Говори со мной

POV Таня

24 марта 20xx

Я осталась одна. Вот так после более чем двух часов метаний, повторных проверок аппаратуры, томительного ожидания ответа от оперов, осуществлявших прикрытие ближе всех и констатации, - Тихонов пропал. Единственный способ найти его - следовать по маршруту, который проделывал парень до места назначения. Но всех ждала весьма неприятная неожиданность - дорога на местах развилки маршрута истоптана так, будто Тихонов прошёлся по всем из нескольких возможных дорог, чего точно не было (но насколько уверенное это "точно"?) Ведь по какому-то признаку он безошибочно определил, куда ему следует держать путь (но этого признака нет на карте?), даже не информируя о неточностях меня, Рогозину... да хоть белочку в лесу! Успокойся. Рассуждай. Тебя не было на запланированной точке. Нет и всё, хотя ты клялся мне, да и это в твоих интересах было! Почему?.. У данной задачи нет решения, поэтому с дельтой на развилку был очерчен участок со сторонами в четыре километра - там ведутся поиски. Неужели так сложно следовать карте? И теперь мы… просто… ничего не можем без маячка. Аппаратуру нашли под корягой, которая является более чем приметной, за километр до места. Конечно, я сразу всё сказала Рогозиной, а как по-другому?! Тебе надо было это видеть, она ТАК посмотрела. Сначала зло, потом разочарованно, а теперь... никак. «Ваня, где тебя носит, ты вообще смотрел на время?» А кроме того... Тихонов, ну почему ты такой придурок, объясни мне? Что такое ты сделал с нашим «неубиваемым» микрофоном, что там ничего теперь кроме фонового шума не слышно? Треск, шуршание, неразборчивые звуки. Да будь я хоть американским шпионом с первоклассным оборудованием, ничего бы не разобрала. Ты в землю его втоптал, что ли? Я разорву тебя на мелкие клочки, и даже ты, гений нашего отдела, не сможешь никак этому препятствовать. Разве я так много прошу? Просто выйди на связь и скажи хоть слово, хоть… и, кстати, что это были за выстрелы? Фон зафиксировал несколько выстрелов разной громкости с интервалами около двух секунд. Такие же данные у оперов, работавших под прикрытием, выстрелов было как минимум три с разных сторон, но точное местоположение не представляется возможным определить. А самое смешное знаешь что? Собаки кружат по лесу, как заведённые, натыкаются друг на друга, пересекаются, что говорит об одном - мы слишком натоптали сами. Чёрт возьми, я ни разу не приеду к тебе в больницу, понял? А про похороны… Я прижимаю к себе микрофон и закутываюсь в плед, сидя в твоём компьютерном кресле. Сжимаю в руках микрофон, в который беспрерывно несу тебе какую-то чушью, от которой у тебя, наверное, уже уши завяли: - Если с тобой что-то случилось, я убью тебя, Тихонов! Дверь лаборатории хлопает, и вошедший спасает микрофон от весьма вероятного полёта в направлении стены. Вот уж точно, оно фатально задано. Рогозина окидывает взглядом пустое помещение (и когда это все успели разбежаться?) и поднимает глаза на меня. Ей не нужно задавать вопросов. - Не выходит на связь. - Ясно. Подкрепление выслали, аппаратуру нашли, ребята чешут лес. Я киваю, потому что актуальность новостей - около двух часов. Знаешь, Галине Николаевне несладко во вторую очередь. Мы с тобой оба знаем, как она к тебе относилась. В первую несладко, конечно, мне. Потому что это я участвовала с тобой в этой афере. Это меня ничему не учит прошлый опыт. Дверь ещё раз хлопает. Я остаюсь с собой. - Тебя уже ищут. Или тебе вообще не нужно, чтобы тебя искали? Что, снова ушёл и тихо прикрыл за собой дверь? Хлопаю себя по лбу: - Сенсоры! - если бы ты снял наушник, он бы ушёл в спящий режим. А раз он работает, значит, он с тобой. Ты меня слышишь. Бросаю взгляд на часы, когда они характерно цокают. 