***
[Сумерки. У подножия утеса.]
Закат давно миновал, и всё вокруг затянули темные безлунные сумерки. У подножия огромного поросшего мхом и мелким кустарником утеса, стоящего в безлюдном месте на грани леса и луга, взад и вперёд метались три человеческие фигуры в светлых одеяниях. Люди выглядели так, будто потеряли нечто очень маленькое и ценное, и найти этот предмет было для них задачей исключительной важности. Они то лазали на коленях по земле, пытаясь что-то нащупать руками, то вглядывались в утес с разных сторон, пристально изучая каждый его выступающий камешек. Один из троицы, на мгновение став похожим на задиристого кота, принялся пинать утес ногами, другой, нахохлившись как петух, обрушил на него град ударов мечом. Казалось, юноши изучили уже каждый миллиметр утеса, однако по-прежнему не нашли то, чего искали. Утес же и вовсе не замечал маленьких людишек, как собака не обращает внимания на прыгающих по спине блох. Он только величественно молчал, не собираясь ни мешать им, ни помогать, ни раскрывать своих секретов. — Сколько можно? Мы просто ходим кругами! — всплеснул руками и резко остановился Цзинъи. — На карте указано именно это место. Я уверен, вход где-то рядом, — в очередной раз сверяясь с трухлявым листочком в зеленоватом свете талисмана ответил Сычжуй. Цзинь Лин, тоже остановился и вновь внимательно оглядел кусок скалы, вокруг которого они танцевали шаманские пляски вот уже битый час, безуспешно пытаясь отыскать вход. — Там точно нет указаний, как попасть внутрь? — уже в который раз спросил Цзинъи. Сычжуй только раздраженно закатил глаза, Цзинь Лин фыркнул: — Если после трёх ответов на один и тот же вопрос до тебя всё ещё не доходит, то можешь попробовать проломить стену своей твердолобой башкой. Она всё равно больше ни для чего не годится! Усталость и тщетность поисков плохо сказывались на настроении юношей, делая их угрюмыми и раздражительными. — Забыл поинтересоваться вашим мнением, юная госпожа Цзинь! — окрысился Цзинъи. — Я вообще не уверен, что мы что-то найдем! С чего вы взяли, что эта карта связана с грифоном? Может, ты притащил ее не пойми откуда и просто морочишь нам головы?! Лань Сычжуй застонал и нервно потёр висок. Ну сколько можно в самом деле? Третья перепалка за полчаса, а тут ещё смутное беспокойство, будто они забыли о чем-то важном… Только вот о чём? Или... о ком...? — Я вижу держать слово для тебя также невозможно, как не болтать вздор! Что, Цзинъи, это только твоя особенность, или вас этому учат в вашем унылом ордене? — Ах ты, овца паршивая! Может мне напомнить последние события? Уже забыл, сколько преступлений числится за Ланьлин Цзинь? Кто бы тут вякал ещё об ордене! — Цзинъи! — укоризненно воскликнул Сычжуй. Друг явно перегибал палку, и привычный для этих двоих «обмен любезностями» грозил перерасти в настоящую ссору. — Закрой свой грязный рот! А не то я вымою его тебе с мылом, ясно? — взвился почти уже глава того самого ордена. — Что? Правда глаза жжёт? Цзинь Лин вихрем бросился на Цзинъи, и схватив его за грудки, с силой приложил спиной о каменную стену. Раздался жуткий треск и стена за плечом Цзинъи стала стремительно разъезжаться в стороны. Глаза Цзинь Лина поползли на лоб, на миг ему показалось, что стена треснула от его удара, но тут прямо над головой из образовавшегося проема вылетело нечто чёрное и огромное, в чем с замиранием сердца юноша опознал грифонье брюхо с четырьмя когтистыми лапами, которые непременно должны были сбить с ног его и Цзинъи. Но вместо того чтобы ощутить удар от столкновения, он почувствовал как что-то неумолимо потащило его вперед и вниз, лишая опоры под ногами и ввергая в чернильную темноту. Крик застрял в горле. Сычжуй, мгновенно оказавшийся рядом в