Не от других

      Как и всегда, по мере приближения зимы Хогвартс становился всё прекраснее. Окрестные пейзажи усыпали потрясающие хрустящие кружева, морозный воздух уносил прочь опавшие листья, а когда рассеивались тучи, за ними виднелось небо чудесного зимнего тёмно-голубого оттенка. В прежние годы Джинни, любуясь этими видами, ощущала переполнявший её рождественский восторг, но тем холодным утром позднего ноября казалось, будто в красоту этих мест вплеталось что-то, вселяющее страх. На землю опустился густой туман, наверное, с гор, и, хотя в лучах зимнего солнца он выглядел мягким и даже заманчивым, её что-то тревожило, словно бы где-то глубоко в земле таился какой-то тёмный секрет.       ― Заха говорит, что видела вчера тут неподалёку дементора, ― сказала Демельза, вставая рядом с Джинни у окна. ― У самого края леса.       ― Тогда хорошо, что мы все тренировались создавать патронуса, ― ответила Джинни старательно оптимистичным тоном.       По правде говоря, Джинни замечала, что чем дальше, тем труднее ей было сохранять стойкость. Она по многу дней не получала писем от родных, а в тех обрывках новостей, что она слышала от других студентов, говорилось неизменно лишь о пропавших людях, обнаруженных телах и драконовских новых законах. Единственной надеждой, якорем, за который она могла уцепиться, был «Поттеровский дозор»; в нём выступали один за другим всё новые члены Ордена и её родные, и, пусть даже большинство новостей были ужасно удручающими, это были хотя бы не сплетни других учеников, полученные далеко не из первых рук, что странным образом утешало в обескураживающей атмосфере хаоса.       Исчезла Арабелла Фигг, поступали какие-то сообщения об отдельных случаях охоты на маглов в Тирске, семья Кроткоттов сбежала во Францию, а услышав известие о том, что Дин Томас встретил где-то в глуши Теда Тонкса и теперь путешествует вместе с ним, Симус от облегчения разрыдался.       ― Видишь? ― ободряюще произнёс Невилл. Симус всхлипнул. ― Он в порядке! Даже умудрился отправить им сообщение, чтобы дать нам знать, что он в безопасности.       ― Он умница, Симус, ― добавила Лаванда. ― Могу поспорить, он знал, как сильно ты будешь волноваться, и хотел, чтобы ты знал, что с ним. Он знает, что ты беспокоишься.       Им даже удалось узнать кое-что о Гарри, Роне и Гермионе. Ли сдержанно объявил, что «хотя лично Поттер на связь не выходил, мы получили информацию из надёжного источника, близкого к нему человека, что он и его спутники живы, с ними всё хорошо, они упорно ведут работу против Вы-Знаете-Кого, и теперь мы можем с уверенностью подтвердить, что в сентябре в министерство проник именно Поттер».       Услышав такое объявление, члены ОД взорвались аплодисментами, многие вскочили на ноги и запрыгали с такой энергией, что факелы в Выручай-комнате закачались в скобах. Лаванда расплакалась, Симус в восторге вскидывал кулаки в воздух, а Невилл притянул Ханну Аббот в неистовое объятие.       ― Разве это не замечательно? ― воскликнула Парвати. ― Как думаете, что он сейчас делает?       ― Что-то героическое, нет сомнений, ― сентиментально изрекла Ромильда.       ― Интересно, кто этот надёжный источник? ― поинтересовалась вслух Джинни. ― Откуда им знать, что у него всё в порядке, если они не связывались с ним напрямую?       ― Это же Гарри! Он всегда в итоге так или иначе оказывается в порядке, ― сказал Симус.       Но Джинни просто помешалась на желании узнать, кто был тем источником, по ночам не спала часами, лихорадочно прикидывая ― может, кто-то из Ордена или из тех, кому Гарри достаточно доверял, чтобы к ним обратиться. Таких было немного.       Когда она слышала что-то о Гарри, что угодно, это выводило её из себя. Её тогда тут же захлёстывала надежда ― но одновременно и беспокойство. Во-первых, потому что она не понимала, как он мог бы связаться хоть с кем-то, оставаясь в безопасности, а во-вторых, потому что, в сущности, это по-прежнему были всего лишь слухи. Пока она не увидит его воочию, живым и невредимым, эти слухи не помогут ей успокоиться.       