***
Шинари просыпается от того, что Гифт мягко тычется носом ему в руку. Омега недоумённо смотрит на пса, а тот резво виляет хвостом и спрыгивает с кровати, подбегая к двери. Шинари глубоко вздыхает и на секунду вновь откидывается на подушки. Затем встаёт, позёвывая, и открывает Гифту дверь. Пёс тут же выскакивает из комнаты и несётся вниз по лестнице делать свои собачьи дела. Шинари почёсывает бок и топает в ванную. Интересно, где сейчас Герман… Он ничего не может с собой поделать. Он спал без сновидений, но стоило раскрыть глаза, мозг вновь начинает искать Германа, а сердце — хотеть к нему. Шинари завтракает отменными тыквенными оладьями от Шона, но не может не задуматься, а как прежде Герман жил в этом большом доме один. Даже если слуги здесь, Шинари чувствует себя брошенным щенком. Ему не нравится быть настолько привязанным к кому-то. Но если это Герман, то, пожалуй, всё в порядке. Шинари ерошит на себе волосы, мотая головой. Поближе бы. Выйдя во двор, Шинари замечает тройку новых людей, стоящих по периметру территории. Омега направляется к Кэлу. — Эти ребята — твои помощники? Привратник довольно кивает. — За этих парней могу поручиться. И белку не пропустят. Шинари улыбается. — А если мы с тобой уедем? Кэл чешет репку. — Всё вы о своём, господин Шинари. — Ну не могу я! — ноет омега. — Хочу поближе! Кэл смеётся и оглядывает господина. — Ладно, я подумаю как следует. Глаза Шинари начинают светиться в предвкушении. Кэл вздыхает. Он не совсем понимает, почему Шинари не может просто подождать. Да, не очень приятно, но почти обыденно для всех, как-либо связанных с военкой. А, может быть, всё из-за того, что для господина Шинари это совсем в новинку? Кэл вздыхает вновь, глядя, как юноша играется с Гифтом у беседки. Главное, чтобы не привык… каждый раз с господином Германом ездить. Новости о столкновении с Гри уже в утренней газете. О новых битвах пока не сообщается, и Шинари может позволить себе подождать, пусть даже одна только поездка до Шерале займёт минимум шесть часов. Омега понимает, что ведёт себя по-детски. Но сдаваться не собирается.***
Герман оглядывает многотысячную армию. Сейчас, как генерал, он должен сказать несколько воодушевляющих слов. Сам Герман считает, что даже если он не умеет общаться, то может доносить свою мысль. Но не умеет «воодушевлять», как те же Парнас и Але. В жизни ему это не особо мешает, но именно на фронте является неудобством. Перед ним три отряда недавно перекинутых на границу солдат. После этого Герман отправится смотреть отряды непосредственно на границе: восемь штук. Под его прямым командованием находятся именно пограничные отряды, а этими тремя отрядами поддержки командует подчиняющийся ему генерал-лейтенант Цепель. Группа Германа находится на северном крае границы. Южнее, тремя отрядами поддержки и четырьмя отрядами пограничников командует генерал-майор Адриан Винстон Хаккин. Десять отрядов посередине под командованием Миколо Але. Но если Герман и Виктор Парнас готовы ринуться в бой лично, Миколо предпочитает сидеть в штабной палатке и, ориентируясь на донесения, изменять стратегию. Этот генерал предпочитает умственную битву физической. Тремя отрядами поддержки за его спиной руководит полковник Тристан Крайс, а отрядами на границе заправляет полковник Аарон Кир. Южнее генерала Але начинается зона непосредственных боевых действий — территории, отнятые Гри. В этом месте граница Жеромо как бы вдаётся во владения Гри, образуя своеобразный полуостров. Его-то империя сумела завоевать без особых проблем: просто отрезала от сообщения с «материком». Данную границу патрулирует генерал Парнас, и это место являлось целью предыдущего нападения. И, с наибольшей вероятностью, будет целью и следующего. Под командованием Парнаса четырнадцать отрядов. Четыре из них — под его непосредственным наблюдением. Три севернее — под началом его подчинённого генерал-майора Шарита Зеина Барнаби. Четыре южнее — генерал-майора Борка Вивери. И ещё три позади на подстраховке слушаются генерал-лейтенанта Сейдерса. Каждым отдельным отрядом командуют подполковники, майоры и капитаны. — Воины!!! Голос Германа эхом разносится по полю над головами тысяч солдат. Не Германа, а генерала Кронмини Юрэмского. Героя Жеромо, походить на которого хочет почти каждый из этих тысяч солдат, но никогда в этом не признается. Они слушают в благоговейной тишине. Они знают, на что идут. — Не в первый раз мы будем сражаться на этом месте! — генерал оглядывает своих подчинённых. — И я знаю, что все мы чувствуем одно — горечь от того, что за столько сражений не смогли свергнуть врага! Прогнать его с наших земель! Так пусть эта битва станет последней! Пусть наши соотечественники, чьи-то друзья и любимые смогут вернуться в свои дома! Он поднимает перед собой меч. Серебряные глаза сверкают решимостью. — В бой!!! Его клич подхватывают тысячи голосов. Они разносятся вокруг, привлекая удачу. Герман знает, что до нападения не больше часа. Разведка работает исправно, пусть генерал и беспокоится о том, что с такой активностью, кого-то из наших могут засечь. Но собранной (даже вырванной из лап врага) информацией он пользуется с благодарностью. Солдаты готовятся к выступлению, начищая оружие. По их лицам видна готовность немедля сокрушить врага. И когда Герман уезжает к своим пограничным отрядам, некоторые солдаты удивляются, что генерал Кронмини упомянул о друзьях и любимых. Прежде он говорил лишь о военной доблести, мужестве, силе. Защите королевства. Теперь же Герман прекрасно понимал, что значит защищать тех, кто тебе дорог. И делать это он собирался с наибольшей эффективностью и наименьшими затратами. Так он всё и делал по жизни. И если в некоторых моментах Шинари удалось его переубедить, на поле боя его упрямые черты характера являлись наиболее выгодными для победы.***
