***
Герман не ставит ему удар и не показывает каких-то секретных техник. Первым делом он даёт ему упражнения на равновесие. Потом на контроль собственного тела. Шинари думает, что, неважно альфа ты или омега, самый лучший партнёр тот, вместе с которым ты можешь расти и развиваться. А Герман научил уже Шинари столь многому, что парень задумывался, а что он может сделать для своего супруга. И пока ничего не придумал. — Господин Шинари! Шири почти заезжает выкинутой в сторону рукой Шону по носу. — Ой, прости! Тот нервно смеётся. — Да ничего… А что вы делаете? — Учусь драться, — гордо заявляет Шинари. Герман, стоящий рядом со скрещенными на груди руками, только наблюдает за ними. Шон хлопает ресницами. — Ничего себе. Хотя… всё это время, что вы с нами, я ни разу не видел, чтобы вы как-то занимались спортом. Шинари пожимает плечами. — Ну вот. Вроде как самое время им заняться. А ты что хотел? — Как насчёт шоколадного торта с фисташковым кремом? Шинари почти чувствует, как у него ускоряется слюноотделение. Он сглатывает. — Очень даже за. — Господин Герман? — обращается к хозяину дома Шон. Тот лишь пожимает плечами в ответ. — Всё равно, что бы ты ни сделал, всё будет вкусно. Шон смеётся. — Ну тогда так и сделаем. Извините, что отвлёк. — Ничего, — улыбается Шинари и смотрит, как слуга уходит обратно в дом. — Шинари. Омега оборачивается к супругу. Герман подходит ближе. — Попробуй ударять меня справа и слева от лица. — Как это? — В воздух. Герман тыкает в пространство рядом со своей головой. — Правой справа, левой слева. Со всей силы. Шинари берёт себя в руки. Это кажется сложнее, чем пытаться просто ударить кого-то. Потому что человек смотрит прямо на тебя, и тебе нужно постараться не ранить, не задеть. Шинари делает первых замах, резко останавливает кулак справа от лица Германа. Тот смотрит ему в глаза. Шинари сглатывает, чувствуя себя неуютно. Бьёт воздух вновь, слева. Справа, слева. А Герман всё смотрит. — У тебя мышцы зажаты. Шинари вздыхает. Пытается поменять ощущения в теле. Вновь справа, слева. — Блин! Шири машет руками, отступая. — Не могу! Чего у тебя лицо такое странное?! — Странное? — Да! Герман пожимает плечами. Шири глубоко вздыхает. Альфа думает. И резко хватает Шинари за руку, тянет на себя, подставив парню подножку. А когда тот падает, тут же ловит за плечи. Шинари моргает, только начиная осознавать, что произошло. Смотрит на супруга. — Что ты сделал? — Если противник будет сопротивляться, получится ещё лучше. Хочешь так же? — Хочу! Для такого нетренированного тела, как у Шинари, Герман выбирает айкидо. Самое лучшее для самозащиты. Перенаправление силы противника. И думает, что ему нравится учить Шинари. Потому что он так любит учиться. И схватывает всё на лету. И ещё немножко потому, что выглядит очень здорово, когда искренне старается изо всех сил.***
— Хорошо. Упражнения делай по возможности каждый день. — Понял! — широко улыбается Шинари, и Герман треплет его по волосам. Омега довольно жмурится, чувствуя, как на сердце распускаются цветы. А Герману хочется опустить руку ему на шею и притянуть к себе. Но почему-то он не даёт себе этого сделать. — Время обеда. Шинари послушно кивает, не переставая улыбаться. Он даже сам не знает, почему так счастлив. Так же было во время конной прогулки. Возможно, потому что ему нравится учиться новому. Нравится, когда получается. Нравится делать что-то вместе с Германом и просто быть с ним рядом. Они направляются в столовую обедать. И на