22.30, шесть часов назад ты вышел из ФЭС. Беру в руки карту с твоим маршрутом и скольжу глазами, но ничего, кроме красной линии, отмечающей твой маршрут, не вижу. С тобой, конечно, всё хорошо. Разве в такой штатной организации может что-то случиться с сотрудниками? Три раза ха. Ты просто прикалываешься. Как же надоели твои роффлы. И моё сознание немного притихает в отношении «чего-то», что могло с тобой случиться. Проходит ещё немного времени, и я вдруг фиксирую неестественную тишину во всём офисе. Многие поехали искать тебя, Аллочка где-то затаилась, а я возле этого чёртового микрофона! Всё, Белая, достаточно психов. Пришло время заварить кофе. Идея не то чтобы привлекательная… но привычная. Около этого времени всегда начинался наш ритуал «кофеек и бутерброды» для полуночников. В буфете ни одной чистой кружки. Вымыв одну для себя, на автомате тянусь за второй. «Танечка, и мне вымой, ты же хозяюшка у меня. Ну пожалуйста-пожалуйста». Ты же наверняка захочешь кофе, когда приедешь? Разливаю кофе на двоих и делаю бутеры. Если честно, есть хочется не особо, но и обратно к микрофону не тянет. Я знаю, что не услышу тебя. В смысле услышу, но… не сейчас. Сейчас нужно прикорнуть на диванчике. Впрочем, совесть напоминает о себе, и я перетаскиваю ноут с микрофоном в буфет. В ФЭС что, действительно никого? Потушили везде свет, а Аллочка, оказывается, дремлет в холле. Меня и саму клонит в сон. - Тихонов…Я проснусь, и ты вернешься. Передо мной микрофон и открытый ноут. Мне снится чепуха, бессвязные эпилептические метания, а потом я резко просыпаюсь от ощущения тепла на плече. Распахиваю глаза, но не могу в темноте никого различить. Опять мы с Тихоновым уснули в обнимку в буфете. Стоп… Нет. Духи. Аллочка? - Ты чего? – бормочу я, пытаясь вспомнить, что делаю здесь со включенным ноутбуком в потёмках. - Он сгорел, - голос девушки дрожит. Семенчук, конечно, не сильна в понятиях. Видимо, у неё опять трагедия – ноут «перегорел». - Да ничего, - потягиваюсь я. - Сейчас починим. Тихонова зови. - Ваня, - девушка плюхается на диван в моих ногах, её тёмный силуэт обрамляется светом из холла, - сгорел. Её голос звучит приглушённо, а до меня хоть смысл её слов не доходит, я понимаю, что случилось что-то ужасное. - Где сгорел? – запинаюсь я. - В лесу, - едва удаётся мне различить её ответ за начинающимися рыданиями. А потом все звуки пропадают, и я снова ничего не вижу из-за темноты в глазах, всё вокруг замирает. - Вань, ты нормальный? Какой, нафиг, сгорел? В голове щёлкает - кидаюсь к микрофону. Работает. Наушник на тебе. - Аллочка, - тормошу её, но рыдания уже не остановить. - Может, это не он? Вытягивать из неё информацию так себе радость. Спустя время всё-таки выдираю у неё копию протокола осмотра, читаю сверху вниз: «На месте происшествия обнаружен рюкзак марки «Никон» серо-зёленого цвета с продольными царапинами, расположенными по всей поверхности рюкзака размером 1 см на 10-12 см, полученными предположительно в результате борьбы. На верхней части рюкзака присутствуют обильные загрязнения, предположительно пороховыми газами, волосы светлого цвета длиной 5-7 см. Рюкзак без содержимого, в том числе без меченных купюр, предназначенных для проведения «оперативного эксперимента». Задняя поверхность значительно обуглена». Какие же это доказательства? Я даже усмехаюсь и читаю дальше. «Местом пожара является участок леса размером 2,73 м на 3,13 м. Предположительно очагом возгорания является человеческое тело/часть тела. В районе очага обнаружены следы горючей жидкости, которая предположительно использовалась для совершения поджога. На расстоянии 1 м от правого северного участка осматриваемой территории найдена часть левой кисти. Кости раздроблены, отделена от тела острым продольным предметом. Кисть значительно обуглена, предположительно принадлежит сотруднику ФЭС…» Начинает тошнить. И меня вдруг переключает на полярный вопрос. Почему работает наушник, чёрт подери? Техника, конечно, может ошибаться, но это наша с тобой техника! Она проверена-перепроверена, и она работает! Аллочка уходит минуту спустя, видимо, продолжать рыдания в туалете, а я бросаюсь к микрофону. - Они нашли твой труп…вернее, части. Очень сильно обгоревшие. Рядом рюкзак валялся, на нём твой волос… Вань, я им не верю. В голове только «не верю-не верю-не верю». Так не может случиться. На столе чай и бутерброды. - Хватит приколов, Вань. Давай возвращайся. Хлопает дверь главного входа и входит Галина Николаевна. Движения вокруг такое интенсивное. Похоже, все вернулись в ФЭС. Нужно просто ей всё объяснить. В конце концов и без пальцев на руке можно жить…да и без руки в целом.