Выпуски «Придиры», что сумела протащить Луна, не слишком-то проливали свет на то, кем мог быть источник, правда, там высказывалось предположение, что Гарри собирает армию чертохолопых головосеков. Вдобавок Луна заверила её, что у них большие планы на то, чтобы больше писать о Гарри. Искушение написать домой и спросить напрямую росло с каждым днём, поэтому, пытаясь отвлечься, всю имевшуюся энергию Джинни направила на ОД.       ― Я подумываю научить всех моему Летучемышиному сглазу, ― сказала она Демельзе по пути на трансфигурацию.       ― Но это твоё фирменное заклятье!       ― Да, но я была бы не против наблюдать его почаще. Предпочтительно на слизеринцах.       Демельза захихикала. Они вошли в класс трансфигурации, увлечённо составляя список тех, кто особенно заслуживал этого сглаза.       ― …И Малфой, конечно же, ― закончила Джинни, садясь за их парту позади Колина.       ― Вы слышали, что с ним случилось? ― спросил Колин, так стремительно крутанувшись на стуле, что уронил чернильницу. ― Про него и Кэрроу?       ― Нет, а что?       ― Кэрроу его ударил! Кажется, он первый слизеринец, получивший от них наказание.       ― Ты шутишь? ― изумилась Джинни. ― За что? Я думала, они лучшие друзья.       ― Симус сказал, что Амикус Кэрроу пытался заставить их выучить проклятие Империус, велел Малфою продемонстрировать его на Парвати, но потом… ― Он умолк, потому что на пороге показалась Макгонагалл и прошла внутрь с обычным для неё строгим выражением лица.       ― Робинс, подойдите сюда и раздайте этих мышей, ― резким тоном сказала она. Демельза поморщилась, но послушно встала. Колин повернулся обратно.       ― Что потом? ― настойчиво прошептала Джинни.       ― Он отказался, ― прошептал в ответ Колин через плечо.       ― Что? Почему?       ― Не знаю.       С большим трудом Джинни постаралась сосредоточиться на том, чтобы заставить свою мышь исчезнуть. Что в целом мире могло внезапно прибавить Малфою совести?       ― Мисс Уизли, ― обратилась к ней Макгонагалл, ― вы не могли бы задержаться ненадолго после урока? Нужно поговорить о вашем эссе.       У Джинни засосало под ложечкой. То эссе и вправду было отвратительным. Чувствуя себя пристыжённой, она слишком сильно ткнула мышь палочкой. Ничего не произошло, мышь только издала очень громкий писк.       ― Прости, ― пробормотала ей Джинни.       ― Ты тоже намучилась с этим эссе? ― дружелюбно спросила Демельза. ― Я абсолютно ничегошеньки не поняла, просто списала с учебника.       ― Я так завалю ЖАБА, ― тоскливо проговорила Джинни. ― Кончится тем, что придётся работать в Ночном Рыцаре, или в отделе магического хозяйства, или ещё что-то похожее.       ― Нет, не придётся, ты же замечательно справилась с СОВ. Да и вообще, я думала, ты хочешь играть в квиддич? Для этого ЖАБА не нужны. Ты с тем же успехом могла уйти из школы, тебя бы тут же взяли команду.       ― Вряд ли моя мама смогла бы жить с таким позором ― четвёртый ребёнок, бросивший школу. Впрочем, она всё равно не считает квиддич подобающей профессией, ― добавила она, наморщив нос.       ― А чем тогда она хочет, чтобы ты занималась?       ― Не знаю, наверное, что-нибудь респектабельное, что-то в министерстве. ― Она смутно задумалась, не изменила ли мама своё мнение теперь, когда работа в министерстве означала фактически работу на Пожирателей смерти. Разумеется, её отец тоже до сих пор работал в министерстве, но она не сомневалась, что пройдёт ещё совсем немного времени, и ему придётся уйти.       После урока она, нервничая, подошла к столу Макгонагалл и сделала глубокий вдох.       ― Профессор, прошу прощения за то эссе, я знаю, оно было далеко от идеала, но в свою защиту…       ― Садитесь, мисс Уизли, ― терпеливо ответила Макгонагалл и наколдовала стул напротив своего стола. ― Ваше эссе было неплохим.       ― О. Э-э… ― Она села. Макгонагалл внимательно изучала её взглядом поверх очков.       ― Я должна вас спросить, известно ли вам, кто сообщил «Поттеровскому дозору», что мистер Поттер, мистер Уизли и мисс Грейнджер живы?       