десерт их ждёт кое-что удивительное. А почему? Потому что тортик Шона бесподобен. Шири даже не замечает, как вымазывает губы в воздушном креме. — Господи, это божественно! Герман довольно уплетает свою порцию рядом с ним, не отвлекаясь на разговоры. Шон счастливо кивает, наблюдая за господами. — А ребятам ты оставил? — спрашивает Шири. — Я два сделал, — улыбается повар. Шинари кивает и продолжает уминать свой кусок. И даже просит добавки, не смотря на Германа, кинувшего на него многозначительный взгляд. Хотя он тоже потом просит добавки, так что не ему говорить. — Шон, ты волшебник! Повар смущённо смеётся, кланяется. — Просите, что угодно. Состряпаю в любой момент. Шинари довольно кивает и отпускает того придумывать планы на ужин. Выдыхает, похлопывая себя по животу. — Вот это счастье! Герман рядом тихо вздыхает. Шинари кидает на него недовольный взгляд. — Ну что? — Обжора. — Да иди ты. Как будто сам пожрать не любишь. — «Пожрать». — Ну!.. Поесть!.. Ты понял о чём я!!! — Да-да. Альфа хлопает его по плечу и направляется к выходу. Шинари смотрит ему вслед и задумывается, а что же ему делать. — Герман, а вечером мы поедем в «Шале»? Мужчина останавливается, оборачивается, кивает. Шинари думает вновь. — А сейчас что делать будешь? — Читать. Герман смотрит на него, ожидая какого-то продолжения. Шинари пихает руки в карманы. — Поехали в город? Альфа моргает. Думает. — Я думаю просто сейчас, пока время есть, семена Шону купить, чтобы он не отвлекался. Да и вообще мне больше особо нечем заняться. Герман смотрит ему в глаза и затем кивает. Шири довольно улыбается. — На машине? Герман кивает вновь. — Выходим. — Что прям так? Шинари указывает на свою не слишком-то парадную одежду. Альфа машет рукой. — Нормально. Мы же не на бал к королю. Шири нервно смеётся. У Германа всё, что не связано с королём, должной подготовки не требовало. Ну, может, оно и правильно.***
Герман останавливает автомобиль через дорогу от магазинчика с семенами и принадлежностями для сада. И Шинари даже не удивляется, увидев рядом вывеску «Цветы Оак». Тот самый магазин, в который он собирается завтра. Шинари улыбается, чувствуя ностальгию. И быстро заходит в тот, в который собирался изначально — с семенами. Герман следует за ним, с безучастным выражением лица оглядывая обстановку. Интересно, а в таком магазине он когда-нибудь бывал? Герцог-то наш. — Господин Оак! Неужели это вы? Шинари смеётся и пожимает владельцу лавки руку. — Здравствуйте. Да, давно не виделись. — Я слышал вы… — хозяин переводит взгляд на Германа, полностью увлечённого разглядыванием пакетиков с семенами на выставке за спиной Шинари. — О боже мой. Шинари смеётся и почему-то чувствует гордость. — Да-да, это Герман Кронмини. — Так как же к вам теперь обращаться? — вновь переключает внимание на Шинари владелец. — Герцог? — Всё нормально! — машет рукой Шири. — Ничего не изменилось. Я, к тому же, с завтрашнего дня опять буду работать. Хозяин лавки разводит руками и улыбается. — Вы молодец, господин Оак. Герман на заднем плане переключается на тщательное изучение садовых инструментов. — Так и зачем пожаловали в мою скромную обитель сегодня?***