Шинари уже давно не хотелось курить. Он разобрался с этой проблемой успешно. Но сейчас вновь так и тянет пожевать фильтр. — Шон, сделай мне, пожалуйста, имбиря. Повар удивлён, но кивает и начинает заниматься делом. Шинари сидит на кухне на табурете. Эри рядышком чистит лук. Шинари мечется между желанием поехать в Шерале и быть ближе к Герману и желанием послушаться его и остаться дома. Шинари чувствует укол совести. Но его черта характера — упрямство — хочет всегда и везде всё видеть собственными глазами. Самому убедиться, что с ребятами на границе всё в порядке. И что Герман как всегда крут и размажет всех врагов по стенке. И посмотрит на него с той же нежностью в глазах… Шинари задумывается, как же у них всё начиналось. Об их странной и даже стрёмной первой встрече. Усмехается себе под нос, заставляя Эри удивлённо поднять на него глаза. Раздумывает, почему так упорно заставлял Германа хорошо выглядеть (сам ведь себе могилу вырыл). И пытается понять, почему такой альфа как Герман вообще обратил на него внимание. Ведь это Герман изменился в лучшую сторону: стал красивее в глазах Шинари, а ещё более разговорчивым, показывая свои эмоции. А вот омега совсем не изменился. Возможно, даже наоборот, показал ему все свои стороны, в том числе упрямство, напористость и ребячество. Герман видел, какой он, когда сонный. Или как уплетает вкуснятину Шона за обе щёки. Видел в довольно смущающих ситуациях. В постели и в ванной. Возможно замечал, когда Шинари завидует. Видел, как он ленится. И как старается. Он знает его родителей и не имеет ничего против. А ведь если задуматься, он знает о нём практически всё. Шон протягивает господину вазочку с имбирём. Шинари благодарно кивает и поднимается с табурета. — Пойду я. Слуги кивают и обеспокоенно переглядываются, когда спина Шинари исчезает в дверном проёме. А омега бредёт по коридорам особняка, чувствуя, как внутри разливается то самое чувство — горькое и сладкое одновременно. Сжимает сердце. И хочется увидеть Германа немедленно. Прижаться, обвив руками, и никуда не отпускать. Шинари прикладывает руку к груди, пытаясь успокоиться. Я люблю его. Прошёл всего месяц, а его не так давно зародившиеся чувства оказались небезответными. Шинари глядит в окно. Сегодня ветрено, но солнечно. Гифт скачет в стойлах, играясь с Мити и Уореном. Шинари удивляется, как такие разные животные могут так легко подружиться. — Заняться расходами, что ли… Он заходит в кабинет Германа. Садится за большую домовую книгу, сверяет расходы, о которых отчитались Шон и Эри. Скоро конец месяца, и надо будет выдавать зарплату… Интересно, как там отец? Как там цветы? В последнее время Шинари совсем забыл о своём желании вести семейный бизнес. Он ругает себя за это. Ведь до сих пор хочет. Но совершенно забыл. За всеми этими вопросами о любви, привязанности, долге. Из-за войны. Из-за Германа и короля. Из-за себя самого. Голова Шинари со стуком опускается на стол. А ведь Герман забрал машину. Если ехать в Шерале, то надо снимать деньги со счёта… Парень глубоко вздыхает. Он в растерянности. Он хочет, чтобы кто-то помог. Чтобы Герман был здесь. Дурачина. Не маленький ведь. Надо проветриться.***
— Господин Шинари, будьте осторожны! На лице Эри явное беспокойство. Шинари собирается на прогулку в город, Кэл вызывается его сопровождать, но слуги почему-то провожают его, как на войну. Шинари лишь улыбается и благодарит Эри. Даже приобнимает. — За Германа вы спокойны, вот и за меня будьте, — улыбается. Слуга мотает головой. — Мы всегда волнуемся о господине Германе. И о вас будем! Поэтому, будьте осторожны, пожалуйста! Шинари смеётся и треплет омегу по голове. Почему-то он всегда казался ему младшим, хотя они одного возраста. — Я буквально на пару часиков. И хорошо, я буду осторожен. В отличие от него самого, Эри, похоже, отлично чувствует приближение войны и изменившуюся из-за этого атмосферу. Шинари и Кэл садятся в подкативший кэб и отъезжают. И никто не замечает, как буквально через пять минут из-за угла дома появляется ледяной взгляд, сканирующий обстановку. Слуги, о чём-то переговариваясь, бредут каждый по своим делам. — Тц. Он же только что был тут! Фигура вновь скрывается за поворотом.***
— А, да, Кэл. Мужчина переводит взгляд на своего господина. Шинари протягивает ему пачку сигарет. — Возьми. Я всё равно уже бросил. А если они у меня, то иногда так и хочется!.. Охранник удивлённо оглядывает купленную им самим же пачку Шейнз. Улыбается. — Как скажете! — Кстати, а когда Германа нет, Уорена кто-нибудь выгуливает? Шинари вспоминает милую утреннюю картину: Гифт, Уорен и Мити. — Эри этим занимается, — отвечает Кэл. — Но теперь, когда ещё ваша лошадка появилась, ему в прошлый раз помогал Шон. — Ясно, — протягивает Шинари. Вспоминает, как они с Германом скакали по лесу. Посиделки у реки. И один раз у ствола дерева… Краснеет. Глубоко вздыхает, чтобы успокоиться. Его жизнь уже так тесно переплетена с Германом, что он уже не представляет, как это — без него. Кэб останавливается у книжного магазина. Шинари не ехал сюда специально, чтобы что-то купить. Просто разглядывание красивых и интересных книжек его успокаивало. Потом можно было поехать в парк… А ещё он уже словно бы целую вечность не тренировался. Интересно, если Кэл был военным, он может быть его спарринг-партнёром? — Кэл! Шинари и его охранник оборачиваются на весёлый возглас. — Ничего себе! Тебя вообще в городе редко увидеть можно! К ним торопится мужчина примерно одного с Кэлом возраста. — А-а-а! — расплывается в улыбке привратник. — Шишио! Давно не виделись! Шинари с любопытством на них поглядывает. — Господин, это Шишио, — представляет того Кэл. — Мой хороший друг. — Герцог Оак Кронмини, — кланяется Шишио. — Для меня честь с вами познакомиться. Шинари улыбается и думает, что, наверное, Кэл бы хотел пообщаться с другом. Особенно учитывая, что он на его памяти ещё ни разу не покидал особняк. — Господин Шинари… — неуверенно смотрит на него привратник. — Давай я пока в книжном побуду, а ты поболтай, — улыбается Шинари. — Я отлучусь совсем ненадолго, хорошо? — сияет Кэл. — Вы только из