Начались осенние дожди, а мы вовсю летаем, в основном в плохую погоду. Основная боевая задача: мешать строительству укреплений. Если проще — гонять мирное население, «Фольксштурм» и «Гитлерюгенд», согнанные на работы. Слабо верится, что мы закончим войну девятого мая следующего года. Мы пока только на Висле. Как считают подкованные в гадании на транспортных возможностях товарищи, мы должны выйти на Одер, подтянуть коммуникации, и лишь потом штурм Берлина.
Надо сказать, вылет в дождь требует гораздо больше физических и моральных сил. Часть казармы кавалерийского полка, где в тесноте, да не в обиде, живёт наша авиадивизия, оказалась совершенно внезапно занята отдельным гвардейским танковым полком на ИС-2. Они же заняли небольшую казарму. У них много мелких трофеев. Есть ещё момент: если пехота много трофеев не берёт, они всё носят на своём горбу, то танкисты имеют гораздо больше возможностей.
Моя жена живёт вместе с подругой в пристройке к ангару. Пока не холодно, но в декабре температура будет ниже ноля. Мы несём потери от армии Крайовой, а ещё некоторые болеют сифилисом, триппером, гонореей и другими заболеваниями, передающимися половым путём. Теоретически Польша — строгая католическая страна, но с моралью здесь…
Оказывается, командир штурмового авиаполка ухитрился расстрелять несколько поляков. Когда они стояли на полевом аэродроме, у них были проблемы с бензином. И им предложили просто купить. Возник закономерный вопрос, откуда у них бензин. Оказалось, что бензин наш, его выделили кому-то там и пустили налево. И их расстреляли за хищение социалистической собственности. Командира авиаполка отдали под трибунал за самосуд, но оправдали.
С продовольствием здесь получше, чем у нас, всё же советский строй плохо сказывается на сельском хозяйстве. Да, именно так, поскольку с продовольствием сейчас здесь гораздо хуже, чем у нас в Империалистическую войну. Это просто факт с точки зрения ветеранов той войны.
И не надо судить уровень жизни по жизни маргиналов, что любят делать советские товарищи. Да, одежда в это время дорогая, время дешёвого азиатского ширпотреба ещё не пришло. В отношении разных материальных ценностей Польша живёт лучше нас, что тоже неудивительно. Советская власть мечтает о выведении нового советского человека, который не будет нуждаться в материальных ценностях и вечно стоить светлое будущее. Не должно быть богатых. Вот такой воинствующий аскетизм. Рост производительности труда? Всё уйдёт на покорение и освоение Луны, Марса, Венеры и звёзд?
С жильём у поляков гораздо лучше, потому что советская власть перед войной строила очень мало жилья, в основном уплотняли имеющееся население, живущее в домах царской постройки.
Во время отдыха между боевыми вылетами мы начинаем общаться с танкистами. Травим фронтовые байки. Оказывается, ситуация, когда нас сбил немецкий ночной истребитель, характерна и для танкистов: бум, хрясь, что это было? А самолёт уже падает. Что-то грохнуло, танк не едет. Что это было? Подбили. У них чаще бывают ситуации, когда убивает соседнего члена экипажа или мехвода. Самолёт от такого сразу падает, у танкистов иногда есть возможность выбраться.
Меня расспрашивают, как воевалось в партизанах, как на самом деле жилось под немецкой оккупацией, а то есть противоречивые данные. Местные жители не очень-то и говорили. Объясняю, что жизнь зависела от конкретного бургомистра, наличия карателей из охранных частей, набранных из маленьких и гордых народов, и проведения фуражировок на улучшение довольствия немецких войск. Каратели нередко проводили превентивные расстрелы мужчин призывного возраста и, так называемых, заложников среди местного населения. Среди всех фашистов и их пособников, самые приличные, как ни странно, немцы. Когда наши наступали, то немцы, вставшие на постой, могли поправить крышу или отремонтировать сарай, это было не только при отступлении, но и при наступлении. А вот эсэсовцев из национальных частей даже они считали отморозками. Была точка зрения, что в армии в большинстве случаев нормальные люди, которых призвали. Пришла повестка из военкомата, и куда ты денешься? А вот добровольцы, каратели и власовцы — ещё те гады и сволочи.