Выходят из магазинчика они с маленьким пакетиком, полным ещё более маленьких пакетиков. Всё, о чём Шири думал прежде, он приобрёл. Остаётся только вручить Шону и помочь посадить. — Господин Шинари! Омега оборачивается. На пороге его лавки с цветами стоит Линда — одна из продавцов. Позади выглядывают ещё две рожицы: Косты и Давида. — Привет, ребят. — Господин Шинари, это правда вы! — чуть не плача выбегают к нему работники магазина. Герман со сдержанным любопытством наблюдает за душещипательной встречей. — Ах, вы так похорошели! — Да я вообще не изменился! — смеётся Шири. — Вы теперь правда герцог?! — Как же вас теперь называть? А вопросы-то повторяются. — Да не парьтесь вы так. — Вы же завтра снова к нам, да? Да? Шинари довольно кивает. Ему нравится своя работа, и особенно нравится коллектив. Шинари написал отцу, что выйдет в понедельник, а тот, видимо, оповестил подчинённых. — А мы уж думали, что больше вас не увидим… — Ой! Это же ваш супруг! Шинари поворачивает голову. Герман моргает. Шинари нервно смеётся. — Он самый. Герцог Герман Кронмини. Снова повторяемся. Герман кивает головой, а ребята, кажется, готовы упасть в обморок. — П-приятно познакомиться! — кланяются. Шинари неловко машет рукой. — Говорю же, всё нормально! — Шинари. Омега удивлённо смотрит на супруга. — Можно посмотреть? — Герман указывает на цветочную лавку. Шинари удивлённо моргает и кивает. И чего он там смотреть хочет? Троица продавцов тут же начинает суетиться. Коста придерживает дверь, Линда указывает путь, Давид быстро пытается убрать раскиданные на столе листья и запихнуть куда-нибудь отрезки лент. Вообще, они привыкли к приходам короля. Но без присутствия Шинари немного расслабились. Шири улыбается. Он даже соскучился по этой атмосфере вечного движения. Герман внимательно оглядывает ничем не примечательное помещение, заполненное вазами и горшками с цветами. Вот где Шинари работает. Место казалось странным. Атмосфера хорошей. Герман был удовлетворён. Он кидает взгляд на Шинари, аккуратно притрагивающегося к лепесткам бело-розовой розы. Омега что-то говорит ребятам. Кажется, интересуется состоянием цветов. Герман оглядывает помещение вновь. А лесной гвоздики нет. Ну конечно нет. Лесные цветы в букеты не включают. Да и ухаживать за ними тяжело. Если сразу же не поставить в вазу, цветок может никогда вновь не поднять голову. А все эти прекрасные цветы казались Герману так не похожими на Шинари. И когда омега спрашивает «Идём?», Герман просто кивает.***
Выйдя на улицу, Шинари не сразу направляется к машине. Разглядывает улицу. Тротуары. Фонарные столбы. Дома. Небо. Вдыхает воздух. Герман внимательно на него смотрит. — Не хочешь возвращаться? Шинари поднимает на него глаза и улыбается. — Не знаю, что сейчас делать. Герман смотрит на него, и какое-то время ореховые глаза отражаются в серых. Герман поворачивает голову, словно что-то ищет. Потом вновь смотрит на Шинари и протягивает ему руку. Тот удивлённо смотрит на неё. Снова в глаза. Смеётся, и щёки чуть краснеют (внутри Германа появляется странное тёплое чувство). Шинари вкладывает свою ладонь в протянутую руку. Герман сжимает тонкие пальцы. И ведёт за собой. За угол, дальше по улице. Мимо красивых разноцветных домов. Мимо кафе и уютных магазинчиков. Мимо цветов и фруктов, и книг, и одежды, и людей, людей, людей. Шинари шагает рядом с Германом. Наслаждается ощущением в ладони. Кто-то, кажется, оборачивается. Но эти двое уже скрылись за углом. Вновь улица. А вот тут переулок. И Герман выводит его на набережную широкой реки Горн. Прямо к пристани, откуда отправляются колёсные теплоходы, курсирующие по реке с туристами, семьями и влюблёнными. Подводит к маленькому трапу, отпускает руку лишь для того, чтобы расплатиться. — Два. И вновь берёт за руку, а проводник-кассир с улыбкой отрывает два билетика с мотка на шее. — Приятной поездки. Оба кивают и переглядываются. И Шинари широко улыбается. А Герман почти невесомо улыбается в ответ.***