магазина никуда не уходите! — Понял-понял, — Шинари смеётся и машет рукой, заходя вовнутрь. Шинари ходит мимо книжных полок, изредка выуживая книжки, листая их, читая описания. Иногда оглядывается на витрину, за которой Кэл болтает с Шишио. — Как же сложно было вас выследить, герцог. Шинари поражённо застывает от хриплого шёпота за спиной. И думает, что, возможно, Эри экстрасенс. Так просил его быть осторожным. И вот, стоило только Кэлу отлучиться… — Мечетесь и мечетесь с места на место, а ведь, зуб даю, вы даже не знали, что за вами хвост. Шинари покрывается мурашками и не успевает вырваться, когда его хватают за руки и приставляют к носу платок с усыпляющим ароматом. — Слабое место генерала Кронмини, — слышит он перед тем, как потерять сознание. — Але и Парнасы слишком хорошо защищены, мы уже не раз пытались. А вот ты… Кажется, о такой возможности генерал даже не подумал!.. Шинари жалеет, что не взял с собой меч. И думает, что Кэл будет беспокоиться… И Эри с Шоном… И Герман…***
Просыпается Шинари в крытой повозке со связанными руками и ногами. Судя по звукам, повозка запряжена лошадьми и в данный момент стремительно куда-то перемещается. Сколько времени он здесь провалялся? Всё-таки обхитрили. Честно, Шинари не верил, что похищения действительно могут случаться. И вот — он участник одного из них. Он глубоко вздыхает, думая, что подвёл Германа. Но берёт себя в руки и оглядывается. Внутри повозки лишь пара ящиков. Судя по голосам, двое похитителей сидят снаружи на месте возницы. Шинари тихонько ползёт к краю, где развевается тент. Отсюда обычно забирают груз. Скорость довольно большая. А пейзажи до боли похожи на уже знакомое Шерале. Шинари сглатывает. Если спрыгнет сейчас, далеко не убежит, да и вообще ушибиться может. А чем разрезать верёвки — не имеет понятия. Он ползёт к ящикам. В одном красные яблоки, во втором зелёные. Шинари без особого энтузиазма перебирает фрукты. Ну хоть с голоду не помру. И удивлённо замечает, что фрукты — это лишь один слой. У ящиков есть второе дно. Омега осторожно оборачивается на всё ещё болтающих похитителей. Ну конечно, шпионы Гри не прибыли бы сюда на миссию без какого-либо провианта. Шинари глубоко вздыхает, подготавливаясь, и молится, чтобы его не услышали. Аккуратно приподнимает поднос с яблоками, заложенный сверху. И вуа-ля. Под невинно выглядящими фруктами — контрабанда оружия. Шинари не верит своему счастью. Корчится, пытаясь поддержать «поднос» головой, и вытаскивает связанными руками короткий меч. Самое то для него. Да ещё и наточен. Они точно из Гри? Могли бы и лучше подготовиться. Шинари с усердием разрезает путы на руках, зажав меч между колен. Вновь закладывает оружие яблоками. Избавляется от верёвок на ногах, потирая красноватые следы на коже. И повозка останавливается. Шинари ощущает панику. Шестерёнки в мозгу отчаянно крутятся. Сейчас или никогда. Он собирает волю в кулак и выскакивает из повозки. Будь на его месте Герман, он бы сначала проверил обстановку снаружи. Если она не подходила бы его планам, спрятал меч и притворился, что всё ещё без сознания. Но у Шинари подобного опыта не было. Поэтому он просто выскакивает и обнаруживает себя у ворот какого-то города. Неизвестного ему города. Они с Германом сюда не заезжали. Впереди у него дорога, по которой повозка только что подъехала. Слева лес. Справа домишки. Инстинкты так и кричат рваться в лес. Мол, затеряешься среди деревьев. Но разум берёт верх, и Шинари кидается в узкий переулок между одноэтажными домами. — Эй! — слышится чей-то строгий голос за спиной. Похоже, повозка остановилась у городской заставы. — Лови! — другой голос. Похож на тот, что Шинари слышал в момент похищения. — Эй, стоять! Вы что творите?! — ещё чей-то. Но Шинари мчится меж домов. Сворачивает направо в сторону города. И бежит. Бежит, выдыхаясь, прижимая к себе ножны с мечом. Сворачивает налево, потом опять направо, примерно понимая собственное расположение. Но улица вдруг уходит полукругом правее, и восприятие Шинари искажается. Омега лишь надеется, что может ориентироваться по солнцу. Может, стоит постучаться в чей-то дом? Но если это Шерале, тут не так уж и много людей остались в своих домах. Дорогу резко перегораживает чья-то фигура, заслоняя солнечный свет. Хватает за руку. — Простите меня, господин Шинари! Омега на секунду теряет дар речи. — Питер?! Младший сержант Зорк в гражданском. С решительными горящими глазами. — Подыграйте мне, пожалуйста! Шинари может лишь поражённо глядеть на парня. — Э? Питер вздыхает, и Шинари видит, что он выдохся. Стоп, это он за ним сейчас бежал или как? Альфа резко выпрямляется и оглядывается. — Так, давайте зайдём сюда. И тянет в очередной переулок. — Питер, объясни, что происходит… Парень вздыхает. Смотрит на Шинари внимательно. — Я двойной шпион. Омега хлопает ресницами. И округляет глаза, осознавая смысл. — Э-э-э-э?! — Тише, пожалуйста, — вновь вздыхает Питер. И объясняет. Разведка доложила Герману, что на Шинари готовится покушение. Поэтому он отправил Питера якобы с донесением главе города Мараньякк. Парень тут же послал весточку шпионам Гри, что не на фронте, а значит свободен и может принять участие в операции. Прежде Питер участвовал в подобных миссиях: где он играет роль противника Жеромо, но на самом деле, в тайне от Гри, обо всём докладывает. Он никогда не подставлял разведчиков империи, чтобы его самого не раскрыли. Его цель — доставать информацию, а не вставлять палки в колёса. Получается, что он одновременно и помогает, и мешает обоим государствам. Но это не совсем так. Гри завербовала Зорка, зная, что его отец — уроженец империи. Но Питер всегда был предан Жеромо и тут же рассказал о вербовке своему начальству. А те посовещались, и решили сделать из парня двойного агента. Питер особо против не был. Даже весело. Сейчас же парень должен был играть роль похитителя Шинари. — Я мог бы просто их сдать, но моя работа заключается в другом. Если я поступлю так сейчас, то