Я интересуюсь сорок первым годом. Мне интересно: неужели всё так было плохо, что даже ядерное оружие могло не помочь. Оказывается, что да. А может даже ещё хуже. Несколько танкистов начинали войну на Т-26, у них полсотни танков «кончились» под огнём противотанковой батареи, после этого они стали окруженцами. Танков у нас было много, но современными были только Т-34 и КВ, то есть те, на которых можно ездить под огнём вражеской противотанковой артиллерии. Некоторые пропагандисты утверждали, что царская власть заваливала вражеские окопы трупами. Здесь получалось, что советская власть собиралась брать массой танков по принципу «Не бывает плохой тактики, бывает мало танков». Учений было очень мало, экономили топливо и моторесурс. Их полкан начинал войну на КВ-2. Перед войной новые танки держали в ангарах, тактические учения стали проводили на танкетках. Это усугублялось тем, что частные автомобили считались излишеством. Количество опытных водителей и механиков невелико. А как же водители грузовиков и тракторов? А никак, грузовики и трактора тоже призывались в армию, им тоже нужны водители.
Как удалось понять: у танкистов и противотанковой артиллерии дела обстояли точно так же, как и лётчиков с зенитчиками. То есть ужасно. А ещё у них не было автоцистерн для заправки танков и нормальных армейских автомобилей. Нормальный армейский грузовик — это «Студебекер». Это поняли, только когда начали получать американские грузовики. Нам это с их точки зрения не понять. Мы же привязаны к железной дороге, а им нужны полноприводные грузовики. ГАЗ-ММ, ЗИС-5 и ЗИС-6 слабо подходят для армейских нужд. К нам ещё завозят американскую «двухтонку» «Шевроле-506» и «Додж три четверти». С артиллерийскими тягачами и самоходками всё плохо, потому что нет моторов. Советская промышленность не выпускает дизельные моторы до четырёхсот лошадей. Ещё она не делает лёгкие танки. Новые Т-50 и Т-126, который представляет из себя Т-26 с противоснарядной бронёй и дизельным мотором, мы «ну не шмогли» ©. Говорят, что если на «голозадый фердинанд», так кличут самоходку СУ-76 с «трёхдюймовкой» ЗИС-3, поставить дизель, то это будет хорошая боевая машина, на которую можно поставить хоть пушку восемьдесят пять миллиметров, хоть гаубицу калибром сто двадцать два миллиметра, а пока там вместо нормального мотора ужасный спаренный силовой агрегат. Наши танки в начале войны были картонными, поэтому мало кто из танкистов пережил сорок первый год.
Что интересно, Т-26 — не отечественная конструкция, он родом из Англии. Англичане, как ни странно, довели пехотный танк до ума: забронировали по самое не балуй, поставили короткоствольную «трёхдюймовку», два дизельных мотора, назвали это чудо враждебной техники «Матильдой». Едет очень неспешно, но если танки сопровождает пехота, то больше и не надо.
Пехоте без «брони» в атаке очень тяжело. Перед войной из стрелковых дивизий изъяли танки и передали их в мехкорпуса, созданные по образцу немецких танковых армий. Есть точка зрения, что очень зря.
Короче, куда ни плюнь, везде антисоветчина. Вне зависимость от того, танкисты это, или авиация, партизаны, сапёры… Я тихо слушал, когда обсуждали форсирование Днепра. Там тоже пахнет антисоветизмом, понтонные парки ненамного ушли от времён перед Империалистической войной. До сих пор есть понтоны и паромы с вёслами, хотя буксирный катер или мотор для понтона стоит, как я понимаю, не дорого. Советская власть надеялась, что после начала войны начнётся мировая революция, мосты сдадут целыми? Это часть концепции войны малой кровью на чужой земле?
Надо нельзя сказать, что все были вредителями и врагами народа. Что-то делали. Больше повезло от того, что немцы сделали ещё меньше. Им повезло, что французы быстро самоустранились, решив, что с них хватит крови, пролитой в Империалистическую. И бардак советской власти. Как я понимаю, все разговоры о том, что царская власть была бы полностью не готова к Великой Отечественной — «Ложь, пиздёж и провокация» фанатов советской власти. Они обычно не учитывают банальный технический прогресс.