Они устраиваются на задней палубе. Там, где нет народа. Всё-таки герцоги не так уж часто ездят на «общественном транспорте». Но вид отсюда открывается просто замечательный. Борозды от корабля на воде. Волны и ветер. И ничто не скрывает пейзаж проплывающего мимо города. Почему каждый раз, когда мы куда-то выходим вместе, всё это выглядит, как свидание? Шинари кладёт голову на плечо Германа и пытается ровно дышать. Альфа чуть наклоняется, вдыхая аромат гвоздики с волос. Щурит глаза. И всё-таки позволяет себе поцеловать мальчишку в висок. А потом удивлённо наблюдать, как поднимается краска по шее омеги до самых кончиков ушей. Шинари покрепче сжимает его руку. А затем кидает на неё любопытный взгляд. Кстати, Герман исправно носит кольцо. А вот Шинари иногда забывал надеть его после душа. Пусть даже к массивности его омега уже привык. Он поднимает глаза на Германа и теряется от пристального нежного взгляда. — Что? — Ничего. Шинари опускает глаза, пытаясь привести мысли в порядок и успокоить чувства. Он пытается вспомнить Германа при их первой встрече. Но даже это воспоминание теперь дорого сердцу. Он полностью растерян. Он влюблялся прежде. Но не так. Они проплывают мимо большого здания с красивыми резными колоннами, в котором король разместил столичных управляющих. Шинари смотрит на облака над ним. А затем смотрит на смену караула у высоких ступеней. Вновь сжимает руку Германа. — Сколько до… до битвы? — Две или три недели. Точно мы не знаем, но готовимся к двум. Шинари молчит и смотрит на воду, бурлящую под теплоходом. — Шинари. Омега переводит на него взгляд. Герман смотрит ему в глаза. — Не волнуйся так. Шинари улыбается чуть печально. — Я просто хочу, чтобы ты после… чтобы ты был в порядке и вернулся домой. Герман смотрит на полюбившееся лицо с приятным удивлением. Он уже так давно живёт один. Он привык, что возвращается домой скорее к успокаивающему уединению, чем к кому-то. И даже не думал, что его может кто-то ждать. Кто-то, ради кого хочется жить. И что это будет так приятно. — Я вернусь, — он аккуратно дотрагивается ладонью до его щеки. — К тебе. Шинари не знает, что происходит с его сердцем. Внутри щемит, и горит, и что-то рвётся наружу, и расплакаться хочется, и улыбнуться. Смотрит прямо в серебряные глаза. А Герман щурится, отбрасывая задние мысли. Разве он не отбросил их ещё тогда в первую брачную ночь? Если сдерживаться, то от начала и до конца. Если уж нарушать все правила, то по полной. Он притягивает омегу к себе. Чуть ближе. И Шинари закрывает глаза, отдаваясь поцелую. Я действительно влюблён в него. Губы Германа горячие. Он держит лицо Шинари в ладонях, а тот цепляется пальцами за его рубашку, словно в любой момент может упасть. Господи, я же не хотел… Но с каждой секундой, проведенной вместе, Шинари осознаёт всё больше, как тяжело ему будет расставаться с этим человеком. И какого чёрта всё это значит? Почему смотрит так ласково? Почему целует? Держит за руку? Позволяет обнимать себя во сне? Потому что это Герман? Потому что он заботится о Шинари? Да, определённо заботится, такой он человек. Но… Шинари открывает глаза. Герман смотрит на него прямо. А затем резко притягивает к себе, заграбастывая в сильные объятия, заставляя Шинари удивлённо выдохнуть. Герман заполняет собой всё вокруг. Его руки, его тепло, его запах