Не от других

      У стола повисла неловкая, напряжённая тишина. Джинни и остальные Уизли смотрели на Билла холодно и пристально. Он рухнул на один из свободных стульев и взялся за голову. Спустя пару секунд вслед за ним в кухню прошла Флёр и неловко застыла рядом, встревоженно оглядывая всех, кто сидел за столом.       Молли, решительным жестом поставив перед Биллом чашку чая, села обратно на стул с грозным выражением на лице.       — Рассказывай, — велела она. Билл провёл ладонью по лбу.       — Конечно, конечно… я просто… — Он посмотрел на Флёр. — Куда ещё он мог пойти?       — К вашим тётушкам? — предположила она. — Мы могли бы поп'гобовать туда…       Он кивнул и начал было вставать, но тут мгновенно вмешался Артур.       — К ним он бы не отправился. Если ему потребовалось уйти, не сомневаюсь, он знает, что делает. Сядь и расскажи нам всё.       — Я мог бы убедить его вернуться, — с отчаянием в голосе сказал Билл. — Мне просто нужно…       — Билл, — тихо проговорил Ремус. — Объясни нам, что происходит, и, может быть, мы сможем тебе помочь.       Билл бросил взгляд на Флёр — та кивнула ему и села. Вздохнув, он безрадостно посмотрел в глаза Ремусу, а потом признался:       — Я соврал вам. Простите. Это я предоставил Ли информацию для той передачи.       — Думаю, об этом уже все догадались, — гневно ответила Молли. — Так, значит, он всё это время был с вами, да?       — Да. — Что ж, по крайней мере, Биллу хватило порядочности, чтобы выглядеть пристыжённым.       — Что насчёт остальных? — спросил Ремус. — Они тоже были с вами?       — Нет. Только Рон. Так вышло, что он от них отделился.       — Почему? — выпалила Джинни. — С ним всё в порядке? — В её воображении пронеслись тысячи ужасных вариантов. Что могло разделить трёх лучших друзей?       Билл с Флёр переглянулись. Сложилось впечатление, будто Билл лишь в последнюю секунду сумел удержать слова, уже почти сорвавшиеся с языка.        — Что? — спросила Молли. Её голос звучал выше, чем обычно. — Что с ним случилось?       — Ничего, — быстро ответила Флёр. — У него всё хо’гошо!       — Что в таком случае вы скрываете? — сделал выпад Джордж.       — Вам всем следует знать, что он безмерно сожалеет о том, о чём я сейчас вам расскажу… И я ясно дал ему понять, что его поступок был неприемлемым…       — Выкладывай уже, Билл! — поторопила его Тонкс.       Билл мельком взглянул на Ремуса и перевёл взгляд на родителей.       — Он поссорился с Гарри… А потом, фигурально выражаясь, хлопнул дверью.       — Он — что? — прорычала Джинни. Она вдруг почувствовала, что вся дрожит, хотя не была уверена, от гнева или от страха. Молли сжала губы в тонкую линию, Тонкс шокированно приоткрыла рот, Андромеда поражённо качала головой. Фред и Джордж сочли, что уместнее всего в этой ситуации будет обругать Рона всеми словами и со всей возможной громкостью.       — Мальчики! — Артур нетерпеливо махнул рукой, чтобы они угомонились. — Дайте ему закончить! Из-за чего они поссорились, Билл?       — Не знаю, он был очень скрытным, даже насчёт самых крошечных деталей. Но было видно, что ему ужасно стыдно за то, как он поступил…       — Ему, чёрт побери, и должно было быть стыдно! — воскликнул Фред.       — Сказал только, что у них был непростой период, и его это всё так достало, и они оба наговорили такого, чего не стоило говорить…       — Нрав у обоих ещё тот, — мрачно заметил Артур.       — Ну, да, — признал Билл. — Но мне кажется, дело зашло ещё дальше, хотя он не смог заставить себя об этом рассказать. Как бы то ни было, он сказал, что в итоге его схватила группа егерей…       — О Мерлин! — вскрикнула Молли, хватаясь за сердце.       — Он был цел и невредим, — заверил её Билл. — Видимо, они умом особенно не отличались. Но к тому времени, когда он вернулся в то место, где они разбили лагерь, Гарри и Гермиона уже двинулись дальше.       — Сложно их винить, — кисло сказала Джинни. — Вот урод безмозглый, не мог он, что ли, хоть раз забыть о своей гордости?       — Наверное, им сейчас нелегко, — с тревогой произнёс Ремус. — Жить вот так, друг у дружки на голове. Не говоря о том, какому они подвергаются давлению…       Билл, кивнув, сделал глоток чая.       — Он заставил нас пообещать, что мы вам ничего не скажем, потому что ему было так стыдно… Мама, прости…       У Молли в глазах стояли слёзы.       — Никогда больше не лги мне, Билл Уизли. — Он поморщился от того, насколько холодным тоном она это сказала. — Даже если ему было стыдно, это и совиного уханья не стоит. Ты хоть понимаешь, что это для меня бы значило? Знать, что он у тебя и в безопасности?       — Ну, сейчас он всё равно уже не со мной, — ответил Билл. — Все эти дни он сидел в комнате для гостей и хандрил, нам с трудом удавалось вытаскивать его оттуда пообедать-поужинать, а по собственной воле он спускался к нам, только когда наступало время «Поттеровского дозора» — говорил, что надеется получить весточку о том, где они, чтобы можно было снова их найти. Но, когда мы поднялись, чтобы позвать его на рождественский обед, его уже там не было.       — Думаешь, он что-то услышал? И сорвался с места, чтобы их отыскать? — спросила Андромеда.       Билл пожал плечами.       — Таково моё предположение. Но он был неколебимо убеждён, что в жизни не сможет их найти. Сказал, что они аппарируют в случайные места и через каждые пару дней двигаются дальше.       — Но откуда они берут еду? Тепло? — спросила Молли. — Они, должно быть, близки к истощению.       — Рон был очень худым, когда п’гибыл, — мрачно поведала Флёр. — Нам п’гишлось немного его отко’гмить снова.       — Ну, теперь понятно, из-за чего Рон вышел из себя и расплевался с Гарри, — с фальшивой весёлостью подытожил Джордж. — Он немножко проголодался. Бедняжка Рон…       — Он правда был совсем тощим, — резко произнёс Билл. — Судя по всему, они трое действительно переживали тяжёлые времена.       Джинни поймала себя на том, что разглядывает гору еды на своей тарелке, и испытала прилив чувства вины. Она едва ли могла придумать, чем бы питалась, окажись она где-то посреди суровой дикой природы. Ежевикой, наверное? Грибами? Она сомневалась, что правильно определила бы, какие вообще можно есть.       — По крайней мере, у них есть палатка, — мягко напомнил Артур Молли, которая — теперь это было уже совсем очевидно — из последних сил сдерживала слёзы.       Она кивнула и тихонько шмыгнула носом.       — Ты должен был мне сказать, Билл. Почему ты не сказал?       Билл, подавленный до крайности, только покачал головой.       — Прости, мама, он взял с меня обещание… Мне жаль…       — По крайней мере, ты знаешь, что он жив и с ним всё в порядке, Молли, — сказала Тонкс. — И если он исчез так внезапно, то наверняка потому, что как-то догадался, где они. В противном случае он вернётся к Биллу, и тогда мы все вместе сможем заглянуть в гости и как следует на него наорать.       — Как долго он у вас пробыл? — спросил Ремус.       Билл задумчиво почесал подбородок.       — Э-э… Уже несколько недель. Он говорил, что в ту ночь, когда он ушёл, они случайно услышали Дина Томаса, Дирка Крессвелла, нескольких гоблинов и твоего мужа, — тут он кивнул в сторону Андромеды. — Их компания остановилась неподалёку от них перекусить, они, естественно, не могли с ними заговорить, но выглядел он хорошо — в бодром настроении.       У Андромеды полились из глаз слёзы. Молли поспешила обнять её, и Тонкс тоже, а потом она начала чуть заметно дрожать, и тогда Ремус быстро заключил в объятия уже её.       — О, слава Богу, — выдохнула Андромеда. — Ты уверен? Уверен, что он видел именно Теда? Я думала, это просто слух, не хотела позволять себе слишком уж надеяться…       — Рон был вполне в этом уверен, — ответил Билл. — Ли говорил правду в «Поттеровском дозоре». Именно так мы об этом узнали, это не Дин вышел на связь, это был Рон. Он сказал, что знает, что вы с Тонкс хотели бы знать, что с ним всё в порядке.       