Minni, baby

Юнги принимает у курьера из рук коробку с пиццей и, расплачиваясь, хлопает дверью. — Детка! Готовь свой животик, пицца приехала. Мин улыбается и направляется в гостиную, где уже на диване сидит, подогнув под себя ноги, Чимин. Всю эту неделю Юнги вёл себя как и в первые дни. Он ни на секунду не давал Чимину сомневаться в том, что он не лишний или же вещь. Каждое утро Чимин просыпался от ласковых поцелуев и сладких минетов; к себе Юнги Чимина пока не подпускал и каменные стояки стойко терпел. Чимин за это время так и не прекратил краснеть по каждому поводу и смущённо прятался за ладошками каждый раз. Сейчас Пак радостно хлопает в ладоши и облизывает губки. — Ура! Мин оставляет коробку с пиццей на журнальном столике, а сам заваливает Чимина на диван и с игривым выражением лица осыпает поцелуями. Чимин громко смеётся, обнимая мужчину ногами и прижимая к себе. Юнги тормозит все ласки и замирает, устремляя взгляд темно-шоколадных глаз в глаза младшего. — Чимин-а. — Да, папочка? — Ты мне нравишься. Чимин раскрывает ротик и хлопает глазками от удивления. — Н..нравлюсь? — смущённо переспрашивает парень, заливаясь краской. Он обнимает Мина и пищит. — Мне тоже! В смысле, не я, а ты... Вот. — Да? — Мин искренне улыбается и мягко целует чужие пухлые губы, довольно мыча. — Я очень рад. Чимин опять тихо смеётся. Юнги садится и усаживает Чимина, открывает коробку с пиццей, и пока младший с удовольствием поглощает один кусочек, ищет фильм по телевизору. — М-м... Так вкусно! Чимин довольно облизывается. Мин включает мелодраму и откидывается торсом на спинку дивана, довольно улыбаясь. Все это так уютно, по-домашнему, и Юнги смакует каждую минуту и растягивает удовольствие рядом со своим сахарным. Чимин все доедает и, облизнув пальчики, лезет к нему на ручки. Юнги охотно подставляет свои колени и приобнимает Чимина за тонкую талию. Его мальчик был в одной его футболке и удобном своём белье, потому как кружевное неудобно врезалось в персиковую кожу и Юнги это понимал и никогда не был против, когда Чимин одевался так, как ему удобно. Но все же чулки Пак на себе оставил, просто заменил капроновые на хлопковые. Сами они не держались, потому крепились через пояс, что тоже был удобным. Юнги с интересом смотрит за событиями, развивающимися на экране, и гладит Чимина по ножкам в чулках, второй рукой зарываясь в розовые волосы и перебирая их пальцами. — Папочка, — Чимин ластится к старшему и бодается головой. — Юнги, — негромко ворчит старший. Он до сих пор не может выкинуть из головы тот момент, когда Чимин, подбираясь к оргазму, назвал его по имени. «Папочка» тоже приятно, но не так, как имя... — Обними! — смущённо требует Пак, дуя губки. Юнги послушно крепко обнимает и целует Чимина в носик. — Хён... Когда ты позволишь детке потрогать папочку? — Что? Потрогать? — переспрашивает мужчина, удивлённо заглядывая в глаза напротив. — Ну... — Чимин опускает глаза — стесняется. Он ведёт ручками по груди мужчины до кромки штанов. — Я хочу сделать папочке приятно... Мин теряет дар речи, потому как считал, что Чимин ещё не готов для этого. Или же ежедневные утренние минеты успели развратить его сахарного мальчика? И это приятно бесспорно и хочется поддаться. Юнги немного сползает по спинке дивана, пока Чимин размещается на полу между его ног. — Детка, что на тебя нашло? — Я хочу тебя порадовать, — Пак цепляет пальчиками штаны старшего и тянет их вниз. — Ты меня радуешь собой, — честно говорит Мин, приподнимая ягодицы и позволяя спустить с бёдер домашние штаны. — Это другое, — Чимин прикусывает губку и одним пальчиком проводит по члену. Юнги вздрагивает от прикосновений и прикусывает нижнюю губу изнутри, метаясь между двух огней: разрешить или нет. Чимин изучающе трогает сквозь ткань боксёров, и когда плоть становится твёрдой, Пак цепляет пальчиками резинку и смотрит на Мина, прося взглядом разрешения снять. Юнги сдаётся под напором карамельных глаз и приподнимает ягодицы, разрешая спустить нижнее белье до колена. Наверное, сейчас