окружают Шинари, и он вновь закрывает глаза. Да какая разница… Знать, что он хочет обнимать его, уже достаточно. — Герман. — М? — Спасибо. Альфа чуть отодвигается, заглядывая в глаза. Шинари улыбается счастливо, и Герман проводит ладонью по его волосам, зачёсывая чёлку, которая тут же падает обратно на лоб. Целует над бровью. Солнце начинает садиться, и его свет бежит по волнам следом за теплоходом. — Пожалуйста. Шинари смеётся. Он вообще понял, о чём я? Нет конечно. Это же Герман. И эти его маленькие странности так дороги Шинари.***
На третьей остановке они выходят и шагают, держась за руки, по мосту на другую сторону. Шагают минут пятнадцать. Ветер треплет волосы и овевает довольное лицо Шинари. Герман смотрит больше на него, чем на пейзаж вокруг. Хотя посмотреть стоило: как солнце садится за шпили города и оранжевые блики танцуют на коротких волнах. Потом они шагают ещё до следующей остановки теплохода. Билеты, купленные Германом, действует в обе стороны. Они ждут кораблик совсем недолго. И возвращение кажется быстрее, чем их поездка сюда. На берегу справа дома уходят вверх по горе, иногда перемежаясь зелёными парками и площадями. Вон там виднеется поместье графа Граушельце, похожее больше на небольшой жёлтый замок. А через пару кварталов (и территорию, напоминающую лес), проглядывает особняк виконтов Жижималь. Шинари знал это частично от Лириана, частично из газет, которые читал отец. И вообще, кто в наши дни не знает знаменитостей? Супруги выходят на своей остановке, спокойно доходят до оставленной машины. Шинари чувствует усталость в ногах, и хочется завалиться в кровать. Герман везёт их домой в приятной тишине. — С возвращением, господин Герман, господин Шинари, — склоняет голову Матильда, встречая их на входе. Шинари устало улыбается. — Мы дома. Герман кивает. И смотрит на Шири. — Ты сильно устал? Омега удивлённо смотрит на супруга и пожимает плечами, пока они идут к лестнице наверх. — Если устал, то не поедем. Шинари вспоминает, что, вообще-то, они сегодня встречаются с друзьями Германа в клубе. Тихо смеётся. — Это же твои друзья. Не говори так, будто, если я не поеду, ты не поедешь. — Я и не поеду. Шинари удивлённо моргает. Думает, что так себя вести просто нечестно. С улыбкой вздыхает. — Понял-понял. Мы едем. — Ты уверен? — Полностью! — он поднимает в воздух кулак, показывая, что силы в нём ещё есть. Герман кивает и оборачивается. — Матильда! — Да, господин? — тут же появляется служанка у подножия лестницы. — Скажи Шону, что мы будем ужинать в Шале. — Поняла. Шинари улыбается и чувствует себя счастливым несмотря ни на что.***
Вместо ужина они едут в «Шале». Шинари успевает ещё немного поваляться на кровати, а Герман — свериться с ежедневником, до того, как Эри отвозит их до места. — Во сколько вас забирать? — В десять, — отвечает Герман. Шинари думает, что это раньше, чем в прошлый раз. — А до скольки вы обычно сидите? — До двенадцати, — спокойно отвечает Герман, пропуская его перед собой в знакомые двери. — Почему сегодня раньше? — Потому что ты устал. Шинари хлопает ресницами и смеётся. Почему-то ему это нравится. — Мог бы не беспокоиться. Герман пожимает плечами. Видимо, не убедил. — Ши-и-ина-а-а-ри-и-и! Омега удивлённо смотрит в направлении зова. Из-за знакомого стола усиленно машет рукой Рональд. А где «господин герцог», как он звал меня на свадьбе? — Не видел тебя только пару дней, а уже соскучился! — тут же жмёт ему руку маркиз. Чем-то он напоминает Шинари