Кисловатый воздух, казалось, раздирал горло изнутри. Среди сухой шелухи что-то ползало. Личинок, похожих то ли на червей, то ли на гусениц, отпугивал окутывающий тело принцессы холод, а вот тепло Кэллии — напротив. Она знала, что насекомые на Изнанке куда опасней, чем на Неотоне, поэтому спешила скинуть с себя ползучих тварей. Огонь, похоже, не считал насекомых чем-то опасным для девушки и никак себя не проявлял.
Вокруг было слишком темно, чтобы смотреть обычным зрением. Нити же ослепляли. Её стопы и ладони утопали чём-то мягком и хрупком. Рядом безжизненная принцесса тоже с хрустом провалилась в ворох не то засохших насекомых, не то панцирей их личинок. Кэллия суетливо притянула холодное тело поближе к себе.
Она жива, по словам королевы. Та в своём гневе казалась искренней. Но не сошла ли с ума?
«Почему?» — она едва не простонала это вслух, но, опомнившись, задержала дыхание.
Она не считала себя излишне брезгливой (особенно по сравнению с Калестеем! Когда она в детстве хватала его за руку, его лицо перекашивало, а после он пытался «незаметно» вытереть ладонь хотя бы об стену), но всё же старалась не думать, из чего состояла перина под ней. Не нарушать жутковатым хрустом тишину и спокойствие. Впрочем, она, должно быть, уже обнаружила себя.
Оставались страх и холод, но не осталось и следа слабости и усталости.
Кэллия пригляделась к Нитям. Спутанные и часто никуда не ведущие показали бы Изнанку, но Кэллия не могла скользить так далеко, чтобы это ощутить.
Доверившись своему предположению, она сжала кулон-каплю и открыла портал. Ей всего лишь нужно попасть домой… Ведь если это Изнанка, то ограничения между странами действовать не должны.
За завесой холодного синего пламени показалось изумрудная тень лесной чащи. Этот зелёный лес не мог находиться рядом с её нынешним домом. Под деревом Кэллия увидела знакомого, стальным пером выцарапывающего что-то на покрытой чёрным лаком дощечке. Однако, заметив её, рыжий подросток, Эннис, подскочил и молнией скрылся в листве.
— Очень надо за тобой бегать, — пробормотала Кэллия. Она чувствовала себя уязвлённой, но эта встреча её приободрила.
Кэллия вернулась во тьму и, погасив один портал, тут же открыла новый. На лицо упали косые тяжёлые капли. Проливной дождь взрывал землю, а в ручьях плыли сбитые листья.
Вытерев в темноте с лица воду рукавом, Кэллия вздохнула и попытала удачу ещё несколько раз. Она заметила движение, но, кто бы это ни был, он держался на расстоянии и вскоре скрылся. Кэллия не стала ждать, когда кто-то выползет из темноты, а, подхватив Нару, бросилась в очередной портал и тут же его схлопнула.
Ей повезло, и портал вывел на морское побережье с ещё не совсем побледневшим закатным заревом над горизонтом. Кэллия положила принцессу на песок и сама упала на колени рядом.
— Почему я такая дура? — шепотом вопрошала она.
На светлой поверхности появилась тёмная клякса. Кэллия присыпала её сухим песком, но следующая слеза упала тут же. Кэллия какое-то время смотрела на ее след без всяких мыслей и тревог.
— Вот умрём мы здесь, а я так и не узнаю, что с тобой случилось, — сказала она не слышащей её девушке.
Но на самом деле Кэллия вовсе не собиралась умирать. Спустившись к воде, она увидела на песчаном дне у самого берега поблескивающие золотистым тёмные провалы. Поймав закрывающегося моллюска, плотно сомкнувшего створки, Кэллия поняла, что стоит по колено в воде. Вымокли полы мантии, рукава и штаны, что уж говорить об обуви?
Бухта казалась смутно знакомой. Нет, это не было привычное побережье Туманного острова, ведь там не было пляжей с таким светлым и мягким, почти как пыль, песком. Но в детстве, ещё до того, как у неё появился собственный лесной дом, она много путешествовала вместе с отцом, а иногда к ним присоединялась и мать.
Кэллия очень смутно помнила то время, но сейчас образ перед глазами промелькнул довольно чётко. И это были не те самые ранние воспоминания, в которых она бегала от набегающих волн и догоняла уходящие.
