***
Начинаем внимательно читать письма от родни. Мать пишет, что у неё всё хорошо, работает в госпитале, но целую неделю проболела, была вместе с внуками. Понятно: в военное время с отпусками плохо, но начальство великодушно смилостивилось и позволила недельку отдохнуть. У старшей сестры Шуры всё сложнее. Витька, племянник моей сестры Шуры по мужу, пойдёт в восьмой класс, обучение платное. Отец заплатил за его обучение. От него зависит слишком многое, от слов «Рыбалка» и «Огород». Сейчас Витька трудится в поте лица, готовясь к зиме и просто заботясь о хлебе насущном. У него есть младшая сестра Дуня одиннадцати лет от роду, она же Евдокия, вовсю помогает ему. Так как от места жительства Витьки до школы со старшими классами далеко, то он к началу учёбы в школе переберётся к Шуре. У него напряг с тетрадями, их просто нет в наличии. Дед прислал Шуре со знакомым речником половину кубической сажени берёзовых дров и четверть кубической сажени обрезных досок толщиной два дюйма. Отец в свободное от работы время запас на дрова десяток кубометров камыша и три кубометра дров из деревьев сомнительного качества. Наловил, высушил и засолил «немного рыбы», то есть достаточно много. А так, у него всё хорошо, встретился с Шурой и её свекровью, когда буксир перетаскивал их плавкран к другому месту работы. Передал дрова и рыбу. Если зима будет не очень холодная, то им дров хватит. Местные жители поймали воришку, кравшего кур, вдобавок дезертировавшего из армии во время боёв за Сталинград. В условиях военного времени за дезертирство положен расстрел, но если явиться с повинной, могут отправить в штрафбат искупать вину. Шура пишет, что родня по её мужу очень благодарна за способ сбора и хранения комаров, мотыля, мух и другой мошкары. Этому я научился у смоленских партизан и обучил Шуру. Мать уже запасла шестьдесят килограмм этой живности, которую передала сватьям. Будет, чем кормить гусей и кур в зимнее время. Шура тоже насобирала. Куры обычно зимой не несутся, но есть обходные способы решения этой проблемы. Но в любом случае, прежде чем снести яйцо, курица должна съесть достаточного много корма. Пшена в военное время катастрофически не хватает, поэтому проблему решают, как могут. Курица, в принципе, птица всеядная, поэтому в ход идёт всё, в частности, рыба, которую живущие у Волги обычно не едят: ерш, плотва, рыба-игла и другие. Шуриной зарплаты хватает впритык, а детские вещи сейчас достать очень сложно. Летом проблем нет, ходят босиком, а вот зимой будут сидеть дома. Маруся думает о способах решения проблемы. Там есть хороший сапожник, но сейчас, в военное время, он берёт за работу продуктами, причём в Саратове или Куйбышеве цены на обувь, если считать в продуктах, втрое ниже, но туда ещё надо добраться. Это же город… И из обуви дети вырастают быстро. Можно, конечно, плести лапти, но они снашиваются за неделю, столько лыка не напасёшься. У места жительства деда всё ободрали в первый военный год, сейчас его не хватает. Деревья отрастать не успевают. Двоюродная сестра Татьяна в огромной обиде на меня, поскольку хотела за меня замуж. Она пишет возмущённые письма. Пишу в ответ, что я рад, но близкородсвенные связи вредны. Пишу короткие письма родне.***
Полкан собачится с Семёнычем, который не хочет выполнять приказ командарма, который должен выполнить приказ главкома авиации. Он напрямую противоречит приказу наркома товарища Фрунзе, вышедшего в далёком двадцать пятом году. Семёныч раньше был американкой, а это нация адвокатов. Ему нужна справка, чтобы соответствовала всем постановлениям и инструкциям. Полкан зовёт на помощь комдива, но тот приказ не нравится комдиву, поэтому пишет в штаб армии ответ, в котором значится невозможность выполнения приказа. Мнение Семёныча полностью совпадает с мнением Военно-санитарного управления, которое полностью согласно с товарищем Фрунзе. Более того, у них масса жалоб с мест на эту инициативу. Я не понимаю суть ругани между медиками и лётчиками, спор идёт из-за лечения инфекционных заболеваний, но, кажется, это надолго. Возможно, до конца войны. Семёныч уверяет полкана, что он не лезет в лётные дела, поэтому полкану нечего указывать врачам, вот только полкан в магических медицинских проблемах понимает гораздо больше Семёныча. Есть точка зрения, что военврач Шульц заткнул бы полкана, но его здесь нет. Полкан с этой точкой зрения в принципе согласен, но хорошего волшебного врача в нашем полку просто нет.***