Они с упоением поглощали эти сведения, все были будто немного пьяны. Джинни одолевали противоречивые чувства. Облегчение и радость от того, что её брат был в безопасности, или как минимум был в течение последних нескольких недель, смешивались с яростью, потому что он бросил Гарри и Гермиону и потому что намеренно отказался повидаться со всеми членами своей семьи, кроме Билла. Хотя, учитывая выражения лиц Фреда и Джорджа, в этом она его понимала.       — Он конченый ублюдок, — без околичностей выпалил Фред.       — Распоследнейший, — согласился с ним Джордж.       — Прекратите это! — встал на защиту брата Билл. — Он был искренне расстроен из-за всего этого, я думаю, у них просто вдруг всё вышло из-под контроля…       — Может быть и так, что в случившемся была доля вины и 'Арри, — добавила Флёр и кивнула в сторону Ремуса: — Ты же знаешь, до какой степени он может завестись, когда ‘газозлится.        — ЭЙ! — Джинни вскочила, ножки стула с пронзительным скрипом прочертили по половицам. — А теперь послушай-ка, ты…       Все взрослые хором принялись призывать к спокойствию, Артур выставил руку перед Джинни, словно ожидал, что она перепрыгнет через стол и набросится на Флёр, Молли махала руками в нелепой попытке снизить громкость окружающего шума. Всё это напугало и смутило Флёр, и было заметно, насколько её поразило то, какую она спровоцировала реакцию.       — Наверняка мы все согласимся с тем, что злость Гарри на меня была вполне объяснима и оправдана, — дипломатично начал Ремус. — В любом случае давайте не будем делать поспешных выводов и осуждать Рона, не зная точно, что произошло.       Джинни неохотно села на место, старательно избегая смотреть на Флёр.       — Рон явно считает, что виноват именно он! — разъярённо бросил Джордж. Потом указал на Билла: — Ты сказал, что он хандрил и чувствовал себя виноватым. Это потому, что он просто огромная голов...       — Джордж! — отчитала его Молли. — Не за обеденным столом, и уж точно не в Рождество!       — О, весёлого, чёрт подери, Рождества! — воскликнул он, плюхнувшись обратно на стул.       — Я понимаю, что ты расстроен, Джордж… — начал Артур.       — Расстроен? Я не расстроен! С чего бы мне расстраиваться, когда Рон выкинул в помойку свой шанс сделать что-то по-настоящему полезное на этой войне? С чего бы мне расстраиваться, когда я тухну в доме, лишившись долбаного уха из-за того, что рисковал своей шеей, чтобы защитить Гарри, а он не в состоянии даже перенести всего-навсего кемпинг умеренной отвратности?       — Мы не знаем и половины случившегося, — тихо произнёс Фред. Изумлённая Джинни тут же повернулась, чтобы заглянуть ему в лицо. Ей никогда ещё не доводилось слышать, чтобы близнецы хоть в чём-то не согласились друг с другом. Джордж угрюмо замолчал и принялся гонять по тарелке остывшие шарики брюссельской капусты. Наступила неловкая тишина, пока Артур не решил нарушить её, осторожно спросив, не упоминал ли Рон что-нибудь о том, чем они всё это время занимались.       — Э-э… О, точно же, да — мы были правы, это были Гарри и Рон тогда в министерстве, в лифте. Рон сказал, невозможность обмолвиться с тобой хоть словечком его просто убивала. А Гарри пытался предупредить тебя о том, что за всей нашей семьёй следят. Он нашёл в кабинете Амбридж файл с информацией о тебе.       — Что, ради всего святого, они там делали? — поинтересовался Артур.       — Хотели заполучить меч! — с триумфом воскликнула Джинни. — Правильно?       — Нет, — извиняющимся тоном ответил Билл. — Он сказал, они пытались заполучить что-то, принадлежавшее Амбридж, и им это удалось, но что это такое, он мне говорить не собирался.       — О, — протянула Джинни, несколько смутившись. — Ну… Хорошо, что у них всё получилось.       Билл, чуть помедлив, добавил:       — Он очень беспокоился о тебе, Джинни. Даже плакал, когда я рассказал ему о твоей отработке.       — Почему? — не поняла Джинни. — Всё прошло нормально.       — Да ладно, брось, — сказал Фред. — Там, вообще-то, было по-настоящему опасно. Кентавры не слишком-то дружелюбны.       Она пожала плечами. Билл как-то очень странно на неё смотрел, и это заставляло её чувствовать себя немного неловко, поэтому она повернулась к отцу.       — За всей нашей семьёй следят? Может, нам лучше… Не знаю, уйти в подполье, что-то вроде того?       — Не то чтобы это было сюрпризом, — мрачно проговорил Артур. — По-моему, на данный момент у нас всё в порядке, и мне определённо не хочется использовать наш запасной план до тех пор, пока обстоятельства нас на это не вынудят. Но нам всем нужно быть даже ещё более осторожными в том, что касается общения за пределами дома. Думаю, вам больше не стоит встречаться в Хогсмиде.       — Я в любом случае не могу, — ответила Джинни. — Мне запрещено, помнишь? Правда… — Ей в голову вдруг пришла ужасная мысль. — Мы так громко говорили о «Поттеровском дозоре»! Если за нами наблюдали…       — Нас бы уже давно всех арестовали, если бы кто-то подслушивал, — спокойно заметил Ремус. — Не переживай на этот счёт. Впрочем, с этого момента тем более будь начеку.       — Так, ну что ж, — неожиданно сказал Молли. — Я так понимаю, что теперь, когда тебе не нужно прятать Рона, вы останетесь с нами?       — О, — ошарашено вымолвил Билл. — Э-э…       — Рон может вернуться к ним в коттедж, — быстро вставил Артур. — Мы не знаем, куда и почему он ушёл, так что не можем не учитывать…       — Конечно же, нам хотелось бы остаться, — поспешно добавила Флёр. — Но…       — Ясно, ну, если только он вдруг вернётся, тащи его немедленно сюда, — велела Молли. — Я не шучу, Билл. Больше никогда мне не лги.       Видимо, Билл принял это за сигнал к тому, что можно идти, и торопливо со всеми попрощался.       — Удачи с завтрашним выступлением, Джинни, — сказал он, обняв её.       — Ты не собираешься пойти с нами?       — Нет, наверное. Но мы с тобой всё равно скоро ещё увидимся. — Он поспешил к Ремусу и Тонкс, поцеловал её в щёку, а Ремуса от души хлопнул по плечу.       — Вот мой адрес, — сказал он им, протягивая Ремусу клочок пергамента. — В случае необходимости — милости просим, там совершенно безопасно, и у нас есть комнаты для гостей.       Они вышли наружу и растворились в холодном зимнем воздухе, оставляя за собой дом, полный растерянных людей, испытывающих противоречивые чувства.       — Это хорошая новость, Молли, — начала Андромеда. — Ты знаешь, что он жив, знаешь, что в последнее время он хорошо питался и что он ушёл, чтобы попытаться исправить свои ошибки.       — А вот насколько голодны, должно быть, сейчас Гарри и Гермиона? — сказал Джордж, который всё ещё не перестал сердиться.       Молли обернулась к нему.       — Он твой брат! Прояви хоть каплю сочувствия!       — Гарри мне тоже всё равно что брат! — закричал Джордж. — А Гермиона — всё равно что сестра! А ещё она вроде как девушка, в которую Рон безнадёжно влюблён, что, разве не так? А он их бросил! Он такой же гад, как Перси!       — Неудивительно, что он заставил Билла пообещать, что не расскажет о нём! — рявкнула Молли. — Нельзя всё делить вот так запросто на чёрное и белое, Джордж!       Джордж вскочил и бросился прочь, со стуком захлопнув за собой дверь.       — Обожаю Рождество, — подытожил Фред. — Ничто так не украшает этот день, как семейные ссоры.              ***       На следующее утро Джордж всё же успокоился. Что Фред сказал ему вечером, Джинни точно не знала, но уже спустя пару часов они вернулись в комнату, и Джордж извинился за то, что устроил такую сцену, и признал, что, «возможно, был немного несправедлив».       Джинни, Тонкс и Ремус провели рождественский вечер, составляя и репетируя речь, которую Джинни собиралась произнести в «Поттеровском дозоре», и теперь она, взволнованная, стояла у двери, держа свиток пергамента и гордо улыбаясь. Тонкс неуклюже пыталась натянуть дорожную мантию на свой живот, то и дело случайно, но весьма ощутимо тыкая при этом Ремуса локтем под рёбра.       — Совсем скоро ты уже будешь не в том состоянии, чтобы аппарировать, — предупредила Андромеда. — Вполне вероятно, это последний раз, когда ты сможешь выступить.       — Если только всё будет не у нас дома, — жизнерадостно сказала Тонкс. — Можно устроить веселье.       — А сегодня где будет? — спросила Джинни.       — У Ли, — ответил Фред. — Он живёт на Юстон-роуд.       — Вы не идёте? — Фред и Джордж до сих пор были в новеньких рождественских носках, Джордж так вообще зевал над кружкой с кофе.       — Не-а, это ты верно подметила, — сказал он. — Так довольно тесно, к тому же мы пока просто помогаем со звуковым оборудованием, а сестра Ли и сама умеет с ним обращаться. Но зато Билл сказал, что встретит тебя там.       — Хотя мы подумывали о том, чтобы записать кое-что для будущих выпусков, — добавил Джордж. — Но Ли говорит, тамошняя обстановка не подходит для неприличных шуточек, поэтому мы не очень хорошо представляем, что именно.       — Ты готова? — спросила Тонкс. Джинни кивнула, всё в ней практически звенело от предвкушения. Они вышли из дома и встали вплотную друг к другу на крыльце — остальные Уизли за кухонным окном махали им на прощанье. Джинни взяла Тонкс за руку, и внезапно мир превратился в цветовые пятна. Она испытала знакомое неприятное сдавливающее ощущение и, как раз, когда она была уже близка к тому, чтобы запаниковать из-за того, что не могла дышать, вдруг поняла, что стоит на влажном бетоне.       Она тяжело дышала, кружилась голова, её немного тошнило. Оглядевшись, она увидела, что Тонкс прислонилась к стене, Ремус гладил её по спине.       — Уф… Кажется, мама была права… Придётся прекращать аппарировать туда-сюда-обратно…       Пока Тонкс приходила в себя, Джинни разглядывала окрестности. Дорога была широкой, с интенсивным движением, даже несмотря на моросивший дождь, но то место, куда они аппарировали, было спрятано за входом в метро. Маглы, отправившиеся на охоту за скидками в честь Дня подарков, увешанные тяжёлыми сумками, спешили по своим делам, ничего не заметив. Высокие здания с фасадами, отделанными стеклом, устремлялись прямо в серое небо. Проехало чёрное такси, окатив проходивших мимо людей грязной водой. Между двумя ужасающе высокими офисными зданиями упрямо втиснулся яркий кирпичный домик, чья выступающая двускатная крыша смотрелась несколько честолюбиво — и нелепо, потому что стены соседних офисных зданий её будто сплющивали. Домик этот мог, наверное, на первый взгляд показаться довольно потрёпанным, но стены его были выкрашены в солнечно-жёлтый цвет, а рама квадратного окна — в задорный красный.       Тонкс взяла её за руку и перевела через оживлённую дорогу (на взгляд Джинни, вышло довольно пугающее приключение) прямо к этому маленькому домику. Эркерное окно практически во всю ширину стены выступало на улицу, из-за чего входная дверь была смещена. Вместо того, чтобы подойти к двери, Тонкс, улыбнувшись уголками губ, постучала по краю окна.       Из-за занавесок тут же показалось чьё-то недовольное лицо, и раздался крик:       — Стучите в дверь!       Тонкс, рассмеявшись, аккуратно постучала дверным молотком. Ли не заставил их долго ждать и открыл почти сразу же, крича куда-то себе за спину:       — Иду! Иду! Заходите, ребят…       Они вошли, и Джинни услышала, как женщина с сильным акцентом громко крикнула:       — Ли! Кто это колотит по моим окнам?       Ли закатил глаза.       — Не обращайте внимания, — пробормотал он, а потом недовольно поглядел на Тонкс. — Это была ты?       Тонкс захихикала.       — Прости, не могла удержаться.       — Ли!       — Перестань, мам, это ребята из «Поттеровского дозора»!       Женщина продолжала кричать, хотя Джинни с трудом понимала её акцент, и Ли провёл их на один пролёт вверх по скрипучим узким ступеням. Внутри их дом был не менее красочным, чем снаружи, а с кухни тянуло чем-то пряным и очень аппетитным.       Они оказались в комнате, по всей видимости, отведённой полностью для записей радиопередач: основное пространство тут занимал радиопередатчик, а ещё было множество микрофонов, разложенных на уютных креслах и пуфах. Билл был уже здесь — непринуждённо опираясь о подоконник, наскоро набрасывал какой-то текст для передачи. Он поприветствовал их, помахав рукой, но был поглощён своим занятием.       — СТЕЙС! — крикнул Ли. Тонкс и Ремус уселись на стулья, и Джинни в замешательстве последовала их примеру, стараясь оглядываться по сторонам как можно незаметнее.       — Кингсли нет? — спросил Ремус.       — О, наверное, он просто немного опаздывает… СТЕЙСИ!.. Он скоро придёт.       — А где сегодня твой папа? — поддержала беседу Тонкс. В ответ на зов Ли откуда-то снизу донёсся женский голос.       — Так вышло, что он проводит для меня небольшое расследование. Кое-кто сказал, будто видели Поттера, и, как по мне, это звучит как полный бред, но всё же лучше проверить… О, вот и ты, отлично.       Вошла очень красивая девушка с собранными в хвост объёмными сенегальскими косичками.       — Незачем было так орать, — сказала она, но Ли на это не стал отвечать. Как только он познакомил всех со своей сестрой, они услышали, как их мама громко пригласила в дом Кингсли, а когда он поднялся к ним, Стейси уже как раз занялась всякими сложными на вид ручками, дисками и движками.       — Добрый день всем, — бодро произнёс он. Под мышкой у него был зажат экземпляр «Ежедневного Пророка». Они вразнобой с ним поздоровались, и он повернулся к Джинни. — Я слышал о Луне Лавгуд… Это правда?       — Да, — ответила Джинни. — Мы ехали в одном купе, я не знаю, куда они её забрали.       — Ну, я думаю, особо беспокоиться нет смысла. Ксено Лавгуд недавно говорил, что на него оказывают сильное давление за слишком смелые заявления. Скорее всего, её держат в заложниках, чтобы было чем ему угрожать; не сомневаюсь, что она жива.       Джинни кивнула.       — Именно этим я себя и успокаивала. Сначала плакала целыми днями, а потом подумала, при желании они убили бы её прямо там, верно же? У них была причина её забрать.       Ли наморщил нос.       — Это та девушка, которая на свадьбе…       — Да, — чуть улыбнулась Джинни. — Она сильная, я знаю, что с ней всё будет в порядке.       — Вот это правильно, — сказала Тонкс. — Ну что, давайте начинать?       Рождественский выпуск «Поттеровского дозора» оказался более печальным, чем им хотелось бы, но Джинни восхитило то, с какой выдержкой Ли зачитывал новости, как спокойно и сдержанно Кингсли говорил о нюансах в антимагловских настроениях, каким надёжным и доброжелательным голосом Ремус рассказывал о хитросплетениях табу Вы-Знаете-Кого, с какой радостью Билл вспоминал празднования в честь окончания первой войны (и его обещания, что грядущие празднования будут даже лучше), и то, как Тонкс умеет развеселить кого угодно, даже объясняя сложные защитные чары.       — А теперь, — произнёс Ли, широко улыбаясь Джинни, — наш последний гость, совершенно особенный. Только сегодня, на один вечер, поприветствуем — Рома!*       Все любезно зааплодировали, и Джинни ответила:       — Спасибо, Л… Бруно.       Стейси прикрыла рот, стараясь не засмеяться. Ли, распахнув глаза, покачал головой.       — Рома пришла к нам сегодня, чтобы рассказать о человеке, весточек о котором мы все ждём с нетерпением, о самом мистере Молнии, Гарри Поттере!       — Да, Бруно, — подтвердила Джинни, впервые в жизни замечая, какой у неё ужасный голос. Тонкс взяла её за руку и ободряюще улыбнулась. Стало немного легче. — Но у меня новости тоже не слишком-то обнадёживающие.       — Я так понимаю, это связано с недавними изменениями в Хогвартсе? К сведению наших слушателей, Рома в настоящее время учится в Хогвартсе, — сказал Ли.       — Да. Наверняка ни для кого не секрет, что в этом году директором сделали Северуса Снейпа, человека, который убил Альбуса Дамблдора. Плюс к тому, он нанял двух известных Пожирателей смерти, Алекто и Амикуса Кэрроу, на должности профессоров магловедения и защиты от тёмных искусств.       — Будут ли правы наши слушатели, если предположат, что этот год в Хогвартсе складывается на данный момент не самым приятным образом?       — Просто чудовищным. Они используют телесные наказания, даже не задумываясь — оба Кэрроу, судя по всему, не в состоянии контролировать свои порывы, есть множество свидетелей того, как они бросались тяжёлыми предметами, били студентов, даже применяли к ним проклятия. Ученикам навязываются совершенно драконовские правила, мешающие общению, нас заставляют находиться в спальнях вне учебных часов, и зачастую создаётся впечатление, что эти правила разрабатывали специально для того, чтобы поймать нас на хоть каком-нибудь нарушении.       