Они с отцом, будто соревнуясь, собирали такие ракушки, принося оставшейся на берегу матери. А потом, разложив на металлической решётке над костром, ждали, когда они раскроются. Рядом собирались чайки, которые склёвывали со створок всё, что они посчитали несъедобным, кроме, пожалуй, самих раковин.
И вот сейчас такая ракушка, плотно сомкнувшая створки, была у неё в руке… Мысль о еде была мимолётной. Лишь частью осознания, что тот огонь, что стал её частью, не поможет развести костер.
Кэллия, отпустив добычу, вернулась к принцессе. При здешнем свете вид той стал еще более пугающим. Неподвижная и бледная, она смотрелась не живее, чем мать в тот вечер, когда Кэллия увидела её лежащей на полу зала с колоннами. Внешне в них не было ничего общего, но Кэллия отвела взгляд. И боковым зрением заметила, как из тела девушки выходит густой чёрный дым. Но стоило опять бросить прямой взгляд на Нару, дым будто исчезал.
Кэллия испугалась, что происходит непоправимое, но в то же время появилась надежда, что это тают холодные путы проклятия.
Не в силах на это смотреть, она стала открывать порталы. Едва заметные сами по себе, они искажали вид за ними, словно взволнованная вода отражение. Кэллия, вздумай их посчитать, не смогла бы этого сделать
Когда она решилась заглянуть в первый портал, из него появилась чёрная рука, и не успела она отскочить, как чужие пальцы сомкнулись на плече.
— Ах, ты в порядке! — прошипел Калестей, появляясь полностью.
Его глаза горели сиреневым огнём, а от подавляемой ярости было сложно дышать. Отодвинув Кэллию, он прошёл мимо.
— Как тебе только в голову пришло похитить принцессу? — разглядывая пейзаж, спросил он.
— У меня не было выбора! — в её голосе не было ни капли сомнения, лишь искреннее возмущение.
Испуг сменился радостью, но Калестей ловко ушёл от объятий. И всё же Кэллия поймала его за рукав.
— Лёс! — она обхватила его руку. — Помоги ей!
— Я похож на лекаря? — нахмурился он, а потом, кинув взгляд на открытые порталы, поинтересовался: — Что ты делаешь?
— Хотела попасть домой…
— Ты забыла моё имя?
— Я не могу всю жизнь полагаться на вас! — воскликнула Кэллия.
— А на кого можешь?
Кэллия не смогла ответить «на себя», поэтому, поджав губы, отвернулась к Наре. Но её на песке уже не было.
Должно быть, после случившегося Кэллия стала чересчур мнительной. Иначе она не могла объяснить свой испуг, когда пальцы в чёрной перчатке сомкнулись на хрустальной капле, и цепочка натянулась.
Калестей, нахмурившись, убрал руку и отошёл. Кулон, упавший на истончившуюся ткань фиолетовой мантии, был совсем другим. Он сплющился и стал почти круглым и, оставаясь цельным, плавно делился на три неравные части: чёрную, похожую на штрих, белую и прозрачную.
— Теперь ты всегда сможешь вернуться, — сказал Калестей, более ничего не поясняя. — Но не спеши, для начала ты должна кое-что сделать.
— И что же?
— Не скажу, что за эти пять дней я нашёл что-то интересное, но мне бы хотелось, чтобы ты с ней поговорила.
Калестей заставил исчезнуть все открытые Кэллией порталы, но открыл ещё один и скрылся в нём. Кэллия последовала за ним, и в глаза ударило выглянувшее из-за кружевных скал солнце.
— На этот участок легче всего попасть из четвёртого отражения, — сообщил Калестей, но это ей ничего не сказало.
Под ногами был такой же песок, да и всё остальное… Вот только погода и время дня не совпадали.
Там, где только что стоял Калестей, воздух двигался, словно от жара пламени, невидимого в ясный день. Кэллия поняла, что это следующий портал, и шагнула в эту рябь.
И вновь наступила слепота. Но на сей раз её причиной стал не яркий свет, а багровый полумрак, в котором слышался стук металла о камень. Кэллия наткнулась на Калестея и схватила его за рукав.
— Чего это ты вдруг испугалась? — проворчал тот.
Наконец глаза привыкли к слабому освещению тёмно-красного неба, и она увидела, откуда доносится стук. У отвесной стены кто-то, сгорбившись, откалывал ломом куски породы.
— И зачем мы здесь? — прошептала Кэллия, поднимая взгляд на Калестея.