У Джинни оборвалось сердце.       ― Это неизвестно Ордену?       Макгонагалл бросила взгляд на дверь, подняла палочку и беззвучно наложила на них заклинание.       ― Всё, что я знаю, ― это был кто-то из Ордена, я надеялась, может быть, это кто-то из ваших родных?       ― О… Нет… По крайней мере, мне никто ничего не рассказывал.       ― Понятно. Простите, что начала расспрашивать. Я, естественно, сильно беспокоюсь и была бы рада узнать что-то о них.       Наступила неловкая тишина. Джинни сомневалась, что хоть раз видела раньше обычно суровую Макгонагалл такой. В её лице, расчерченном из-за перенапряжения морщинами, в измученных глазах читалось горячее желание защитить и тревога за благополучие её студентов.       ― Не знала, что вы слушаете «Поттеровский дозор», профессор, ― сказала Джинни.       Макгонагалл едва заметно улыбнулась.       ― Само собой, слушаю. Я бы с удовольствием выступила как гость, не будь мой голос таким узнаваемым. Надеюсь, я права, считая, что это любимое вечернее занятие гриффиндорцев?       Джинни закусила губу. Это было рискованно, но никому из учителей она не доверяла больше, чем Макгонагалл.       ― Ну… Вроде того. Мы… Вы помните ОД?       Вот теперь профессор Макгонагалл на самом деле улыбнулась ― косой улыбкой, без малейшего удивления, и это немедленно успокоило Джинни.       ― Я так полагаю, это имеет некоторое отношение к недавнему всплеску революционных дисциплинарных проступков? Большего я не спрошу.       Джинни улыбнулась в ответ, но всё равно ощущала какую-то тяжесть в груди.       ― То есть это действительно всего лишь слух, что с ними всё в порядке? Если даже вы не знаете? ― К её смущению, к глазам начинали подступать слёзы. Сердце болело из-за какого-то непонятного чувства, напоминающего тоску по дому, она почти ждала, что вот сейчас распахнётся дверь, зайдёт мама и обнимет её.       ― Видимо, да, хотя это определённо лучше, чем слухи противоположного характера.       ― Мне нужно домой, ― внезапно сказала Джинни. ― Нужно увидеться с семьёй.       ― Вы сами знаете, что это невозможно, ― твёрдо ответила Макгонагалл. ― Мне жаль, мисс Уизли…       ― …Профессор, пожалуйста…       ― … но мы не можем рисковать вызвать подозрения, позволив вам отправиться домой. Всего через две недели настанут рождественские каникулы, тогда вы сможете увидеть родных. Лучше всего мы сможем помочь вашему брату, Поттеру и мисс Грейнджер, оставаясь в тени и продолжая борьбу против нового режима… которая, возможно, включает некоторые разрушения, учинённые вами и другими студентами.       Джинни грустно кивнула ― слёзы подступили так близко, что слова Макгонагалл уже не могли её ободрить.       ― Но, скорее всего, они на самом деле в порядке, как вы считаете? Рон, Гермиона и...       ― Насколько нам известно ― да, ― подтвердила Макгонагалл. ― Дальше у вас гербология, верно? Я заранее поговорила с профессором Спраут. Она с радостью вас прикроет, если вы не чувствуете себя в состоянии пойти на урок.       ― Нет, я пойду, ― решила Джинни. Что могло быть хуже, чем сидеть в факультетской гостиной, теряя остатки самообладания из-за разыгравшегося воображения? ― Со мной всё будет нормально. Я неплохо справляюсь, вы знаете, занимаюсь с ОД, помогаю Луне прятать по замку копии «Придиры», в библиотечных книгах, в статуях и доспехах, и так далее… ― Она сбилась на невнятную болтовню, да и рассказывала гораздо больше, чем следовало. Осознав это, она осеклась и какое-то время молчала, а потом печально добавила: ― Я просто беспокоюсь о них. Постоянно. Но я пойду на урок. Мне нужно как-то от этого отвлекаться.       Макгонагалл сочувственно кивнула.       ― Если вы уверены, мисс Уизли… Постарайтесь отнестись к этому как к позитивному развитию событий.       