Minni, baby

Чимин просыпается раньше, но не спешит выбираться из тёплых ласковых объятий. Он лежит с закрытыми глазами, прижимаясь к мужчине. Юнги хмурится сквозь сон, но тёплое тельце рядом действует на него успокаивающе, потому и сны этой ночью Мину снились более менее сносные. Когда он спит один, ему снятся лишь кошмары. Чимин приоткрывает глаза и скользит взглядом по лицу мужчины. Он невольно засматривается на фарфоровое лицо и розовые губки. Юнги сквозь сон чувствует чужой взгляд и разлепляет глаза. Он улавливает изучающий взгляд сонного Чимина и улыбается, притягивая того к себе. Глаза как назло слипаются, потому Мин, утопая носом в чужих растрепанных волосах, все же позволяет им закрыться. Чимин несмело укладывает голову на широкую грудь и прикрывает глаза, вдыхая запах мужчины. Он наслаждается теплом его тела, ударами его сердца, что слышатся из-под рёбер, и властными руками на своей талии. — Доброе утро, — наконец-то произносит Юнги, полноценно распахивая глаза. В них неприятно бьет утренний яркий свет, но подниматься все же надо. — Доброе, — Чимин сползает с мужчины и садится в кровати, сонно хлопая глазами. — Пойдём в душ, детка? — зевая, спрашивает Юнги, потягиваясь как кот. Чимин кивает и сползает с высокой кровати. Холодный пол приятно охлаждает теплые ступни. Минни тоже потягивается и зевает, прикрывая рот ладошкой. Чимин резко теряет опору и оказывается на руках у Юнги, который, несмотря на худощавое телосложение, все равно оказывается сильнее. Мин несет Чимина в ванную комнату и ссаживает на стиральную машину. Пак, заливаясь краской, смотрит на Мина. Он устраивается на стиралке и болтает ножками. Юнги не удерживается и целует Чимина в уголок губ, и пока тот смущается, Мин стягивает с него шорты вместе с нижним бельём, но без задней мысли. Чимин ойкает и прикрывает пах ладонями, хоть Мин и видел уже все при первой встрече. — Чш-ш, — мягко шипит Юнги, ласково осыпая поцелуями уже подбородок, а за ним и скуловую кость. Минни выдыхает и уже не прикрывается руками, пытаясь не стесняться. Мин освобождает младшего от примятой ото сна футболки и изучает его тело глазами. Он спускается от ключиц до низа животика и ещё ниже. И напрасно Чимин думает, что Юнги там все видел. Ни черта он не видел: тогда он тонул в карамельных глазах и залипал на рыженькую макушку. Чим стыдливо сводит колени, поглядывая на мужчину из-под рыжей челки. — Ты очень красивый, — на одном дыхании выдыхает Юнги, опуская одну ладонь на ножку Чимина и скользя пальцами от бедра до коленки. Пак тяжело сглатывает и откидывает голову на стену. — Ты боишься меня? Мин слегка хмурится и старается уловить взгляд Чимина, потому как иначе расценить его тяжелые выдохи, сглатывания и шумные вздохи не может. — Я стесняюсь... — Чимин поднимает глаза и сталкивается со взглядом Мина. — Тогда я спокоен, — тот протягивает рыжику руку и ждёт, когда мальчишка ухватится за пальцы. — Переживал, что ты меня боишься, — поясняет Юнги, помогая Чимину слезть с невысокой стиральной машины и пройти к душевой кабинке. Чимин идёт к душу и включает тёплую воду, он поворачивается спиной ко входу, ожидая Мина. Юнги быстро освобождает себя от нижнего белья и тут же пристраивается, вжимаясь обнаженным телом в Чимина. — Ты от рождения рыженький? Чимин вздрагивает от прикосновения, но лишь вжимается в хозяина. — Нет, меня для продажи покрасили. — Ну что ж, они угадали, — усмехается Юнги, целуя Чимина за ушком. — А тебе нравился твой цвет? — Да, но... Я хочу как-нибудь покраситься в розовый... Чимин делает немного потеплее воду, заворожённо смотря на руки мужчины у себя на животе. Мин замечает изучающий взгляд и специально напрягает руки, чтобы те ещё сильнее выделили на себе змеиную синеватую плеть вен. — Или хочешь вернуть свой натуральный? — Нет, мне он не идёт. Чимин слегка откидывает голову на плечо Мина. Юнги трется о пухленькую щёчку Чимина носом и подставляет плечи под тёплую воду. — Кто тебе такое сказал? — Никто... Мне самому не нравится, — Чимин прикрывает глаза, отпуская своё тело в руки Юнги. — Хорошо, значит, перекрасим тебя в розовый, — соглашается Юнги, оглаживая влажный животик Чимина подушечками пальцев. — Спасибо. Пак слегка подрагивает от его