***
Вижу знакомую девушку. Память выдаёт образ младшей сестры Маруси, она же Мария Владимировна Егорова. Имя Мария в это время встречается очень часто. Она сразу меня признаёт и бросается ко мне на шею. После ужина занятий нет, свободное время, можно поболтать о жизни. Мне как-то неудобно рассказывать о себе в силу очевидных причин, поэтому слушаю Марусю. Она записалась в добровольцы, хотела летать на ночном бомбардировщике У-2, он же По-2. Прозвище «Ночные ведьмы» возникло не на пустом месте. Но в училище её определили в штурманы, как когда-то меня, точнее предыдущего владельца моего тела. Маруся готовит чай при помощи импровизированного кипятильника: два провода, к которым припаяно лезвие, воткнуть в розетку. Никаких условий для распития чая здесь нет. В нашей казарме живут исключительно волшебники и лишенцы, колдовать можно, но осторожно. Рядом находятся две казармы, где живут нормальные люди. Там есть перенаселение. Возвращаясь к встрече и еде. Я угощаю Марусю гороховым супом из концентрата, то есть брикета, который мне выдали в «Смерше» в составе сухого пайка. Партизанская жизнь приучила носить с собой всю необходимую посуду, варим суп в котелке на магическом огне. Да, концентрат этого времени это не просто «Взял и развёл», как бульонные кубики в далёком будущем, его надо варить на огне десять-пятнадцать минут. Кусочек «Минской» копчёной колбасы делим пополам. Концентрат каши откладываем на завтра. Узнаю, что к ней приезжал дед, лично привёз посылку от меня, заодно навестил внучку. Вдруг почта потеряет? Очень благодарна, а то не хватает всего. Вспоминаю, что в моей заначке небольших ценных вещей, в зачарованной жестяной противогазной «банке» немецкого образца, в числе прочего есть трофейные женские миниатюрные наручные часы, сделанные в Швейцарии. Швейцарцы поставляют немцам довольно много часов, они ценятся выше, чем сделанные в Германии. Приношу и дарю своей биологической сестре. Она в восторге. Дарю курвиметр — прибор для измерения длины извилистых линий на топографических картах. Она снова в восторге. Они в военное время в большом дефиците, личный курвиметр является мечтой штурмана. Строго говоря, лётчикам он не положен, ведь мы летаем по прямой, есть только в штабе. Меня угощают копчёной щукой, которую привёз дед. Мы пьём ромашковый чай. Запахов почти не остаётся, моя сестра очищает воздух при помощи моей волшебной палочки. У зельеваров это на уровне рефлекса. Моей старшей сестре платят пенсию за погибшего мужа в размере ста рублей в месяц при зарплате в семьсот с лишним рублей, к этому добавляется сад, огород, куры, корова и Волга, то есть рыбалка, которой занимаются свекр и племянник мужа. Но есть обязательная подписка на займы в размере одного месячного оклада в год и налоги, которые удерживают из зарплаты.***
Утром иду на медкомиссию. Снять всё, включая трусы, то есть подштанники, медкарту в руки, точнее лист формата А4 для отметок врачей, и вперёд. Сегодня всего один человек, то есть я. После прохождения обычных врачей, где у меня вроде всё достаточно хорошо, меня отправляют к волшебным. Я предстаю перед комиссией из трёх врачей. Вот там начинает всплывать неожиданное. Дважды оживлялся некромантом, во время одного из оживлений, судя по ряду косвенных признаков, последнего, использовались жизненные силы женщины. Есть сильная женская аура. Ко мне претензий нет, они должны быть к некроманту. Я сообщаю, что оживления у нас проводили дети школьного возраста. На меня смотрят с таким видом… У нас сошли с ума? Кто проводил, фамилия? Дмитрий Плюшкин. А, Плюшкины — это ещё куда не шло. Они, хотя бы способны провести такой ритуал без фатальных ошибок, хотя и с пресловутой «оптимизацией» в сторону упрощения. Этому в их семье на протяжении веков учат, если не с пелёнок, то с раннего возраста. Военврач Шульц