***
К нам прибывает новый командарм, посмотреть, как идёт боевая подготовка к наступлению на Японию, точнее: Маньчжурию, которую должна оборонять Квантунская армия. Осмотрев аэродром, отправился смотреть на дорогу, проехал пару километров, после чего «Виллис» застрял. Генерал грязно выругался и пошёл обратно пешком. После возвращения его встретил наш полкан, они знакомы по советско-финской войне. Сам командир нашего авиаполка озабочен размещением личного состава и руководит постройкой изб для размещения мастерских и личного состава. Уже построили ещё один дощатый ангар под «Бостон» для дивизионных авиамастерских и три ангара для штурмовых авиаполков на Ил-10. Отдельной проблемой «Бостонов» является моторное масло, которое загрязняется с полпинка. Начальство садится на самолёт и отправляется смотреть на это безобразие сверху. По итогам проверки командарм клятвенно обещает срочно принять меры. Ближе к вечеру на аэродром прибывают два «Дугласа» с продовольствием, курсантская пайка у боевых лётчиков вызвала закономерное раздражение у начальства. Мы пилоты или кто? Но народу у нас много, а самолётов летает мало, это нам на день.***
На наш аэродром прибывают три волшебных доктора, в том числе подполковник медицинской службы Шульц. У них есть задача проверить наше здоровье и принять необходимые меры, если таковые потребуются. Добрый доктор Карлыч сейчас в медицинской службе Первого Забайкальского фронта. За десять минут Карлыч вылечивает комдива от застарелой язвы и ликвидировал последствия старой раны. Вообще, нашему полку положен волшебный врач, но его так и не прислали. Военфельдшер Семёныч не в счёт — он не не врач, его ранг пониже. Моя жена общается с капитаном медицинской службы, старой импозантной бабушкой, чем-то явно похожей на ведьму. Она теоретически в форме, но ходит в странном плаще. Бабуля обьясняет Тане, что делать, как быть. Как помочь ребёнку, чтобы он вырос сильным магом. Бабушка родилась в конце восемнадцатого века, ей в документах убрали ровно сто лет. Старая ведьма дала моей жене свечи, отчего та станет, как нерожавшая. У сельских колдунов обычно нет средств на посещение волшебных врачей, но сейчас она за это. Жалеет, что оставила сына дома. Узнаёт, как можно встретиться после войны. Маруся тоже пошла к ней. Бесплодием не страдает, сейчас беременна от законного мужа. Тоже получена масса рекомендаций. Добрый доктор Карлыч проверяет моё состояние. Ничего страшного, постараться месяц не пить зелий и больше мелкого бытового колдовства, это полезно. И регулярно быть в отношениях с женой. После войны будет большая проверка моего здоровья. Советскую власть сильно интересует, как живётся в новом теле. А также интересуются на предмет освоения новых тел ответственными товарищами, ведь учения Маркса-Энгельса-Ленина-Сталина отрицает загробную жизнь. Сам Карлыч считает, что из этого ничего хорошего не выйдет. Я интересуюсь, можно ли понимать звучный коммунистический лозунг «Ленин жил, Ленин жив, Ленин будет жить» как намёк на захват чужого тела? Карлыч на несколько секунд задумывается и соглашается. В принципе это возможно, более того, некоторые так и живут тысячами лет. Участь атеиста страшна с некоторых точек зрения: умер, а пойти некуда. После осмотра личного состава доктор Карлыч бухает с военфельдшером Семёнычем, у того есть трофейная бутыль «Бургундского», привезённая из Берлина. Семёныч знал о предстоящем визите Карлыча, но был занят лечением личного состава как нашей авиадивизии, так и местных. Более того, Карлыч и Семёныч заранее об этом сговорились. Последний местный военврач отправился на фронт в сорок втором году, фельдшера тоже нет. В принципе все здоровы, только у большей части местных есть глисты. Так как у нас постоянные дожди, прохладно и нет нормальных условий для размещения, у нас много сопливых. Личный состав, которому не положено знать о волшебниках, получает зелья под видом гомеопатических средств. Один из шибко умных сказал, что это шарлатанство. Ему ответили, что ответственные товарищи из Наркомздрава лучше знают, что на самом деле шарлатанство, а что нет. Ещё раз вякнет, отправится под трибунал за критику советской медицины. Товарищ Сталин, понимаешь, заботится о народе, ночами не спит, чтобы все были здоровые. А он? Критикует политику партии и Наркомздрава. Тем более, что гомеопатические средства помогают. Почему, ему знать не надо. Шибко грамотный товарищ прекрасно понял недвусмысленный намёк и теперь молчит в тряпочку.***