касаний. Юнги опускает ладони немного ниже и оглаживает гладко выбритый лобок. Слегка поморщившись, мужчина негромко рычит и целует младшего в шейку. — Детка, ты не шлюха, можешь здесь не брить (прим. автора: в корейской культуре интимная зона поддавалась удалению волос лишь в борделях; традиция сохранилась до сих пор). — Х-хорошо, — смущённо лепечет Чим, прикусывая губку. Самому Чимину странно это слышать. Кто он, если не шлюха? Его продали. Но то, что Мин так не считает, его очень радовало. — Ты мой сладенький мальчик, детка, — продолжает Юнги, убирая одну руку с низа живота младшего и беря в неё гель для душа. Тот, как оказалось, клубничный, и Мин считает, что идеально подходит для пользования Чимином. Чимин смущённо улыбается. Он и не верит, что попал к такому нежному человеку. Юнги бережно намыливает тело Пака голыми ладонями и скользит ими везде, пока не опускается туда. Он обласкивает каждый сантиметр нежной небольшой плоти и улыбается, целуя Чимина за ушком. Пак млеет от его прикосновений. Прикрыв глаза, он прикусывает свои губки от смущения. Мин нехотя убирает руки и смывает пену с чужого худого тела, получая визуальное наслаждение. — Минни, детка, разбери после ванной пакеты с подарками, ладно? — Юнги целует Чимина в подбородок и тянется за полотенцем, снимая то с раковины. Кутая в белое полотенце рыжика, Юнги заботливо помогает ему выйти из душевой кабинки, а сам, повязывая полотенце на бёдрах, покидает ванную в поисках мобильного. Чимин в полотенце идёт в комнату и разбирает покупки. Через десять минут он выходит к Юнги в розовом шёлковом халатике, надетом на кружевное белье. Юнги, кусая губы, сидит на кухне и залипает в мобильный телефон, но как только слышит шаги, переводит взгляд и млеет. Кружево Чимину шло как влитое, сидело как нельзя кстати... Мин хватает ртом воздух и даже не знает, каким словом нахвалить, какие комплименты сказать, потому и выглядит как рыба, выпрыгнувшая на сухой берег. Чимин смущённо мнётся у входа, отчаянно отводя взгляды. Но все же он берет себя в руки и идёт к мужчине. Он хочет усесться у его ног, но... Юнги просто не позволяет сесть Чимину на пол. Никогда не позволит унижаться. Он хватает тонкое запястье и тянет Пака к себе на колени, тут же изучая руками бледное тело в кружеве. — Вам не нравится? — Детка, давай договоримся, что мы все-таки на «ты». Ты моя принцесса и на полу сидеть я не разрешаю, — Мин даже рычит тихо от недовольства. — Тебя только на руках носить. Чимин кивает. Он безумно смущён словами мужчины, потому краснеет. Парень немного поудобнее садится на коленях, так, чтобы Юнги открывался вид на ножки в чулках, от которых бегут резинки к поясу на тонкой талии. — Ты очень красивый и мне очень нравится, — теперь уже произносит Юнги, забираясь под кромку кружевных чулков.— Детка, Минни, ты имеешь со мной равные права, ты не игрушка, ясно? Понимаю, для тебя звучит бредово, ведь я тебя купил, но... — Мин останавливается и думает, стоит ли ему продолжать, и решает, что все же стоит, — Минни, я утонул вчера в твоих глазах, мне понравился твой румянец на щёчках, твои рыженькие волосы. Я не мог тебя оставить там. Чимин приоткрывает рот и не знает, что сказать. Он утыкается в шею мужчины и тихо выдыхает слова благодарности. — Потому, пожалуйста, привыкай к тому, что ты моя принцесса и достоин лучшего, — заключает Мин, роняя голову на хрупкое плечо Чимина и вздыхая. — Х-хорошо, — Чимин жмётся к нему и облегченно выдыхает. — Вы не продадите меня потом? — Никогда, — даже не задумываясь, отвечает Юнги. — Ты мой навсегда. Чимин кивает и отстраняется, заглядывая в лицо мужчины. — Спасибо. — Мне пора на работу, Минни, — чмокая Чимина в уголок губ, Юнги ссаживает его со своих колен и оставляет на стуле. — В холодильнике полно всего, если захочешь кушать. Ноутбук и телефон у тебя в комнате, мой номер я уже забил в Контакты, телевизор знаешь где. Мин выдыхает, решая, что с наставлениями все, а потом добавляет, наклоняясь и снова целуя Чимина в уголок губ. — Я постараюсь вернуться пораньше и вернуться с подарками, детка. Встреть меня хорошо. — Хорошо, папочка... Чимин идёт за Мином и провожает его. Закрыв за ним дверь, Чим немного прибирается и идёт в комнату, где