стремлении разнять драчунов, как раз схватил Цзинь Лина за плечи, чтобы оттащить его от Цзинъи, как тот начал заваливаться в пролом. — А-а-а! — чудом разминувшись с вылетевшим грифоном, троица с пронзительным криком рухнула в бездну. Внезапно темнота вспыхнула жёлтоватым светом, за тем ещё раз и ещё. Реагируя на движение, по периметру зажигались магические факелы, освещая вертикальный тоннель. Стало возможным разглядеть, что падают они в чем-то напоминающем очень широкий колодец. — Мечи! Скорее! — крикнул Сычжуй, выхватывая свой. — Да отцепись ты от меня! — заорал Цзинь Лин, пытаясь оторвать от себя руки Цзинъи, инстинктивно вцепившегося в его мантию как клещ, едва под ногами исчезла опора. Сычжуй, став на свой духовный клинок и затормозив падение, как раз заметил неладное, когда тоннель озарился яркими вспышками до самого дна, до которого оставалось уже не более десяти чжан — слишком мало, чтобы успеть стать в полете на меч. Они непременно разобьются в лепешку всего через несколько секунд! Похолодев от ужаса, Сычжуй бросился вслед за ними. Однако было уже поздно: парочка достигла дна, но вместо того чтобы разбиться, ребята зависли на мягких белых нитях. — Фуф! Как нам повезло, что эта штука оказалась здесь, — обливаясь холодным потом вздохнул Цзинь Лин, расслабленно обвисая на нитях. — Я уж думал — нам конец. Интересно, что это? — юный заклинатель подергался вверх и вниз, проверяя нити на прочность. — Довольно крепкие… — И липкие… — мрачно подал голос Цзинъи. — Это, конечно, здорово, что они оказались здесь, но у меня плохое предчувствие. — Да засунь себе его знаешь куда, юная дева Лань? — взвился Цзинь Лин. — Мы из-за тебя чуть не разбились! Нити ему не нравятся, видите ли! Да если бы не эти прекрасные, мягкие как шёлк и… — Цзинь Лин запнулся, почувствовав, как нити начали двигаться, принимаясь обматывать его запястья и щиколотки, — …и живые, — сдавленно закончил он, принимаясь дергать изо всех сил руками и ногами, пытаясь вырваться. Однако, в ответ на его попытки нити сжались только сильней. — Эй! Она опутывает меня! — Это паутина! — догадался Сычжуй. — Не двигайтесь, иначе она завернет вас в кокон! — Пустите меня, пусти! — ещё сильнее забился в панике Цзинь Лин. — Вытащите меня отсюда, тьфу! Умм-м-м! — одна из нитей закрыла ему рот, принимаясь наматываться на лицо и шею. — Успокойся! — Сычжуй подлетел к нему ближе и завис на месте. — Сейчас, сейчас… Я что-нибудь придумаю! — но как на зло ничего не шло в голову. Меч, с помощью которого можно было разрубить паутину, уже использовался для полета. — Мантия! — заорал Цзинъи. — Смотри, она боится нашу оде-ууммм! — будто почувствовав для себя опасность, паутина залепила рот и ему. И действительно, паутина старательно обвивала его запястья, голени и шею с головой, однако едва одна из ниточек касалась мантии, как тут же отпрядывала назад, извиваясь от боли, будто ужаленная. А мантия в местах касания слегка вспыхивала зеленоватым светом. Конечно же! Ведь мантии адептов Гусу Лань прошиты текстами защитных заклинаний! Сычжуй наскоро стянул свою верхнюю одежду и бросил на паутину изнанкой вверх, после чего прыгнул на нее, перехватив меч в руку и сделав замах. Несколько секущих движений и оба плененных юноши плюхнулись на каменный пол отплевываясь и отдирая от себя ошмётки паутины. — Вот же мерзость! Гадость! Фе! П-фе! — Ну что ты?! Прекрасные, тьфу-пфе… мягкие как шёлк, такие кха-кха…великолепные, — откашливаясь и отряхиваясь, передразнил Цзинъи приятеля. Сычжуй приземлился рядом в одной нижней сорочке, его мантию прожгло до дыр темной энергией паутины, так что она стала непригодной для носки, и рассмеялся: — Да ладно вам! Зато вы нашли вход! Парни замерли и переглянулись. — Это я