***
Я продолжаю заниматься в пределах школьной программы для слабосильных волшебников. Ничего сложного она не представляет, по крайней мере для меня. Совершаем ещё один рейд на врага, на этот раз на шоссе. После этого происходит совершенно неожиданный бой. Полицаи прибывают грабить деревню, где из населения остались старухи, женщины и дети. И один восьмидесятилетний дед. Восемьдесят ему исполнилось ещё до войны. Прибыли на двух грузовиках, спрашивают, у кого в родне партизаны. Застрелили двоих, но здесь появились партизаны, которые доставили сельскохозяйственный инструмент в качестве оплаты продовольствия, в том числе аванс на осенние поставки. Нам было велено заскочить и оставить груз. После короткого боя часть полицаев погибла, остальные сдались. Собственно, боя почти не было. Я успел выпустить один магазин в сторону врага. Только мы стали менять магазины, как враг начал сдаваться. Судя по всему у карателей не выдержали нервы, от грохота автоматов. И большая часть потраченных нами патронов ушла впустую. У противника шесть убитых и одиннадцать раненых. Местное население требует их повесить на осинах, как Иуду, полицаи говорят, что они военопленные. Палыч, он формально из другой волшебной роты, принимает решение. Надо похоронить врагов. Наши бабы возмущаются таким гуманизма к этим нелюдям. Полицаи выглядят довольными и хотят вечером, как они выражаются, тикать, то есть бежать. Они явно не догадываются, что их будут контролировать при помощи магии. События развиваются неожиданно. Оказывается, наш командир решил похоронить всех полицаев: мёртвых, живых и раненых. Всех закапываем в братской могиле. Местное население выглядит довольным: этих извергов похоронили заживо.***
Совершенно неожиданно мне сообщают о том, что я могу стать добровольцем, если захочу. Если честно, я сомневаюсь. Маргарита Самойлова рвётся в бой, поскольку в прошлой жизни она мужчина, а ещё она беременная женщина, награждённая двумя медалями «За боевые заслуги». Что люди скажут. И она не сплетничает, как баба, она в прошлой жизни была швейцарцем, а там многие озабочены тем, что скажут соседи, особенно немецкоговорящая часть. Кроме того, в Швейцарии резервисты хранят оружие дома. А вдруг завтра война? Оказывается, с репутацией всё гораздо хуже: недавно был потерян самолёт, там была третья медаль. Но ничего страшного, выдадут новую. А если убьют, значит убьют. Прекратятся её страдания. Начальство морщит нос, но соглашается, особенно с учётом того, что она хороший боевик.***
Меня не берут на Курскую дугу, зато зачисляют в сопрождающие партизанскую колонну, идущую на запад. Это пять пехотных рот, эскадрон, артиллерия, лазарет, обоз. Восемьсот с лишним взрослых мужиков, полторы сотни женщин и детей, несколько врачей. Итого: около тысячи человек и двухсот лошадей. Мы должны проводить разведку, незаметно подвозить продовольствие по маршруту следования, уничтожать вражеские гарнизоны и совершать отвлекающие удары.***
Так как я прошлой жизни — девушка, мой разговор с Маргаритой переходит на нижнее бельё. Я знаю, что в советское время с ним было не плохо, а очень плохо. Марго говорит, что всё не так. Да, если верить памяти предыдущей владелицы тела, то хорошее женское белье надо искать, но оно было. Так как объясниться мы не можем, иду смотреть. Итак, есть льняное батистовое бюстье с перламутровыми пуговицами и без лямок, три хлопчатобумажных бюстье качеством похуже с широкими лямками, как у маек, пять страшненьких, но удобных хлопчатобумажных трусов-«парашютов», пояс и две пары чулок из синтетики. Нежно-розовый шёлковый гарнитур ручной работы: трусы и нормальный бюстгальтер на лямках, всё в миниатюрных красных шёлковых розочках. К этому добавляются три пары страшных панталон с начёсом, но, как говорит Марго, в них очень тепло зимой. Предыдущая хозяйка тела иногда носила шёлковый гарнитур, а поверх него страшные тёплые трусы с начёсом и бюстье. Короче, есть дорогое красивое бельё, которое берегут, и дешёвый, довольно удобный, ширпотреб. Далее, Маргарита выдаёт компромат: у моей любимой Маши Вронской совсем нет трусов. Она с ней консультировалась. В принципе, у Маши был спортивный костюм, даже два, наподобие костюмов советских спортсменок, состоящих из спортивного бюстгальтера и шортиков, но лифчик мутировал в весьма целомудренный топ на широких лямках, вместо спортивных трусов зачарованная короткая юбка. Ничего не задирается, даже если в школе на физкультуре сделать стойку, то есть она не спадает вниз под действием гравитации, есть специальные чары отвлечения внимания, чтобы никто лишний раз не пялился, куда не следует, то есть под юбку. Сейчас эта одежда ей стала мала. Ещё у Маши есть два пояса для чулок, к ним в комплекте чулки и гетры. И напоследок есть шерстяные колготки на зиму, из которых она тоже выросла, но они больше похожи на шаровары. Короче, дети растут, и по всей видимости, Маше просто всё стало мало, а летом в наличии только сарафаны, перешитые из немецкой формы. С обувью сейчас плохо, поэтому Маша в основном ходит босиком. Ну и кроме того, есть имиджевые соображения, если она будет одеваться нормально, то в неё будут тыкать пальцем, она же «из графьёв», опыт уже есть. Хождение босиком с точки зрения некоторых магов из старых влиятельных офигенно чистокровных семей не представляет из себя ничего аморального. Более того, некоторые магические ритуалы предусматривают непосредственный контакт с землёй или полом ритуального зала, поэтому практически все сильные волшебники без проблем ходят босиком, поскольку приучены к этому с детства. Это просто данность некоторых областей магии. Если есть деньги и желание, то в мирное время можно было обзавестись модным женским бельём. Дешёвого китайского ширпотреба ещё нет, поэтому всё достаточно дорого. Маше зимой должен перепасть димин свитер из индийского кашемира, ведь Дима Плюшкин — мальчик крупный и выше и толще Маши, несмотря на подростковый рывок в росте у девочек. У Маргариты аналогичный по качеству был в прошлой жизни и стоил он, если покупать в соседней Германии, тысячу сто евро, но можно было вернуть НДС, что она и сделала. Зато практически нет сноса, но дорого. Я не воспринимаю Диму, как прилично одетого мальчика. Ходит в вечно грязной одежде, кажется, он из тех людей, кто пачкается в любом, абсолютно стерильном, месте. Помнится, у волшебников была какая-то альтернативная экономика, но пока её влияние не очевидно. Да, в мирное время можно было купить шмотки из шёлка акромантула, пуха мантикоры и другой чисто волшебной экзотики.***
Наступает момент, когда мы перевозим партизан на другую сторону нашего заболоченного озера. Они сэкономят день пешего марша и сберегут силы. Я совершаю два рейса. Но на этом не всё. Наступает час Х, то есть темнеет. Надо сесть на мётлы и отправиться в ночной полёт по маршруту следования. Находим греющихся у костра полицаев, но до них километров пятьдесят по прямой. Маршем дня три.