Замполит провёл очередную политинформацию. У поляков есть интересная подпольная организация, именуемая «Армия Крайова». Партизанами их считать проблематично, поскольку они иногда шляются по лесам, иногда даже воюют, но по большей части ничего не делают, только треплют языками. Когда немцы отступают, они устраивают вооружённые восстания, как они выражаются: акции, чтобы показать, что именно они освободили города. Если во Львове прошло более-менее гладко, поляки даже обстреляли уходящих немецких тыловиков, но полностью освобождать пришлось нашим, то в Вильне такой номер не прошёл. Немцы решили оборонять оккупированный город, поляки моментально получили по мордам. С нашей стороны в бой бросили пятую гвардейскую танковую армию, ту самую, что разгромила немцев на Курской дуге под Прохоровкой, со стороны немцев в бой вступила танковая дивизия «Великая Германия». При битве таких противников полякам лучше всего тихо сидеть и не отсвечивать. Кроме этого были другие войска с обеих сторон. На дворе не сорок первый, а сорок четвёртый год, всё закончилось поражением немцев, наши войска после этого вторглись в Восточную Пруссию, то есть в саму Германию. Пруссия — осиное гнездо немецкого милитаризма. Скоро будут брать Кёнигсберг. Замполит считает, что до конца года Кёнигсберг возьмут штурмом. «Немец уже не тот»©, но мне не раз от самых разных людей приходилось слышать, что немец не просто не тот, что в сорок первом, немец даже в сорок первом был не тот, что в Империалистическую войну. Дух у него уже не тот, в наши дни ему не хватает сумрачного тевтонского гения. Моторизация позволила немцам наступать быстрее. Кое-кто из наших высказывает антисоветские мысли, с которыми замполит соглашается, но предлагает помалкивать. Империалистическая война шла по тому же сценарию, что и идёт Великая Отечественная война. Разница в том, что в той войне немцы не сумели разбить французов, потом вместе с австрияками и мадьярами в пятнадцатом прорвали фронт, их остановили под Минском и Ригой, советская власть сумела остановить только в под Москвой и Ленинградом. Вместо наступления на Кавказ и Сталинград была Горлица. Вместо боёв за Ржев были бои за Перемышль, который пытались взять несколько раз. Вместо обороны Севастополя — оборона Осовца. Вместо Сталинграда и Курска — Брусиловский прорыв. Наше наступление Юго-западного фронта в семнадцатом году — один в один битвы за Харьков до Курской дуги. Наш полк принимал участие в третьей битве за Харьков в феврале–марте прошлого года. Не будь Февральской революции и Брестского мира, в восемнадцатом могли бы освободить Варшаву и взять Кёнигсберг. Что-то не сходится, но полкан, замполит и другие ветераны Империалистической с этим согласны. Говорят, что в принципе всё верно. Все не любят болтунов и врагов народа из Временного правительства.***
По нашей просьбе полкан отпускает меня с женой на два дня к ней домой. Сам полкан вместе с Марусей отбывает на ночной боевой вылет на самолёте Ще-2. Этот самолёт описывается довольно просто: «Нос Ли-2, хвост Пе-2, моторы У-2, летит едва», но при этом везёт тонну груза. В нашей авиадивизии есть несколько штук, они возят запчасти в срочных случаях. Пошла молодая картошка, первые помидоры… Лепота… Тихо наслаждаюсь жизнью. Моих тестей, обоих, призвали в армию. Будут служить сапёрами и заниматься разминированием, причём с помощью магии. Тёща требует от Тани, чтобы заботилась обо мне и не летала в боевые вылеты. Узнаю, что к ним в гости собирается мой дед. В военное время просто так никуда не поедешь, но ему дали разрешение на поездку в Горьковском порту, сыграли родственные связи среди речников. Да, дед, вроде бы, ничего не знает о магии. Отдохнув пару дней, возвращаемся обратно. Мир, как обычно, тесен. Полкану была поставлена боевая задача: отвезти десять белорусских партизан в Карпаты с целью организации партизанского движения и вступление в связь с Сопротивлением. Ще-2 берёт шестнадцать человек по умолчанию. Если слегка зачаровать, лететь на такую дальность… Чары после возвращения сняли, — секретность. Взяли