нашёл! — без энтузиазма проворчал Цзинь Лин, скорее в шутку, чем серьезно. — Ага, как же! — фыркнул Цзинъи, подыгрывая ему. — Если бы я не… — Пожалуй, я пойду дальше, а вы двое оставайтесь тут спорить, — прекратил это безобразие Сычжуй, изрядно уставший от их склок. — А ты знаешь куда дальше? — поднимаясь на ноги и оправляя одежду, нисколько не пострадавшую от пережитых потрясений, спросил Цзинь Лин. — Видимо туда, — указал адепт на черный проем в стене, делая к нему первый шаг. — Стойте, — подал голос Цзинъи. — Меня вот что беспокоит. Откуда-то же эта паутина здесь взялась. То есть, я хотел сказать, кто-то ее сюда наплел. Сычжуй покосился на проход с уже большей опаской, но сделал ещё один шаг. — Вы же видели, что грифон вылетел отсюда. Значит нам туда. Тем более, — он развел руками, — всё равно больше идти некуда. Юноши осторожно пошли по тоннелю, замирая от любого шороха и пригибаясь, чтобы не задеть рваные клочья паутины, свисающие с потолка и стен. Очевидно, что паутина была недавно растревожена вылетевшим грифоном, а поскольку новую ещё никто не связал, это давало робкую надежду, что существ, оставивших ее здесь, поблизости нет. Пройдя какое-то время и не встретив препятствий, юноши несколько осмелели и ускорили шаг, уверенно отмахиваясь от паутины руками и тихо переговариваясь. Внезапно Сычжуй, идущий первым, замер на месте, и Цзинь Лин, шедший следом, налетел на его спину, отчего тот едва не клюнул носом вниз. Цзинь Лин тут же обхватил его за талию и притянул к себе, удерживая от падения. Жест оказался несколько двусмысленным, и уши Сычжуя немедленно вспыхнули. Он тут же поспешил высказать свои подозрения, чтобы не дать Цзинъи шанса съехидничать, потому что, не иначе как затылком, видел, как у того уже открылся рот. — Вы слышали? С трудом проглотив слова, уже готовые сорваться с языка, Цзинъи замер и настороженно напряг слух: — Что? Сычжуй облегченно выдохнул, мысленно восхвалив небеса за то, что страх Цзинъи пересилил его бесцеремонную натуру. — Звук. Вот опять! На этот раз все трое различили тонкий, едва уловимый жалобный стон. Затем ещё и ещё один. Загасив талисман, чтобы раньше времени не выдать своего присутствия, молодые адепты бесшумно двинулись к источнику странных звуков. Все трое будто по команде положили руки на рукояти мечей, когда за поворотом показался голубоватый мерцающий свет. Осторожно заглянув за поворот, юноши потрясённо застыли на месте. Они готовы были встретить лицом к лицу лютого монстра или свирепого мертвеца, но никак не ожидали, что источником тихих всхлипов окажется хрупкая и беззащитная девушка, сидящая на полу, спрятав лицо в ладонях, и льющая горькие слезы. Заметив приближение незнакомцев, она испуганно вскинула голову, открыв взору очаровательное милое личико и глубокие темные глаза, полные скорби и печали. Длинные черные волосы были спутаны и падали на лицо неаккуратными прядями. Широкий вырез платья открывал нежные, слегка скруглённые плечи и острые ключицы, а тонкая ткань едва ли защищала от студеного воздуха подземелья. Ее белая словно снег кожа казалась фарфоровой и неживой в голубоватом свете блуждающих огней, отчего сама девушка напоминала изломанную куклу, брошенную хозяйкой на пол. В том, чтобы встретить девушку в подобном месте было что-то крайне неправильное, отчего жуткий холодок пробегал по спине. Цзинь Лин с Сычжуем так и замерли, не спуская глаз с девушки и не торопясь убирать руки с мечей. Цзинъи, едва взглянув на незнакомку, бросился к девушке. — Сестрица, ты ранена? Почему ты плачешь? — Цзинъи! — предостерегающе окрикнул его Сычжуй. Однако взгляд девушки был настолько потерянным и жалким, что становилось совестно за свои подозрения. Цзинъи, будто не услышав, продолжил