раскладывает в отдельный ящик белье, халатик и шелковые пижамы. Сам он не переодевается, только халат заменяет футболкой Юнги. Закончив, Пак садится за ноутбук в кровати и немного смотрит сериал, после чего кушает. Конец дня он проводит за рисованием, благо в кабинете он нашёл ручку и бумагу. Он сидит на мягком ковре у панорамного окна и рисует вид из него. Юнги весь день думает о том, что дома его ждут. Пока по приказу ну или хотя бы от скуки, но ждут. Никогда ещё мужчина не работал так усердно, сплочённо, быстро, работал на износ, чтобы быстрее вернуться домой, быстрее вернуться домой и почувствовать на теле легкую тяжесть чужого. Его сахарный мальчик не выходит у него из головы. Не выходит образ сладкого детки в чулочках и халатике. Мысли об этом заставляют самый важный детородный орган приподниматься, выдумывать всякие пошлости, но потом Юнги тормозит сам себя. Его мальчик ещё совсем маленький, его мальчик девственник, потому Мин будет с ним самый нежный, самый ласковый, хоть и на работе выглядит угрюмым и злым, бубнит себе под нос и ругает подопечных. Сдвигая брови на переносице, он просто хочет оказаться рядом с Чимином, просто хочет улыбнуться и сладко прошептать ему на ушко, что он самый красивый, самый сладкий, самая прекрасная принцесса на всей гребанной Земле. И невероятная магическая сила влечёт Юнги обратно домой, влечёт, как очередная доза наркотика для наркомана, влечёт с такой силой, что становится страшно, потому как Мин не мог дать объяснение этой тяге к застенчивому, милому пареньку, которого знает чуть больше суток. И это не было любовью с первого взгляда, это было желанием завладеть Чимином целиком и полностью, узнать его от макушки до пяток, распознать каждую эрогенную точку и лицезреть смущение, румянец на чужих пухлых щеках. Юнги как одно бездонное одиночество, а Чимин как глубокое одиночество поменьше... И Юнги надеется, что отчаянный поступок спасти из борделя мальчика сделает и его, и Чимина счастливыми людьми. После того как рабочий кабинет директора остаётся позади, Мин заезжает в секс-шоп и накупает всеразличных именно розовых игрушек и выглядит как капризный клиент, но ему все равно. Анальные пробки, хвостики, дилдо — все отправляется в розовый пакет и едет домой. По пути Мин приобретает ещё много сладостей: конфет, сладкой ваты, пончиков. И уже через полчаса оказывается на пороге собственной квартиры, опуская пакеты на комод. — Детка, я дома. И Юнги замирает. Замирает и ждёт, когда его собьют с ног, но сам знает, что вопреки его желанию Чимин ещё немножко застенчивый, потому не встретит пока так, как мечтает об этом Мин. Чимин смущённо выглядывает из двери в комнату, сначала показывая только голову, но потом выползает весь и довольно быстро семенит к мужчине, сразу повисая на шее. На нем сейчас все то же белье с чулками, чуть прикрытое длинной миновской футболкой. Пак оплетает шею Юнги кольцом из рук и прижимается, как к спасательному кругу. Хотя, наверное, Юн и был его спасением. В тот день, когда Чимин сидел голым в комнате с другими мальчиками и девочками, к ним приходило множество мужчин и женщин, и Пак уверен, что ни один из этих людей не обращается со взятым оттуда человеком так, как делает Юнги. Юнги заботится и оберегает, не пользуется и не обращается как с вещью. Юнги видит в нем человека, в то время, как даже сам Чимин таковым себя не считает. Он совсем осторожно целует мужчину в шею и жмётся ближе, выдыхая: — Я скучал. Юнги плавится как сыр, как мороженое, стекающее по пальцам и запястьям слегка прохладной жидкостью. Мин ощущает тёплые пухлые губы на шее и выдыхает от удовольствия: пусть его встретили не так, как он ждал, но сейчас это нравится только больше. Мягкий поцелуй в шею, лёгкие объятия, ласковый звонкий голос и то, конечно, что Чимин в его одежде. Чимин с ног до головы полностью его мальчик, полностью тот, которого хочется обеспечить всеми благами мира и скупить всю сладкую вату, всю розовую одежду и аксессуары, и дарить, дарить, дарить. Мин неожиданно думает освободить одну комнату и сделать ее невероятно огромной гардеробной Чимина, что он незамедлительно сделает завтра, а пока он, опуская руки на тонкую осиную талию младшего, улыбается и шепчет: — Я принёс