короля. — Здравствуй, Шинари. — Господин Вильям. Граф склоняет голову в приветствии и тоже пожимает ему руку. — Кай сегодня опоздает. Герман кивает и садится на своё место. Шинари рядом. Рональд и Вильям цепко оглядывают парочку, но ничего не говорят. Официант тут же приносит карты и осведомляется о желаниях господ. Альфы вновь берут вино. Герман — рыбу на гриле с овощами и тарелку закусок. Шинари — сырный крем-суп, мини-пиццу и шоколадный фондан. А из напитков — вишнёвый ликёр. Не спрашивая Германа. Если уж они здесь не допоздна, можно сразу начинать с крепкого. Альфа только пожимает плечами. — Уже освоился, я смотрю, — смеётся Рональд. Шинари уверенно кивает в ответ, пока Вильям раздаёт карты.***
Шинари покушал на славу. Ему даже удалось разочек выиграть. До того момента, когда пришёл Кай. Принц в хорошем расположении духа сегодня разносил всех в пух и прах. Когда Шинари вновь окликнул знакомый голос, он обернулся с мыслью о том, что сегодня слишком много повторений. — Шинари! — Крейг? Барон Санги добродушно махал ему ручкой. Затем поклонился, подойдя к столу. — Господа. Альфы учтиво поздоровались. — Можно тебя? Шинари посмотрел на своих друзей по картам. — Я ненадолго. Продолжайте без меня. — Ну смотри, — улыбнулся Кай. Когда же Шинари и Крейг отошли, альфы тут же повернулись к Герману. Но этого омега не увидел. — Ты что, тут постоянно ошиваешься? — приподнимает бровь Шинари, оглядывая друга. — Как вернулся, — улыбается молодой альфа. — Мой сокурсник очень уж любит это место, поэтому и зовёт постоянно сюда. Да и бармены тут отменные. Правильно сказал тогда Шон: вокруг меня, почему-то, одни альфы. Только Эри и Гиру спасают положение. — Как дела? — улыбается Шири. — Всё пучком, — лыбится Крейг. Кажется, он просто хотел поболтать. — Как у тебя дела с господином Сионом? — хитро щурится омега. Крейг краснеет, что для Шинари является довольно редким зрелищем. — Ну-у-у… мы подружились. — Поэтому ты такой счастливый? — Я выгляжу счастливым? — До безобразия. Крейг смущёно смеётся вновь. — Ещё ничего не ясно, так что я тебе ничего говорить не буду! Шинари закатывает глаза. — Да-да, как хочешь. — А у тебя как? Ты пахнешь странно. — Крейг, омегам такое не говорят. — Ну я ж твой друг! Почти что семья! Шинари с улыбкой вздыхает. — У меня тоже всё хорошо. С Германом уживаюсь. Думаю, мы даже хорошо ладим. Крейг играет бровями. — И всё? — Мы что тут с тобой, собрались наши любовные похождения обсуждать? — А что, у тебя уже и любовные похождения были?! — Да иди ты! Парни смеются, но Крейг всё же смотрит на Шинари слишком проницательно. — Я серьёзно, — он кладёт руку ему на плечо, улыбаясь. — Я вроде несу за тебя какую-то ответственность перед твоими родителями. Шинари вновь закатывает глаза. За то, что не женился, что ли? — Я пахну альфой? Шинари и самому, на самом деле, интересно это узнать. Крейг кивает. — Сразу видно, что вы с ним пара. Даже если на кольца не смотреть. Шинари удивлённо глядит на друга. Даже так? — Но мы не… Я имею в виду, ты же знаешь, что это всего лишь брак по расчёту. — Как ты там сказал? — улыбается Крейг. — «Ты выглядишь счастливым». Шинари моргает. Ну да, он и чувствует себя счастливым. И прекрасно знает кое-что ещё. — Вы ведь не просто в одной кровати спите, — мягко улыбается Крейг. — Такое смешение запахов так просто не случается. Шинари отводит взгляд. Он знает, что парень беспокоится, но не может заставить себя признаться. — Я тебя хорошо знаю, Шинари. И для тебя нереально делать