говорить с красавицей. — Сестрица, не бойся! Всё будет в порядке. Только не плачь больше, ладно? — Цзинъи приобнял ее и принялся вытирать щеки от слез. — Что случилось, расскажи мне, а? Ты заблудилась? Он вел себя так, будто каждый день утешает юных дев, встреченных в подземелье. Казалось, что эта девочка нисколько не вызывает у него подозрений. И это было странно, потому что Цзинъи — это тот, кто обычно первый бы вопил от ужаса и бежал прочь в подобной ситуации. — Сестрица, тебе холодно? Вот, погоди минуту, — он спешно стянул мантию и накинул на ее плечи. В следующую секунду верхняя одежда Цзинъи полыхнула зелёным пламенем и превратилась в обугленные лохмотья с исходящим от них сизым дымком. Девушка взвизгнула и отпрянула назад, завалившись на спину. Взгляд ее полыхнул красным. — Она демон! Скорее отойди от нее! — закричал Сычжуй, замахиваясь мечом. В момент, когда лезвие почти коснулось шеи девушки, раздался мелодичный звон и меч был отбит в сторону Цзинъи! Сычжуй видел боковым зрением, как друг выхватил клинок, но совершенно не ожидал, что удар будет направлен на него. И ещё большей неожиданностью стало то, что вторым взмахом меча Цзинъи метил прямо в его сердце! Глаза Сычжуя изумлённо расширились, видя как блестящее острие приближается к его груди. Не оправившись ещё от первого потрясения, он не успевал отразить этот удар. Но роковой встречи не произошло. С громким лязгом меч Цзинъи был отбит в сторону Цзинь Лином. В следующее мгновение оба адепта вступили в яростную схватку. Ничего не понимая, Сычжуй вжался спиной в стену наблюдая за поединком. Только теперь он заметил, что у Цзинъи было пустое отсутствующее выражение лица, а глаза пугающе блестели как у безумца. Но в следующую секунду он увидел то, что напугало его куда больше Цзинъи! Увлечённые боем, адепты совсем выпустили из виду девушку. И это едва на стало для них фатальной ошибкой. Вся нижняя половина «девушки» представляла собой тело огромного паука покрытого непробиваемой броней с острыми как лезвие лапами. В месте, где у паука обычно находится голова, начиналось девичье тело от талии и выше. На месте рук у чудовища была четвертая пара паучьих ног, чуть длиннее остальных, но не достаточно, чтобы доставать до земли. Поэтому при ходьбе монстр нагибался вперед, выпячивая вперёд лицо. Вот только от миловидности личика не осталось и следа. Глаза были паучьи, выпуклые и круглые, и светились красным. Носа не было вовсе, а на месте человеческих губ был черный круглый рот с торчащими вниз ядовитыми отростками. Видя, как монстр медленно приближается к Цзинъи со спины, Сычжуй ощутил, что вся кровь превратилась в лёд и больше не может течь по жилам. Он не мог ни шевельнуться, ни закричать от ужаса. Только одно слово панически билось в его голове, вытесняя из нее все прочие мысли, — кумо! Кумо! Он читал о них однажды, и даже читать было жутко. Сычжуй ещё подумал тогда, что выбирая между ста ударами дисциплинарного кнута и встречей с этим монстром, не сомневаясь, выбрал бы кнут. В мире было известно не так много способов победить эту тварь. Ещё меньше было известно тех, кто после встречи с ней остался жив. Даже магические одежды Гусу сгорали бесследно почти не причиняя ей вреда. Цзинь Лин заметил кумо, лишь когда одна из лап легла Цзинъи на плечо и потянула его к себе. На миг на лице его отразился первобытный ужас, но видя, как рот твари приближается к шее Цзинъи, он ударил мечом прямо в ее пасть. Кумо отбила клинок второй лапой, но тут в себя пришел Сычжуй, и, отбивая его удар, кумо выронила Цзинъи и разгневанно зашипела. Теперь кумо отбивалась уже от двоих и ей пришлось начать медленно отступать. Но преимущество адептов долго не продлилось. Едва Цзинъи поднялся на