***
[Ночь. Пещера.]
— И почему это на меня подействовало, а на вас — нет? Несправедливо! — возмущался Цзинъи. Лань Сычжуй в ответ пожимал плечами: — Не знаю. Но я этому очень рад, иначе мы бы сейчас не искали учителя Вэя, а переваривались в её желудке. — Ты просто завидуешь, что мы убили ее без тебя! — насмешничал Цзинь Лин. — Ещё бы! — Цзинъи даже отрицать не стал. — Это же надо было проспать битву с кумо! Я просто жалок. — Не о чем тут жалеть, — возразил Сычжуй. — Более неприятной твари, я ещё не видел, и встречи с ней никому не пожелаю. — Нашел, чем утешить, — ещё больше помрачнел Цзинъи. — О вас теперь будут все говорить, как о Вэй Усяне и Ханьгуан-цзюне, которые сразили Черепаху-губительницу. Сычжуй коснулся плеча Цзинъи. — Учитель Вэй сам говорил, что подобное звучит всегда лучше, чем есть на самом деле. И я с ним согласен. Нам нечем гордиться. Мы еле справились и чуть не погибли. — Хватит ныть, как барышня. Ты тоже неплохо сражался. Я бы даже сказал — хорошо, — подбодрил Цзинь Лин приятеля и, получив в ответ благодарный растроганный взгляд, подленько добавил: — Правда, не на нашей стороне… Ты очень старался прикончить Сычжуя. И у тебя даже почти получилось. — Заткнись! — огрызнулся Цзинъи, снова надувшись. — Кстати, ведёте себя странно. Что между вами произошло? — Ничего, — хором ответили юноши и немедленно захлопнули рты. Цзинь Лин даже язык себе приксупил от усердия. Их единодушный и слишком поспешный ответ наверняка лишь укрепил подозрения Цзинъи. И понимание этого было горше, чем солоновато-железный привкус крови во рту. — Ну да, ну да, рассказывайте. Именно поэтому вы то краснеете, то бледнеете, и старательно отводите друг от друга глаза. — Не понимаю, о чём ты, — скосил глаза влево пунцовый от смущения Сычжуй. — Теве кавется, — взгляд Цзинь Лина бесцельно блуждал по стене справа, а язык распух и неохотно ворочался. — Теве весно сто-то казется, Зин Ы. — Мгм, — Цзинъи выразительно покивал головой, типа поверил, но ничего больше не сказал на радость облегчённо вздохнувшим юношам, даже никак не прокомментировал исковерканную речь Цзинь Лина. Все молчали. У каждого имелась неудобная тема, которую не хотелось обсуждать, поэтому никто не осмеливался нарушить возникшую тишину. Оставив место побоища, юноши пошли далее по коридору и пришли в тупик, засыпанный костями и оплетенный паутиной. Это была паучья нора — место, где жила кумо. Пришлось возвращаться назад. Оказалось, что они пропустили развилку. Никто не заметил ответвление коридора, так как в тот момент они шли на странные звуки в полной темноте. После первой развилки встречались ещё несколько раз, но сильно разнились в масштабах. От совсем узких, где можно было пробираться лишь бочком, до огромных по пять-шесть чжан в ширину и высоту. Юноши негласно держались тех направлений, в которых тоннель был шире всего, рассудив, что для грифона нужно больше пространства, чтобы свободно передвигаться в лабиринте. — Повезло, что развилка оказалась раньше места, где мы встретили кумо, — спустя некоторое время нарушил мрачную тишину Сычжуй. — Да уж, — согласился Цзинь Лин, — нам было бы непросто перетащить и спрятать такую тушу. — Угу, — кивнул Сычжуй, — нужно быть осмотрительнее. Ни в коем случае нельзя выдать нашего присутствия здесь. — Считаешь, он вернётся? — Уверен в этом. — А ты не думаешь, что заклинатель мог увезти Вэй Усяня с собой, или Вэй Усянь мог отобрать грифона? — резонно заметил Цзинь Лин. — Может, он уже справился сам и улетел, и мы зря его ищем? — Я абсолютно точно разглядел, что на грифоне сидел только один человек. И это был