их, как ни странно, ни загребли ни в армию, ни в партизаны, хотя человек пять мужчин от двадцати пяти до сорока с лишним там есть. Интересно, привлекут к службе или как?              У нас свои проблемы. Во-первых, было весьма благостное настроение после вчерашней второй части Марлезонского балета, то есть раздачи орденов и медалей. Начальство из центрального штаба партизанского движения ещё здесь. Но появился Дима Плюшкин, который решил продемонстрировать своё презрение. Он появился на завтраке в одних красных семейных трусах, точнее, в «революционных красных подштанниках»© с серпом и молотом, и пионерском галстуке. В Гражданскую войну красноармейцев могли наградить революционными красными шароварами, хотя и без серпа и молота, это такая своеобразная отсылка. Он и его подруга вчера были сильно обижены на всех, поскольку наградили всех из боевого состава, кроме их двоих. Пытались делать невозмутимый вид, мол не очень-то и хотелось, но получалось достаточно плохо. Илья Вронский не считается, поскольку он только что прошёл учебную часть. Это безобразие не нравится партизанам, особенно Комиссару, которого задевает за живое. А новенькие, которые недавно прибыли в качестве пополнения с «Большой земли», кажется, готовы его линчевать прямо на месте, сейчас и сразу. Это явная демонстрация презрения, поскольку перед рассветом Дима с Машей ходили на «чугунку» и даже что-то взорвали. Кажется, это был бронепоезд.       У нас обламывается торжественное фотографирование при знамени, поскольку фотоплёнка в военное время в большом дефиците, последние пять кадров в машином «Контаксе» были отсняты этим утром. Нет, не обламывается. Комиссар велит выдать лендлизовскую фотоплёнку, которую мы недавно получили. Можно снимать события радостного события соединения волшебных рот. Итого у нас будет тридцать шесть кадров плюс пара запасных, плёнка фирмы «Кодак». Также велено взять пять стеклянных фотопластин. Интересуюсь, зачем. Это такое маггловское изобретение, на них снимали до появления фотоплёнки. А ещё их зачаровывают и получаются волшебные подвижные фотографии. Сразу говорят, что просто зачаровать нельзя: на один кадр уходит в три раза больше серебра, чем на обычную фотографию. Серебро необходимо для фотопластинок. Маша смотрит косо, её обломали с мелкой пакостью.       Диме велено снять трусы, нет, не здесь, а то он и это сделает, и одеться по-человечески. Его вместе с Машей отправляют в расположение отряда, где узнали про плохие приметы. Прямо сейчас, на сборы тридцать минут. К ним заселяют двадцать пять человек: стариков, женщин и детей.       Надо сказать, они обломали нашей, и не только нашей роте хорошее настроение. Им, конечно, обидно, но зачем срать в душу? Если вчера их жалели, то сегодня общественное мнение резко меняется на противоположное.       Во-вторых, у нас ещё не отбыло начальство из Москвы, а они очень злы на эту выходку. Дело пахнет трибуналом. Только доктор Карлыч демонстрирует полное спокойствие. У детей подростковый выпендрёж, но за это надо карать, ибо антисоветизм. Предлагает в рамках наказания исключить из пионеров, причём на полном серьёзе, а также, возможно, отменить представления к государственным наградам. Казнить их, конечно, можно и нужно, но могут быть чисто практические проблемы. Какие? Это высшая магия, нам не понять. Речь не идёт о извращённом варианте самоубийства со стороны начальства, хотя это тоже будет иметь место. И ещё: Дима пока не прошёл посвящение в полноценные чернокнижники, но он уже начал учиться. Советская власть официально исповедует атеизм, считает религию предрассудками и полностью отрицает существование бесов, но у нашего отряда будут очень большие проблемы. И надо подумать о том, как раздают награды. Почему тех, кто воевал наравне с другими, обошли? Дима и Маша по-прежнему считают, что их не наградят ни при каких обстоятельствах из принципиальных соображений. Все рассуждения, что их представят к героям и в итоге прокатят, принадлежат именно им, но им чисто по-человечески обидно. Центральному штабу партизанского движения было жалко пару орденов на нос? Понятно, что государственные награды просто так не дают, но по Сталинской конституции все равны, ущемление бывших дворян прекратились. Можно бы включить совесть. А Комиссару подумать головой, потому что он отвечает за снабжение роты.       Исключить из пионеров их нельзя, поскольку у нас нет пионерской организации, а в пионеры их принимали в школе. И это не имеет никакого практического смысла. Неожиданно узнаём: снять представление к героям тоже нельзя, так как в награждении отказано. А также отказано в награждении медалями, к которым их представили белорусы за действия в Орше, но это уже споры между разными штабами партизанского движения. Комиссар узнал про это вчера по сквозному зеркалу, но решил промолчать, чтобы не нагнетать обстановку. А то они бы испоганили всё процедуру награждения.              Нам выдают фотографии для отправки домой, письма можно сдавать до завтрашнего вечера.       Рассмотрели фотографии подорванного ранним утром поезда. По предварительным оценкам под откос отправилась зенитная железнодорожная батарея в составе четырёх стопятимиллиметровых орудий и нескольких двадцатимиллиметровых зенитных автоматов. Окончательный вердикт вынесут эксперты в центральном штабе партизанского движения.       