Немецкий министр магии Геллерт фон Гриндевальд сдался англичанам, сами англичане уверяют, что была эпичная операция по захвату. Наши в это не верят. Его будут судить в рамках послевоенного международного судебного процесса над бывшими руководителями гитлеровской Германии, но тайно, поскольку маги прячутся от нормальных людей. В восточной Европе вовсю дискриминируют немцев. Говорят, что больше всего лютуют чехи. Те самые, что выпускали оружие для немцев до мая месяца. Они в знак протеста ходили на работу в чёрных траурных рубашках. Ну и поляки, а это диагноз. Мы тоже не идеал, но происходящее многим не нравится. Воевали одни, а зверствуют против мирного населения другие, от подавляющее число которых никак не проявило себя на войне. Я даже знаю, чем это закончится: чехи войдут в НАТО и будут рассуждать, что во время войны было не так уж и плохо: нулевая безработица и всё такое. Ну и поляки тоже отметились. Это неудивительно. Ещё они считают, что Берлин должен снова, спустя тысячу лет, стать славянским городом. Естественно, в составе Польши, у них территориальные претензии на треть Германии. А ещё Польше должны вернуть земли, утраченные ими в восемнадцатом веке по итогам разделов Польши. Кажется, у кого-то очень много гонора и борзометр зашкаливает.***
Прибывают железнодорожники, от аэродрома до железной дороги по прямой всего девять километров. По их планам длина железнодорожной ветки составит четырнадцать километров. Кроме того, прибывают шестьсот солдат двадцать девятого года рождения. Нет, они воевать не будут. Они будут строить. Правда, при этом их негде разместить. Эту проблему тоже надо решить. Говорят, что у них из-за этого большое уныние. Они рассчитывали, что их отправят штурмовать Берлин, а оно вон как вышло. А мы тем временем сооружаем навесы, под которыми будут обслуживаться самолёты и бараки для прибывающих рабочих. Смотрю на строительство железнодорожной ветки. Механизация труда в нашей стране практически отсутствует. Сначала снимают верхний слой грунта вместе с дерном, роют дренажные канавы, ставят деревянные помосты для тачек. Потом подъезжает состав: несколько полувагонов с щебнем и платформа с рельсами и шпалами. Щебень выгружают лопатами и при помощи тачек отвозят вперёд. Снимаются шпалы и рельсы, перетаскиваются вперёд, путь готов. Одного состава хватает на двадцать-двадцать пять метров пути. Работа идёт круглосуточно. Строят несколько сотен метров в сутки. К нам снова прибывает командарм и смотрит на процесс строительства. К тридцать первого июля всё должно быть готово. За задержку — трибунал. Узнаём, что железную дорогу хотели построить ещё в тридцатые. Аэродром здесь был и раньше, но после боёв у Хасана и Халхин-Гола решили построить бетонную взлётно-посадочную полосу. Строительством аэродромов и железнодорожных путей занимаются разные организации, поэтому взлётно-посадочную полосу в сороковом году построили, строительство железнодорожной ветки несколько раз откладывали, наконец «окончательно» включили в план на сорок третий год. Но это на самом деле почти ничего не значило. Всё должны были совершенно точно построить ещё до боёв у озера Хасан. К тридцатому июля железная дорога готова, а мы устали, как собаки. Хорошо хоть на время прекратились дожди. На аэродроме вовсю разгружают вагоны. Что интересно, бензин доставляют нам из Владивостока, куда пришёл танкер из США. Оттуда же прибыли вагоны с запчастями и патронами к пушкам и пулемётам. Прибывшие пилоты штурмовиков привыкли к полевым аэродромам и сопутствующим условиям размещения. К нам перегнали целую авиадивизию на Ил-10. За Берлин они воевали на Ил-2, потом из перевооружили, но, как выяснилось, у Ил-10 есть некоторые недостатки по сравнению с Ил-2. Приблизительно, как у нас с «Бостонами», когда мы лишились носовой штурманской кабины, но в целом самолёт лучше. Совершено «неожиданно» на наш аэродром прибывает отдельный зенитный артиллерийский полк, который должен защищать наш аэродром от японских самолётов. Возможностей для их размещения не предусмотрено, что совершенно неудивительно. Что гораздо неожиданней, прибыл гвардейский воздушно-десантный стрелковый полк, о прибытии которого узнали за несколько часов. Секретность, мать её за ногу. Оказывается, части ВДВ именно так и называются: воздушно-десантные стрелковые. Им обещали человеческие условия размещения, то есть в казарме, а оказалось… Вид наших сарайчиков вызывает у них уныние, но и того нет. А ещё у них должны быть палатки, они есть, но в три раза меньше положенного. Почему так вышло? А что вы хотели в военное время? Проблемы со всеми предметами снабжения, в том числе с палатками. Их кое-как размещают. Замполит комментирует происходящее явно антисоветскими выражениями, мол всегда так, и добавляет, что, скорее всего, после войны будет очередная волна «Красного террора». Очень много несогласных втихаря выпилили во времена НЭПа, тогда же подавили последние восстания. Советская власть стоит на крови. Нам всем лучше помалкивать и не заниматься антисоветизмом, а то быстро пустят в расход несмотря на былые заслуги.***
Как-то внезапно за всей этой суматохой приблизилось начало боевых действий. Мы готовимся к боевым вылетам и совершаем несколько тренировочных полётов.