ноги, набросился на друзей сзади. Теперь атаки сыпались на них с двух сторон, и они прижались друг к другу спинами — Сычжуй против кумо, Цзинь Лин против Цзинъи. — Полегче с ним! Он заколдован, — попросил Сычжуй. — Знаю, — не разжимая зубов, ответил Цзинь Лин, отбивая особо неприятный выпад. — Есть что? — Кое-что, — Сычжуй без лишних слов понял, о чем спрашивает напарник. — Она выпускает паутину из-под брюха. — Неплохо, — хмыкнул Цзинь Лин и крикнул. — Влево! Они стояли настолько близко, что Сычжуй просто кивнул в ответ, зная что друг почувствует. Он во все глаза следил за кумо, стараясь даже не моргать, чтобы не пропустить нужный признак. — Сейчас! — закричал он и кувыркнулся в сторону. То же сделал и Цзинь Лин, так что они оказались друг напротив друга. Едва их тела разъединились, мимо пролетела струя паутины, сбила Цзинъи с ног и плотно окутала его тело. — У нее десять залпов! Затем нужно время, чтобы сформировалась ещё. Отвлеки её! — попросил Сычжуй, одним прыжком оказываясь рядом с Цзинъи. Нужно было убрать паутину с грудной клетки, лица и горла, чтобы не задохнулся. Едва он справился, как услышал грохот и сдавленное ругательство — паутина сбила Цзинь Лина, попав ему в ноги. Сычжуй бросился на выручку, уклоняясь от очередной струи липкой дряни. — Ещё три! — предупредил Цзинь Лин, барахтаясь на полу. «Две», — мысленно поправил он, делая высокий прыжок на стену. В место, которого коснулись его стопы, тут же прилетел огромный ком паутины. Но Сычжуй был проворнее и уже делал тройной кувырок вбок. Только приземляться не пришлось. Его как бабочку к стене пригвоздило последним залпом. От удара из груди вышибло воздух и потемнело в глазах. Не дав ему оправиться, паутина начала сжимать со всех сторон, не позволяя сделать вдох. Цзинь Лин выпутался аккурат в тот момент, когда кумо плюнула в предпоследний раз. Желая во что бы то ни стало спеленать добычу, монстр так увлекся последней атакой, что не заметил позади себя Цзинь Лина. Цзинь Лин подкрался и отрубил твари две её задние лапы, направив удар в места сочленений. Для кумо подобное не является серьезным ущербом, всего через две недели она отрастит себе новые, однако прямо сейчас отсутствие двух задних конечностей существенно снизит ее скорость. Кумо опрокинулась на спину, мерзко заверещав, так что зазвенело в голове. Цзинь Лин поморщился и хотел было зажать уши, но Сычжуй был в беде, и ему пришлось мужественно сносить кошмарные визги. Он запрыгнул на свой меч, подобрал прямо в полете оружие Цзинъи, распорол им паутину и подхватил на руки обмякшего А-Юаня. Спустил на землю и осторожно похлопал по щекам, придерживая за плечи. Сычжуй застонал и приоткрыл глаза. — С пробуждением, — облегченно улыбнулся Лин. — Такие звуки и мертвого поднимут, — хрипло ответил Сычжуй и тоже улыбнулся в ответ. На миг у обоих замерло сердце, а весь окружающий мир перестал существовать. Может именно поэтому ни один из них не обратил внимания, что стало тихо. Внезапно Сычжуй кинулся на Цзинь Лина с жаркими объятиями и повалил его на спину, затем прильнул всем телом, перекатил через себя и вновь навалился сверху. Цзинь Лин сначала принял это за порыв внезапно воспылавшей у Сычжуя страсти, и был решительно не готов к переходу их отношений на новый уровень. Он хотел было возмутиться и оттолкнуть его, но уже в следующий миг сам намертво вцепился в Сычжуя, скинул с себя, перекувыркнулся вместе с ним дважды и прижал к земле, придавив собой. Острые лапы паука как копья вонзались в землю, след в след за ними. Цзинь Лин снова потянул на себя А-Юаня, но одна из лап угодила в край его сорочки, не позволяя сдвинуться с места. Секундное промедление и юноши оказались в капкане из четырех задних ног монстра. Сычжуй