Не от других

      Сентябрь пролетел мимо Хогвартса с поразительной скоростью. Небо всё чаще становилось серым, дни мрачнели с каждым прошедшим вечером, а окрестные шотландские горы, нависавшие над холодным озером, приобрели суровый и величественный вид. Присутствие Снейпа и Кэрроу создавало странное, пугающее напряжение — словно стоишь на краю очень высокого здания и смотришь вниз. Эта атмосфера, казалось, проявлялась и в тяжёлых, медленно текущих днях, но при этом недели проносились ослепительно быстро, настолько быстро, что к тому времени, когда наступил октябрь, Джинни сильно расстроилась из-за того, сколь скромных успехов добился ОД.       — Надо просто использовать Выручай-комнату, — раздражённо сказала она, кроша пирог с заварным кремом в своей тарелке. — Нам нужно быть всем вместе, идея насчёт маленьких групп не работает.       Невилл обеспокоенно нахмурился и посмотрел на неё чуть ли не с робостью.       — Но Малфой…       — Плевать на Малфоя! — Она обернулась к столу Слизерина. — Да и всё равно такое ощущение, что он уже ни на что не способен. — Совсем как в прошлом году, Малфой выглядел бледным, болезненным, снедаемым тревогой. Он поглощал свой обед в одиночестве, отвернувшись от Пэнси Паркинсон, весело хихикавшей над Гойлом.       — Даже если и так, — Невилл стоял на своём, — мы уже выяснили, что там не очень-то безопасно.       — Безопаснее, чем то, что у нас сейчас!       Невилл почти начал отвечать, но его отвлекло появление Колина, шумно плюхнувшегося рядом с Джинни. Выглядел он ужасно раздосадованным.       — Они нашли навозные бомбы.       — Колин! Проклятье! Как это произошло?       — С тобой всё в порядке? — серьёзным тоном спросил Невилл. — Не успел влипнуть?       — Нет, — пробормотал Колин. — Они не знают, что это был я, просто нашли мой тайник за статуей Грегори Льстивого.       — В проходе?       — Нет, его заблокировали, так что я просто вроде как засунул их ему в капюшон.       — О, Колин! — Джинни закрыла лицо ладонями, стараясь не зарычать. — Мои братья столько времени потратили, чтобы придумать, как нам их пронести!       — Прости, — тоскливо протянул он, зачёрпывая себе суп. — Я просто подумал, что раз они заблокировали все потайные проходы, то перестанут их проверять.       — Так, ну что ж, — со злостью в голосе сказала Джинни. — Мы остались без отвлекающего манёвра для того, чтобы мы с Невиллом и Луной проникли в кабинет.       — Не надо срываться на Колине, — хлёстко сделал замечание Невилл. — Он приложил все усилия, а у нас и так полно проблем.       — Простите, — угрюмо проговорила она, продолжая играться едой. Она ощущала себя такой же беспомощной, запертой в четырёх стенах, как это было в Норе. Её общение с семьёй было весьма ограничено и в значительной мере зашифровано.       …Мы побывали на старом месте, посмотреть, по-прежнему ли там требуется генеральная уборка, но, конечно же, там было совершенно пусто, так что корнуэльские пикси наверняка мигрировали Мерлин знает куда…       …Папа считает, возможно, он мельком встретил старого друга на работе, но они лишь перекинулись буквально парой слов в лифте, прежде чем ему пришлось бежать по делам, все в последнее время так заняты…       …Фред и Джордж передают, что любят тебя, кучу времени выбирали тебе подарок, они же так скучают по тебе, в итоге приготовили для тебя первоклассное средство для полировки метлы, но оно очень пахучее, лучше открывай его только на улице…       По итогам всех умозаключений, Гарри, Рон и Гермиона были, как ни глянь, неизвестно где, что добавляло очередной камень преткновения для её плана. Как она собиралась передать им меч, когда его заполучит? Лучшим, что она могла придумать, было прятать его до следующего похода в Хогсмид и тайком передать одному из родственников — у тех было больше шансов отдать его Гарри.       — Не уверен, что это сработает, — сказал Невилл, когда она впервые объяснила ему всё это. — Никто не знает, где он, а если он не хочет, чтобы его нашли, то его и не найдут.       С другой стороны, сам он тоже не мог придумать более удачное решение, и со временем ему пришлось признать, что лучше меч перейдёт в руки семейства Уизли, чем останется у Снейпа. Однако Кэрроу оказались непростыми противниками. Несмотря на недостаток интеллекта, их садизм, по-видимому, работал интуитивно и метко, к тому же, совсем как Филчу, им, к несчастью, свойственно было появляться в самые неподходящие моменты. ОД оказывал сопротивление с недюжинным воодушевлением — Джинни не замечала такого состояния у всех с того времени, когда Амбридж попыталась стать директрисой. Они всячески старались разжиться материалом для розыгрышей вопреки усилению мер безопасности — их находчивость не знала границ. Больше всего всех впечатлила Луна: она притащила в кабинет Амикуса Кэрроу соплохвоста, Кэрроу потребовалось несколько часов, чтобы его оттуда убрать, и стоило им это немало ожогов. Хагрид — вот странно! — был далеко в лесу, и связаться с ним не представлялось возможным.       Еду оставляли гнить в неожиданных и потайных местах, на стенах, гобеленах и классных досках вечными чернилами рисовали грубые карикатуры на обоих Кэрроу, в коридоре на первом этаже выпустили бладжер, и тот налетел на каждый хрупкий предмет на своём пути, а один деятельный второкурсник сумел тайком вынести из класса Алекто Кэрроу значительную часть её книг о маглах-маразматиках и утопить их в озере.       Джинни всё это дарило некоторое удовлетворение, но этого было недостаточно. Хотя тактика маленьких групп неплохо позволяла привнести немного хаоса в повседневную жизнь Хогвартса, они мало чего добились в обучении друг друга новым защитным заклинаниям по той причине, что просто не могли собраться вместе на хоть сколько-то длительный промежуток времени. Снейп вернул правило Амбридж насчёт несанкционированных собраний, а ещё многие студенты опасались нарушать комендантский час. Наказания были разнообразны; по большей части они оставались столь же обыденными, как и раньше, но постоянно преследовало чувство, что Кэрроу с усилием сдерживали себя от того, чтобы их ужесточить, и складывалось стойкое впечатление, что им доставляет удовольствие угрожать, кричать и всячески запугивать учеников. Случалось и такое, что они, по-видимому, теряли контроль, начинали бросаться тяжёлыми предметами и позволяли себе нанести пару быстрых, резких ударов самым смелым на язык студентам.       — Давайте попробуем сделать это сегодня, — произнесла Джинни. — Можем применить какой-нибудь другой отвлекающий манёвр. Например, пусть Симус что-нибудь взорвёт на шестом этаже.       Невилл вытаращился на неё.       — Ты уверена? Я хочу сказать, у нас всё наперекосяк. У нас до сих пор нет…       Она махнула рукой:       — Если будем слишком долго планировать, потеряем элемент внезапности. Когда ты увидишься с Симусом?       — Э-э… Ну, наверное, на следующем уроке.       — Хорошо. Поговори с ним, узнай, что он сможет сделать. Я расскажу Луне сегодня на зельях. Колин, ты согласишься постоять на стрёме?       Колин кивнул, хотя выглядел всё ещё обиженным. Джинни почувствовала укол вины. Без квиддича ей явно не хватало возможности как-то стравить гнев и подавленное настроение. Покричать на Рона из-за того, какой он бесполезный вратарь, сейчас было бы идеально. Вместо этого она взяла за моду срываться на своих друзьях. На зельеварение она отправилась переполненная стыдом, и ей очень хотелось во всём признаться лучшей подруге.       — Нужно помнить, на кого на самом деле ты злишься, — сказала Луна, пока они крошили на мелкие кусочки сушёные плоды цапня.       — Знаю, — ответила Джинни, оглядываясь в заполненном паром подземелье. — Все здесь в точно таком же положении, да? Все эти люди вокруг тоже переживают за своих друзей и родных.       — Их друзья и родные не подвергаются такой опасности, — мягко заметила Луна. — И они не готовятся стать ворами.       Им необыкновенно повезло, что в классе было так шумно, потому что Луна ни капли не старалась сохранить их планы в секрете. Джинни почему-то не смогла сдержать улыбку. Со всеми этими фантастическими историями Луны, когда она говорила о каких-то реальных ситуациях, те всегда казались оторванными от реальности.       — Тебя, кстати, не беспокоит такая перспектива? — спросила Джинни. — Необязательно идти втроём, если тебе не хочется.       — Ты пытаешься от меня избавиться? — Луна посмотрела на Джинни, широко раскрыв глаза.       — Нет! Совсем нет! Я просто не хочу, чтобы ты попала в беду.       Луна улыбнулась и смахнула свою цапневую крошку в котёл.       — Именно мы должны это сделать. Мы трое. Как тогда в министерстве, только без Гарри, Рона и Гермионы.       Луна всё так же горела желанием поучаствовать, когда после ужина тайком прокралась в гриффиндорскую гостиную вслед за Джинни. Лучисто улыбнувшись Невиллу, она взяла за руки их обоих и практически потащила за собой. Даже вовремя вспомнила перепрыгнуть ступеньку с подвохом.       Остальные члены ОД собрались у камина, репетируя легенды-алиби и помогая Симусу наполнить сумку какой-то мудрёной порошковой субстанцией.       Джинни не стала всем объявлять цель их вторжения. Только Невилл, Луна и Колин знали, что она рассчитывала украсть меч, и только Невилл с Луной знали о том, что она пытается достать его для Гарри. Остальным студентам она сказала, что планирует просто разгромить кабинет «и, может быть, взять сувенир на память». Поверили ей или нет, было неважно; все они проявляли потрясающую верность и громадное желание увидеть, как убийца Дамблдора подвергается всем неудобствам, какие только возможны.       — Хотела бы я, чтобы у нас была мантия Гарри, — поделилась Джинни с Невиллом, напряжённо распутывавшим несколько Удлинителей ушей.       — Я тоже, — с завистью в голосе ответил он. — Всегда хотел хоть раз под ней погулять. Она у него, надо полагать?       — Надеюсь, что так, — сказала Джинни. — В прошлом году он её постоянно с собой носил.       — Странно, правда? — тихо проговорил Невилл. — Не думаю, что понимал это в прошлом году, но некоторые люди, такие как Гарри, могли всё это предвидеть. Они уже тогда готовились.       Джинни и сама не знала, почему испытала вдруг прилив неловкости и смущения.       — А я — нет, — призналась она. — Я едва могла сосредоточиться на своих СОВ, что уж говорить о неминуемом роке.       Он усмехнулся.       — Нет, у тебя было кое-что другое, на чём стоило сосредоточиться.       Она легонько его стукнула.       — Кажется, пора идти. Луна?       Колин с Симусом вышли на пару минут раньше них, готовые занять позиции, оставив всю гостиную сидеть молча и в предвкушении. Невилл неотрывно смотрел на часы. Они несколько раз практиковались в том, чтобы согласовать всё по времени, но ни разу всё не прошло гладко…       — Пора, — резко произнёс он, и они вслед за ним прошли сквозь портретный проём.       — Будьте осторожны, — предупредила их Полная Дама. — Вы уже нарушаете комендантский час!       