***

             В комнату, где живу я, селят двух человек. Тесновато.       Через некоторое время добавляется ещё один. Дело в том, что Плюшкин и Вронская уже свалили, открыть дом обещали потом, как только соберутся, но этого они не сделали, потому что быстро отправились выполнять приказ. А там охранные чары, которые просто так не взломаешь. По сути, они его опечатали магическим образом, и сейчас этот дом вообще никто не видит. Илья Вронский на данный момент отсутствует, он на задании.       Всё понятно, в свой дом они никого постороннего пускать не хотят. Если верить слухам, то он очень большой и комфортный вплоть до тёплого санузла и горячей ванны. А ещё Маша очень не любит, когда в её доме распоряжаются посторонние женщины. Она считает себя полноценной хозяйкой этого движимого объекта недвижимости. Понятно, левые бабки и тётки ей нафиг не сдались, вдобавок будут командовать и требовать уважения к старости. Я её прекрасно понимаю.       Масла в огонь подлил Карлыч, которого позвали помочь с открытием дома. Он отказался с очень простой аргументацией: жильё, как и женские детородные органы, вещь вмещающая, Дима провёл какой-то обряд с использованием машиной влагалищной смазки. Потомственные волшебники сразу сказали, что после этого попасть в дом без разрешения хозяйки, а тем более пытаться распоряжаться в нём, можно только через её труп, и то не факт. Более того, Маша сразу будет чувствовать любые попытки взлома её дома. Магические обряды показываются с совершенно неожиданной стороны…              Заселяемые, это по большей части колдуны из волшебной деревеньки, сказали, что сами они в этот дом не сунутся, — чревато. Зная Диму Плюшкина, он может сказать, что он не сказал, куда соберется, и поэтому нафиг они ему сдались. Или явится в пять утра и скажет, что желающих не было.       Комиссар и товарищи из Москвы поговорили с доктором Карлычем на эту тему и, кажется, решили отстать подобру-поздорову. Карлыч трансгрессирует в место, куда их отправили, через несколько минут возвращается и сообщает, что там оборотни Гриндевальда. Что стало с остальным отрядом, пока не ясно. Скорость колонны с беженцами составляет около двух километров в час и десять километров в день, но в случае чего могут идти заметно быстрее. Следы заметали, вопрос в том, выйдут ли оборотни Гриндевальда на след, а если выйдут, попадут ли в засаду оставшихся прикрывать отход партизан. Я подозреваю, что у них не все прибыли к нам. Так и есть.       С Плюшкиным и Вронской отправился Миша Соловьёв. Он дальний потомок Соловья-разбойника. Говорят, характером недалеко ушёл от легендарного предка. Что меня поражает, большинство магов носят совершенно обычные для нашей местности имена, никаких славянских Ярил, Добромыслов или Гремиславов. Хотя, вроде где-то тут есть Борис и Светлана, а также девочка Забава Лупоглазова. Интересуюсь, что за странное имя: оказывается, она сама им представляется, иногда пишется, как З.А. Лупоглазова, на самом деле она Анна Юрьевна Палкина, официальные имя и фамилия ей не нравятся. Палкины — изготовители волшебных посохов и волшебных-палочек. В основном делают ширпотреб среднего качества.       