Но это не было позитивным развитием событий, думала Джинни по дороге к теплицам. Это вообще навряд ли можно было назвать развитием событий, не более чем чьи-то домыслы, причём всё настолько держалось в секрете, что даже один из самых ценных членов Ордена не знал, где они берут начало. В «Поттеровском дозоре» на той неделе выступали только Ли, Люпин и Билл. Джинни сомневалась, что Ли достаточно близко знал Гарри или Рона, чтобы те доверились ему и вышли на связь, а с Гермионой он вообще был едва знаком. Вот Люпин действительно общался с ними уже после событий на свадьбе, и, испытывая прилив надежды, она припомнила, как близнецы говорили, что он вместе с Тонкс и её мамой будут отмечать с ними Рождество. Она решила во что бы то ни стало вытащить из него информацию и довольно уверенно предположила, что Тонкс будет полезным союзником. Наверняка это был он. Наверняка.       Следующие две недели текли со скоростью флобберчервя, и большую часть времени Джинни чувствовала злость и раздражение. Ей удалось немного пригасить свою хандру после встречи с Крэббом и Гойлом, которые совершили ошибку, надумав прогуляться неподалёку от Астрономической башни, куда она как раз отправилась, чтобы как следует потосковать. Летучие мыши, носившиеся вокруг них и хлеставшие по щекам, мгновенно подняли ей настроение. Не меньшее удовольствие она получила, узнав, что Невилл и Ханна, видимо, вдохновлённые недавним уроком гербологии, незаметно левитировали маленькие кусочки навоза гиппогрифов в капюшоны мантий ни о чём подобном не подозревавших Кэрроу.       На последнем в семестре собрании ОД она поболтала с Парвати, и та поведала ей подробности неудачной стычки Драко с Кэрроу.       ― Это было крайне странно, ― проговорила она. ― Такое впечатление, будто он толком не знал, что вообще делать, просто пришёл в замешательство, и ему явно было неловко. Совершенно на него не похоже.       Джинни только хмыкнула, не зная, что и сказать. Несколько минут они молча наблюдали за Симусом, который демонстрировал заклинание Левикорпус на каком-то восторженно пищавшем первокурснике.       ― Ну, значит, это не было широким жестом, чтобы показать, что он тайно в тебя влюблён, а?       ― О Мерлин, нет, ― рассмеялась Парвати. ― Нет, в итоге он всё-таки это сделал, после того как Кэрроу влепил ему пощёчину. Хотя выглядел взбешённым, наверное, в жизни не ожидал, что с ним будут обращаться так же, как со всеми остальными.       ― Что он заставил тебя сделать? С тобой всё хорошо?       ― Да ничего особенного, правда, просто походить немного по комнате и влезть на стул. Кэрроу, кажется, это немного разочаровало, но, как я думаю, он жалел, что ударил Малфоя, и потому промолчал.       Ещё одна загадка, занимавшая мысли Джинни, заключалась в том, кто же выдал их с Луной Кэрроу. С тех самых пор она вела себя с соседками по комнате предельно скрытно, но признаков вины ни одна из них не выказывала, все трое продолжали посещать собрания ОД, причём Пожирателей смерти, судя по всему, никто ни о чём не информировал. Джинни начинала задаваться вопросом: что, если это была не попытка оказать поддержку Кэрроу, а скорее что-то более личное, направленное против Луны. Она имела обыкновение заставлять людей чувствовать себя неловко, к тому же, когда она садилась на обеде за гриффиндорский стол, это всегда заметно досаждало и Полли, и Захе, и Демельзе.       Совсем уж очевидным это стало всего за пару дней до окончания семестра. Не успела Луна перекинуть ногу через длинную деревянную скамью, Полли разразилась тирадой в духе «ты всех нас втянешь в неприятности, если будешь продолжать к нам садиться!»       Луна подняла бровь.       ― Я всего лишь подумала, всем вам захочется взглянуть на последний выпуск «Придиры».       ― Конечно, мы хотим, ― твёрдо ответила Джинни, бросив на Полли негодующий взгляд.       Порывшись в сумке, Луна вытащила глянцевый журнал. С обложки улыбался Гарри, под его фотографией красовался жирный красный заголовок: «ПОДДЕРЖИМ ГАРРИ ПОТТЕРА».       ― Он один из лучших, ― с гордостью сказала она. ― Папа решил забыть об осторожности.       ― Чёрт возьми, Луна, ― встревожено произнёс Симус, ― с тем же успехом можно было написать в заголовке «арестуйте меня».       