Как я стала мушкетёром Его Величества

      Пропажа тени помогла вновь прийти в себя и углубиться в мысли, прежде так наивно ускользнувшие из головы. Переполняемая чувствами, захваченная в плен эйфорией, она совершенно забылась. Отчего-то в ней появилась уверенность в своих силах, надежда на лучший исход. Всё это сделало Олив такой неосторожной, что она решилась оскорбить своего преследователя и даже вызвать его на дуэль, шпагу ведь она тоже обнажила, правда, от испуга, но это не отменяет сего факта. Благо, Гримо не изменяет своим привычкам и исполняет все приказы господина, и потому он сейчас рядом. Молчаливый, спокойный, следует чуть позади. Если бы не его появление, дальнейший исход было бы сложно предугадать. Другой слуга не стал бы выходить в такое время, особенно когда хозяин уже спит, а Гримо… Гримо вымуштрован Атосом. В какой-то мере Атос, сам того не подозревая, уже выполнил свой долг. Присутствие рядом слуги приносило облегчение и давало возможность вновь углубиться в размышления. Но эти самые размышления теперь были пустыми. У неё нет ни единой зацепки, кроме того факта, что тень носит шпагу, это, в сущности, ничего не даёт. У Оливи появились враги и, по всей видимости, довольно влиятельные, раз посылают за ней дворянина. Перебирать дворян бессмысленно, она ни с кем не знакома, кроме Шеврез, а значит, её дела принимают дурной оборот. — Мы пришли, — Олив остановилась в нескольких метрах от своего дома, не желая, чтобы слуга знал, где именно она живёт. Лишняя осторожность сейчас точно ей не помешает. Вокруг творится чёрт знает что, и это пугает! — Возвращайся к господину и передай мою благодарность, — слуга кивнул, поклонился и направился обратно на улицу Феру. Он, конечно, всё понял и всё увидел. Атос отправил Гримо не из беспокойства, а из осторожности, никогда не помешает знать, где живёт враг. Хотя врагом он вроде бы её не считает… Это лишь её предположения. Дома ждала храпящая в зале на диване Николь, холодный ужин и ощущение одиночества вперемешку с беспокойством, которое медленно перерастало в страх. Политические игры её не интересовали, интриги — тем более, и всё-таки появились любопытные, появились те, кого стоит опасаться. Так и с ума сойти можно, если бояться каждого шороха. Вот у Ришелье тоже врагов много было, не любили его, и всё-таки не от яда или отравленной стрелы он умер. Точнее, умрёт. Нужно успокоиться и выспаться. Завтра не менее изматывающий день. С этими мыслями Оливи уснула, завалившись в кровать прямо в одежде и сапогах, решив не терять время на переодевание, оставив также при себе кинжал с заряженным пистолетом. Не стоит повторяться, что эта встреча заставила её опасаться ночных гостей, но страх, как бы велик он не был, уступает место усталости. Вместе с Оливи заснул и город. Последние огоньки в окнах погасли, затворились ставни, давно те, кому не было дела до ночных приключений, интриг и любовных встреч, погрузились в сон. Ночной патруль последний раз провёл осмотр главных улиц и разошёлся по домам, самые же невезучие отправились на пост к вину и игральным костям. Впрочем, невезучими их сложно назвать. Было около двух часов ночи, в такое время мало кого можно встретить на улицах Парижа, но всё же нам удалось застать здесь нескольких людей, облачённых в чёрную одежду. Диалог, что вёлся тогда между ними, мы не смогли бы услышать, оставшись незамеченными, но описать их мы всё-таки сумеем. Не так-то просто заметить чёрную кошку на неосвещённой улице, а потому читатель, конечно, простит нам такое короткое описание тех, кто играл ключевую роль в замышляемой позже интриге. Итак, по росту и стану обоих мы можем предположить, что короткая беседа произошла между мужчиной и женщиной. Собеседники, однако, были крайне осторожны и скрытны. Лица разглядеть нам не удалось, но из примет, что мы заметили, самой занятной была та, что эти двое отнюдь не казались любовниками и вели строгую, хотя и оживлённую беседу. Девушка, блондинка, — сей факт нам показал капюшон, так не вовремя приподнятый ветром, — казалась раздражённой. Мужчина же, дворянин со шпагой на боку, наоборот, вёл себя совершенно спокойно. Оливи наверняка могла бы засвидетельствовать, что именно этот мужчина преследовал её ранее, но увы, девочка давно уже спала. Встреча эта продлилась недолго, всего пару минут, и люди эти разошлись, направившись в разные стороны, впрочем, одно из направлений было нам знакомо — Королевская площадь. Отрывки этого разговора нам стали известны намного позже описываемых событий, а потому мы умолчим о них. В это же время в другой части Парижа происходили не менее интересные события. О том, что случилось с Атосом после стычки с гвардейцами, мы подробно рассказали ранее, правда, сейчас остаётся только добавить, что после ухода Оливи к другу наведался Портос, желавший удостовериться в том, что Атос жив и благополучно вернулся домой. Из его рассказа нам стало известно, что гвардейцы не пожелали отстать тогда от них, и потому беглецам пришлось разойтись. Сам же Портос высказал мнение, что Арамис непременно спрятался в объятиях своей белошвейки, вызвав тяжёлый вздох друга. — Вам не стоит упрекать его в этом. — Ещё бы! Ей-богу, ему стоит уходить в монастырь, но только в женский! Эти белошвейки и кузины… — Портос не переставал сокрушаться, подскочив со стула. — Не то что моя герцогиня… Оставив обитель раненого, будущий барон направился к себе домой за неимением других дел и уже сладко похрапывал в унисон с Мушкетом. Но мы покинем сейчас Портоса и перенесёмся на улицу Вожирар, чтобы довершить рассказ о том, как проходила последняя спокойная ночь в жизни наших героев. Окна квартиры Арамиса выходили на дорогу, откуда мы смогли увидеть горящий в них свет. Было бы невежественно врываться сейчас к нему, ибо это могло скомпрометировать даму, что посетила его в столь поздний час, а потому мы притаимся у того окна, где горел свет и, возможно, успеем подслушать их разговор и узнать нечто любопытное. — …он не оставляет мне выбора! Поймите это! Я должна покинуть Париж, чтобы спастись от Его гнева, но королева в таком случае останется одна. Совсем одна между двух огней: короля и кардинала, — голос девушки дрожал от волнения, но это не помешало определить его обладательницу. — Королева не будет одна, клянусь вам! Господин де Ла Порт и господин де Тревиль всецело преданны ей. — Это так, но этого мало! Разве могут два человека сравниться с оравой этого красного тирана?! Королева несчастна, и я несчастна вместе с ней. Поклянитесь, поклянитесь мне, что защитите её, что непременно напишете мне, если ей будет грозить опасность. — Клянусь вам. Увы, эти слова — последнее что мы услышали, после чего в комнате погас свет, но, как бы мы не всматривались в тёмную теперь улицу, силуэта герцогини увидеть не смогли. Значит ли это, что она покинула дом через другую дверь или же осталась на ночь у будущего аббата, мы точно не знаем, а потому поспешим уйти, ведь близится рассвет.