полтонны груза. Маруся была штурманом. Надо ночью найти подходящее место, сесть, выгрузить, взлететь… Так как Ще-2 летит очень медленно, то надо переждать день и ночью обратно, это резко осложняет ситуацию. Полкан поразмыслил и решил брать штурманом Марусю. Посадка ночью ничего сложного не представляет, если есть зелье «Кошачьи глазки», но в войну с ним напряг, поскольку требуются травы, которые растут только во французских Альпах и Пиренеях. Партизан усыпили при помощи зелья, поскольку им не надо знать о магии. Магический навигатор вывел их на поляну, садились на рассвете. Естественно, тут же нашлись злонамеренные личности, вылезшие из кустов с автоматами в руках. А белорусские партизаны ещё спят. Только эти злонамеренные личности не похожи на фашистов, это тоже явные партизаны. Маруся умудрилась навестись точно на партизанский отряд имени Павлика Морозова, расположившийся в охотничьем доме польского магната. Квартирмейстером у них Маша Вронская, то есть уже Плюшкина. Они там хорошо устроились и оттуда действовали на вражеских коммуникациях. Чуяли, что придётся оттуда срочно уходить, создали запасные базы. Итог: вновь прибывшим партизанам передали обжитую базу с запасами оружия, боеприпасов и продовольствия, сообщили местонахождение партизан из бежавших военнопленных, сообщили координаты тайников с боеприпасами. Досталось четыре лошади. Эти ребята умудрились хорошо обнести железнодорожную охрану и полицию, а также помочь бежать из трудового лагеря трём сотням военнопленных. Обратно вернулись с парой тонн смальца, это топлёное сало, большим количеством еды получше, которая достанется нашему полку на улучшение довольствия, хотя и так кормят хорошо, и восемь трупов оборотней Гриндевальда из ягдкоманды под чарами статиза, и рапортами и отчётами из партизанского отряда имени Павлика Морозова. Всё это влезло благодаря магии. Отряд после этого сразу ушёл в западные Карпаты и Рудные горы, партизанить там. Очень не хотят попадаться на глаза начальству. Полкан считает, что совершенно зря, несмотря на то, что они заранее погадали на это дело. Вновь прибывшим партизанам база понравилась, они успели попасть в лагерь, где находятся около двухсот партизан. Оружие устаревшее — австрийские винтовки, пулемёты и револьверы времён Империалистической, но единообразное и патронов достаточно много. Есть трофейный динамит для взрывных работ, можно вести рельсовую войну. По сравнению с белорусскими партизанами в году, этак, сорок втором, просто шикарно. Стоило только открыть рот по поводу отдельных недостатков, пионеры сразу огрызнулись и предложили добыть оружие и боеприпасы самим. Других трофеев у них нет. Тушки оборотней Гриндевальда сразу же отправили далеко в тыл на неприметный аэродром этим же самолётом, но с другим экипажем. Смалец сдали снабженцам. Рапорты партизан из отряда имени Павлика Морозова отправили в центральный штаб партизанского движения. Там уже обьявили белорусским партизанам выговор с занесением в личное дело, поскольку пионеры быстро исчезли где-то в горных лесах. Им надо было вступить в контакт и сразу доложить, как это требует инструкция, а не заниматься самодеятельностью, потом обеспечивать диверсионную деятельность. К нам прибудет ответственный товарищ, который поговорит на эту тему с полканом и Марусей. Почему нельзя найти снова? Магическая навигация — вещь в себе, второй раз на этот отряд могут и не навестись. Произошедшее было чистой случайностью, преднамеренно на них навестись нельзя, поскольку на защите от этого Соловьёвы и Плюшкины собаку съели. Некоторые считают, что надо хорошо поговорить со старшими родственниками, они точно знают способ, как найти.***
Мы снова начинаем боевые вылеты, но неспешно, потому что бензина маловато. Надо, потому что у штурмовых авиаполков, ушедших вперед на захваченные аэродромы, очевидные проблемы со снабжением. Идут бои за Варшаву и Сандомир. Наше наступление почти выдохлось из-за растянутых коммуникаций. Как только железнодорожники отремонтируют пути, начнут готовиться к новому сокрушительному наступлению. Полкан подозревает, что нас перебросят под Варшаву. Там есть аэродромы с бетонной полосой и железная дорога. Гадание на картах подкрепляет это подозрение. Полкан докладывает об этом комдиву.