Не от других

      Их окружили фигуры в капюшонах и угрожающе всех разглядывали. Джинни слышала грохот, доносившийся со стороны дома, то и дело оттуда кого-нибудь выводили, зачастую с криками, тащили обратно под навес и бесцеремонно заставляли сесть на пол рядом с остальными, сбившимися в кучу, пойманными в кольцо Пожирателей смерти и продажных министерских чиновников. Сердце выскакивало из груди, Джинни подумала, её может стошнить. Она старалась посматривать вокруг, желая убедиться, что Гарри, Рон и Гермиона ускользнули, но Пожиратели смерти внимательно за всеми наблюдали. Тонкс оказалась рядом с ней, и лишь когда она взяла её за руку и успокаивающе погладила, Джинни осознала, что её немного потряхивает. Куда только делся её гриффиндорский дух?       — Где же ваш младший сын? — громко спросил у Молли какой-то Пожиратель. Джинни он показался знакомым. Он был высоким, с тонкой полоской чёрных усов. — Разве ему не хотелось поучаствовать в празднестве?       — Он очень болен, — сухо ответила Молли. Джинни поразила её стальная выдержка. Она-то всегда думала, мама в подобной ситуации первая бы сломалась и расплакалась.       — О, неужели? — ухмыльнулся Пожиратель, подходя ближе. В его акценте слышался лёгкий призвук Восточного Лондона — не настолько резкий, как у Земника, но и так его голос производил впечатление одновременно и зловещего, и пугающе доброжелательного.       — Да, — твёрдо произнесла Молли. — Он болен и в данную минуту лежит в кровати. Целители сказали — обсыпной лишай. Я охотно могу проводить вас к нему.       — Я покажу, — возвысил голос Артур, поднимаясь на ноги. Стоявшие вокруг Пожиратели смерти все как один нацелили на него палочки, и мадам Делакур приглушённо вскрикнула.       Пожиратель из Восточного Лондона с пренебрежением хохотнул.       — Не, что ты, дружище. Сядь на место. Вы трое! — он указал на другого Пожирателя смерти и двоих надменных министерских работников. — Идите за этой милой леди и проверьте, как её сын, посмотрите, не может ли он встать с постели и присоединиться к нашей беседе.       Мама с достоинством встала и молча вывела троих сопровождающих из-под навеса, игнорируя вжатые ей в спину волшебные палочки.       — Снаружи больше никого нет, Макнейр, — ревностным голосом сообщил кто-то. Джинни вздрогнула — она сразу же узнала их обоих. Ревностный голос принадлежал кондуктору Ночного Рыцаря — раньше он не был врагом, — а Макнейр присутствовал в отделе Тайн в ту ночь, когда погиб Сириус. С некоторым удовлетворением она вспомнила, как Невилл со всей силы ткнул ему палочкой в глаз.       — Хорошо, Стэн… — Он окинул взглядом небольшую группу тех, кто оказался недостаточно быстр или не мог аппарировать в безопасное место. — С тем же успехом мы можем начать и без Мамочки Уизли.       Несколько Пожирателей смерти засмеялись. Макнейр принялся расхаживать вокруг. Джинни поворачивала голову, чтобы не терять его из виду, используя к тому же шанс посмотреть, нигде ли не видно Гарри, Рона и Гермионы. Хагриду удалось вырваться, Мюриэль и Лавгудам тоже, но некоторое количество гостей всё же оставалось здесь. Она перехватила взгляд Джорджа. Он отвернулся, но сделал вид, будто потирает своё отсутствующее ухо. Джинни разглядела, как его пальцы сложились на мгновение в символ «ОК», и прерывисто выдохнула от облегчения.       — Это вы молодожёны? — спросил Макнейр, остановившись перед Биллом и Флёр.       Билл поднял на него взгляд.       — Очевидно, — холодным тоном сказал он. Вопрос и впрямь был нелепым: чудесное платье Флёр цвета слоновой кости складками легло вокруг неё, когда ей пришлось сесть на истёртый и грязный теперь танцевальный настил. На праздничной мантии Билла всё ещё поблёскивали конфетти.       — В общем, жаль прерывать ваш светлый праздник. Мне правда жаль, ты такая красавица, милая, — насмешливо произнёс Макнейр, глядя в лицо разгневанной Флёр. — Не хотел бы, чтобы ты думала, будто я делал это, просто чтобы показать свою сволочную натуру. Нет-нет… мы кое-кого ищем. Подумали, он может быть здесь.       Все сохраняли абсолютную неподвижность, не издавая ни звука. Было кристально ясно, кого ищут Пожиратели, но прикинуться дураками было однозначно безопаснее.       — Как видите, — осторожно начал Билл, — большая часть наших гостей аппарировали. Если вы не замечаете здесь того, кого ищете, кто бы это ни был, я думаю, вам следует уйти.       — Да брось, старина, — негромко ответил Макнейр. — Мы разумные люди. Ты знаешь, кого мы ищем, — повернувшись, он обратился уже ко всем: — Гарри Поттер! Видел его кто-нибудь? Заметный такой парень.       Большинство гостей, собравшихся здесь, были не в курсе, что Гарри присутствовал на празднике, поэтому на их лицах проступило искреннее замешательство. Уизли и орденцы тоже приложили все усилия, чтобы выглядеть сбитыми с толку, отчётливо осознавая, что дюжина, или около того, окруживших их Пожирателей смерти тщательно за ними наблюдали.       — Кто-нибудь его видел? — Макнейр обильно жестикулировал, будто старался взбодрить толпу перед началом представления. — Исходя из того, что мы слышали, он очень любит эту семью, резонно предположить, что его пригласили.       — Нет, не приглашали, — ровным тоном сказал Билл. — И вы сами можете видеть, его здесь нет.       — Однако существует так много разных приёмов изменения внешности, не правда ли? — раздался новый, скрипучий, голос. У Джинни волосы на загривке стали дыбом, когда она с ужасом узнала шагнувшего под навес Фенрира Сивого. — Никак тебе не свести вон те шрамы, а, Билли?       Билл побледнел, шрамы его выделялись в эту минуту больше обычного, но выражение его лица оставалось таким же спокойным и собранным, как и раньше.       — Уходите! — прошипела Флёр. — У вас нет п’гав тут находиться. Ни у одного из вас. Потте’га тут нет.       — Нет причин, почему бы нам не поболтать со старыми друзьями, — грубо захохотал Сивый. Другие Пожиратели тоже принялись хохотать, но их отвлекло возвращение Молли и тех троих, что сопровождали её в дом.       — Он омерзителен, — поведал один из мужчин в министерской мантии. — Она не лжёт, этот парень почти при смерти. Приближаться к нему нет ни малейшего желания. Тошнотворно.       — Ещё и заразно наверняка, — добавил другой. — Незачем вести его сюда. Между прочим, Гойл и несколько министерских всё ещё прочёсывают местность. До сих пор ничего не обнаружено.       Макнейр что-то пробурчал, и Молли заставили снова сесть. Это было унизительно, сидеть тут, точно они дети, несуразно и неудобно. Но палочки у них отняли — собрали в коробку, которая дразнящее возвышалась на приподнятой платформе, где всего полчаса назад играла группа.       — Кстати о старых друзьях, — встрепенулся Сивый.       Тонкс неожиданно выпустила ладонь Джинни и крепко сжала руку Ремуса. Ремус закрыл глаза, губы его были плотно сомкнуты, дышал он глубоко. Сивый, маниакально ухмыляясь, стремительно подошёл к Люпину и низко над ним склонился.       — Ну что, здравствуй, Ремус, старый приятель. Сколько лет, сколько зим.       — Фенрир, — произнёс Ремус, любезно открывая глаза. Лицо Сивого оказалось в дюймах от его собственного.       — Как отец?       — Боюсь, он умер несколько лет назад, — ответил Ремус беспечно, словно беседовал с бывшим одноклассником. — У меня сложилось впечатление, что ты в курсе. Уверен, мы обсуждали это в прошлом году.       — Какая жалость, — сказал Сивый. — Так и не дошли у него руки извиниться передо мной. — К ним неторопливо приближался Макнейр, но Ремус по-прежнему хладнокровно смотрел Сивому в глаза.       — Это Люпин, да? — уточнил Макнейр у Сивого, пристально оглядывая Ремуса. Джинни слышала, как тяжело дышала Тонкс. Сидела к ним так близко, что могла рассмотреть каждый волос на лице Сивого.       Сивый засмеялся.       — Ага. Мы давно знакомы, да, Ремус? — Леденящее кровь осознание захлестнуло Джинни, и внезапно она поняла, почему у Тонкс такое выражение лица: грозное, исполненное стремления защитить.       — Верно, — подтвердил Ремус, по-прежнему сохраняя вежливый тон.       — А подними тогда свою рубашку, пусть все посмотрят, какое впечатление я оставил, — предложил Сивый. Пожиратели смерти взвыли от хохота.       К изумлению Джинни, Люпин чуть заметно улыбнулся.       — Уверен, они в силах догадаться.       — По правде говоря, Люпин, я надеялся, что ты будешь здесь, — проговорил Макнейр низким и мягким голосом — это прозвучало ещё более опасно, чем прежде. — Так уж вышло, что ты возглавляешь мой список тех, кого следует расспросить.       Люпин явно был искренне удивлён и заметно волновался, но всё равно продолжал молчать.       — И каким образом Ремус имеет отношение к чему бы то ни было? — во всеуслышание поинтересовался Билл. Джинни поморщилась: навряд ли это был подходящий момент, чтобы провоцировать Пожирателей смерти. — Вы говорили, что ищете Гарри Поттера. Если вы собираетесь допрашивать моих гостей, потребуется предоставить мне веское, чёрт возьми, основание.       Макнейр, проигнорировав Билла, потянул Сивого в сторону. Тот продолжал бы нависать над Ремусом, даже стой они оба на ногах, но Ремус лишь смотрел вверх с вызовом в глазах — из положения сидя.       — Видел ты сегодня здесь Гарри Поттера? — задал вопрос Макнейр.       — Нет.       — Видел его недавно?       — Нет.       — Хорошо относишься к парню?       — Едва его знаю.       — Забавно, — протянул Макнейр. Его голос сейчас звучал чуть громче шёпота, но здесь, под этим навесом, в напряжённой тишине — Джинни не сомневалась — слушали его все. — У меня сложилось впечатление, что ты знаешь его довольно неплохо.       — Ничего подобного, — буднично ответил Ремус. — Несколько лет назад он был одним из моих студентов, но тогда ему не могло быть больше тринадцати. Я знал его не лучше сотен других детей, которых в тот год обучал.       — Долиш! — неожиданно рявкнул Макнейр, и все сидевшие под навесом вздрогнули. К нему поспешно подошёл мужчина с жёсткими волосами, одетый в министерскую мантию. — Ту папку, пожалуйста, — Долиш передал ему толстую папку бежевого цвета, и Макнейр стал просматривать её с таким видом, будто листал какой-нибудь журнальчик.       — Проклятье, Долиш, — прокричала Тонкс вслед мужчине. — Опять словил Конфундус, такое ж во сне не приснится!       — Сбавь тон, милочка, — посоветовал один из Пожирателей смерти, окруживших их, нацелив палочку в её нахмуренное лицо. Люпин с силой сжал колено Тонкс, хотя Джинни не могла бы с уверенностью сказать, должно ли это было успокоить её или же послужить предупреждением.       — Это что же, ты знаешь Долиша? — недолго думая, спросил Макнейр.       — Естественно, — бросила Тонкс.       — И откуда? — Что-то было не так. Макнейр неприятно улыбнулся, и Тонкс вдруг вся насторожилась.       — Он уже давно мой коллега. Аврор.       — Аврор! Точно, — драматично воскликнул Макнейр, хлопнув себя по лбу, будто только сейчас об этом вспомнил. — Да к тому же не последний из них. Допуск к секретным материалам высшего уровня. Ты знаешь про архивный отдел, не так ли?       Тонкс это сбило с толку, она взглянула на Ремуса — он покачал головой, и это помогло ей собраться с мыслями.       — Да… да, знаю.       — Ну и что в нём? — продолжил Макнейр. Он говорил как учитель, пытающийся вытащить ответ из капризного ребёнка.       — Все исследования конкретных ситуаций… Записи старых расследований… Анализ улик…       Макнейр, кивнув, что-то пробормотал в знак согласия.       — А в клетке? У тебя был вообще туда допуск?       Внезапно Тонкс и вовсе замерла.       — Был, — подтвердила она.       — Вот и у Долиша есть, — сообщил Макнейр. — Это ведь там хранятся самые любопытные дела, так? Всё, что у них есть полезного. — Он до сих пор листал бумаги в папке. — Меня интересовало несколько из них, так что Долиш их для меня достал. Я подумал, они могли бы помочь. Видите ли, Поттера ищут, поскольку он виновен в совершении преступления.       — Гарри? Преступник? — перебил его Фред. Он глядел на Макнейра со смесью отвращения и изумления. — Да вы спятили.       Макнейр окинул его пронзительным взглядом.       — Мы ещё побеседуем с тобой чуть позже, ты и я… Но да, Долиш здесь, потому что он руководит новым расследованием, и его цель — найти убийцу, Гарри Поттера. Обвиняемого в смерти Альбуса Дамблдора.       Это было просто смешно, и отовсюду раздались неразборчивые выкрики в адрес Макнейра, который всё это проигнорировал, по-прежнему читая свои документы. Стоявшие вокруг Пожиратели смерти что-то кричали в ответ, а потом один из них взмахнул палочкой, и внезапно Джинни почувствовала, что не может говорить.       — Теперь — что касается вот этих вот документов, — сказал Макнейр, похлопав ладонью по своей папке. — Это дело мистера и миссис Поттер. Здесь содержится всё, что только известно о том событии. Тебе, блондиночка, доводилось их читать?       Джинни ощутила, как холодная ярость прокатилась по ней волной, омыла до самых кончиков пальцев, сжатых в кулаки. Ей внушало отвращение то, как он протягивал папку вперёд, то, каким тоном он говорил — будто рекомендовал хорошую книгу, и мысли о том, что там могло быть написано, приводили в ужас.       Тонкс явно испытывала не меньшее отвращение.       — Мне пришлось — однажды. В рамках подготовки.       — Что ж, очаровательно. Мне, однако, было особенно интересно отметить, что тут то и дело высвечивается имя — Ремус Люпин. — Он поглядел на Ремуса сверху вниз. Ремус сильно побледнел и тяжело дышал. — Тут говорится, ты опознал тела.       — Это правда, — коротко подтвердил Ремус.       — Весело, должно быть, вышло, — сказал Макнейр. Его голос снова стал таким нежным, что звучал даже ещё более угрожающе. — Смотреть на них, лежащих там, в мрачном министерском морге, таких бледных, окостенелых, безжизненных… Ещё тут сказано, что ты взял на себя ответственность организовать их похороны.       Ремус кивнул, с каждой секундой бледнея всё больше.       — Да.       — Стало быть… ты был им близким другом?       Последовала долгая пауза. Джинни трясло, ей хотелось отвернуться, хотелось заткнуть уши руками, чтобы не слышать всего этого, но какая-то безумная её часть заставляла следить за диалогом крайне внимательно.       — Мы… мы дружили с Джеймсом в школе, — осторожно вымолвил Ремус. — После окончания Хогвартса мы не общались, но со мной было проще всего связаться для решения такого рода проблем, поэтому Дамблдор так и поступил.       — Но вы с Джеймсом Поттером были друзьями? Близкими друзьями?       — В школе — да, — хриплым голосом ответил Ремус.       — Потому что, — громко произнёс Макнейр, сделав шаг назад и снова обращаясь ко всем допрашиваемым, — не знаю, осознаёте ли вы это, но тут, в этой папке, есть фотографии. Далее, я никогда не встречал Джеймса Поттера, — он поднял руку в жесте, призванном показать, что он признаёт своё невежество. Голос его был столь бодрым и увлечённым, что, казалось, это вытягивало из Джинни все силы; у неё было ощущение, будто они уже потерпели поражение и скоро праздновать будет этот Пожиратель смерти. — Нет, я его никогда не встречал, но зато я встречал Гарри Поттера, — он достал из папку большую фотографию.       О Господи, нет. Пожалуйста, нет.       — И был потрясён тем, насколько юный Гарри похож на своего папочку! — прокричал он, поднимая фото выше, чтобы все могли разглядеть.       Там был Гарри, перепутать было невозможно. Гарри. Мёртвый. Мёртвый, неподвижный, с бледным лицом, казавшийся вылепленным из воска, очки на закрытых глазах, спутанные волосы на холодном тусклом металле. Её слух наполнился каким-то шипящим звуком, и она не могла сдержать слёзы, потому что люди на фотографиях должны двигаться, а тут он лежал без движения, не шевелился, навеки уложенный на металлическую каталку, заморожен во времени…       Пожиратели смерти от хохота сгибались пополам, глядя на реакцию своих огорчённых пленников. Люди выкрикивали ругательства, плакали, закрывали глаза дрожащими пальцами, но всё равно смотрели на фотографию. Габриэль всхлипывала от ужаса у матери на груди; близнецы вскочили на ноги, готовые броситься на Макнейра, но обоих поразило противное заклинание ватных ног, посланное в каждого Стэном Шанпайком.       — Соответственно, мне кажется, — во всеуслышание проговорил Макнейр, поднося фото к Ремусу так, что оно оказалось всего в футе от его лица, — что человек, который был так близок Джеймсу Поттеру, что его позвали опознать тело, который потом организовал его похороны, который даже подобрал эпитафию для его могилы… маловероятно, что он отнёсся бы к его сыну, столь похожему на отца, как к «одному из студентов»… Гораздо более вероятно, что он чрезвычайно привяжется к этому ребёнку… Разве ты не согласен?       Ремус затруднённо дышал, с отчаянием глядя куда угодно, лишь бы не на фото.       — Я… я признаю, что, когда встретил Гарри, это было… тяжело. Растревожило рану. Он выглядел так… так похоже. Вот почему я не мог вынести слишком сильное сближение. Как я уже сказал, я ни разу не видел его с того времени, когда был учителем в Хогвартсе, а с тех пор прошли уже годы.       Теперь, когда фотография оказалась так близко к Джинни, она заметила едва различимые отличия, доказывавшие, что это был не Гарри. Очевидно, не хватало шрама, и нос у Гарри был короче, чем у этого мужчины, и очки он носил не прямоугольные, как на фото. Но теперь у неё болело сердце за Ремуса, и переполняло громадное желание броситься на Макнейра, бить его, царапать, пинать, кусать.       — Пожалуй… Не исключено… — протянул Макнейр. — Или же, возможно, ты врёшь. Думаю, на самом деле ты знаешь, где он. Или у тебя есть некоторые идеи, где он может быть.       — Нет. Не имею ни малейшего представления.       — У меня тут ещё полно фотографий, — сказал Макнейр. — Эта сцена тебе знакома, ведь её сняли в том же месте, где ты опознал тела, но вот эти… — Он порылся в папке. — Эти сделаны на месте происшествия.       Стоя в центре прохода, он поднял фотографию ввысь, и Джинни отшатнулась, рассмотрев на ней изломанную темноволосую фигуру, рухнувшую на пол. Она тут же отвела взгляд. Не хотела это видеть. Ремус полузадушено вздохнул.       — Можете показывать сколько угодно, — выговорил он дрожащим голосом. — Это не изменит тот факт, что я не могу вам помочь.       Джинни, чтобы не смотреть в сторону фото, вместо этого разглядывала Ли Джордана и какого-то одноклассника Билла: они слишком много выпили, чтобы аппарировать. На их лицах застыл ужас.       — Эта блондиночка — твоя жена? — полюбопытствовал Макнейр. — Красивая девчонка. Дерзкая девчонка.       — Оставьте её в покое, — резко произнёс Ремус. Джинни никогда раньше не слышала, чтобы его голос был настолько низким.       — Ремус знает, я люблю девчонок… — протянул Сивый, снова появляясь в поле зрения. — И ещё люблю, когда они сопротивляются… Смазливые девчонки и маленькие детки, вот что мне больше всего по душе…       — Я слышал, миссис Поттер была красавицей, — сказал Макнейр даже ещё более зловеще, чем раньше. — А потом я нашёл это фото, и оказалось, что это правда, она была красива… Даже в смерти… Только взгляните в эти глаза… Выдающаяся красота ничьих жён не спасает от смерти…       Вскрик Ремуса, полный боли, смешался со звуками жестокого смеха и свиста Пожирателей смерти. Послышался глухой удар, и, обернувшись, Джинни увидела, как её отец качнулся назад, зажимая нос — из-под пальцев текла кровь.       — Я разве не велел тебе сесть? — разъярённо прорычал Макнейр. — Вы все меня бесите. Но учтите: бесить меня вам невыгодно. Итак, Люпин бесполезен, ну а что насчёт остальных? — Он принялся обходить их по кругу, тыкая палочкой людям в лица и размахивая папкой. — Ты знаешь, где он? Ты знаешь? Ты? Нет? Ты знаешь, где он? Видел его в последнее время? — повторял он уже без энтузиазма, разочарование начинало проявляться в нём всё больше. — Давайте же, вы все, мы пытаемся поймать убийцу! Это ваш гражданский долг…       — Никто его не видел, потому что его тут не было! — воскликнул Билл. — А если бы и был, то аппарировал бы куда-нибудь в другое место, когда вы сюда явились.       — Так, ну и куда, ты думаешь, он бы направился? — спросил Макнейр. — Я знаю, многие из вас с ним дружили, у вас должны быть какие-то догадки.       В воздухе повисло раздражённое молчание. Внезапно Макнейр, резко наклонившись, схватил Фреда за волосы и потащил его из гущи сидевших — ноги у Фреда всё ещё не двигались. Джордж выкрикивал имя Фреда, и Молли тоже, но Макнейр потянул его так, чтобы он сел, всё так же крепко вцепившись ему в волосы. Фред свирепо глядел на него снизу вверх.       — Я же сказал тебе, что мы ещё поболтаем.       — Иди в задницу, — сказал Фред.       — Чью, твою? Если ты продолжишь отвечать так грубо, мы поссоримся, — попенял ему Макнейр. — Значит, так, не будем ожесточаться, министерство так не поступает. Но поймать Поттера, прежде чем он убьёт ещё кого-нибудь, — дело первостепенной важности, ясно? Так что, фактически, цели оправдывают средства, что скажешь?       Фред, сжимая кулаки, промолчал. Джинни не могла прогнать воспоминание о том, как Фред и Джордж дразнили Гарри, говоря, что им что-то известно…       — Ты, очевидно, намерен оправдывать Поттера всеми силами. Вы хорошие друзья?       — Не твоё дело.       У Джинни сжалось сердце. Почему Фред не мог просто последовать примеру Люпина? Макнейр дал Фреду пощёчину и угрожающе ткнул ему пальцем в лицо.       — У меня нет времени на подобную чушь. Я знаю, что Поттер дружил с вашей семьёй, нет смысла пытаться меня надурить. Вы с ним хорошие друзья?       Фред открыл было рот, скорее всего, собираясь ответить ещё одним ругательством, но тут Молли порывисто вскочила на ноги.       — Все мои сыновья с ним знакомы, — торопливо заговорила она. — Он несколько раз у нас гостил. Но всё это лето мы его не видели.       — Его тут не было?       — Нет.       Макнейр подошёл к ней, целя палочкой ей в горло.       — Если вы мне лжёте, мы это узнаем. Мы обыскиваем ваш дом до последней досточки. Если найдём что-то, доказывающее, что он недавно здесь был, ты будешь расценена как соучастница.       — Его уже очень давно здесь не было, — повторила Молли.       Макнейр некоторое время смеривал её холодным взглядом, но Молли лишь смотрела прямо ему в глаза. Джинни охватила гордость за то, какую смелость проявляла её мать, но, должно быть, это отразилось у неё на лице, потому что Макнейр неожиданно перевёл свой пристальный взгляд на неё.       — Сядь, — проворчал он Молли, не сводя глаз с Джинни. Он приблизился к ней, напоминая большую кошку, настигающую добычу, и грозно навис над ней.       — Добрый вечер, — уверенным голосом сказала она, прерывая молчание. Боковым зрением она увидела, как Фред одобрительно ей улыбнулся. Макнейра не удивило, что она нарушила план его акции устрашения.       — А ты кто такая? — спросил он.       — Джинни Уизли, — осознав, что он не узнал её по столкновению в отделе Тайн, Джинни испытала значительное облегчение.       — Младший ребёнок Уизли, Макнейр, — дал подсказку какой-то Пожиратель смерти. — На год младше Поттера.       — А, стало быть, ты наверняка хорошо его знаешь?       — Едва ли. Он на класс старше, у нас не было общих уроков. — Она ощутила, как в ответ на этот его допрос в ней начала разгораться сила, почувствовала, как её переполнила воля к сопротивлению.       — Тем не менее ты явно очень расстроилась, увидев ту фотографию… Это потому, что он так на него похож?       — Нет, — хладнокровно ответила Джинни. — Выставлять напоказ изображение трупа — любого трупа — это выводит из равновесия. Конечно же, я бы расстроилась, и неважно, кто это. — Улучив момент, она мельком взглянула на Ремуса — тот всё ещё был бледен и отрешённо рассматривал пол.       — В таком случае ты не хочешь увидеть другие фото? — осведомился Макнейр, снова открывая папку.       — Как я только что сказала, это очень сильно выводит из равновесия.       — Знаешь, у них тут изложены действительно все подробности. Впечатляет, насколько всё тщательно сделано. Например, ты знала, что миссис Поттер оставила свою палочку на кухне? Или что тарелки, оставшиеся с обеда, ещё не успели вымыть? А ещё мистер Поттер начал письмо своему другу, его нашли в кабинете.       Теперь и он посматривал на Ремуса, который по-прежнему не поднимал взгляд от золотого пола.       — Не вижу связи, как всё это относится к делу, — храбро произнесла Джинни. В ней нарастало какое-то странное ощущение уверенности. Она всегда хорошо умела лгать: детство рядом с Фредом и Джорджем подарило ей несколько полезных навыков, как выкрутиться из беды.       Он нагнулся, чтобы посмотреть ей прямо в глаза. Отвратительные усы подчёркивали усмешку.       — Просто подумал, тебе может быть интересно. Всё это интересные детали, да и дело в целом было интересным.       — Всё это мало что для меня значит. Мне тогда только-только два месяца исполнилось.       Он поднял другую фотографию. На ней черноволосый младенец кричал в камеру, из ужасной раны в форме молнии на лбу по личику стекали струйки крови.       — Вот эту сделали прямо перед тем, как его умыли и отправили к родственникам. Что ты об этом думаешь?       Сердце стучало как сумасшедшее, но Джинни заставила себя обуздать эмоции, надеясь лишь, что её лицо оставалось спокойным.       — Это очень грустная картина.       — Но не причиняет тебе горе?       — Не особенно.       Казалось, он был разочарован; чем больше усилий ему приходилось прикладывать, чтобы получить полезную информацию, тем слабее становилась радость от издевательств над пленными.       — Считаешь ли ты, что Поттер может вернуться в Годрикову Впадину?       — Я не знаю, — ответила Джинни, на этот раз честно. — Мы не настолько были близки, чтобы говорить об этом месте. Как я уже упоминала, я не так хорошо его знала.       — Он когда-либо называл при тебе какие-то особенные места? Где он мог бы укрыться?       — Я уже вам сказала, что не так хорошо его знала.       Выругавшись, Макнейр отвернулся, выбирая для допроса следующего человека, по-видимому, случайным образом. Джинни воспользовалась возможностью придвинуться поближе к Тонкс — та обняла её одной рукой — и перегнуться через её колени к Люпину.       — Ремус, — прошептала она. — Ремус, как вы?       Повернув голову, он медленно окинул её взглядом. Он выглядел старым и более несчастным, чем Джинни доводилось его видеть. Он коротко кивнул и снова уткнулся взглядом в землю. Похоже, он чуть заметно покачивался вперёд-назад. Джинни крепко обняла Тонкс, не слушая больше Макнейра с его вопросами. Его боевой запал кончился, и всё, что ему теперь оставалось, — повторять одни и те же вопросы с усиливающимся отчаянием, снова и снова, каждому следующему гостю.       Джинни то и дело поёживалась от прохлады ночного воздуха, к тому же на танцевальном настиле, да ещё в тесном платье, невозможно было устроиться сколько-нибудь удобно. Потирая глаза, она молилась, чтобы Гарри, Рон и Гермиона были в безопасности, и с тоской думала о счастливых летних днях у озера.       Она слышала, как Ли с жаром настаивал, что не видел Гарри этим вечером. Тонкс притянула к себе с другой стороны Люпина, обнимая их обоих, а Джинни никак не могла перестать дрожать. Пар от их дыхания клубился перед ними в холодном ночном воздухе, это ощущалось так, будто рядом дементор, хотя Джинни знала, что их тут нет. Под навес начали слетаться мотыльки, привлечённые парящими светильниками, и Джинни наблюдала, как они беспомощно бьются о стекло.       Прошли часы, прежде чем Пожиратели смерти окончательно признали поражение. Допросили каждого гостя, ни от кого не добившись ни единого признака того, что Гарри был здесь. Стэн Шанпайк начал раздавать обратно волшебные палочки; Джинни почувствовала дикое искушение наслать на него славный Летучемышиный сглаз, но крайняя усталость и страх, что тогда их задержали бы тут ещё дольше, помогли удержаться.       Краем глаза она заметила, что папа незаметно для Пожирателей смерти сдвинулся к краю навеса и исподволь запустил в ночное небо серебристую комету. Люди начинали аппарировать. Ли перед тем, как уйти, порывисто обнял близнецов. Кто-то набросил ей на плечи шаль. Она обернулась: мама — лицо её прорезали морщины — грустно ей улыбалась.       — Ты была очень храброй, — сказала Молли и притянула её в объятие.       Мама вдруг словно щёлкнула выключателем, давая волю всем переживаниям, мыслям и воспоминаниям, что всё это время подавляла. Молли всхлипывала — теперь, когда свободна была выразить свои эмоции от того, что семье ничего больше не угрожало, — снова стала той испуганной женщиной, которую Джинни всего несколько дней назад утешала на кухне. Джинни сжала зубы и накрепко сомкнула веки, пытаясь удержать слёзы, но они всё равно потекли, горячие и влажные на холодных щеках. В воображении мелькали образы безжизненных тел, измученных людей и кричащих младенцев.