недавно написал очередную большую статью в профессиональный волшебный медицинский журнал по поводу лечения раненых после оживления, хотя, чисто формально, это запрещено. Там без упоминания фамилии некроманта, но намёк был многим понятен. Была кража магии от оборотня, что подняло мою живучесть и усилило регенерацию, но она задавлена жизненной силой женского типа. Как бы не вычислили попаданку. Есть раны от пулевых ранений, всё так себе. Магические каналы повреждены вследствие пулевых ранений, нормально работают две чакры из семи основных. С магическим ориентированием у меня сейчас достаточно плохо из-за кражи магии у оборотня. Почему, сложно сказать. Вывод: годен к службе в военное время, надо подлечить. Хотя по большому счёту… но волшебников сейчас остро не хватает, только поэтому меня признали годным. Сейчас с призывом волшебников стало не просто, а очень просто. До войны в лётчики много кого не брали. Даже если ты из крестьян, а у тебя в родне есть раскулаченные троюродные дядя или тётя, то могли отчислить из лётного училища, если двоюродные, то отчисляли всегда. И это несмотря на новую Сталинскую конституцию, отменившую официальное ущемление в правах категорий населения непролетарского происхождения. До сих пор считается, что антисоветский элемент будет воевать с рабоче-крестьянской властью. Про идеи о том, что в Европе рабочие восстанут после начала войны с Советским Союзом, официально пропагандировавшуюся в предвоенные годы, сейчас предпочитают не вспоминать. Опыт борьбы в тылу врага показывает, что предатели были во всех классах вне зависимости от происхождения, но сказать, что беднота может предать советскую власть — это до сих пор считается махровым антисоветизмом. У меня впереди разговор на эту тему с политруком и особистом. После прохождения медкомиссии до обеда остаётся полчаса. Как известно: война войной, а обед по расписанию. На теоретическую проверку моих знаний я благополучно опоздал.***
Начинается проверка моих знаний, навыков и умений по лётной части. Умение пилотировать бомбардировщик СБ и истребитель И-16 сейчас никому не нужно, эти самолёты безнадёжно устарели, есть только на Дальнем Востоке. Пилота, прошедшего подготовку в мирное время, спустя два года после начала войны на По-2 никто не пустит. Разве что совсем старого, дряхлого или больного. На командира эскадрильи я не тяну, но если бы воевал… Но не очень то и хотелось. Мог бы без проблем дослужиться до младшего лейтенанта, если бы, конечно, выжил. Мне сообщают о переобучении на новый тип самолёта. Я буду пилотом ближнего бомбардировщика «Дуглас» А-20 по прозвищу «Бостон», которые поставляют нам по «Ленд-лизу» из Америки. Лучшим средством защиты бомбардировщиков в полку, куда меня определят, будет плохая погода. То есть летать в любую погоду, особенно нелётную, как правило, без истребительного прикрытия, потому что погода нелётная. Мы же колдуны… Но это не отменяет вылеты по хорошей погоде. В нелётную погоду потери обычно ниже, чем в лётную, как бы странно это не казалось. Да, растёт число аварий, несмотря на магию, но резко снижается противодействие противника. Как найти цель под проливным дождём или в тумане? А вы думаете, перед войной зря развивали лозоходство? Вот такое ожидаемо-неожиданное применение этой области магии. На совершённые боевые вылеты для волшебников понижающий коэффициент при награждении орденами и медалями, премии выплачивают на общих основаниях.***
Узнаю, что моя младшая сестра уже написала родне, что я попал в лётное училище, причём по несколько раз. Разговор с замполитом прошёл спокойно. Он прекрасно понимает, что ситуация на местах отличается от официальной позиции и генеральной линии партии, но мне очень настоятельно рекомендовано не резать правду-матку. Для моего же блага. Ко мне прилипла кличка «Партизан».