Как своё вдохновение

       — Да? Потрясно, — кажется им есть о чём поговорить. Об искусстве и вдохновении.       Девушка с улицы смотрит, как испачканные руки Феликса колдуют над засохшей гуашью. В её взгляде, дыхании, позе чувствуется восхищение. Феликс понимает, что эта сцена выглядит нелепо, и румянец покрывает его щёки.       — Ну Вы это, зайдёте может быть? Зачем на улице торчать? Я Вас угощу чаем, у нас шарлотка осталась.       — Ну уж нет, давайте лучше походим по улице. А ещё на пригорке растут та-а-акие мухоморы, ну прямо не могу*! Такие вот, ну как кровь красные, с белыми пупырышками. Ой, а ещё рыженькие есть. Пойдём посмотрим?       Он пожал плечами. Конечно, сидеть дома никуда не годится. Но так не хочется идти на улицу. На улицу, где ни единого звука. А дома уютно, а дома тепло, а дома вкусный чай. Но не на улице.       Что касается того, что бы пойти на пригорок, находящийся на другом конце деревни с едва знакомым человеком, то Феликс почему-то не сомневался в девушке. Она всем своим видом внушала доверие. Вдруг Феликс вспомнил про просьбу бабушки наколоть дрова.        — А знаете, давайте. Но для начала мне надо наколоть дрова. Подождёте, а?       — Ну конечно! Всё равно я никуда не спешу, но мухоморы… Не будь Вы художником, я бы не начала про них рассказывать. Их нужно оставить на память потомкам. Знаете, я предлагала моему брату их нарисовать, ой, простите, написать, а он говорит, что он какой-то график.       Феликс уже не слушал её, он рассматривал её лицо. Тонкие розовые губы, длинные пушистые ресницы. Прозрачно-белая кожа и лёгкие, почти не заметные фиолетовые круги под глазами. Идеальный портрет Осени. Девушка поймала на себе его изучающий взгляд и залилась краской. «Да, всё-таки надо было пользоваться тоналкой».       Когда Феликс вышел из дома, он поравнялся с ожидавшей его девушкой. Они оказались практически одинакового роста. На ней было платье до колен нежного оттенка морской волны, резко контрастировавшее с окружающей их грязью. Поверх платья было наброшено длинное пальто, гораздо длиннее платья, а на её ногах были резиновые сапоги чёрного цвета.       — Ну что, Феликс, за дело? — спросила девушка, поправляя ободок с зелёным бантом.       — Откуда Вы, типа, знаете, как меня зовут?       — На самом деле я знаю всё. И даже то, что Вы в самый последний момент раздумали ехать, но поехали назло другу. Кстати, Вы ему ещё не звонили, хотя обещали, — неожиданно холодно отозвалась она, но поспешно исправилась, — Ой, а можно Вас сфотографировать? Вы так здорово смотритесь с этим топором на фоне деревни. Знаете, я просто фотограф, нет, любитель конечно, до профессионала ещё далеко, прямо как до звёзд.       Феликс стоял глубоко поражённый и чудесно сбитый с толку этим неожиданным вопросом. И не только вопросом, но и резким прекращением тишины. Ещё полчаса назад можно было лезть на стену от звонкого безмолвия, но теперь… Теперь ему кажется, что его жизнь резко и круто переменилась, и назад пути уже не будет.

***

      Как и ожидалось, в Варшаве Феликс в воскресенье не появился. Не явился он и в понедельник. Торис откинулся на спинку стула. Зазвонил телефон.       — День добрый, наш милый друг не припёрся? — значит, Гилберт.       — Увы, но нет. Он даже не звонил.       — Всё ясно. Короче, ставь чай, я сейчас подъеду. А, адрес ещё скажи. Только это, не паникуй, а.       — Чая нет, только кофе.       — Плевать, адрес назови только. Торис глубоко вздохнул и назвал адрес.       — Хм, о’кей, примерно через полчаса буду.       Во дворе раздался стрёкот мотоцикла. Гилберт приехал даже раньше, чем предполагал. Он и Торис сели пить кофе за большим письменным столом. Кофе был горячий и горький.       — Он хотя бы сказал, в какую деревню едет? А то смотри-ка, и тебя позвал не пойми куда, и самого не найдёшь. Нехорошо так. — начал разговор Гилберт, потянувшись за неизвестно какой по счёту печенькой.       — Нет, не сказал. Хотя стой. Фелек отдал мне какую-то фигурку, если сейчас найду — покажу.       Фигурка нашлась сразу, в книжном шкафу. К подставке снизу была подклеена бумажка с каким-то словом. «Деревня Датура**» — прочёл Торис.       — Чё за странное создание? — как-то брезгливо спросил Гилберт, — в чём это оно?       — Не знаю, на лису похожа. Ну ладно, речь не об этом. Главное — в порядке ли Фелек?       — Я тебе что, бабушка Ванга? Слышь, да у тебя это, синдром мамашки какой-то.       — Разве заботиться о друге — плохо?       — Согласен.       Найти согласие между союзниками — найти половину победы.