Они заспешили по коридорам и лестницам. Единственным источником света был совсем тусклый огонёк на кончике палочки Луны. На каждом углу они останавливались и припадали к стене, а Невилл слушал, что происходит за поворотом, с помощью Удлинителя ушей. На шестом этаже они встретились с Симусом, затаившимся в тёмном углу рядом с уродливым бюстом какого-то чудаковатого колдуна.       — Три минуты, — прошептал Невилл, когда они с ним поравнялись, и в темноте Джинни разглядела, что Симус коротко кивнул.       Колина они обнаружили спрятавшимся в нише за один поворот до кабинета Снейпа.       — Кто-нибудь проходил? — спросил Невилл.       Колин покачал головой.       — Нет. Всё чисто.       Они все втиснулись в нишу, где он сидел, и Луна наколдовала на всех дезиллюминационные чары, так что они незаметно смешались с окружавшей их темнотой.       — Надеюсь, Симус следит за временем, — тихо сказала она. — Чары не продлятся долго, они мне не очень хорошо удаются, особенно когда вокруг столько нарглов.       Они безмолвно ждали в темноте, ещё не могло пройти больше минуты, хотя Джинни показалось, что это было гораздо дольше. Где-то наверху прокатился приглушённый грохот, и, упав с потолка, негромко забарабанила каменная крошка. Они задержали дыхание. Джинни слышала даже шум крови в ушах.       Горгульи отпрыгнули в стороны, и из кабинета вылетел Снейп. Чёрная мантия развевалась у него за спиной. Когда он проходил мимо них, Джинни рассмотрела суровое выражение его лица, подсвеченного палочкой, и испытала прилив удовлетворения, заметив, каким напряжённым и несчастным он выглядел. Они подождали, пока он точно не удалится за пределы слышимости, и поспешили ко входу в кабинет.       — Ты уверена, что знаешь пароль? — уточнил Невилл.       — Конечно, — ответила Джинни, вспоминая, как Снейп приволок её сюда посреди ночи. — «Коукворт».       — Интересно, что бы это значило, — протянула Луна, когда они вошли внутрь. — Странно звучит для пароля.       — Ага, ну, Дамблдор просто брал названия конфет в качестве пароля, да? Может, это ничего и не… О. — Невилл усиленно заморгал, обводя взглядом ярко освещённый кабинет. — Он… Он по-прежнему выглядит как…       — Да, он ничего не изменил, — с горечью сказала Джинни. Почему-то ей казалось, лучше бы Снейп оставил какой-то отпечаток своей личности в этой комнате, заставил бы её пыльными сосудами и ветхими книгами. Комната до сих пор так явно и непостижимо принадлежала Дамблдору, что посягательство на неё Снейпа ощущалось обострённо и более болезненно, чем этого следовало ожидать. Сам Дамблдор на портрете громко всхрапывал, перекинув пушистую белую бороду через плечо.       — Где он? — спросила Луна, осторожно проводя пальцем по причудливому латунному инструменту. — Или мы можем взять всё, что угодно?       — Нет, — твёрдо ответила Джинни. — Это должен быть меч. Он здесь.       Она подвела их к застеклённому стенду, где на тёмном фиолетовом бархате лежал меч. Рубины на нём маняще посвёркивали.       Невилл потряс стенд.       — Заперт, — сказал он, хотя почти этому не удивился. — Как думаете, где он хранит ключ? В столе?       Джинни, наткнувшись по пути на декоративный столик, принялась раскрывать тяжёлые выдвижные ящики с максимальной возможной скоростью. Она начинала паниковать — Снейп мог вернуться в любой момент. В лихорадочных поисках чего-нибудь металлического она вытаскивала то куски пергамента, то старые перья, и мельком заметила разорванную фотографию смеющейся женщины.       — Тут ничего нет, — проворчала она, опустошив последний ящик прямо на пол. — Почему я об этом не подумала? Конечно же, он не оставил бы его незапертым, он…       Раздался пронзительный грохот, и Джинни, подскочив и обернувшись, увидела, что очень довольная Луна держит тяжёлую даже на вид книгу. Стеклянный стенд раскололся вдребезги, осколки разбитого стекла разлетелись по полу.       — Я подумала, раз вы сами мусорите, то не будете возражать, если я сделаю то же самое, — сказала Луна.       — Блестяще, Луна! — воскликнул Невилл и бросился вперёд. Луне его похвала явно пришлась по нраву.       Невилл осторожно поднял меч и завернул в свою мантию, а потом передал его Джинни. Тут она почувствовала, как лежавшая в кармане монета ОД нагрелась, и выругалась.       — Надо уходить, поступил сигнал от Колина.       — Может, попытаться прибрать за собой?       — Уходить надо СЕЙЧАС, Невилл!       Она схватила его за руку и потащила к двери, Луна следовала за ними по пятам. Джинни, неловко засовывая свёрток с мечом под мантию, бросилась вниз по холодным каменным ступенькам — и, наверное, именно из-за того, что отвлеклась на это, с разбегу уткнулась прямо Снейпу в грудь.       Она отшатнулась назад, не упав только потому, что её подхватил Невилл, и с ужасом посмотрела в лицо Снейпа, искажённое яростью. Он практически трясся от злости, сжимая палочку так крепко, что Джинни подумала, та может сломаться.       — Дайте сюда, — велел он низким, холодным голосом. — То, что вы украли. Отдайте мне это сейчас же.       У неё оборвалось сердце. Она тоскливо отдала ему меч. Быть так близко к успеху, чтобы в самом конце его у них отняли, — это было сокрушительно, да ещё и все мысли заполнились неприятным воспоминанием о том, как её пытали Кэрроу.       — Вернитесь в мой кабинет. Живо, — прошипел он.       Они неохотно развернулись и прошли обратно в кабинет. Портреты, к счастью, не просыпались. Финеас Найджелус выглядел особенно самодовольным, и Джинни со злостью смерила его взглядом. Дамблдор же только с любопытством им улыбнулся.       Они робко выстроились в линию посреди комнаты. Снейп немедленно прошёл к своему столу и делано спокойно обвёл взглядом разбросанные листы пергамента и осколки стекла на полу.       — Кто из вас это затеял? — тихо спросил он. Они молчали. — ОТВЕЧАЙТЕ!       — Я, — самоотверженно сказал Невилл. Он крайне сильно побледнел, но стоял гордо, выпрямив спину, сжав руки в кулаки.       — Не лгите мне, Лонгботтом, — фыркнул Снейп и не церемонясь бросил меч на стол. — Вы этого совершенно не умеете. — Он уставился на Джинни тем же долгим, холодным, зловещим взглядом, как тогда, когда её допрашивал.       — Вы хотели этот меч, — негромко произнёс он. — Почему?       — Подумала, он был бы хорошим трофеем, — ответила она.       — Она горячо настаивала, чтобы они взяли именно меч, — послышался зловредный голос. Портрет Финеаса Найджелуса глядел на них со смесью неприязни и воодушевления. — Ради этого они сюда и вломились.       — Зачем он вам был нужен? — снова спросил он, но уже на грани крика. — Вы поддерживаете связь с Поттером?       — Нет, — сказала она. Руки у неё дрожали.       Наверное, он вышел из себя, раз бросился вперёд и с силой схватил её за руку, притягивая её ближе и заглядывая в глаза, поднимая палочку. Она вскрикнула, смутно осознавая, что Невилл и Луна закричали тоже, но её вдруг захлестнуло множество воспоминаний, замелькавших перед глазами.       