не смогу больше шпионить на Жеромо. Мне нужна ситуация, в которой я смогу подставить остальных, и выбраться самому. Так, чтобы Гри ничего не заподозрили. Шинари вроде бы понимает, но… Разве так можно? — Если ты двойной агент, почему ты не знал, что Гри нападут с самого начала?! Первый вопрос, пришедший ему на ум. И странное поднимающееся внутри чувство обиды. Хотя Питер ничего ему и не должен. — Потому что это был тщательно спланированный секретный план, — цедит сквозь зубы Питер, и Шинари понимает, что эту фразу он повторяет уже в тысячный раз. — Даже наши крутые ребята, живущие на территории Гри, не смогли ничего выяснить. А уж меня в подобное посвящать тем более не собирались. Шинари смотрит на младшего сержанта. Вздыхает. — Извини. Питер мотает головой. — Так. Мне нужно, чтобы вы мне подыграли и сделали вид, что я вас схватил. Сейчас сюда направляются наши полицейские, готовые схватить «разведчиков Гри». И меня в том числе. Но, пожалуйста, не беспокойтесь, когда это случится. И не показывайте, что знаете меня. — Э-э-э… — Или хотите разыграть душещипательную сцену предательства? — усмехается Питер. Шинари вымученно вздыхает. Да уж. Легче притвориться, что они вообще не знакомы, чем начинать импровизировать на тему оскорблённой невинности, зная, что Питер на самом деле не враг и не предатель. — Но разве всё это тебя не подставляет? Что ты один из своих «товарищей» выберешься? — Это делает меня подозрительным, — кивает Питер. — Но оно того стоит. Шинари удивлённо смотрит, как парень снимает с пояса верёвки. — Руки, пожалуйста. Я не буду сильно затягивать. Да, и, сначала, прикрепите меч на пояс. Если что он будет при вас. Шинари неуверенно кивает и подаёт руки. Питер обматывает запястья. Вообще, надобность в прикрытии Питера отпадала, так как война планировала окончиться в ближайшее время. Даже если он вызовет подозрения, и его пока не будут назначать на новые миссии и давать ему информацию, это не так уж и важно. Ну и ещё, Герман просто не мог простить похитивших Шинари. Даже если это значило поставить под угрозу прикрытие Зорка. — Я буду груб. Пожалуйста, потерпите. Шинари удивлённо моргает и чуть не падает из-за резко потянувшего его за верёвку Питера. — Эй! — голос чуть хрипловатый и громогласный. — Я его взял! Совсем не такой, как обычно. Из-за ближайшего поворота выскакивают ещё двое. — Ну слава богу! Не хватало ещё здесь облажаться! Кифунэ и так меня недолюбливает! Шинари передёргивает. Несмотря на то, что Питер рядом, ему страшно. — Вперёд, — вновь дёргает его Зорк, не глядя в глаза. Но как только его подводят к повозке, из ниоткуда выскакивают солдаты. — Стоять! По приказу генерала Кронмини вы арестованы за шпионаж, похищение и разбой! Шинари удивлённо наблюдает, как меняется лицо Питера, словно он и правда шокирован и раздражён появлением солдат. Словно боится, хочет сбежать. Профессионал. Шинари пытается не улыбаться. Страх прошёл. Питера и ещё двух мужчин из Гри связывают и уволакивают прочь. Один солдат помогает Шинари освободиться. — Герцог, вы в порядке? Шинари кивает. — Прошу, сюда. Подождите, пожалуйста, пока мы не организуем для вас доставку в столицу. Омега моргает. — Эм, подождите. Солдаты смотрят на него вопросительно. — Я бы хотел, — Шинари переходит на шёпот. — Поговорить с младшим сержантом Зорком. Солдаты переглядываются. Кто-то кивает, кажется, главный. Освободивший его парень вновь переводит на него взгляд. — Подождите в комнате. Я провожу вас.***
Дом, в который его приводят — самый обычный дом обычной семьи. Вот только эта семья, по-видимому, покинула Шерале. В этом доме — одно из множества секретных убежищ солдат, сражающихся в тылу. Шинари отводят в комнату наверху, и местный омега приносит ему воды и еды. — Извините, — обращается он к нему. Молодой парень смотрит на него с удивлением. Кажется, недоумевает, кто Шинари вообще такой. — Что это за место? Омега хлопает ресницами. — Дом моей тёти. — Э-э-э, нет, я имел в виду… город. Что это за город. Омега склоняет голову набок. — Мараньякк. Теперь ресницами хлопает Шинари. Мараньякк — административный центр Шерале. Столица региона, проще говоря. Тут относительно спокойно, пусть солдаты и настороже в случае неудачи в этой битве. Так это большой город… А с первого взгляда и не скажешь. Он улыбается омеге. — Спасибо большое. Тот удивлённо кивает и выходит из комнаты. Но стоило лишь Шинари отпить глоток воды из стакана, как в дверь стучат вновь. С силой и громким возгласом: — Господин Шинари! Омега узнаёт голос и удивлённо откликается: — Войдите. В комнату тут же вваливается Кэл. — Господин Шинари, вы в порядке?! Охранник подбегает к Шинари и оглядывает со всех сторон. Затем вздыхает. Омега округляет глаза. — Ты как здесь?! Кэл устало смеётся. — Ну, я почти сразу заметил, что вас не видно в магазине. Но всё же спохватился поздновато. Сразу же связался с господином Германом. Он и сказал, что поступила информация о похищении, и он отправляет своих следом. Ну, а я… вроде как ответственный. Так что я тоже тут, — улыбается. И вновь вздыхает. — А-а-а-а, как же хорошо, что с вами всё в порядке! Господин Герман меня бы убил на месте, если с вами что-нибудь случилось. — Да ладно тебе… — неуверенно улыбается Шинари, ведь он реально не уверен, как бы поступил Герман. Но Кэл смотрит на него серьёзными глазами и опускается на одно колено, склоняя голову. — Нет мне прощения, господин. Свой урок я выучил и буду ждать наказания. Шинари поражённо глядит на привратника. Он не считает, что Кэл виноват. Но лишь вздыхает. — Мы все были не готовы, пусть ты и говорил, что похищения случаются. Вставай уже. Есть хочешь? Мужчина удивлённо поднимает голову. Шинари глядит на него, держа в руках тарелку с едой, словно ничего особенного не случилось. Привратник улыбается. — Да-а-а, повезло нам с вами в доме, господин Шинари. Омега лишь машет рукой и впивается зубами в бутерброд. — Будешь или нет? — спрашивает с набитым ртом. Кэл смеётся. — Пойду, спрошу у ребят внизу. Шинари кивает, а в голове у него тем временем зреет план.***