он не будет настойчивым и разрешит Чимину поиграть и изучить, и если мальчику не понравится, мужчина немедленно прекратит. Чимин довольно улыбается, смотря на достоинство старшего, как ребёнок на новую игрушку. Он осторожно обхватывает плоть руками и, высунув кончик языка, проводит по головке. Юнги запрокидывает голову и издаёт тихий полустон-полувыдох. Губ и языка на своём члене он не чувствовал давно, а когда у него появился Чимин, он не трогал себя даже руками. Мин решается поднять руку и запустить пальцы в розовые волосы, но без нажима, а просто. Чимин увлекается и язычком проходится по всей длине, после чего чмокает головку и берет её в рот, посасывая как конфетку. Юнги увереннее хватается за розовые прядки волос и полноценно простанывает, вздыхая. Чимин, кажется, будучи девственником, маленьким застенчивым мальчиком, умел все, не имея опыта. Пак на пробу заглатывает на половину и, прикрыв глаза, скользит губами вверх, а потом вниз, подавляет рвотный рефлекс и берет полностью. Юнги не сдерживается и случайно толкается в горячий ротик Чимина. Горячо, щекотно и порой даже больно от того, что приятно, но Мин может поклясться, что это лучшее, что для него делали, хотя и прошло всего лишь каких-то пару минут. — Детка... — судорожно выдыхает Юнги, вновь подаваясь вперёд. Чимин давится, но, прикрывая глаза, расслабляет горло и позволяет толкаться в него. Юнги вынимает влажный от вязкой слюны член из ротика Чимина и приподнимает его подбородок, вытирая тыльной стороной руки его губы и щечки, по которым размазалась слюна. Чимин прокашливается и призывно открывает ротик. — Минни, может, не стоит? — с сомнением спрашивает Юнги, но пухленькие губки, порозовевшие от ласкания горячей плоти, и красноватые глазки туманят мозг. — Расслабься, папочка. Чимин хмурится и сам берет в рот, начиная двигаться вверх-вниз. Юнги улыбается, замечая хмурое личико, и переносит руку на затылок Чимина, наконец расслабляясь и получая удовольствие. Чимин замирает и давит своей рукой поверх руки Юнги. Юнги удивленно замирает, но лишь на мгновение, и расценивает это как разрешение. Он делает пару несмелых толчков в горячий ротик Чимина, но потом ускоряется, трахая своего сахарного в ротик в среднем темпе. Чимин принимает каждый толчок, ручкой лаская мошонку. — Потрогай себя, детка, — умоляет Юнги, затормаживая. Но потом он снова наращивает темп, не вкладывая в секс никакой ярости, а лишь немного страсти. Юн задыхается от негромких стонов, больше похожих на выдохи, и наблюдает за тем, как пухленькая ручка приподнимает футболку. Чимин смущённо сжимает в ладони свой член, тихо простанывая и разнося по стволу вибрацию. Второй рукой он пробирается под своё белье с другой стороны и давит на дырочку, но войти насухо не получается. Юнги прерывается и тянет к себе Чимина за шею. Ему уже невмоготу смотреть на сладкого сахарного мальчика, которого сразу же целует, а потом опускает на диван, размещаясь сверху. Он осыпает ласковыми поцелуями шею Чимина, а потом сразу же опускается ниже, разводя стройные ножки в стороны. Чимин послушно разводит ноги, подпуская мужчину максимально близко. — Папочка? — Ты такой сладкий, Минни, — выдыхает Юнги, склоняясь над пахом младшего. Он берет за щеку головку аккуратного члена и ведёт по ней языком. Затем Мин спускается ниже, проводя языком по шовчику на мошонке и ныряя им же в ложбинку между ягодиц. Чимин громко и звонко стонет, прикрывая глаза. — Папочка... Юнги настойчиво закидывает стройные ножки Чимина в чулках и прижимает колени к его груди, сам забираясь пальцами под кромку хлопковой ткани. Язык быстро находит сжатое колечко мышц и обводит по контуру, затем толкаясь прямо в дырочку. Чимин дрожит в его руках и поскуливает от непривычных ощущений. Чимин понимает, что Юнги единственный, кому он правда готов отдаться полностью. Юнги вылизывает своего мальчика долго, пока язык не начинает неметь, но теперь ему на смену приходит палец. Длинный средний палец Мин вводит лишь на одну фалангу, целуя