это с кем-то без малейшей доли влюблённости. Шинари вновь переводит взгляд на Крейга, вздыхающего с улыбкой. — Ты влюблён в него, да? Шинари отчаянно мотает головой. Почему-то. Крейг смотрит на него с какой-то отеческой нежностью. — Не ври. Шинари понимает, что краснеет. Крейг видит это, а потому легко смеётся. — Вот видишь! Шинари пихает его в бок. — Зачем тебе вообще это знать?! — Потому что я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Шинари смотрит на друга. Вздыхает с улыбкой. Он благодарен. Он и не знал, что вокруг него столько людей, желающих ему счастья. — У меня и хорошо. Только… А может, можно поговорить с Крейгом? Он ведь никак не связан со всей этой игрой, затеянной королём. Он сможет непредвзято оценить ситуации и как-то поддержать. — У меня тут вроде как две маленькие проблемы. Даже скорее вопроса, — поправляется он, видя, как выражение лица альфы в момент становится серьёзным. — Рассказывай.***
Кай, Рональд и Вильям заговорщически склоняются к столу и придвигаются к Герману. — Ну как? — Что? — недоумевает Кронмини. — Как тебе малыш Шинари теперь? — подмигивает Рональд. Герман пожимает плечами. — Хорошо. Мужчины смотрят на него скептично. — Развёрнутее, — требует Рональд. Герман вздыхает. Почему им это так интересно? — Мне нравится жить с ним. Альфы смотрят на него с явным удивлением в глазах. — Вот это уже лучше! — восклицает маркиз Лиуро. — Просто понимаешь… Пахнет от вас одинаково. И ты знаешь, что это означает. Герман моргает. Об этом он не задумывался. — А. Хотя в самом начале он сам предупреждал Шинари об изменении запаха. И сам же и забыл про это. Альфы продолжают выжидательно глядеть на Германа. Тот вздыхает вновь. — Ну и что вы хотите услышать? — Если тебе с ним нравится жить, что, между прочим, уже поразительно, и вы это уже делали, значит вы официально пара? Герман моргает. — Мы женаты. — Я не о том! — восклицает Рональд, а Кай посмеивается. — Он имеет в виду, любите ли вы друг друга, или это всё ещё только брак по расчёту. Герман молчит, раздумывая. — Я ещё никогда в жизни не хотел кого-нибудь поцеловать. Дворяне молча округляют глаза, а Рональд наигранно резко отодвигается. — Слушай, у меня сейчас прям сердечко дрогнуло. Не делай так больше. Герман удивлёно смотрит на друга. Пожимает плечами. — А так я не знаю. Троица переглядывается и глубоко вздыхает. Даже если Герман когда-нибудь влюбится, он сам об этом узнает в последнюю очередь.***
Шинари всё же выдавливает из себя свои опасения по поводу войны. И о том, как он боится потерять Германа, который, вообще-то, ему и не принадлежит. Крейг слушает внимательно. И мягко улыбается. — Всё-таки ты его любишь. Шинари краснеет. Складывает руки на груди. — И что? — А то, что это естественно — волноваться за любимого. Генерал Кронмини всегда сам участвует в сражениях, но почти никогда не получает ранений. Настолько высоко его мастерство. Поэтому я лишь мог бы сказать тебе не волноваться, но ты же всё равно будешь. Шинари вздыхает и кивает. — Мне вообще не нравится всё это. Не нравится, когда люди возвышают убийства, говоря, что это ради защиты государства. Когда они хоть как-то это оправдывают. Даже если солдаты защитят нас, кто-то уже не вернётся. Крейг смотрит на друга с печальной улыбкой. — Такова жизнь. Других способов выгнать Гри у нас нет. На переговоры идти они не желают. Шинари вздыхает. Да знает он всё это! Смотрит на столик, где альфы о чём-то переговариваются, а затем со смехом вновь начинают раздавать карты. — У тебя же вроде был второй вопрос? — Ничего. Я уже всё понял, — соврал Шири. — Не буду заставлять их ждать. Он кивает на альф за столиком, скрывшихся за веером карт. Крейг смеётся. — Ладно уж, иди. Твой альфа, наверное, заждался. — Он не мой альфа, — дуется Шири. — Ага, ври больше, — ржёт Крейг и машет рукой вслед. — Если что, я всегда готов поговорить. Шинари благодарно улыбается. — Понял.***