От Мараньякка всего час езды до Шпаненберга и ещё двадцать минут до границы. Кэл с тяжёлым сердцем соглашается с предложением Шинари (весьма настоятельным) ждать Германа здесь. — Ох и вмажет же мне господин Герман, когда вы к нему заявитесь. Шинари довольно усмехается. — Ну мы же не прямо к нему заявляться собрались. А потом, когда они победят… Он об этом совсем думать не будет. Пришедший Питер лишь приподнимает бровь. — Ждать здесь? Вас тут никто обслуживать не будет. — И не надо, — пожимает плечами Шинари. — Кэл со мной. И от тебя мы не отстанем. Омега хитро улыбается, и младший сержант вздыхает. — Во-первых, я не ваша нянька. Во-вторых. Не хотел доводить до этого… Но если вы действительно решите остаться, генерал Кронмини просил передать вам его прямые слова. Уж не сочтите за грубость, — Питер откашливается и прямо смотрит на Шинари. — «У нас в семье не я один идиот». Шинари долго смотрит на парня. Склоняет на бок голову. Моргает. Потом резко меняется в лице, осознав смысл. — Да иди ты! Питер скованно посмеивается. — Это не я сказал. Кэл хохочет. — Как у тебя язык-то повернулся? Питер салютует. — Приказ генерала. Как не подчиниться? Шинари бьёт солдата по плечу и дуется. — Нет, правда, это генерал Кронмини просил передать, — оправдывается. — Я говорил, что вы на меня только разозлитесь, и всё. — А ты меня, я смотрю, хорошо знаешь, — исподлобья смотрит на него омега. Питер вымученно вздыхает. — Я сдаюсь. Шинари тут же меняется в лице, широко улыбаясь. — Вот и славно. И похлопывает парня по плечу. — Так что, где будем ждать вестей? Питер неуверенно смотрит на него. — Ну… Я как бы изначально шёл к вам с этими самыми вестями. Шинари не отводит от него глаз. Питер согласен играть в гляделки. — Вторая битва началась.***
И поначалу в этой битве Герман ничего не предпринимает. Лишь тщательно следит за своей частью границы, потому что бежать на помощь южным отрядам с самого севера — просто напросто глупость. Из своих подземных ходов Гри внезапно прорвалась на самом южном краю, там, где Шерале переходит в соседний регион Пайки. Наступление велось с уже завоёванных империей земель, как и предполагалось. Парнас, командующий южной частью границы, приказал отрядам поддержки под началом Сейдерса присоединиться к авангарду, руководимому генерал-майором Вивери — начальником всех восточных пограничников, и вместе они не дают врагу ступить дальше даже шага. Основная цель Жеромо — вернуть завоёванное. Им не нужно отбирать что-то у Гри, поэтому в некоторой степени им легче. Длинная граница между Жеромо и Гри лишь охраняется, и её защитники всегда готовы, если враг решит прорываться. Более короткая граница, отрезающая «полуостров» Шерале от остального региона, является центральной зоной боевых действий. Именно этой зоной заведует Парнас. И пока Вивери и Сейдерс отражают удар, старина Виктор и генерал-майор Барнаби начинают наседать на полуостров со своей стороны. Тактика Гри — атаковать точечно, зато с большими силами. Тактика Жеромо — не разрывать охрану границы. По логике, Гри должна побеждать, так как мощь Жеромо рассредоточена. Но в данном конкретном сражении Жеромо чувствует, что побеждает. И вот, им уже удаётся сдвинуть войска Гри обратно, освобождая завоёванный участок, как удар обрушивается на самую северную точку границы. Ту, за которой присматривает генерал Кронмини. Теперь становится понятно, почему получилось так легко сдвинуть оборону Гри на юге. Там были не все её силы! Половина, или даже треть, судя по тому, что видит Герман, в данный момент прорывается в абсолютно противоположной точке границы. Под громкий клич генерал зовёт за собой в бой солдат. Но перед этим успевает отдать приказ Цепелю вести сюда свои отряды поддержки. На собрании генералы учитывали возможность прорыва в двух местах. Всё ради того, чтобы отвлечь силы и внимание от третьей точки. И сейчас Герман ясно понимает, что перед ним не половина и, возможно, даже не треть сил империи. Он с лёгкость прорубает себе путь. Слышится ржание лошадей, из скрытых подземных ходов стреляют. В воздухе начинает пахнуть железом, а уши закладывает словно специально — чтобы не слышать. Чтобы не мешало. Герман прорывается вперёд, не думая о других группах обороны. Он знает, что старина Виктор сделает своё дело. И что они всё обговорили на собрании. И если генералы всё правильно подсчитали, а разведка сделало своё дело как нельзя лучше, последнее слово останется за генералом Але. А ещё он знает, что с Шинари всё в порядке. С ним Кэл и Питер. И сейчас он либо направляется обратно в столицу, либо…***
— Кэл… Шинари свешивается с подоконника открытого окна. Ему кажется, что он слышит крики и выстрелы очень, очень далеко. Но только кажется. — Сигаретку бы… Охранник отрывается от блюда с ужином и округляет глаза. — Ну уж нет, господин Шинари! Вы же бросили! Так и сидите теперь. Я тогда тоже курить не буду, чтобы вас не провоцировать! — Бу… Кэл весело смеётся. — Ну не надо, не надо! Шинари выпрямляется, складывая руки на груди. — Ну и ладно. Ему показалось, что Питер хотел бы быть на передовой вместо того, чтобы сидеть здесь с ними. Но Шинари его не понимает. Ведь у разведки такая работа — в тылу. Либо в самом сердце врага. Всегда незаметна, но так важна. Омега вновь опускает голову. Вечерний ветер треплет волосы. — Значит, дядю Зака ты ещё со службы знаешь? Кэл удивлённо кидает взгляд на господина. — А, ну да. Заметили, да? — Ага, — улыбается Шинари неуверенно. — То-то ты его так легко к нам пустил. — Виноват, — смеётся охранник. И в комнате вновь воцаряется тишина. Шинари не знает, о чём говорить. Он не знает даже, о чём думать. Может, спать? Но на душе противно. Шинари резко выпрямляется и глядит на небо. — Кэл, ты на мечах умеешь драться? Если да, пошли.***
