Тур с Вампирами

Поездка выдалась спокойной: вагоны, равномерно покачиваясь, усыпляли туристов. Пейзажи за окном сменялись один за другим, словно пленка в кинофильме. Катрин половину дороги спала, укутавшись в теплый флисовый плед. Элис не спалось, ее одолевали разные мысли. И они били не в позитивном ключе. Подруга перед отъездом показала ей путевки. Это был целый тур под интригующим названием «Свидание с вампиром». Любая девушка прыгала бы от счастья, ведь это романтично, как говорила Катрин, загадочно и ужасно искусительно. Несмотря на весь скепсис и иронию, Элис испытывала некие смутные опасения. В памяти девушки ярким клеймом отпечатались те сказки, которые родная бабка ей рассказывала, когда она приезжала к ней на лето. Они были отнюдь не радужные, счастливым концом там даже не пахло. Это были страшные истории о нечисти, глупости и беспечности человека. Встряхнув головой, будто отгоняя такого рода мысли, Элис устремила свой взгляд в окно. Прошлое должно оставаться в прошлом. Ее взгляду открывались удивительные пейзажи: низкие уютные деревушки, засеянные поля, лужайки с цветами разных видов и величественная река. За горизонт медленно садилось солнце. Сквозь немного потемневшее от насевшей пыли окно, в треснутой раме, закатом нельзя было вдоволь насладится. Девушка провела пальцем по стеклу, оставляя след. В голове вспыхнуло сравнение, которое показалось ей забавным: «Что если мы живем сидя в своем вагоне и каждый смотрит в свое окно? Конечно - это классический случай, когда каждому барану свои ворота. — перебила саму себя девушка. Окно его восприятия, сквозь некую призму мировозрения (от слов мир зреть-значит видеть мир под своим углом)-Элис в свое время увлекалась филологией и верила в тайные значения каждого слова. Даже у таких скептиков есть свои маленькие слабости. Слова для нее были словно любовники, которые обнажаются только перед ней. Да, хоть кто-то перед ней обнажается. К примеру, то же слово Вампир, если его разделить получится-Вам пир. То есть пировать вам. Как же: Пир вам, мир на том свете - нам. Однако почему именно вам, если пируют эти кровососущие? Может есть другое значение? Греки, умнейшие люди всех веков, предложили свой перевод: от корня pi- образуется древнегреческое «пью». То есть пьющие кровь. Кровь потому что — это чистый источник силы и жизненной энергии. Кхм, так вот, это окно восприятия у каждого свое. А может не надо никакого окна и можно вмещать в себе все взгляды. (Выйти через дверь например или разбить нафиг этот кусок стекла) Может, окно-это ограничитель, выйдя за пределы которого, откроется намного больше.» Элис больше всего на свете не любила рамки. Они для нее были словно красная тряпка для быка. Прямо призывали: разрушь меня, ну же! Я жажду этого! Элис улыбнулась собственным мыслям. — О чем думаешь? — раздался заспанный голос Катрин. — Так, задумалась о своем. Ты же знаешь, я иногда выпадаю из реальности. — Да, с тобой такое бывает довольно часто. — улыбнувшись сказала Катрин Чуть помолчав, она продолжила. — Может чаю закажем? А то я немного замерзла. — обняв себя за плечи предложила девушка. — А может чего-то покрепче? Например жарких объятий вампира. — подняв бровь предложила Элис. — Ага, или крови девственниц! — поддержала шутку Катрин. — Чай, так чай — согласилась Элис, позвав проводницу. Через 5 минут принесли горячий чай, в стакане с добротным советским подстаканником.Любопытно, однако при слове «подстаканник» сразу всплывают образы, которые греют душу: качающийся вагон, тесное купе и белый столик у окна. Даже вкус у такого чая совершенно иной, по-домашнему родной. Катрин грела руки об стакан. По натуре она была прирожденной мерзлячкой и начинала замерзать даже от малейшего дуновения ветерка. Элис в шутку называла ее неженкой, на что та обижалась. Тут зашла проводница, оповестив, что до прибытия остается 15 минут, и забрав пустые стаканы ушла. Элис и Катрин начали складывать дорожную постель и доставать чемоданы со второй полки. Вагон зашумел своей жизнью.

***

— Все готово? — властным голосом осведомился граф у слуги — Да, мой сир — промычал Куколь — Чудесно. — уголки губ графа расплылись в улыбке. — Что ж, час настал!