Луна, проигнорировав его, расправила журнал на столе и открыла первую страницу с письмом редактора и маленьким изображением мистера Лавгуда, задумчиво на них глядевшего. Все собрались вокруг, чтобы прочитать письмо, склоняясь ближе, несмотря на неудобства.       Дорогие читатели,       Долг каждого волшебника и волшебницы из тех, кто против Того-Кого-Нельзя-Называть, ― поддерживать Гарри Поттера, Избранного, который положит конец этой жестокой войне. Отныне мы прекращаем попытки уберечь чувствительную публику от страхов и волнений в ущерб справедливости. Молчать, подчиняться министерским законам ― всё равно что оправдывать Вы-Знаете-Кого, всё равно что ему помогать. Мы годами позволяли Вы-Знаете-Кому растить могущество, разрушать нашу гордую нацию, побуждая нас добровольно принимать на веру пропаганду, направленную против Поттера.       Только этот журнал, единственный из всех, дорогие читатели, поддержал Поттера и Дамблдора в 1995 году, когда они отчаянно пытались предупредить нас о грядущем кошмаре. Только этот журнал дал Поттеру возможность открыть всем то, чему он стал свидетелем, ― возвращение Вы-Знаете-Кого, не подвергаясь при этом жестоким оскорблениям. Только этот журнал неотступно поддерживал Мальчика-Который-Выжил, никогда не повторял вслед за другими злобные и лживые обвинения в психической неустойчивости и склонности к насилию.       В связи с этим в данном издании с целью поддержки Гарри Поттера то самое интервью публикуется заново, а кроме того, вам предлагается узнать больше о жизни Избранного, от младенчества до настоящих дней, полных тайн и загадок. Детали, о которых вы прочтёте, не являются частью официальной биографии, но собраны на доброжелательной основе из ценных источников, заслуживающих всяческого доверия, ― от тех, кого ужаснула ложь, что о нём печатали.       Призываю вас прочесть этот выпуск со всей тщательностью и присоединиться ко мне в открытом противостоянии.       Ксенофилиус Лавгуд       ― Просто фантастика, Луна, ― воскликнула Джинни. ― Но как же тебе всё-таки удаётся протаскивать их в замок? Ты потрясающая.       Луна просияла.       ― Я сделаю кучу копий и спрячу их в книгах в библиотеке ― думаю, оставлять их за гобеленами больше не имеет смысла, Филч так всё найдёт. Передайте остальным ― они будут в книгах о магических существах.       Они провели ещё несколько минут, листая журнал, делясь восторгами о фотографиях Гарри и подробных рассказах о его жизни.       ― Откуда это к вам попало, Луна? ― спросила Джинни, указывая на изображение дома на Тисовой улице, где вырос Гарри.       ― Папа был знаком с миссис Фигг. Она прислала нам это где-то за неделю до того, как пропала… Многие рассказы из раздела о его детстве тоже принадлежат ей. Она очень давно хотела нам всё это послать, но за его старым домом месяцами наблюдали Пожиратели смерти на случай, если он вернётся.       Симус фыркнул.       ― Что за тупицы… Да Гарри ни за что бы там не появился, он ненавидел это место, мы вечно слушали, как он жаловался на этот счёт Рону, да, Нев?       Невилл рассеянно кивнул.       ― Он выглядит таким… обычным. Мне всегда казалось, что место, где вырос Гарри, должно быть несколько более впечатляющим.       ― Кэрроу, ― предостерегла всех внимательная Полли.       Невилл схватил журнал и неуклюже сунул его под рубашку. Парвати, сорвав с себя гриффиндорский галстук, спешно набросила его на Луну, Демельза с Колином постарались сдвинуться так, чтобы прикрыть её, а Джинни напустила на себя самый невинный вид.       ― Что происходит? ― спросила Алекто Кэрроу, обводя их всех цепким взглядом. Краем глаза Джинни увидела, что Заха тихонько юркнула в сторону, и Кэрроу её не заметили.       ― Ничего, ― ответил Невилл. ― Мы ужинаем.       ― С чего вдруг вы все тут столпились? ― поинтересовался Амикус. ― Сбились в кучу. Что это вы разглядываете?       Все молчали, некоторые с напускным замешательством пожали плечами.       ― Ну, вообще-то вам нельзя собираться группами больше, чем втроём, ― напомнила Алекто. ― Все студенческие общества и объединения…       ― Сейчас ужин! ― воскликнул Симус. ― Мы не собираемся, мы ужинаем.       Кэрроу по-прежнему что-то подозревали, и Алекто задержала разгневанный взгляд на щеке Симуса, но тут, столь же быстро, как и ушла, вернулась Заха, приведя профессора Макгонагалл.       ― Какие-то проблемы? ― спросила Макгонагалл, с неприязнью глядя на Кэрроу.       Последовала долгая пауза.       ― Просто присматриваем за порядком, ― сказал Амикус.       ― Хорошо, ― ответила Макгонагалл. ― Однако мне нужно поговорить с несколькими из них, если вы дадите нам пару минут.       Кэрроу неохотно отошли. Профессор Макгонагалл принялась говорить об их последних отметках по трансфигурации, поглядывая на удаляющиеся спины Пожирателей смерти.       ― Между прочим, мисс Лавгуд, вы должны вернуться за стол своего факультета. Полагаю, вам следует считать удачей, что они вас не заметили.       ― Парвати одолжила мне свой галстук, чтобы я не выделялась, ― объяснила Луна. ― Очень находчиво с её стороны.       ― Верно, но давайте всё же не будем больше испытывать вашу удачливость… Насколько я помню, у меня назначена часовая беседа с мадам Пинс после ужина, если вам нужно будет выполнить какую-то домашнюю работу…       Джинни могла поклясться, что она им подмигнула.       ***       В последний учебный день неожиданно высыпал град, жаливший Джинни за щёки, пока она втаскивала свой дорожный сундук в карету. То, что в окрестностях рыскали дементоры, больше не было всего лишь слухом ― они облепили берега озера, проплывая туда-сюда в завихрениях тумана. Они держались достаточно далеко, чтобы не представлять угрозы, но Джинни всё равно ощущала, как в мысли исподволь прокрадывается печаль, и почему-то на ум приходил звук капающей воды.       Однако, как только они захлопнули дверцу кареты, вернулось тепло, и при мысли о доме восторг охватил её с новой силой. К тому времени, когда они влезли в набитый учениками поезд, она уже чуть ли не подпрыгивала от восторга.       ― Какие планы на Рождество? ― жизнерадостно поинтересовалась она, заглядывая по пути в купе. ― О, вот это, кажется, свободно…       ― Скорее всего, обычные семейные посиделки, ― ответил Невилл. ― Бабушка всё время говорит ― мы никогда не знаем, что может случиться, поэтому надо извлекать максимум из того, что есть.       ― Моя мама бы с ней согласилась, она, кажется, пригласила несколько друзей, даже не знаю, сумеем ли мы друг к другу приноровиться… ― Содрогнувшись, поезд пришёл в движение, и Хогвартс, едва видневшийся сквозь серый туман и град, начал удаляться из виду. ― Как думаете, хоть кто-нибудь остался в замке?       ― Уверена, многие из слизеринцев остались, ― сказала Луна.       ― Вполне возможно, ― пожал плечами Невилл. ― Как там твои копии «Придиры», Луна?       ― О, замечательно, ― довольно проговорила она. ― Я сегодня утром проверила ― все копии забрали, даже ту, что я спрятала во «Всеобъемлющей энциклопедии о волшебных улитках». Думаю, в следующий раз надо будет сделать намного больше.       ― Как ты проносишь их в школу? ― с любопытством спросила Джинни. ― Я уже с ума схожу, пытаясь это постичь.       ― Папа трансфигурирует их, маскируя под «Магические прокладки Магды», ― самым обыденным тоном поведала Луна.       Невилл покраснел так густо, что Джинни просто взвыла от смеха, не могла удержаться.       ― Серьёзно? Вот так просто? И они на это купились?       ― Ага, ну, это же Филч и Амикус Кэрроу проверяют всю почту, так? Они настолько брезгливо относятся к женским гигиеническим средствам, что стараются как можно меньше к ним прикасаться, махнут разок детектором, и всё. Даже разочаровывает немного. Я всего лишь отменяю заклинание, когда они ко мне попадают.       ― Это гениально, Луна, ― восхищённо похвалила подругу Джинни. ― Надо сказать Фреду и Джорджу. Бедняжка Филч, он, должно быть, ужасно стесняется.       Невилл ошеломлённо покачал головой.       ― Это весьма… экстравагантно.       