не учитель Вэй, если только он не отрастил себе длинную бороденку за этот вечер. — Да уж! — фыркнул Цзинъи. — Вэй Ин скорее отрежет и съест свою руку, чем согласится отрастить бороду как у Лань Цижэня! — Не Вэй Ин, а учитель Вэй, — поправил Сычжуй. — Пусть этот учитель сначала долг мне вернёт и перестанет втравливать нас в неприятности, — пробурчал Цзинъи. — Что за долг? — поинтересовался Цзинь Лин. Сычжуй возвёл очи горе: — Цзинъи шутит. — Вот ещё! Может я и шучу, а три сосуда Улыбки Императора — самые нешуточные. Цзинь Лин прыснул со смеху, а Сычжуй лишь покачал головой. — Везет вам… — отсмеявшись, как-то печально вздохнул Цзинь Лин. И на два вопросительных взгляда поясниил: — Нет, Вэй Ин, конечно, тот ещё упырь, но… Что бы я о нем ни думал, с ним не соскучишься. — Неужели главе такого большого ордена приходится скучать? — подколол Цзинъи. Но вопреки ожиданиям Цзинь Лин ответил серьезно, пропустив ироничный тон мимо ушей: — В управлении орденом нет никакого веселья. Сплошные утомительные обязанности и нудные церемонии, куча запретов и условностей. Тем более… Кто принимает всерьёз подростка? Кругом сплошные лицемеры и подхалимы. Только дяде Цзян я и могу доверять. Но с ним, сами знаете, не шибко весело. — Вот уж точно! Твой дядя ханжа почище Лань Цижэня! — Цзинъи! — негодующе прикрикнул на него Сычжуй. Цзинъи лишь отмахнулся и продолжил: — Иногда я думаю, что иммунитет Вэй Усяня к нашему старику развился как раз благодаря близкому общению с твоим дядей. — А я думаю, что это как раз мой дядя стал таким из-за вашего Вэй Усяня! — взвился Цзинь Лин. — Он же просто несносен! И эти его вечные выходки! Да на него даже смотреть спокойно не получается, чтобы не хотелось чем-нибудь поколотить! И этот ваш Ханьгуан-цзюнь… Нет, ну он же явно того на всю гол… — Цзинь Лин осёкся, наткнувшись на предупреждающий взгляд Лань Сычжуя, и проглотил конец фразы. «Оскорблений в адрес Ханьгуан-цзюня я ни от кого не потерплю!» — ясно читалось на его лице. — Э-э… Я хотел сказать, что ваш Ханьгуан-цзюнь — очень хороший человек, раз э-э… может не терять спокойствия из-за Вэй Ина, — запинаясь и лихорадочно подбирая слова, исправился Цзинь Лин. — Это так, — с достоинством кивнул Сычжуй. — И учитель Вэй с твоим дядей тоже хорошие люди, — не терпящим возражения тоном добавил он, подводя черту. — И вообще, А-Лину простительно, но нам с тобой правила ордена запрещают обсуждать людей за их спинами, — обратился он к Цзинъи. — И если здесь нет взрослых, это не значит, что правила можно нарушать. Сычжуй с вызовом вгляделся в лица друзей, и, не обнаружив на них желания спорить, развернулся и зашагал дальше. — Зануда, — тихо шепнул Цзинъи в спину приятеля. — И это ты-то жалуешься на скуку? Забыл из какого мы ордена? — уныло посмотрел он на Цзинь Лина. — Я всё слышу! — не оборачиваясь, крикнул Сычжуй. Цзинь Лин широко ухмыльнулся: — Спасибо, дружище, ты снял огромный камень с моей души! Как бы мне не было плохо, теперь меня будет согревать мысль, что тебе ещё горше! — он похлопал оторопевшего Цзинъи по плечу и бодренько зашагал вперёд. — Ах ты! — Цзинъи аж задохнулся от возмущения. — Знаешь, похоже твоё родство с Вэй Усянем куда как сильнее, чем тебе кажется, — мстительно бросил он вдогонку, с удовольствием замечая, как теперь уже на лице Цзинь Лина расползается кислая гримаска. После нескольких развилок тоннель привел их в огромный грот с непроницаемо чёрным, гладким как стекло полом. — Что это? — удивился Цзинъи и занёс ногу, чтобы потрогать носком странную поверхность. — Не трогай! — закричал Сычжуй и отдернул его за рукав. — Чего