Ей было шесть, и она писала письмо знаменитому Мальчику-Который-Выжил, спрашивая его, каково это было, столкнуться с Ты-Знаешь-Кем лицом к лицу, и не хотел бы он прийти к ним на чашечку чая, папа пообещал, что заберёт письмо на работу и найдёт способ его отправить…       Ей было десять, она упрашивала брата рассказать ей побольше о Гарри, хотела узнать, о чём могла бы с ним поговорить…       Ей было одиннадцать, она писала благодарственные письма, а потом комкала их и бросала в корзину, задаваясь вопросом, сможет ли он когда-нибудь увидеть в ней что-то, кроме глупой маленькой девочки…       Ей было четырнадцать, и за ними гналась мадам Пинс, чтобы выставить их из библиотеки, и она бежала бок о бок с ним, и он так радовался, что скоро сможет поговорить с Сириусом…       Ей было пятнадцать, она устремилась к нему через всю переполненную людьми факультетскую гостиную, и неожиданно он обнял её и поцеловал…       Они были у озера, смеялись так сильно, что не могли дышать…       Они сидели в гостиной, она пыталась заниматься уроками, но он принялся поглаживать её поясницу…       Он уходил прочь, сквозь ряды белых стульев, и у неё болезненно ныло сердце…       Они накрывали на стол, и он сказал, что пошутил, но она знала, что он должен сделать, и чувствовала привкус страха на языке…       Отец велел ей не пытаться связаться с ними — как же она разозлилась…       Площадь Гриммо…       Внезапно она снова оказалась в кабинете, тяжело дыша и обливаясь потом, подумала, что её вот-вот стошнит, потому что комната словно бы мягко раскачивалась, как палуба корабля. Невилл и Луна, окружив её с двух сторон, продолжали что-то кричать, поддерживая её в вертикальном положении. Снейп, разочарованный и уставший, уже отворачивался.       У неё подогнулись ноги, и Невилл с Луной осторожно усадили её на пол. Снейп стоял теперь к ним спиной, опираясь на стол, опустив голову в размышлениях.       — Джинни, — прошептал Невилл. — Джинни, что произошло? Что он сделал? Ты в порядке?       — Финеас, — позвал Снейп. Его низкий, холодный голос звоном прокатился по кабинету. — Вам по-прежнему ничего не видно с другого вашего портрета?       — Подождите, — сказал Финеас. Джинни посмотрела на Луну — та была нехарактерно для себя встревожена. Финеас вернулся буквально через пару секунд. — Да, — произнёс он с манерной медлительностью. — Всё ещё содержимое какой-то сумки. Скука.       Снейп, снова развернувшись, принялся ходить взад-вперёд, потирая челюсть.       — Отправляйтесь на кухню и пришлите сюда того домовика. Того, что прибыл месяц назад.       Финеас коротко кивнул и неспешно покинул портрет. Джинни проследила взглядом, как он прошёл мимо разных директоров и, добравшись до двери, тут же скрылся из виду. Она с отчаянием посмотрела на портрет Дамблдора, наблюдавшего за происходящим с кротким любопытством.       — Профессор, — воскликнула она, и на неё уставились сразу и Дамблдор, и Снейп. — Профессор Дамблдор, я… Помогите нам! — Ещё не договорив, она поняла, что это бесполезно. Это был не настоящий Дамблдор. Дамблдор мёртв. Исчез. Он не мог больше защитить их от Снейпа, и его портрет не мог сказать что-то полезное в присутствии его убийцы.       Губы Дамблдора чуть тронула грустная улыбка, и он сказал только:       — Вы очень хорошо справляетесь, мисс Уизли.       Снейп раздражённо посмотрел на портрет, а потом опять повернулся к студентам.       — Зачем вы пытались украсть меч? Хотели передать его Поттеру? Вам известно, где он?       — Вы только что вломились в мой разум и увидели площадь Гриммо, — резко ответила Джинни. — Почему бы не начать с этого?       Он снова наставил на неё палочку, лицо исказилось от гнева.       — Вы не в том положении, чтобы…       Раздался громкий треск, и, к её изумлению, рядом со Снейпом возник Кричер. Он уставился на собственные ноги, и от этого его громадные уши, навевающие мысли о летучей мыши, повисли, казалось, чуть ли не до земли.       — Профессор Снейп звал Кричера, — кисло сказал он.       — Сведения, что ты дал, верны до сих пор? — отрывисто спросил Снейп. — Поттер покинул дом на Гриммо?       — Хозяин говорил, что вернётся, о да, он говорил, — забормотал Кричер. — Кричер приготовил обед, ждал хозяина Гарри, но гадкий Яксли…       — Это мне известно, — перебил его Снейп. — Поттер мог вернуться? Или вернётся ли в будущем?       — Кричер не знает, и Кричер не сказал бы пронырливому Снейпу, если бы он и вернулся, гадкий человек, злой человек, хозяин Гарри очень беспокоился…       Джинни была ошеломлена. Что произошло с тем вероломным, неприятным Кричером, какого она знала? Была ли это уловка?       — Замолкни, — прошипел Снейп. — Ты придёшь ко мне, если тебя призовёт Поттер, если ты узнаешь, где он находится. Мне нужно знать, где он.       Кричер поднял взгляд, на его старом лице появилось расчётливое выражение.       — Кричер будет служить своему хозяину, — проговорил он.       — Я нанял тебя, — громко напомнил Снейп. — Ты работаешь на Хогвартс!       Кричер кивнул.       — Кричер будет служить своему хозяину.       — Иди, — приказал Снейп. — Возвращайся на кухню.       Кричер равнодушно поклонился и поплёлся к выходу, что-то мрачно бормоча себе под нос. Когда он проходил мимо Джинни, то искоса бросил на неё странный, полный любопытства взгляд и проговорил сам себе: «Девочка Уизли, мисс Джиневра».       Несколько мгновений Снейп взирал на них свысока. Джинни чувствовала себя хрупкой и слабой, сидя на полу, но, когда она попыталась встать, Луна решительно заставила её сесть обратно.       — Я дам вам ещё один шанс, — холодным тоном произнёс он. — Сказать мне, зачем вам был нужен меч и что вы собирались с ним делать.       — Мы вам уже сказали, — ответил Невилл. — Мы решили, что он был бы подходящим трофеем.       — Очень хорошо, — опасно тихим голосом проговорил Снейп. — Если вы настаиваете… Нет нужды напоминать вам, что вламываться в мой кабинет и красть мои личные вещи — абсолютно неприемлемый поступок. Вам троим будет назначена отработка, и, если я обнаружу, что кто-то из вас ещё хоть раз нарушит правила, вам будет грозить исключение. Советую не пытаться повторить эту проделку; очевидно, что этот меч нельзя хранить по соседству с вороватыми детьми, поэтому его переправят в другое место. Поднимайтесь.       Они встали. Джинни чувствовала себя всё ещё нехорошо, но была исполнена решимости не споткнуться. Её постепенно поглощало глубокое ощущение неудовлетворённости, она никак не могла перестать думать о Гарри, о том, где он мог быть сейчас, после того, как покинул дом на площади Гриммо.       — В качестве отработки вы проведёте эти выходные с Хагридом, — сухо произнёс Снейп. — Детали я пришлю вам завтра. А теперь идите. Возвращайтесь в спальни и никуда не сворачивайте. Если вас поймают за нарушение комендантского часа, я не засчитаю это за оправдание, и вы получите наказание ещё и за это. Убирайтесь.       Они возвращались молча, заговорили только раз — чтобы тихо попрощаться с Луной, когда добрались до поворота к башне Рейвенкло. В гостиной их встретила толпа гриффиндорцев, с беспокойством их дожидавшихся. Колин вскочил на ноги.       — Мне так жаль! — воскликнул он. — У меня монета выскользнула из рук, а когда я её отыскал, времени уже не оставалось, простите!       — Что случилось? — спросила Лаванда. Её лицо покрывали дорожки слёз. — Вас не было несколько часов.       — Попались, — коротко ответил Невилл. — Но не берите в голову. Придумаем ещё, как отыграться.       Но Джинни никак не удавалось отделаться от чувства стыда и разочарования. Неожиданно для себя она поняла, что плачет, и Парвати с Демельзой помогли ей дойти до тёплого местечка у камина. Она всхлипывала — перед мысленным взором мелькал образ Гарри, державшего в руках меч Гриффиндора.