внутреннюю часть бедра. Нет, на большее он сегодня не решится, потому толкает палец ещё на одну фалангу и вынимает, заставляя Чимина чувствовать пустоту в себе. Чимин разочарованно пищит и хмуро смотрит на него, дуя губки. — Нет, Чимин, — отрицательно машет головой Юнги, припадая губами к внутренней части бедра и спускаясь к паху. — Но ты же хочешь... Я хочу, чтобы ты насладился. Юнги приподнимается и проезжается членом по члену Чимина, как бы случайно и невзначай. — Детка, позже... Ты ещё совсем не готов, — он склоняется над лицом младшего и затягивает в нежный поцелуй, обхватывая ладонью горячую плоть младшего у основания. — М-можно по-другому?.. Чимин переворачивается, ложась на живот и вертит попкой. — Просто... Ну это... — Чш-ш, Минни. Юнги склоняется над телом младшего и целует его острые плечи; с одного длинная белая футболка съехала, обнажая персиковую кожу. Хватаясь за край футболки, мужчина приподнимает Чимина и проезжается членом меж упругих ягодиц. Сначала медленно, притягивая за край футболки к себе, а затем резко, проезжаясь меж персиковых булочек снова и снова налитым кровью членом. Чимин стонет и выпячивает задницу, начиная надрачивать себе. — Юнги-я... — Да, Минни, — тихо шепчет Юнги, выбивая из мальчика стоны, — да-а... Он продолжает так ещё пару минут, пока Чимин не начинает содрогаться от накатывающего оргазма. Чимин изливается себе в ладошку, чудом не пачкая диван. Он быстро переворачивается и сползает ниже. — На... лицо... — Как пошло, детка, — воодушевленно произносит Юнги, следом со стоном изливаясь младшему на лицо. Белое густое семя попадает на лобик, на губы и щеки, и чудом не в глаз. Мин кусает нижнюю губу изнутри и стряхивает последние капли, поднося головку к губам Чимина. Чимин облизывает её и следом слизывает семя с губ. Остальное он собирает пальцами и тоже толкает пальчики в рот, вылизывая их. — Минни, как пошло!.. — повторяет Юнги снова, опуская широкую ладонь на щечку Чимина и проводя по той подушечками пальцев. И ему так нравится, как его сахарный мальчик забавляется со спермой, собранной пальцами, на языке. — Я хочу в душ... — Детка, — Юнги осыпает поцелуями щечки Чимина, — Минни. — Что? — Чимин тихо смеётся, вяло обнимая. — Ты самый лучший мальчик на Земле. — А ты самый лучший папочка! — Юнги, Чимин. Юнги... — Хорошо, Юнги.... Я устал немного. Юнги не нужно повторять дважды, потому Чимин уже через полчаса оказывается в тёплой постели в обнимку с мужчиной, чистенький, вымытый и одетый руками папочки. — Юнги... — Чимин выворачивается в его руках и жмётся. — Я... Он подползает ближе и шепчет в чужое ухо. — Кажется, люблю тебя. Юнги замирает и хлопает в темноту глазами. Он совсем не ожидал таких слов. Таких слов от Чимина, от его сладкого мальчика, застенчивой детки. Мину никто не признавался в любви. Мин никогда не слышал в свой адрес таких слов. — Минни, — негромко начинает мужчина, чмокая мальчика в висок, — хорошо подумай над своими словами. Я рад, что ты, кажется, любишь меня, но... давай ты не будешь торопиться с выводами, детка? — Х-хорошо... — растерянно лепечет Чимин; он думает, что зря сказал, потому что Юнги странно отреагировал. — Спокойной ночи. — Минни, — ласково говорит Юнги, думая, что обидел свою малышку, — я хочу, чтобы ты мне сказал это с уверенностью. Без «кажется»... —мужчина сгребает Чимина к себе под бок и негромко вздыхает, целуя мальчика в щечку и скулу. — Мне никто не говорил таких слов. — Очень зря. Ты хороший. — Так думаешь ты один. Чимин закидывает на хозяина ногу, а Юнги прикрывает глаза и накрывает бедро Чимина ладонью. — Они просто тебя не знают. Юнги оставляет последнюю фразу без ответа и притворяется спящим. Наверное, даже немного обидно, что к двадцати семи его так никто и не полюбил. Чимин заползает на него и целует в щеки. — Юнги. Ты самый лучший. — Детка, давай спать, — Юнги подставляет лицо под ласки и вздыхает. Чимин ложится на его грудь и, вырисовывая пальчиком по чужой груди незамысловатые узоры, вскоре погружается в сон.