***

             Я вспоминаю фильм про Гарри Поттера и кубок Огня. Стоит вроде неприметная армейская прямоугольная палатка с тремя металлическими печными трубами, а заходишь… Это реально круто. Там восемь комнат на шесть человек каждая, хотя вшестером очен тесно, две комнаты для начальствующего состава, небольшой холл для собраний, ленинский уголок, то есть комната для партийных и комсомольских мероприятий, пара санузлов, кухня с небольшой столовой и душевая на три кабинки. Всё мегакруто, но к величайшему сожалению, таких палатки всего две.       Что мешает зачаровать? В большинстве таких помещений нельзя долго находиться. Есть проблемы с освещением, потому что окно должно иметь разные размеры с двух сторон, решение этой проблемы — сильное колдунство. Есть проблема порога, на нём нельзя стоять. Именно там находится переход от нормального пространства к искривлённому. Водоснабжение и канализация — отдельная тяжёлая проблема. Проблема расходования магической энергии, она же мана, на работу такой палатки — отдельная очень большая проблема.       Мне доходчиво объясняют: у магического жилья есть простое требование — оно должно давать прибежище и помогать хозяину, а не работать за счёт его маны. Но некоторые именно так и делают. Работа чар палатки в некоторых случаях может привести к большим проблемам. Можно представить себе: пришёл домой, сил почти нет, а жилью надо подзарядиться. То есть в критический момент некоторые вещи превращаются в энергетического вампира, а если привязать к себе магическим способом... Можно стать лишенцем: временно или навсегда, а то и умереть.       Хорошо зачарованный дом имеет внешний нулевой фон. Если спрятать дом при помощи того же "Фиделиуса", то он жутко "фонит", он очень легко обнаруживается. Вспоминается история про Гарри Поттера и Принца-полукровку, когда Дамблдор нашёл пещеру. Есть чары, которые требуют много времени на наложение, но зато скрытый объект не обнаруживается чарами поиска магии.              Нам сообщают о сокращении нормы питания на двадцать процентов, по мясу и рыбе на тридцать три, то есть в полтора раза. После обеда боевики отдыхают, — после захода солнца отправляемся выяснять, что там с оборотнями Гриндевальда. Диверсанты готовятся к действиям на железных и шоссейной дорогах.              На обеде выясняется, что даже по сокращённой пайке нас хорошо кормят. Норма выдачи гречки не изменилась, количество зелёного лука урезали вдвое, курятины и чёрного хлеба в полтора раза. В целом, питание зависит от хозяйственных способностей командира, величины подсобного хозяйства и умения «грабить караваны». У нас втихаря надеются, что Дима и Маша перед возвращением грабанут вражеских снабженцев.       Мне встречается добрый доктор Карлыч, который напоминает, что мне не мешало бы найти себе девушку. А то я, как ему кажется, опять мечтаю о Маше. Ну не пара мы, не пара. А ведь действительно…              Сажусь за написание писем родне. Младшую сестру зовут Маруся. Пишу письмо, пользуясь полученными данными: правда ли, что она записалась в добровольцы?       Письма короткие. Некоторые перечитывают письма, а я нет. Получается, что я шлю не полноценные письма, а весточки.       После написания писем ложусь на свою кровать и, постепенно, тихо засыпаю.       