тебе кое-что... Чимин заинтересованно хихикает. Он как маленький ребёнок, который любит подарки и сюрпризы. Ему безусловно нравится все это, особенно то, что дарит их его папочка, а не кто-то другой. И как бы ему сейчас ни хотелось побежать смотреть покупки, но прижиматься к тёплому телу намного приятнее. Пак запускает пальчики в волосы Мина и массирует голову. — И что же ты принёс мне, папочка? Юнги теряется и хочет потеряться навсегда, лишь бы слышать это «папочка» из уст своего сахарного. Он не резко, ожидаемо подхватывает Чимина под бёдра и усаживает на комод, размещаясь между его хрупких стройных ножек в чулках. Мин скользит по бёдрам невероятно красивых ног и выдыхает Чимину прямо в губки: — Сладости, Минни. И игрушки... — Ух ты... Чимин, все ещё смущаясь, обнимает его ногами и отводит взгляд, теребя в руке край футболки. — Я выкупил все игрушки розового цвета. Тебе ведь нравится розовый, детка? — Юнги ласково чмокает Чимина в плечико и сжимает его поясницу немного сильнее, но не больно, просто крепко. — Да, очень-очень, — кивает Пак, покачивая ножками в воздухе. — Папочка покажет, что купил своей детке? — Покажет, — легко соглашается старший, прихватывая одной рукой розовый пакет, а второй придерживая Чимина за поясницу, снимает с комода и несет в свою комнату на постель. Мин усаживает своего сладкого на кровать и вручает пакет ему в ручки, а сам садится рядом, подгибая под себя одну ногу. Чимин заливается краской и достаёт содержимое пакета, разглядывая игрушки. — Мне нравится это. Чим берет в руки пару анальных хвостиков и гладит их. Юнги кивает и представляет, как Чимин расхаживает по дому с хвостиком меж ягодиц. Мин теперь тоже изучает содержимое пакета и тянет тонкие пальцы к самой маленькой пробке с розовым сердцем на наконечнике. — А мне это... Могу ли я сегодня потрогать тебя там, Минни? Нет, Юнги хочет лишь потрогать без всякого продолжения. Просто коснуться, обласкать и огладить все эрогенные и интимные места, нащупать каждое и запомнить. Чимин кивает, переходя в цветовую гамму помидоров. Он достаёт красивую розовую коробку из-под одного комплекта белья и складывает в неё все игрушки, будто девушка свои украшения. — Папочка, ты голодный? — Нет, Минни. А ты голодный? Я купил тебе твою любимую сладкую вату. Мин приподнимается и протягивает Чимину свою широкую ладонь. Чимин берет его за руки и тоже поднимается. — Спасибо. Нет, я тоже не хочу. — Что ты сегодня кушал, детка? — тихо уточняет Мин, притягивая Чимина к себе и заключая в объятия. —Салатик, — отвечает Пак, обнимая в ответ. Вечером Чимин сушит волосы феном и укладывает их. После душа он использовал крем с запахом сладкой ваты и теперь пах как любимое лакомство. Чим сменяет чёрное белье на розовое и поверх надевает шёлковую ночнушку, после чего идет в кровать хозяина. Мин занят деловыми вопросами по телефону и только через час возвращается в свою комнату, где его должен был ждать Чимин. Юнги потягивается и устало разминает мышцы, входя в комнату. На кровати в кружевной ночнушке сладко спал Чимин, обнимая подушку и руками, и ногами. Юнги считает непозволительным будить своего сахарного, потому просто тушит свет, осторожно укладываясь рядом и стараясь не издавать ни звука, ни шороха. Чимин разлепляет глаза и сонно хлопает ими, он смотрит на мужчину и покусывает опухшие ото сна губки. — Папочка? — Спи, детка, — тихо шепчет мужчина, убирая подушку между их телами и меняя ее на себя. Теперь Чимин жмётся к его телу, и Юнги очень-очень хорошо, будто бы до этого и не было одиноких ночей, не было кошмарных снов, а был лишь Чимин и его хрипловатый голос ото сна, рыжая макушка и едва пересохшие опухшие губы, но все равно блестящие природным блеском. — Я не хочу, — наигранно сонно канючит Пак, дуя губки. — А что хочет мой мальчик? — Чтобы папочка потрогал его... — Чимин просто боится, что Юнги отругает его за то, что он уснул, за то, что он хочет спать, в то время как Юнги, наверное, хочет его потрогать. — Минни, — Юнги притягивает хрупкое тельце к себе поближе и целует за ушком, — детка, не нужно мне угождать, это не обязательно. Отдыхай. Чимин что-то мямлит, снова благодаря заплетающимся языком, и правда проваливается в сон, обнимая мужчину.