Тот мимолётным поворотом ладони указал на источник звука. Кэллия двинулась к скале и смогла различить тяжёлое дыхание и невнятное бормотание, состоящее не то из уговоров, не то из проклятий. Кэллия не могла уловить суть, но всё же эта женщина говорила по-тэрийнийски. Кэллии казалось, что она уже видела её раньше. Вот только это было невозможно.
— Я сделал засечку в этом месте три дня назад, — вдруг произнёс Калестей, напоминая о себе. — Но для неё, как я вижу, не прошло и часа.
— Кто она?
— Вот и узнай, — сказал он и испарился окончательно.
Женщина, заметив, что больше не одна, выпрямилась и вскинула руку. Вокруг Кэллии вспыхнула белым пламенем земля, пресекая дальнейшее движение.
— Я только спросить! — крикнула Кэллия, подумав, что придётся ни с чем убегать при помощи обновлённого камня.
— Я сюда первая пришла! — ответила женщина. — Так и передай этой ведьме Трин!
— Вы меня с кем-то путаете! — развела руками Кэллия. — Я никогда о ней не слышала.
— Что я, следов её ауры не узнаю? — усмехнулась карнесса и с любопытством продолжила: — Лучше скажи, как барьер прошла?
— Не видела никакого барьера, — призналась Кэллия. — Звездочёт провёл.
Женщина засмеялась странному ответу, но уточнять не стала. После чего махнула рукой и вернулась к своему занятию. Окаймленный огнём круг расширился, и Кэллия смогла сесть и наблюдать, как женщина пытается высвободить большой сверкающий щит. На металлической поверхности были выгравированы незнакомые символы. Кэллия почти не сомневалась, что может освободиться в любое время, но не спешила попытаться.
— Вам помочь? — спросила она.
Она ожидала очередной насмешки, но женщина покачала головой и даже пояснила:
— Это лишь на первый взгляд кажется, что тут простой камень. Но на Изнанке не бывает простых вещей.
Вопрос, кто вообще такая эта Трин, карнесса будто не слышала. Возможно, в другой раз Кэллия была бы более сообразительна. Но сейчас голова была пустой. Разве что где-то в глубине таилось беспокойство, куда Калестей отправил Нару и смогут ли ей помочь.
— Почему вы против Трин? — решила начать издалека Кэллия.
— Я не против неё, — женщина отложила лом и стала убирать отколотые камни. — Просто хочу, чтобы мои исследования и находки оставались моими.
— Как вы нашли это место и поняли, что в скале что-то есть?
—Что за допрос?
— А вы давно здесь? — продолжала Кэллия как ни в чём не бывало.
— Пару часов, — оценив объём проделанной работы, ответила карнесса.
— Уже три дня точно… — вспомнила девушка слова Калестея. — Разве это мало?
— Три дня? — повторила женщина и тихо добавила: — Если там прошло три дня, это не так уж страшно. Но следует поторопиться…
— Вы правы, меня искали пять дней, хотя казалось, что не прошло и пары часов.
— И какой сейчас месяц? — спросила женщина, задумавшись.
— Пятый заканчивается, почти осень.
Та кивнула и убрала огонь.
— Ваше предложение в силе? — спросила карнесса, кивнув на землю.
Кэллия кивнула и тихо призналась:
— Правда, чародейка я не очень…
— Кто же так говорит про себя? — упрекнула она и вручила ей лом. — Это, надеюсь, по силам? Бейте между петель.
***
— Вы хотите узнать тайны прошлого? — спросила Кэллия, когда они извлекли щит. — Не похоже, что он старый. Хотя…
— Какое тут прошлое? — фыркнула Белисия. — Всё так переплелось, что уже концов не найти… Но это не значит, что нельзя расшифровать, что здесь написано. Просто я уже не в первый раз нахожу такое.
Кэллия боялась, что она вновь упомянет «ведьму Трин», но Белисия будто и думать о ней забыла.
— Когда наши города накрыла тьма, многие искали способ попасть на Изнанку. Верили, что через неё можно выбраться к солнцу.
— Солнце можно увидеть на пустых пространствах! — напомнила Кэллия.
— И туда тоже. Но быстро стало понятно, что находиться там куда опаснее…
— Я ещё ни разу не встретила здесь никого опасного, — согласилась Кэллия. — И всё же здесь гораздо хуже, чем в Тэринии.
