Человек, продавший мир

      Битва за Трост вошла в историю, как день, когда впервые в истории человечества люди заполучили силу титана. Чуждый для всех дар Эрена вызывал множество сомнений и споров. Королевство, как и остальной народ, ополчились против колоссальной силы одного лишь человека. Им не было важно, что Эреном можно будет воспользоваться, как оружием в столетней войне. Впечатлительных людей волновало лишь то, что он был титаном, а значит большой угрозой. Не смотря на все, факторы, что выдвигало правительство против командора Эрвина, Леви удалось с небольшим усилием убедить в невиновности Йегера. Жестокое избиение пошло на пользу.       Через два дня Эрен был уже зачислен в отряд Разведкорпуса, как и его остальные друзья. Его держали в изоляции ото всех, кроме отряда Леви, члены которого стали для него личными няньками. Обоим сторонам это не нравилось. Йегер мечтал воссоединиться с семьей, как и Леви, нашедший свое счастье, потерянное много лет назад.       Как и ожидалось, Шая вступила в разведывательный отряд. Церемония прохождения, сломавшая силу волю многих солдат, только придала ей мужества и ещё больше вдохновила на спасение человечества.       Девушка славилась высокими навыками среди солдат. Слух о количестве убитых титанов ещё долго разгуливал среди солдат всех фракций. Микаса не могла не заметить, что когда-то болезненная девчушка родом из трущоб превзошла даже её. Многие приравнивали фамилию Талиман с именем Леви. Того ещё долго мучило любопытство, кто же такая Талиман. Догадки рождались на непрочной почве, но все изменилось, когда Леви узнал имя прославленного солдата. Это одновременно встревожило его и успокоило, ведь дочь не погибла и даже прославилась, но новость была слишком неожиданной, чтобы принять её холодно.       После битвы за Трост Шая и Леви больше никогда не пересекались и надежда на то, что они встретятся за стенами во время пятьдесят седьмой экспедиции, тоже была мала. Дочь Аккермана являлась простым солдатом самого низкого ранга, а Леви капитаном специализированного отряда.       План Эрвина Смита приходил в действие, солдаты тщательно готовились к завтрашнему утру, которое, возможно, станет для них последним.       Шая вместе с остальной группой солдат перетаскивала провизию, укладывая их в ящики с телегой. Натренированные руки с легкостью поднимали тяжести размером в один ящик со стальными баллонами внутри. — Эй, ты ведь тоже впервые выходишь за стены? — звонкий и легко узнаваемый для Шаи голос принадлежал Жану. Высокий парень заметно возмужал с их последней встречи в лагере беженцев. После оба тренировались в разных базах и чудом оказались в одном кадетском корпусе. — Да, а что тебе страшно? — с ноткой издевательства произнесла Аккерман, ехидно улыбнувшись. — Ни сколечко! — забив в грудь, воскликнул Кирштайн. Правда, продолжил с неуверенностью, — Тут старики рассказывали, как все выглядит за стенами. После их слов тебе самой станет страхово, — Жан поник всем телом, не находя себе утешение. — Уж ты не пропадешь! — девушка поняла, парень слишком напуган, так что насмешкам тут не место. — Помнишь, ты рассказывал, как без УПМ оказался лицом к лицу с титаном? А как простым ружьем пол башки им чуть не снес? О! Помнишь, мы с тобой вдвоем отбивались от толпы каннибалов? Они-то похуже титанов будут, хоть и внешне схожи, — Шая всегда могла успокоить лучшего друга. Последние слова немного развеселили парня, ведь тот день он помнит, как вчера. Сумасшествие поджидало десятилетних детей на каждом шагу в тот дождливый день в Тросте. Шая дружески ударила в плечо Кирштайна, и тот окончательно избавился от сомнений, ответив подруге толчком.       За закадычными дружками внимательно следил Арлетт с белой завистью в груди. Не часто Шая вела себя с ним так, как с Жаном. Оттого Армину стало немного грустно. Все так переменилось в один миг. Он даже заметить не успел, как Эрен снова отдалился, а Микаса потеряла всякий смысл в этой жизни во время отсутствия брата. И только присутствие Шаи скрашивало его мир перед глазами. Её искренняя улыбка помогала ему забыть о грязи всего мира, она напоминала ему семью, которую когда-то он потерял, будучи малышом. Потерять Шаю для него значит потерять последнюю ниточку надежды, связывавшую его с семьей.