Темнота — не самый лучший друг на поле боя. Иногда её можно использовать. Но она никогда тебе не подчинится. Герман чувствует, что выбивается из сил. Скольких он уже убил? Скольких вырубил? А его солдаты? Сколько из них пали? Вокруг пыль, а в уши вонзаются звуки ударов по металлу. Рядом кто-то пробегает с безумным смехом. Всегда такие найдутся — наслаждающиеся убийством. Они отличные пешки и худшие враги. — Генерал!!! — яростный крик, заставляющий Германа обернуться. Леон со всех ног мчится к нему, уворачиваясь от лезвий, ударов и чужих тел. Герман отражает очередной удар и вновь оборачивается. Леон уже рядом. — Ударили в центр! Полковник Кир ведёт бой под началом генерала Але! Леон не особо эмоционален. Он кричит лишь для того, чтобы заглушить звуки сражения. Герман кивает. Как они и думали. Он оборачивается, глядя на горы, за которым скрывается империя Гри. — Загоним их обратно к себе. Как только Парнас отберёт Шерале назад, битва будет окончена. Леон отдаёт честь и вновь, как стрела, кидается прочь. Герман успевает лишь один раз вздохнуть, когда на него обрушивается очередной удар. Он отражает его по привычке, но сила удара проходится по всему его телу, исходя от скрестившихся лезвий. — Кронмини! — ревёт полковник армии Гри. Герман не знает его имени. Видит лишь звёзды на погонах. На автомате оценивает его телосложение и стойку. И знает, что противник ему достался не из лёгких. Перехватывает покрепче меч. Слышит, как где-то вдали кричит Леон, передавая информацию очередному командиру. Глубоко вздыхает. И бросается вперёд.***
Миколо делает перестановки в войсках. Это его работа. Отряды поддержки центра уходят югу, где Парнас пытается отвоевать земли Шерале. Северная группа Германа достаточно сильна сама по себе, не зря же он их тренировал. Генерал Але верит в Кронмини. А ещё знает, что Гри неправильно распределили силы. Боясь потерять уже завоёванное, они разделились поровну. Мужчина видит слабость врага. Если бы Гри рискнула и ударила всеми своими силами в одно место, Жеромо могло не выстоять. Или если бы сделала хотя бы одну группу сильнее, чем остальные. Но с тремя равными частями справиться легче, чем с одной огромной. Але не понимает, почему империя Гри так неразумно использовала силы. Но не сильно задумывается. Всё-таки, ему это только на руку. — Готовьте огни. Так он называет устройства, стреляющие большими горящими снарядами. А в это время два отряда пробираются по лесу в тыл врага, и вот, один отряд империи уже полностью отрезан от сообщения с остальными. — Сообщите командованию Гри, что если они не отступят, мы дотла сожжём их людей. Миколо не очень любит на самом деле выполнять подобные обещания. Но прекрасно понимает, что без подобных ультиматумов к завершению можно не прийти ещё долго. Группе Парнаса нелегко, так как противник тщательно подготовился к защите завоеванных территорий. Зато Герман справляется отлично. Генерал Але вновь делает перестановки. Сдвигает отряды на границе в сторону Парнаса, увеличивая его мощь. А в середине в образовавшееся пространство вставляет отряды поддержки, ждавшие позади. Четвёртый раз Гри точно не ударят. Судя по количеству атакующих, это все люди, которых они могут бросить на это сражение. — Передайте генералу Кронмини, чтобы заканчивал, — отдаёт приказ связисту Миколо. Уж он-то сможет. Пока не пришёл ответ от Гри. Пусть увидят, как всё на самом деле не слишком радужно и отступают. Потому что устраивать откровенную резню не в Жеромских традициях.***
Солнце окончательно село, оставляя лёгкие сумерки. Уже через полчаса будет непроглядная ночь. Кэл оказался гораздо сильнее Шинари. Омега даже подумывает, что Герман мог бы сражаться так же, если бы не сдерживался. С мыслями о Германе вновь приходит нервозность. Неприятное чувство внутри. Шинари перехватывает рукоять меча покрепче. — Господин Шинари, может, того, по кроваткам? — интересуется Кэл. Они сражаются в небольшом внутреннем дворике всё того же дома. Солдаты в гражданском их не беспокоят — сидят в гостиной, ждут приказаний, раскидывая картишки. Шинари мотает головой. Кэл вздыхает. — Умотали вы Кэла, господин, — появляется из дверей Питер. Шинари поднимает на него глаза, в которых читается вопрос: «Новости?!». Питер невесело усмехается. — Сражение идёт. Генерал Кронмини на севере, генерал Але по центру. Генерал Парнас на юге отбивает завоёванные территории. Не буду наговаривать, но, думаю, скоро закончится. Шинари хмурится. «Закончится», видите ли. Сказал бы сразу — победим или нет. Питер перехватывает меч Кэла. — Позволите? Шинари буравит его взглядом. Питер встаёт в стойку. — Моя очередь вас развлекать.***
А генерал Кронмини в это время приставляет клинок к горлу врага, думая, ждёт ли его Шинари в Мараньякке или всё же вернулся. Израненный полковник Гри тяжело дышит и глядит исподлобья. — Твой отряд? — спрашивает Герман. Полковник хмурит брови. Кронмини никак не меняется в лице. — Уверен, что хочешь оставить свой отряд без командира? Мужчина скрипит зубами. Герман замечает нескольких солдат Гри, не сражающихся, а наблюдающих за ними. На это он может лишь вздохнуть. И как их обучали? Вот его подчинённые не останавливаются ни на секунду. Сказали вперёд — значит вперёд. — Леон! Парень выскакивает откуда-то почти моментально. Мимо свистит одинокая пуля. Снаряды у обеих сторон уже закончились. Осталась только грубая сила. — Да! — Вяжи его и в штаб. Доложи Але. — Так точно! Полковник всё ещё злобно, но внимательно смотрит на Германа. Оценивает возможности. Затем громко кричит. Так, что лопаются барабанные перепонки. — ОТСТУПАТЬ!!! На секунду поле боя приходит в замешательство. А затем начинает стремительно двигаться: солдаты Гри «утекают» в подземные ходы. — Не преследовать! — отдаёт приказ Герман. Похоже, полковник действовал, предполагая, что Герман не будет стрелять в спины бегущих, и был прав. Это не его цель. И солдаты Жеромо, что он вёл за собой, поднимают в воздух мечи, показывая, что принимают победу. Их глаза сверкают решимостью. Готовностью стоять до последнего, что не исчезает, даже