это ты? — не понял Цзинь Лин. — Это что-то опасное? Сычжуй смутился: — Я не знаю, но оно мне не нравится. Цзинъи послал талисман вперёд, чтобы рассмотреть странную поверхность получше. Но едва талисман оказался над гладким камнем, тут же погас, оставив их в кромешной темноте. Когда то же самое проделал Цзинь Лин, и результат остался прежним, Сычжуй активировал сигнальный талисман. Но и он пользы не принёс. Под сводами вместо эмблемы ордена мелькнули несколько искр и тут же погасли. Цзинь Лин попытался перелететь чёрное нечто, но меч упорно не желал парить над поверхностью и всякий раз сворачивал в сторону у самой кромки. — Первый раз сталкиваюсь с подобным, — он убрал меч в ножны. — Очень странно, — Цзинъи поднял камешек и кинул. Раздался всплеск и юноши увидели расходящиеся круги, поблескивающие в свете талисмана, горящего на берегу. — Это озеро! — воскликнул Цзинь Лин. — Кажется, я читал о чем-то подобном, — помедлив, промолвил Сычжуй. — Жидкая смерть. Это подземная мертвая вода. Над ней невозможно использовать магию. Она опасна для живых — даже одно прикосновение может убить, а для нежити — наоборот: служит источником силы. О землях, которые расположены над мертвыми водами, обычно говорят, что у них плохая ци. Люди по незнанию устраивают на них кладбища, ведь эта земля более ни для чего не пригодна. Но этого ни в коем случае нельзя делать! Мертвецы, похороненные там, никогда не смогут упокоиться, а их сила, подпитанная темной водой, её ещё и так называют, просто невероятно огромна. Некоторые сразу получают ранг лютых! Кстати, есть теория что под горой Луань Цзан тоже находится источник мертвых вод, отсюда и… — Ты скажи лучше, грифон над водой пролететь сможет или нет? — прервал сей информативный монолог Цзинь Лин. — Э… Думаю, да, — смущённо ответил Сычжуй, понимая, что увлекся. — Он же мертвый. — Это просто замечательно. Но у нас нет грифона, — напомнил Цзинъи. — Похоже нам придется искать другой путь, — вздохнул Сычжуй, но тут же жизнерадостно добавил: — Зато так мы точно не столкнёмся с заклинателем. — Я придумал! — воскликнул Цзинъи. — Может нам как раз и надо с ним столкнуться? Как нам найти Вэй Ина в этой огромной пещере? Нужно дождаться возвращения заклинателя и проследить за ним! — Цзинъи сиял ярче талисмана. — Называйте меня теперь не иначе как шифу! Но вопреки ожиданиям, друзья смотрели на него без энтузиазма, более того, даже немного с жалостью. — Ага, шифу, да, — прокомментировал Цзинь Лин. — Просвети, мудрый шифу, сего неразумного отрока, как ты за ним через озеро перелетишь? Сам же сказал только что: у нас нет грифона. Или может ты подойдёшь и спросишь: «Уважаемый даочжан, не будете ли вы столь любезны подвезти нас на тот берег, мы ищем тут Старейшину Илина, может вы изволите сопроводить нас прямо к нему?» — Вот упырь! — хлопнул себя по лбу Цзинъи и посетовал под звонкий заливистый смех Сычжуя. — Я не подумал об этом! — Не удивил. Меня скорее поразила бы обратная ситуация. — Ну, идея-то хорошая, — отсмеявшись, вмешался Сычжуй, не давая друзьям возможности продолжить перепалку. — Только сначала перейдем на ту сторону. Уверен, тут есть обходной путь. Они вернулись к последней развилке и долго спорили, куда именно стоит сворачивать, и не вернуться ли ещё дальше к предыдущим разветвлениям. — Может разделимся? — в конце концов предложил Цзинъи. — Видишь, и в твою голову иногда приходят умные мысли, — согласился Цзинь Лин. — Ты иди в ту сторону, а мы с Сы-сюном пойдем в эту. — А чего это он с тобой пойдет, а не со мной? — Потому что моя идея лучше твоей. Хочешь идти туда — пожалуйста, чем