Немцы? У них очень странная ситуация. С одной стороны, у них очень хорошая организация, но с другой стороны они много тренировались, начиная с Австрии и Чехословакии, и могли сделать определённые выводы. Но они напрочь забыли о том, что техника для мировой войны должна быть дешёвой, технологичной, простой в обслуживании и дешёвой в эксплуатации.
***
Был ещё один разговор с полканом: многое изменил всего один попаданец, бывший командиром тяжёлой мотострелковой роты танкового полка в звании майора. В составе полка было три роты семидесятитонных тяжёлых танков ИС-18 со шестидюймовыми гладкоствольными пушками, три роты мотострелков на гусеничных сорокатонных бронетранспортёрах, самоходная батарея ИСУ-16-203, то есть на специальном самоходном шасси, получившим название ИС-16, вооруженных восьмидюймовыми гаубицами, ставших дальнейшим развитием самоходок на базе танков «Иосиф Сталин» с шестидюймовками, и батарея огнемётных танков по пятьдесят тонн каждый.
Если попаданцами часто становятся всякие долбоёбы, то с этим попаданцем быстро нашли общий язык танкисты. Решили обогнать время, учесть боевой опыт несостоявшейся войны и даже что-то сделали.
А вот с дивизионной и противотанковой артиллерией облажались. Новые мощные «дивизионки» требовали исключительно мехтяги, советская промышленность не осилила выпуск двухсотсильных дизелей. Это же погубило нормальные лёгкие танки. Тогда после войны стали копировать американские двухтактные дизеля «Дженерал моторс», оборудование продали по условиям мирного договора.
***
Нам рекомендовано без особой надобности не бомбить мосты. Их потом сложно восстанавливать. Если в Украине и Белоруссии немецкие сапёры подрывали, всё, что можно, то в Польше нередко бросали. Говорят, что в начале сорок третьего многие считали, что к Варшаве в лучшем случае выйдем в сорок шестом году. А оно вон как сложилось.
Моя жена считает, что не надо жалеть мирное немецкое и, особенно, польское население, согнанное на строительные работы. Бомбить их всех. После того, что немцы и поляки творили в Полесье, это будет справедливой местью.
Взамен нашего сильно изношенного «Бостона» нам выдали новый. Командира нашего авиаполка просили отдать три запасных, которые он получил по блату. Поразмыслив, он решил отдать старые, у которых ещё остаётся ресурс на несколько десятков боевых вылетов, новые использовать самим. Комдив подумал и решил, что ожидаемыми темпами ресурса может хватить на предстоящую операцию и выход к Одеру.
У новых «Бостонов» в носу шесть крупнокалиберных «Браунингов». Вместо того, чтобы увеличить боекомплект двадцатимиллиметровых пушек, снабдив их ленточным питанием, американцы пошли по пути наименьшего сопротивления. Полкан, когда узнал об этом, ругался матом. Зато есть узлы подвески четырёх двухсотпятидесятикилограммовых авиабомб. В бомбоотсеках поставили «этажерки» для малокалиберных авиабомб, поэтому половина переднего бомбоотсека уже не переделывается под место штурмана, теперь Марусе летать со стрелком. Много мата. После первого боевого вылета я прекрасно понимаю полкана, считающего, что «Бостон» — очень дурная конструкция. В бомбардировщике пилот и штурман должны сидеть впереди и рядом друг с другом, а не друг за другом, как в переделанных самолётах. Была идея обустроить кабину штурмана в носу, как в «Бостоне» старого образца, но нам напрямую запретили это делать. Нам ещё гонять строителей.
Под крыльями ставят пилоны для реактивных снарядов и подвешивают немецкие пулемёты МГ-131, захваченные на этом аэродроме. Были вопросы, что с ними делать, но в большую часть заграбастал наш комдив. В дивизионных авиаремонтных мастерских изготовили подкрыльевые контейнеры для этих пулемётов.
Маруся против того, чтобы убивать женщин и детей, но мы подлетаем к очередной стройке. В сильный бинокль видно, как ковыряются явно лица мужского пола. Захожу на цель на малой высоте, все разбегаются и прячутся. На цель идут «сотки» с подкрыльевых бомбодержателей. Со второго захода в ход идут «десятки» из бомбоотсеков. Стрелок фотографирует цель.
То ли у немцев дела совсем плохи, то ли просто погнали «Гитлерюгенд» на строительство укреплений. На фотографиях хорошо видны трупы подростков-старшеклассников. Кто-то говорит, что немцы погнали детей на фронт.