когда противник бежит. А генералу Але приходит ответ. «Не сдадимся». Не смотря на то, что одна из групп уже бежала. Теперь можно переорганизовать войска Германа, оставить часть на защиту границы, а другую часть отправить помогать Парнасу. Если к тому времени он сам не справится, а дело к тому шло. Миколо лишь хмыкает. — Стреляй. Нет, не любит он это. Но показывать свою слабость тоже не стоит. Обещал сжечь — сожги. Иначе в следующий раз не поверят. Пусть так не хочется, чтобы следующий раз вообще когда-либо наступил. — Генерал Але! Новое сообщение от Гри! — Отставить, — вновь обращается Миколо к тем, кому только что приказывал стрелять. Вздыхает. — Гри сдаётся, — оповещает связист. Миколо ограничивается кивком. Всё-таки до них дошло. Но с таким императором довольно сложно поверить, что… — У них случился переворот. Але приподнимает бровь. И вновь вздыхает. Похоже, войной были недовольны гораздо большее количество жителей Гри, чем казалось изначально. Генерал потирает переносицу. — А вот это уже сложнее. — Генерал Але! — подскакивает второй связист. — Генерал Парнас передаёт, что территории Шерале полностью освобождены от захватчика! В штабе раздаются радостные возгласы, Миколо же ограничивается кивком. — Мы своей цели достигли. Кто сейчас является новым правительством Гри? — Генерал Свандор Сувари и его ближайшее окружение. Их кандидат на трон — принц Фанъяр. — Отправьте сообщение: завтра на рассвете мы требуем встречи с генералом Сувари, чтобы обсудить детали. — Так точно! Когда связисты разбегаются по местам, Миколо чуть вздыхает. Чуть меньше чужих смертей будет на его совести. Совсем чуть-чуть.***
Герман оставляет на границе несколько отрядов из самых крепких, наименее потрёпанных ребят и последним отправляется в штаб генерала Але после того, как все раненные осмотрены, а тела погибших опознаны. На бывшем поле боя тишина. Давящую атмосферу не развеивает даже общее воодушевление от победы и льющийся сверху тусклый свет луны. То тут, то там оставлены сломанные машины, мечи и ружья. Сорванные в порыве фуражки. Тела. Солдаты Гри погибших не забирают. Скорее всего, у них просто нет на это времени. Возможно, утром… Победой это назвать сложно. Ты не проучил врага, вторгшегося на твою землю. Вся эта бойня была, в общем-то, ни к чему. Пусть их целью было возвращение захваченных земель, чего они успешно достигли, Герман отчасти понимает растерянность военных, потерявших друзей и не получивших взамен достойной расплаты (хотя что такое эта расплата?). Пусть самому Герману никакой расплаты и не нужно. Война — его работа. Так было всегда. Вмешивать сюда чувства — лишняя морока. И всё равно каждый раз после битвы на сердце тяжёлый комок. И в первый раз после битвы… у него есть, к кому возвращаться. Шинари. Когда Герман приезжает в штаб, часы показывают уже двенадцать ночи. Миколо расставляет пограничную охрану, определяет, какие отряды сразу отправить обратно в Шпаненберг, чтобы начать готовить празднование победы, а какие оставить на случай, если переговоры не зададутся. Парнас позволяет себе ненадолго прилечь. Герман присоединяется к Але. Виктор уже старик, как-никак, а Герман, пусть и сражался на передовой, всё ещё в силах помогать. Вокруг бегают адъютанты и помощники младших званий. За стенами домика-штаба генералов горят огни костров, у которых греются солдаты. Костры на километр вокруг. Рядом с Миколо стоит посланник от Гри и внимательно записывает место и время встречи. Герман привык к этой суете, но сегодня она кажется ему изнуряющей. Посоветовавшись с Парнасом, решают оставить всю армию ночевать на месте и не отправлять кого-то в Шпаненберг на ночь глядя. Хотя бы сегодня можно дать воинам Жеромо отдохнуть от ожидания.***
Питер отправляется готовить машину, как только Шинари кидает на него сияющий строгий взгляд, услышав об окончании военных действий. Знает, что спорить бесполезно. И бесполезно объяснять, что ещё не конец. Что ещё долгий и нудный процесс переговоров, который не всегда заканчивается мирно. Но Питер с большой долей уверенности может сказать, что всё пройдёт хорошо, да ещё и в пользу Жеромо. Поэтому не спорит. И да, всё-таки бесполезно. Пусть даже уже ночь. А в Шпаненберг они приедут только через час. И Питер надеется, что Шинари всё же откажется от идеи ехать на границу. Хотя бы на время… Младший сержант вздыхает, напоминая себе, что «бесполезно». Шинари Оак де Кронмини даже более упёртый, чем его супруг. Питера отпускают спокойно. Вообще-то, он должен был вернуться в Шпаненберг, как только закончит с операцией по поимке шпионов, но выпросил остаться с Шинари и Кэлом до утра. Получилось даже раньше. Шинари едет с широко открытыми глазами. Пытается выловить в темноте далёкие огни деревни. Где-то на горизонте, когда не загораживает лес, светятся несколько огней: всё-таки не все ушли из Шерале и даже в такой поздний час беспокоятся о сражающихся за них солдат. В центре Шпаненберга горит большой костёр, у которого несколько солдат, оставленных для охраны, о чём-то разговаривают. Рядом с ними пара деревенских девушек и старик. В некоторых окнах до сих пор горит свет. Эта странная деревушка гордится тем, что называется штабом Жеромской армии. Хотя бы на время. И жители её не спят в ожидании вестей с границы. Или же в ожидании возвращающихся. Все, кто мог и хотел, неважно, альфы или омеги, записались добровольцами. А потому в Шпаненберге так мало мужчин. У домика Германа автомобиль останавливается. В окнах темно. В соседнем доме Парнаса тоже. Шинари молча стоит, глядя на входную дверь. Наверное, она даже не закрыта. Он знает, что Германа здесь нет. И знает, что битва завершена, по крайней мере, до завтра. И хочет увидеть его. Оборачивается на Кэла и Питера. Охранник прикуривает. Всё-таки не сдержался. Питер пожимает плечами. — Остаётесь? — спрашивает. Шинари упрямо глядит ему в глаза и мотает головой. Парень усмехается. Потом вздыхает. — Я стараюсь не представлять реакцию генерала Кронмини. Я сильный. Я справлюсь. Шинари приподнимает бровь, глядя, как Питер уговаривает сам себя, садясь обратно за руль. Улыбается. Машет Кэлу, чтобы заканчивал поскорее.***