Ремус что-то нацарапал на клочке бумаги и передал его Ли. Тот кивнул и продолжил:       — Как на всё это реагировали студенты?       — Несложно догадаться, что все сопротивлялись, насколько хватало смелости, но все напуганы. Я знаю, что несколько недель назад вы объявили о гибели Гарднеров. Я лично и несколько других студентов стали свидетелями тому, как Сэмюэля Гарднера вытащила из поезда его объятая ужасом мать, и с тех пор никто больше его не видел. Совсем недавно шестикурсницу Луну Лавгуд, дочь редактора «Придиры», похитили из «Хогвартс-экспресса» Пожиратели смерти. Другие студенты возвращались с отработок с очевидными телесными повреждениями, многим угрожали проклятием Круциатус… К некоторым его и на самом деле применили.       — Похоже, жуткая там обстановка, — мрачно заключил Ли.       — Именно. Можете быть уверены: студенты слишком запуганы, чтобы открыто обо всём рассказать. Но есть кое-что, что помогает нам держаться. Наверняка многим слушателям это хорошо известно, но два года назад был определённый период, когда Дамблдора отстранили от должности директора, и её занимала Долорес Амбридж. Она тоже проявляла беспрецедентную жестокость по отношению ко многим студентам, придумала множество жестоких мер и правил, которые и сегодня оказывают на нас воздействие. В частности, она стремилась всячески очернить Гарри Поттера, который в то время старался убедить магический мир в том, что Вы-Знаете-Кто вернулся.       В Джинни возрастала уверенность по мере погружения в беседу, словно тут были только они с Ли. Он тоже становился всё серьёзнее, смотрел прямо ей в глаза и чуть заметно кивал.       — Уверен, все помнят лживые слухи о нём, какие тогда так несправедливо раздували… Конечно, теперь-то мы знаем, что всё это время он был во всём прав.       — Верно. Мне кажется, он чувствовал себя таким же отчаявшимся и одиноким, как многие студенты сейчас. Но, обращаясь к тем из них, кто меня слышит, я говорю напрямую… Мы не сдались перед Амбридж. Гарри не сдался. Мы не сдадимся и теперь. В тот год Гарри снова и снова вставал, кричал в ответ на её ложь, отстаивал правду. Никому и ничему не позволял поколебать свои убеждения. Он объединил студентов, организовал сопротивление. Мы сопротивлялись. И мы можем сделать это снова.       Джинни обменялась взглядами с остальными. Они выглядели мрачными, но вдохновлёнными, словно в ожидании битвы. Она надеялась, что слушатели, сидя у себя дома, испытывали то же самое.       — Как он организовал сопротивление? — спросил Ли.       — Он учил нас. Вдохновлял. Я знаю, что многие студенты и те, кто недавно закончил Хогвартс, помнят, как он учил нас практической защите, как помог нам почувствовать себя подготовленными к надвигавшейся буре.       — И это помогло?       — Несомненно. Быть готовыми — или чувствовать себя готовыми? Это очень обнадёживает. Это помогает почувствовать себя полезным. Даёт силу. Помогает понять, что ты — именно ты сам — чего-то стоишь, что ты способен сделать что-то ценное и значимое. Потому что вот откуда в конечном счёте должна исходить ваша сила. Не от слов, историй или песен — не от других. Но от самой вашей личности, от ваших собственных умений, вашего упорства и вашей решимости выдержать все испытания. Отыщите в себе эту внутреннюю силу — и воспользуйтесь ею, чтобы вдохновлять и помогать другим, как делал Гарри.       — А если бы Гарри нас слышал, что бы ты сейчас ему сказала?       Вот этого она не ожидала. Скорее всего, идея пришла Ли в голову прямо тут, экспромтом. Слова застревали у неё в горле. «Ты там? Ты слушаешь? Слышишь ли ты меня?»       — Нам тебя не хватает.       _________       * Рома — богиня города Рима и его персонификация. Надо отметить, что изображали её обычно в образе воинственной героини. Почитание Ромы зачастую совмещалось с культом великих полководцев или обожествлённых императоров.