Под мятной челкой

I was choking in the crowd Building my rain up in the cloud Falling like ashes to the ground Hoping my feelings, they would drown*

Солнечный зайчик щекочет Чимину нос, попадая в глаза, отчего парень морщится, переворачиваясь на другой бок. Легкий холодок проходит волной по бедру, и Пак разлепляет веки, щурясь от потока света. Он ощупывает вокруг себя пространство, понимая, что с него слезло одеяло, а вторая половина кровати пуста. Поставив ногу на пол, парень приподнимается с постели, поправляя задравшуюся майку. Окно открыто, из-за чего задувает ветер, поэтому в комнате прохладно. Пак еще какое-то время сидит, пытаясь проснуться. Тут раздается шорканье и в двери появляется Юнги, зевая и почесывая затылок. — Чай или кофе? — не размусоливаясь, сразу спрашивает он. Чимин потирает пальцами глаза, а потом встает, отвечая: — Я пью только зеленый. Юнги криво улыбается, пропадая в тени коридора, а парень тут же следует за ним, но прежде сворачивает в ванную, чтобы привести себя в божеский вид. На кухне еще не развеявшийся запах сигарет, а на столе целая куча сладостей. Глаза Чимина становится размером с блюдца, а он сам издает звук похожий на «ох». Пока Мин поливает одинокий кактус, Пак дегустирует все, к чему только можно прикоснуться: начиная сэмбэйем* и заканчивая макарунами*. Юнги на какое-то время замирает с лейкой в руках, а потом ставит ее на подоконник, направляясь прямиком к уплетающему за обе щеки сладости Чимину. Рыжий еще не успевает ничего сделать, как чужая рука ложится на его, поглаживая большим пальцем кожу. Пак вздрагивает, переставая есть, и поднимает удивленное лицо на хозяина квартиры. — Т-ты чего? — заикается Чимин, проглатывая последний кусок. — Я подумал, что в обязанности сиделки должно входить чуть больше, чем полагается, — Мин накрывает ладонь Пака второй рукой, и хитро щурится. — Мне нужно расслабиться после долгой работы… Чимин теряется, пытаясь одернуть свою руку, но его тут же грубо хватают за подбородок, усмиряя пыл поцелуем. Он стонет что-то невнятное в губы Юнги, упираясь маленькими кулачками тому в грудь, но сил предательски не хватает, и тело ослабевает с каждой секундой, приходя в состояние оцепенения. Чимин дергает всеми конечностями, оказывая сопротивление, но его поднимают за плечи, прижимая к стене и кусая шею. Пак жмурится, вскрикивая, а по щекам начинают бежать слезы. — П-пусти, пусти, хееен!.. — снова пытается оттолкнуть, но бесполезно. Юнги залезает ледяной рукой под футболку, проводя подушечками пальцев по гладкой коже груди и живота, а сам оставляет засос на шее Чимина. Парень мелко дрожит, а его ресницы слипаются от слез, он бьет руками по спине старшего, но даже в этой ситуации не может причинить ему боль. Хотя, говорят, боль отрезвляет. Пак снова открывает рот, издавая полукрик-полустон, когда чужие зубы окончательно впиваются в кожу плеча, он толкает Юнги отчаянно, в порыве страха и непонимания. Мятный валится на пол, шипя и скалясь, а потом его ноги медленно растворяются, превращаясь в смесь дыма и пепла, исчезающую от минового дыхания. Тот смотрит на Чимина, а искры в его глазах тускнеют до тех пор, пока не превращаются в всепоглощающую пустоту. — Я думал, что животная ненависть ко мне поможет тебе, — хрипит он, а все его лицо выглядит уставшим и красным. — Извини… Юнги, словно вода, испаряется, исчезая в пространстве. Чимин бросается к нему, больно падая на колени, пытаясь урвать хотя бы кусочек, и опять кричит, надрывая связки. Тело в его руках пропадает, словно никогда и не существовало, а это просто галлюцинация. — Дом, милый дом… — последнее, что произносит Мин и смазано оставляет поцелуй на влажной щеке Чимина, становясь легким потоком ветра, не больше. Свет, как от фар едущего навстречу автомобиля, врезается в глаза, и Пак резко открывает их, вскакивая с постели. Он тяжело дышит, хватаясь за грудь. Судорожно оглядывается по сторонам и замечает белые пушистые тапочки, а затем и Юнги, который стоит в них возле окна, отодвигая шторы. Мин выглядит все еще уставшим, но вполне способен самостоятельно стоять на ногах без последствий. — Кошмар? — старший невзначай задает вопрос, хотя звучит как утверждение. Чимин стирает тыльной стороной ладони влагу с щеки и кротко кивает, выдыхая. Это был всего лишь сон. Боже. — Останешься на чай? — шаркает тапками о паркет, подходя ближе к кровати. — Я пью только зеленый, — улыбается Чимин, абстрагируясь ото сна. — Я знаю, — шепчет Юнги себе под нос, держа курс на кухню.