Джинни захихикала, но подразнить Невилла ей не удалось, потому что тут вошёл Симус, по лицу которого можно было сказать, что его одолевали какие-то серьёзные раздумья.       ― У тебя всё хорошо? ― спросила она его. Он был бледен, а глаза у него чуть заметно увлажнились.       ― Да, я просто… Это глупо…       ― Садись, ― велел Невилл. ― Что случилось?       Симус плюхнулся на сидение и прикрыл глаза дрожащими пальцами.       ― Ничего. Просто… Чувствую себя немного… Где проведёт Рождество Дин, всё такое, понимаете? Я помог ему наложить защитные чары на дом его матери, но вернуться туда он не может, и…       ― С ним всё будет в порядке, ― мягко прервала его Джинни. ― Он с Тедом Тонксом и Дирком Крессвеллом, помнишь? Я никогда не видела Теда Тонкса вживую, но я знаю его дочь, и она замечательная. Уверена, Тед ― отличный человек.       ― А бабушка знакома с Дирком, ― добавил Невилл. ― Он очень хороший, можешь мне поверить. Превосходным это Рождество для них не станет, но он будет не в одиночестве.       ― Я просто скучаю по нему, ― хрипло сказал Симус. ― Мы с ним всегда вместе, вы же знаете…       ― Конечно, ― тихо ответил Невилл. Кажется, на мгновение на его лице мелькнуло что-то вроде раздражённости, но, даже если так и было на самом деле, он тут же прогнал эту эмоцию и ободрительно хлопнул Симуса по плечу. ― Всё будет хорошо, ― обнадёживающе заявил он. ― Пройдёт немного времени, и всё придёт в норму.       Поезд начал замедляться. Джинни нахмурилась.       ― Это не может быть хорошим знаком.       Снаружи по поезду до сих пор хлестали град и дождь со снегом, стуча по стеклу с такой силой, что было совершенно не разглядеть, что делается за окном. Едва ли можно было разобрать даже то, были ли серые силуэты потоками воды или же очертаниями людей.       Но, когда они услышали возгласы и крики, всё стало ясно.       ― Опять Пожиратели смерти, ― произнёс Симус. ― Вот чтоб их, и так уже искали его тут, когда мы ехали в школу, с чего бы ему теперь оказаться в поезде из школы?       Невилл прижался лбом к двери купе, выглянул в коридор и приглушённо выругался.       ― Это тот тип, Лестрейндж…       ― Родольфус? ― уточнила Джинни.       ― Нет, другой, который угодил головой в тот сосуд и превращался в младенца, потом в старика ― и так по кругу…       Симус, по-видимому, не слышавший ту историю, выглядел вконец растерявшимся. Джинни сдвинула брови и сосредоточилась.       ― Вроде бы Гарри говорил, его зовут Робсон? Нет… Раб… Рабастан!       Невилл снова выругался, на этот раз вслух.       ― Кажется, он меня заметил, он идёт сюда…       Дверь распахнулась, и на пороге показался худой, какой-то нервный на вид мужчина, за ним стояли ещё двое, покрупнее, ― они принялись разглядывать друзей свысока, с угрозой во взгляде. Худой, мгновенно окинув взглядом купе, уставился на Луну. Та в ответ посмотрела на него столь же пристально, изучая его своими яркими большими глазами.       ― Лавгуд? ― внезапно спросил он.       ― Да?       Он бросился вперёд. Те двое тут же подняли палочки, и Джинни ощутила, как невидимые верёвки потащили её назад и привязали к сидению. Она кричала, дёргала ногами, выворачивая себе плечи, пытаясь дотянуться до подруги, но Лестрейндж уже грубо схватил Луну, одной рукой вцепившись ей в локоть, а другой ― в волосы.       Палочка Джинни лежала на сидении, совсем близко, и ей удалось схватить её и выкрикнуть оглушающее заклятие, но она не сумела прицелиться, красный луч лишь отскочил от стены над головой Лестрейджа, и один из Пожирателей смерти, стоявших у двери, с лёгкостью его парировал.       ― Пустите её! ― прорычал Невилл. ― Оставьте её в покое! Луна! ЛУНА! ― Джинни и Симус тоже выкрикивали её имя вместе с ним в отчаянной мольбе, продолжая биться в магических путах.       Луна не издала ни звука, пока её выводили из поезда. Они беспомощно наблюдали, как в коридоре её рывком поставили в вертикальное положение. Она улыбнулась им уголком губ, улыбкой, полной надежды, а потом ей на голову набросили чёрный мешок и потащили прочь.