***

             Если честно, то мне немного страшно. Впереди встреча с оборотнями. Карлыч просканировал местность волшебной палочкой, понял, что здесь оборотни, и сразу же свалил. Они должны уйти, но могли остаться. Недавно в нашей области погиб целый партизанский отряд: четыреста партизан и семьсот человек гражданских. Всех убили оборотни. Жестоко и беспощадно.       Мы садимся на мётлы и ковры самолёты и отправляемся. После прибытия на место назначения мы обходим лагеря этого отряда и находим гражданское население. Их догнали две ягдкоманды, то есть две роты оборотней Гриндевальда, убили практически всех партизан, что им подвернулись, а мирное население не тронули, внимательно осмотрев всех. Несколько гражданских зацепило случайными пулями. После этого им велели идти обратно в своей лагерь.       У нас считают, что это из-за того, что у оборотней заканчивается удача на истребление нормальных людей. Убивать волшебников они могут безнаказанно.       Интересно устроен этот мир. Помнится, в прошлой жизни мои знакомые жаловались на прокачку путём массового уничтожения заведомо слабых персонажей других игроков. А у волшебников такой номер не проходит. А как же тогда наши диверсии на железных и шоссейных дорогах? Блин, даже спросить не у кого.       Оборотни Гриндевальда сделали своё дело и исчезли в лесах. Погибло полторы сотни партизан.              Отправляемся искать оборотней. Точнее мы сидим в лагере и пьём в основном пустой чай, который Иван-чай. Несколько разведчиков на мётлах летают и ищут оборотней. Никого не видно. Потом раздаётся стрельба, короткая перестрелка и всё стихает. Мы отправляемся туда на мётлах и коврах самолётах. Найти место боя в ночном лесу, соблюдая все меры предосторожности и не пользуясь светом, не так уж и просто. Когда светает, находим погибших партизан. Собираем трупы в "тысячепудовые мешки", их потом похоронят в братских могилах на кладбище, но родственники могут забрать тела погибших.       Мдя... Я постепенно привыкаю к трупам.       Мы отправляемся в лагерь этого отряда. Где-то час назад сюда снова наведались фашисты, проверили, есть ли партизаны, никого не нашли и только что ушли. Не знаю, удачно или неудачно мы с ними разминулись. Сюда через некоторое время могут нагрянуть каратели, поэтому мирному населению, скорее всего, придётся эвакуироваться. По прямой до нас километров тридцать, по лесу гораздо больше. Оборотни уничтожили всех быков и коров в коровнике этого отряда. Их было немного, штук двадцать. Ещё несколько было эвакуировано по воздуху, ведь коровы в отличие от людей, не разговаривают.       Мы занимаем боевые посты и начинаем нести охрану. Я втихаря радуюсь, что ещё вчера отдал письма с фотографиями.              Утром следующего дня колонна беженцев, нагруженная пожитками, отправляется в сторону нашего партизанского края. Я нахожусь в числе идущих спереди и указывающих дорогу. Несу большой куль, чтобы людям было легче. Да, марш — это дело нелёгкое. Через шесть дней доходим до наших застав. Колонна беженцев растянулась на полтора дня пути. Вслед за оборотнями туда сунулись полицаи, пришедшие туда через день. Был бой, они взяли лагерь. У нас тринадцать убитых, шестерых откачали, и есть два попаданца. Противник, судя по именам на братской могиле, потерял сорок шесть человек. Всё же автоматы дают в лесу большое преимущество. Один из оживлённых, из ненашей роты, сомневается, что его неправильно оживили. Его успокаивают, что душа, которая на самом деле не хочет вернуться, практически никогда не возвращается в своё тело.       Миша Соловьёв вернулся за два с половиной часа до вылета начальства и доставил четырёх пленных оборотней, из которых двое раненых. Они все были под действием фамильного парализующего заклинания Соловьёвых, его хватит на несколько дней. К этому времени их сдадут на ингредиенты.       Вместе с очередным рейсом мне пришла посылка с солью от старшей сестры. Шоколадка ей и детям понравилась, но интересно, есть ли что поинтересней. У них остро не хватает спичек, сахара, круп и электрических лампочек, а ещё сточились кухонные ножи. К счастью, дед прислал со знакомым речником из Горького три электрических лампочки. Младшей сестре катастрофически не хватает тетрадей, ручек и карандашей. Курсантская пайка — самая маленькая в наших вооружённых силах, поэтому отец отправил посылку с едой.       А у неё всё хорошо, жизнь налаживается. У свекрови корова отелилась весной, наконец-то есть молоко для детей. Ей бы сепаратор для масла. Сама держит кур, на огороде появились ранние помидоры. Свёкор периодически приносит рыбу, они же живут на Волге. В качестве гостинца прислала кусок сала и килограмм сушёной воблы. Одну шоколадку, обещанную ей, надо отправит младшей сестре Марусе. У деда раскололся топор, новый купить тяжело, не мог ли я достать и сменять на соль, не больше двух килограмм, она пришлёт. А то когда наступит зима, будет совсем плохо. Много соли слать не может, не более трёх кило в месяц.              Думаю, что я могу ей отправить. Надо бы узнать, какие у нас лимиты на пересылку.