Как и говорил Герман, уезжают они в десять. Альфы вновь зовут Шинари присоединиться к ним в следующий раз. А тот и не против. Видит уже, кто чего стоит, что умеет, что любит. Они хорошие люди и играть с ними интересно. И нет, это не оправдание, чтобы побыть с Германом подольше. Дома генерал Кронмини почти сразу ложится спать. Шинари пожимает плечами и делает то же самое, хотя мог бы ещё пошататься по дому или почитать перед сном книжку. А, и он же забыл передать семена Шону. А ещё очень хочется закурить… Шинари терпит. Укладывается рядом с Германом, который, кажется, уже спит, крепко закрывает глаза. Лежит. Долго лежит. Думает о событиях сегодняшнего дня. О своих чувствах к лежащему рядом альфе, которые никак не удаётся задушить. О Крейге, с которым можно будет поговорить, если станет совсем тяжело. И всё-таки не может. Организм требует никотина. Поэтому он осторожно поднимается на ноги и спускается на кухню. Замечает, что в ней горит свет. — Господин Шинари, кусочничаем? — подмигивает Шон, когда Шинари заглядывает вовнутрь. Омега с улыбкой вздыхает. — Да-а-а… Шон смеётся, а Шинари думает. Может, он сможет как-то помочь? — Слушай, а ты не в курсе, как бросить курить? Повар округляет глаза. — Вы курите?! Шинари нервно смеётся. — Бросаю. Пытаюсь. Шон почёсывает подбородок. — Ну… я могу только какие-то продуктовые заменители предложить… Шинари видит, что слуга серьёзно думает над его проблемой. Улыбается, хочет сказать, что всё и так нормально… — Знаете что! — внезапно оживляется Шон. — Я поищу, чем вам можно помочь! Шинари удивлённо моргает. Повар довольно кивает. — Завтра же найду, как вам лучше через всё это проходить. А пока вот, — он лезет в холодильник и достаёт кувшин, который прежде Шинари не видел. — Вода с лимоном. Полезно, между прочим. Альфа наливает напиток в высокий стакан и протягивает Шинари. — И идите спать, поздно уже. Вы и так постоянно ложитесь за полночь. Шинари удивлённо смотрит в стакан и даёт Шону выпроводить себя с кухни. Тот смеётся: — Не делайте такое лицо. Если всю сразу не выпьете, поставьте рядом с кроватью. Если вдруг захочется… ну… покурить… Лучше водички попейте. Шинари кивает. — Спасибо. Шон широко улыбается. — Да пожалуйста. Я тоже уже ложусь, поэтому спокойной ночи. — Спокойной ночи… Шон исчезает в дверях кухни. Шинари несколько раз моргает, пожимает плечами и отправляется обратно наверх. Германа он находит лежащего в кровати с открытыми глазами. Немного сонного, но глядящего на него всё с той же цепкостью. — Куда ходил? — На кухню за водой, — улыбается Шинари. Всё-таки сон у него чуткий. Всегда замечает, когда я не в кровати. — Хм… — Знаешь, бросать курить не так-то просто, между прочим. Жалуется. Герман вздыхает, пока Шинари отпивает глоток из стакана. — Иди сюда. Приподнимает одеяло. Шинари растягивает губы в улыбке, скрывая радостное смущение. Ставит стакан на прикроватный столик и залазит под руку альфы. Герман тут же крепко обнимает, словно ребёнок мягкую игрушку. И оба расслабляются. Позволяют себе побыть немного беззащитными. И засыпают.