Дорога ведёт прямиком к месту пересечения границы. Когда-то здесь торговцы и путешественники проходили из Гри в Жеромо и обратно. Теперь граница перекрыта железной проволокой и мешками с песком. Что за ними — Шинари не видит в темноте. И, может, оно и к лучшему. Впереди наконец-то видны более оживлённые огни. Множество костров, чьё пламя видится издалека пляшущими во тьме призрачными лисьими огоньками. Но приближаясь, Шинари слышит тихий гвалт, превращающийся во множество голосов: солдаты не могут уснуть. Они говорят и говорят. Кто о чём, потому что уснуть не могут, как бы ни хотели. В конце концов они разморят друг друга разговорами и свалятся в сон от усталости. Питер останавливает машину в стороне, не привлекая лишнего внимания. Шинари смотрит на него требовательно, мол «где?». Питер пожимает плечами. Кэл только выбирается из машины, а Шинари уже стартует, слыша позади: «эй, господин?!». Но не оборачивается. Он бежит. Вокруг толпа народу. Кто-то просто общается кружком, кто-то обнимается, кто-то плачет. Любимые, друзья, родственники, сослуживцы. А Шинари вертит головой и не может найти. Вся толпа в военной форме. А нужного ему нигде нет. Не видно генеральских погон. Он готов рвануть дальше. — Господин Шинари! Оборачивается. — Леон! Тот улыбается, пусть на лице усталость. Шинари бросается к парню, хватает за плечи. — Ты в порядке? — В полном, — широко улыбается усталый Леон. На его щеке заметный порез, и лицо вымазано в саже. Но он рад, что за него беспокоились. — Генерал там, — он указывает на кучку небольших деревянных домиков вдали. С одного краю толпы. — Спасибо! Шинари резко обнимает парня и кидается в ту сторону. Леон, посмеиваясь, поправляет фуражку. У него ещё нет того, кто бы так отчаянно ждал и искал его. Шинари бежит дальше. Не замечает, как некоторые узнают его и провожают удивлёнными взглядами. Не успевают даже ткнуть стоящего рядом сослуживца, чтобы показать на Шинари: слишком быстро тот пролетает мимо, исчезая из виду. А Шинари наконец-то находит. Высокий альфа в генеральском мундире стоит у крыльца одного из домов, глядя вдаль. Он только что вышел из штаба, где всё ещё отдыхает Парнас и пьёт чай Але. На сегодня с делами можно повременить. Отдохнуть до утра. А завтра начнётся ещё более тяжёлая работа: переговоры с Гри, выставление требований (всё-таки это они на Жеромо напали) и осмотр поля боя. Транспортировка тел. Распределение обязанностей по возвращению жителей Шерале в свои дома. Помощь в обустройстве. — Герман! Мужчина оборачивается. Удивительно быстро, совершенно на него не похоже. И смотрит. — Шинари… Они стоят в паре метров. Смотрят друг на друга, пытаясь определить, всё ли в порядке. И, наконец, убедившись, улыбаются. Делают шаг навстречу. Медленно, немного неуверенно. Но Шинари всё-таки не выдерживает. Кидается в объятия. И Герман крепко обхватывает его руками, зарывается носом в мягкие волосы, вдыхает аромат гвоздики и чувствует, как оживает. Как любимые руки отчаянно хватаются за ткань формы на спине. Лишь бы удержать… Альфа улыбается. От всего сердца. И даже тихо посмеивается. Вот он — человек, к которому так хотелось вернуться. — Шинари… Герману кажется, что это сон. Что он, наверное, свалился где-нибудь от усталости и ему снится его любимый тёплый Шинари. Что в этом пристанище жестокой войны таких, как Шинари, просто не может быть. Но он есть. Смотрит ему в глаза доверчиво. И Герман прислоняется лбом ко лбу, улыбаясь. Дотрагивается губами. Осторожно. Видит, как омега прикрывает глаза, а его пальцы лишь сильнее вцепляются в плечи. Целует. Сильнее. По-настоящему. Не может надышаться. Стискивает омегу в объятиях, утыкается носом за ухо. Шинари тихо смеётся. А Герман думает, как он раньше без этого жил. Ради чего? О чём думал, возвращаясь с очередной войны домой, где не было его? — Дурак. Шинари удивлённо хлопает ресницами. Тихое слово совсем не обидное, но он дуется из приличия. — Сам такой. Он знает, что Герман улыбается. — Я предполагал, что ты останешься в Мараньякке, но и не думал, что приедешь сюда. Шинари посмеивается. — Вот такой вот я. Люблю удивлять. Чувствует, как руки альфы проводят по спине, которая выгибается сама по себе. Два дня в разлуке… А кажется, что вечность. И тело реагирует, не давая отчёта разуму. Поэтому Шинари заставляет себя отодвинуться и вновь вглядеться в лицо Германа. — Ты как? Тот улыбается мягко. — В порядке. И правда, видимых ран на нём нет. Только лицо в копоти. Шинари проводит ладонью по его щеке. — У вас есть тут, где обмыться? — Не особо, — пожимает плечами Герман. Потом внимательно смотрит на Шинари, раздумывая. — Если надо, умоюсь. Омега удивлённо моргает и тихо смеётся. — Было бы не плохо. — Генерал Кронмини. Супруги оборачиваются к подошедшему Питеру. За ним поспевает Кэл. Младший сержант кланяется. — Прошу прощения за то, что привёл господина Шинари сюда. Кэл рядышком кивает и тоже склоняет голову. Герман кидает взгляд на Шинари и машет рукой. — Он сам виноват. Шинари усмехается, а Питер и Кэл поднимают головы. Герман легонько дёргает супруга за ухо. — И он ещё за это получит. — В смысле?! — округляет глаза Шинари, хватаясь за ухо. Герман тихо посмеивается, а Кэл с облегчением вздыхает. Постепенно привыкает к тому, что его господин умеет улыбаться. Герман оглядывает обстановку вокруг. — Шинари будет ночевать со мной. Питер, Кэл на твоей совести. — Понял, — отдаёт честь парень. — Остальные?.. — Виннеа в Шпаненберге. Леон с Учапарадиса сейчас с отрядом Санги. Ты свободен до шести. — Понял! — вновь салютует Питер и зовёт за собой Кэла, направляясь к одному из костров в отдалении. Голоса в разбитом лагере начинают затихать. Усталые солдаты наконец-то готовы заснуть. Герман берёт руку Шинари в свою. — Спать? Омега счастливо улыбается. — Спать.