Мне «этожедетей» не жалко, наверное потому, что насмотрелся на наших в партизанах, а также на зверства карателей против наших детей.
Наш замполит выступает с очередной речью, что немцы тоже люди и за зверства против немецкого населения и военнопленных будут сурово карать, только пока не ясно, как. Говорят, что всем немецким военнопленным дадут, минимум, по десять лет лагерей и работы на стройках народного хозяйства. Будут восстанавливать разрушенное.
У нас появился пропагандист в звании лейтенанта, товарищ Георгий Капанадзе. Именно так, его должность так и звучит: пропагандист авиационного полка. Ему девятнадцать лет, есть много кавказкой и юношеской горячности. Его смущает точка зрения, что главными антисоветчиками являются командир полка, что в принципе понятно, ведь он из дворян, и наш фельдшер старший лейтенант медицинской службы Иванов, он же Семёныч. Семёнычу на каждый чих нужны приказ в письменном виде, инструкция или другая справка, никакой революционной целесообразности этот бюрократ от медицины не признаёт. Наш замполит говорит, что их областной прокурор столь же трепетно относился к любой «бумажке». Бороться с этим бесполезно. Любой трибунал всегда встанет на его сторону.
***
У нас боевой вылет с новой сверхсекретной авиабомбой, как говорят, она, как ни странно, является творческой переделкой немецкой идеи. Проходят полевые испытания. Мы даём особую магическую клятву о неразглашении, полкан откосил от этой суровой клятвы, поэтому он не летит, хотя очень хочет. Авиабомба начинена угольной пылью, ночью перед вылетом запускают какой-то странный колдовской агрегат. В бомбу заливают жидкий кислород, отчего она очень быстро покрывается льдом. Странное сочетание: немецкая идея, наша доработка и такая секретность. Маруся наводится при помощи магического навигатора на барачный городок немецких сапёров. В кабине стрелка сидят два инженера. Следом на нами идёт самолёт, который должен занять на фото- и кинокамеру взрыв во всей красе. За десять минут до подхода к цели сопровождающий нас истребительный авиаполк разворачивается и идёт обратно. Мы бросаем бомбу вниз, она летит и подрывается в пятистах метрах над уровнем моря. Точнее должна взорваться, но нормально взрыва нет. Мы разворачиваемся и смотрим на лагерь фашистов. Там суетится народ. Внезапно происходит взрыв — огненный шар несколько сот метров в диаметре охватывает немецкий лагерь. Что это? Вспоминаются школьные уроки по ОБЖ в далёком будущем. Вакуумная бомба? Нам говорили, что первыми их применили злые американцы во Вьетнаме. А мы не такие, мы против столь жестокого оружия. Но, как я понимаю, это могло быть чистой политикой, и в условиях третьей мировой всё могло пойти в дело.
Некоторые говорили, что у немцев было много креативных идей, но в сороковые годы их было реализовать нельзя. Инженеры говорят, что кислородные бомбы не проблема, в сорок первом году они применялись в боях за Москву и Ленинград, но очень маленький срок хранения, измеряемый часами, делает их непригодными для использования в армии. Не дело, если их надо заправлять кислородом перед боевым вылетом. Сохранение секретности на аэродроме — отдельная очень большая проблема, всем и так уже очень интересно, что мы такого секретного делаем. Как говорит наш полкан, ещё в Империалистическую все говорили, что надпись на документе «Секретно» и «Особо Секретно» на самом деле значит «Интересно» и «Особо интересно». В наши дни вместо «Особо секретно» ставят гриф «Совершенно секретно».
Кто-то из немцев догадался до идеи объёмного взрыва, на полигоне это работает. «В поле» уже появились многочисленные практические сложности, которые приходится героически преодолевать. Есть ещё несколько бомб, их тоже надо будет сбросить на головы врага.
Через два дня очередной боевой вылет с этим чудооружием, на этот раз под раздачу попадает немецкая пехота. Когда начнётся наступление, летать придётся чаще. Интересно, как действует подобное оружие на личный состав и технику, в том числе на позициях.
***
Наш полкан с моей подачи заранее забил для лётного состава нашего полка отдых в санатории на новый год. Будем отмечать.