— Тебе повезло, — улыбнулась Белисия. — Но пора возвращаться домой. Родные, должно быть, уже нас потеряли.
Белисия подняла сумку, которая до этого казалась Кэллии небольшим валуном, и повесила на спину. После чего вернулась ко шву, который незримо шёл у поверхности скалы.
Белисия потянула за белую Нить, петли удерживающих чар распались.
Трещина разошлась, но тут же схлопнулась. Оборванные Нити прощально помахали хвостами.
— Трава! — Белисия с досадой топнула ногой и взмахнула руками.
— Я могу помочь, — Кэллия зажала между большим и указательным пальцами кулон.
Оранжевые глаза Белисии широко распахнулись.
— Это бесценная вещь! — восхитилась она.
— Да, — улыбнулась Кэллия. — Если хотите, можем телепортироваться к порогу вашего дома прямо сейчас.
***
Лицо Кэллии вытянулось.
Это мог быть похожий дом. Но эту часть двора она запомнила слишком хорошо. Перед ней открывался двор, который она видела, находясь на крыше. Совсем рядом била вверх подсвеченная вода и окружали фонтан статуи.
Белисия, заметив её реакцию, приподняла бровь и пригласила следовать за ней. В гостиной она зажгла светильники, танцующие огни внутри хрустальных шаров.
— Как пусто! — вздохнула она. — Но, судя по всему, они ушли ненадолго.
Заглянув на кухню, она поставила на низкий столик в гостиной тарелки с едой.
— Надеюсь, успею ещё что-нибудь приготовить до того, как они вернутся.
— Тогда я не буду задерживаться. Большое вам спасибо!
— Это тебе спасибо, — Белисия тепло улыбнулась.
***
Отец Талдируса, Зарг-Синрет Риадис, погиб. Он был исследователем, как и мать. И однажды они наткнулись на старое заклинание. Отцу не повезло больше — он мгновенно превратился в кучку праха. Несмотря на то, что это произошло на её глазах, а сама она получила страшные ожоги, мать не ушла из исследовательской группы, напротив, она считала, что таким образом делает мир безопаснее, а значит, лучше. Она считала, что если все бросит сейчас и сдастся, то смерть её мужа окажется напрасной.
К тому времени Талдирус уже считался самостоятельным. Как и его родители, он оказался способным взаимодействовать с Веринтаром, поэтому обучался магии с детства. Успехи его были не то чтобы велики, однако достаточны, чтобы спустя несколько лет получить специализацию чародея-щитовика. Сам он старался обходить эту тему, поскольку понимал, что его сила ничтожна.
Зато следы магии он видел хорошо. И на память не мог жаловаться.
Однако жизнь его изменила встреча с целителем, который передал ему свой дар. Тогда, на пустыре, через который проходил Дир, чтобы срезать путь, он даже не назвал своего имени. Но на следующий день весть о смерти известного лекаря прогремела на всю страну.
И он не сразу сопоставил эти факты. Возможно, тогда новость прошла мимо него. Лишь когда он сам стал работать в архиве, он понял, кем был этот странный карн. И осознал, что, возможно, упустил шанс спасти чью-то жизнь. На самом деле он лишь раз обратился к этому дару: сумел исцелить ожоги, которые иначе мучили бы чудом выжившую мать ещё долгие годы, а после старался не вспоминать об этой истории.
Столкнувшись на пороге с девушкой, Талдирус растерялся, но лишь на миг. Сомкнув пальцы на её запястье, он тихо сказал:
— Альта Кралларейве, нам нужно поговорить.
Оранжевые глаза исчезли. То, что на неё были наложены чары, Кэллия поняла, когда они рассеялись. Оказалось, Белисия вышла встречать детей, и Талдирус кинулся к матери. Та поражённо глядела на Цандию, которая, не решаясь подойти, точно так же смотрела на неё.
— Я думал, ты не вернёшься, — прошептал Талдирус, не размыкая объятий.
— Больше не уходи на Изнанку без меня! — потребовала Цандия у матери.
Белисия и не думала спорить. Хотя для нее прошёл всего день, она безумно соскучилась по своей семье. Глядя на то, как выросла Цандия, она с трудом сдерживала слёзы.
— Хорошо, если будешь прилежно учиться, подожду, пока подрастёшь, — пообещала она.
«Почему чары подействовали?» — растерянно думала Кэллия, отступая в тень.
Она хотела незаметно покинуть чужой дом, вернуться к себе и понять, как жить дальше.