ты недоволен? — А может, ты просто хочешь побыть с ним наедине? — упёр руки в бока Цзинъи. — А может, ты просто боишься идти один? — не остался в долгу Цзинь Лин. — А может, прекратите уже? — вмешался Сычжуй, теряя терпение. — Никто никуда поодиночке не пойдёт. — И, предвидя возражения, добавил: — Та кумо, возможно, была тут не единственная. Могут быть и другие. Нам нельзя разделяться. Идём туда, — он указал на проход, который выбрал Цзинь Лин, и решительно двинулся к нему. Это был самый ближайший тоннель к тому, который вёл к озеру. Тоннель ничем не отличался от прежнего, разве что был гораздо у́же. — А почему туда? — надул щеки Цзинъи, но всё же зашагал следом. — Потому что его Цзинь Лин выбрал? — Ага, будем тебе ещё одну кумо искать. В жёнушки, — ухмыльнулся довольный Цзинь Лин. — Заткнись! Я не тебя спросил. — Хорошо. Тогда, потому что я умнее, и моё мнение что-то значит. — Сам дурак! — Как грубо. А ещё адептом ордена Гусу Лань называешься. — Ты что, моя совесть? — Нет, я голос Цзэу-Цзюня в твоей голове. — Не говори глупостей, — ответил старший из адептов Лань, пропустив обмен любезностями мимо ушей. — Всё просто. Этот путь — ближайший к озеру, а значит, может идти вокруг или вывести к мосту. Впереди ступеньки, смотрите под ноги! — предупредил он. Ступенек оказалось довольно много. Они поднялись на один пролёт, потом шли по коридору и снова поднимались несколько раз. Чем выше они оказывались, тем у́же становился проход, пока не стал и вовсе «давить в плечах». Внезапно сделалось совершенно темно. Это погас талисман, освещающий дорогу. — Замрите! — крикнул Сычжуй. Юноши застыли, и даже перестали дышать. — Что там? — спросил Цзинъи, выглядывая из-за спины Цзинь Лина, хотя разглядеть что либо было невозможно. — Стойте на месте! Мы, должно быть, над озером. Я проверю. Сычжуй сделал вперёд осторожный шаг, затем ещё один и ещё. На пятом камни под ногами начали светиться тусклым голубоватым светом. Это проснулись призрачные огоньки, растревоженные шагами Сычжуя. Призраки мелких зверьков плотно облепляли мост, как морские полипы. На них темная энергия озера действовала так же, как валерьяна на кота. Однажды вкусив её, они были не в силах уйти и селились на каменных сводах, где испарение особенно сильно. Эти заблудшие маленькие духи, превращались в рабов темной энергии и теряли рассудок, лишаясь возможности переродиться. Насытившись, они впадали в спячку, и реагировали, лишь когда что-то нарушало их покой. Тогда они озлоблено набрасывались на жертву и терзали до тех пор, пока её душа не покидала тело и не присоединялась к ним. После чего засыпали вновь. Огоньки зажигались всё дальше и дальше, и постепенно стал виден длинный каменный мост, шириной не более чи (в древнем Китае чи составляло примерно 24 см). Сколько хватало глаз, мост уходил вдаль в абсолютной пустоте, над мертвым морем. Без оград и перил — просто тонкая полоска серого камня над пропастью. Даже не беря во внимание просыпающихся злых духов, идти по мосту было бы сущим безумием. Сычжуй оказался стоящим на нём на расстоянии жэня (2,5 метра) от начала, и содрогнулся от ужаса, увидев под ногами черную бездну. — Давай назад, — сдавленно прошептал бледный Цзинь Лин. — Поищем другой путь. Сычжуй нервно кивнул и попятился. Они вернулись к развилке и пошли путём, который предлагал Цзинъи. — И кто оказался прав? — самодовольно спросил Цзинъи. — Погоди радоваться, мы ещё не знаем, что ждёт нас тут, — угрюмо охладил его пыл Цзинь Лин. — Кажется, найти здесь Вэй Ина будет сложней, чем мы ожидали, — задумчиво сказал Сычжуй. И как в воду глядел.