видел, как кумо заносит переднюю лапу над спиной Цзинь Лина, одной рукой он отпихнул его в сторону, а другой сделал пасс, призывающий меч к атаке. Меч отбил лапу, но был отброшен далеко в сторону, в то время как другая лапа летела ему в грудь. Цзинь Лин так же отбил атаку и тоже остался без меча. Всё произошло настолько быстро, что от двух сильных ударов монстр отклонился корпусом назад, подняв лапы вверх. Обоим было со всей ясностью очевидно, что следующая атака станет для них последней. Но даже зная что это не спасет, юноши попытались инстинктивно отползти назад, в борьбе за свои жизни. Локоть Цзинь Лина наткнулся на какой-то округлый предмет. Ощупав его ладонью, он узнал недавно отрезанную лапу. Покрепче ухватил её и, проскользнув прямо меж опускающихся в смертельной атаке лап, вонзил остриём в брюхо. Кумо пронзительно взвизгнула, так и не ударившие лапы конвульсивно дрогнули и замерли, затем медленно опустились на землю, подломились, и кумо рухнула, провиснув на них, едва не придавив своим весом Сычжуя и Цзинь Лина. Её глаза безжизненно потускнели и погасли. Цзинь Лин приподнялся на локте и посмотрел на Сычжуя. Лбы блестели от пота, в глазах обоих читалось облегчение, неверие и тень пережитого ужаса. В голове было пусто. Оба тяжело и часто дышали, глядя друг на друга. Взгляд Цзинь Лина скользнул ниже, на влажно блестящие, слегка приоткрытые розовые губы. Возможно, это ощущение близкой смерти толкнуло его на столь необдуманный поступок, а может быть, всему виной их кувыркания друг через друга, или помрачение рассудка, или сама драматичность момента так подействовала, потому что никак иначе он себе позже истолковать этого не смог. Но поддавшись какому-то неведомому порыву он наклонился и поцеловал их. Они оказались мягкими и чуть солоноватыми на вкус. И горячими. Настолько горячими, что это в миг отрезвило обоих. Он отпрянул, будто обжёгся. И так и замер, не дыша и не веря в то, что только что сделал. От стыда горело всё тело, но губы… Они пылали так, будто на них поставили клеймо. Сычжуй, задержав дыхание ещё во время поцелуя, смотрел на него широко распахнутыми, удивлёнными, даже какими-то испуганными глазами. Щеки его заливал яркий румянец. И, вероятно, от неловкости оба умерли бы на месте, но ситуацию спас Цзинъи. Он как раз пришёл в себя и глухо застонал. Юноши отмерли и принялись суетливо выбираться из-под паучьей туши, мешая друг другу и постоянно сталкиваясь. — П-прости… — блеял Цзинь Лин, то и дело звдевая локтем Сычжуя. — Н-ничего, — в тон ему отвечал Сычжуй. Наконец выбравшись, оба неловко застыли в тишине. Цзинь Лин развернулся вполоборота и принял подчёркнуто непринужденный вид, отчего неловкость между ними усилилась втрое, и, откашлявшись, произнес: — Э… Ну… В общем, — он скрестил руки на груди, — я был не в себе. Давай забудем, что что-то было… — Мгм… — растерянно произнес Сычжуй в ответ и чуть улыбнулся уголком губ, украдкой бросив взгляд на гордо и независимо торчащий на затылке хвост. Цзинъи снова подал голос. — Ты как? — подошёл к нему Сычжуй и принялся освобождать от пут. — Всё тело болит. Почему я связан? Сычжуй освободил его и помог сесть: — Ты что же, совсем ничего не помнишь? — Не помню? — переспросил он и вдруг встревожился. — А что с девушкой? — Девушкой? — фыркнул Цзинь Лин. И надменно проговорил, растягивая слова: — Я всегда верно считал, что у тебя дурной вкус. — Где она? — зло посмотрел на него Цзинъи. — Да вон твоя невеста, иди её поцел… — Цзинь Лин запнулся на полуслове, залился румянцем и отвернулся, вздернув нос и сильно напоминая своего отца в юности. Цзинъи перевел взгляд на останки кумо. — А? — Его глаза потрясённо расширились. И прежде чем он заорал, Лань Сычжуй закрыл ему ладонью рот.