Месть Грин-де-Вальда

      Учебный год кончился относительно хорошо, если не считать происшествия, навсегда похоронившего репутацию Златопуста Локонса и навредившего его здоровью. Он замыслил устроить практическое занятие на берегу Чёрного озера, показать свои умения разговаривать с обитателями глубин. Но его планы сорвались нелепейшим образом: русалка, с которой он попытался заговорить, позвала товарок, и они утащили неудавшегося полиглота в воду. У Альбуса Дамблдора наконец-то закончилось терпение, и он уволил Локонса без выходного пособия, как только того откачали на берегу и провели с ним курс лечения от простуды силами мадам Помфри и школьных домовиков при больничном крыле. Гарри после прибытия домой принёс мне годовой табель. Просмотрев его, я остался доволен: по всем предметам были оценки «Выше ожидаемого» или «Превосходно». Я поощрил сына ещё одним подарком: пивной кружкой с бесконечным клубничным сладким безалкогольным ликёром, которую смастерил на следующий же день. Воспользовавшись образовавшимся свободным временем, я занялся делом, которое запланировал уже давно.       Я наведался в родовой замок и стал вновь исследовать его на предмет сведений по истории семьи. Свитки, книги, картины… Картины! Как же я не подумал об этом сразу! Мои предки могут сами рассказать мне многое!       Один из портретов висел в вестибюле на первом этаже. Он изображал Улисса Юргена Иштвана Конрада Грин-де-Вальда. Высокий мужчина с твёрдым взглядом и в прусском военном обмундировании начала XIX века опирался на пушечный лафет, целясь палочкой вперёд. Путешественник, полководец, торговец, он избороздил Атлантику, открыл торговлю Пруссии с Новым Светом, защищал Пруссию от нападений австрийцев, поляков, датчан и Зигфрид знает кого ещё. Погиб в бою под Аустерлицем вместе с отцом Юргеном Эрвином Ярославом Иштваном и сыном Вильгельмом Улиссом Конрадом Юргеном, защищая австрийские батальоны от напора кавалерии и кирасиров Наполеона Бонапарта. Французские волшебники после этого сражения долго хвалились победой, показавшейся им окончательной, но им было неведомо о том, что Вильгельм за месяц до того боя подарил жене Агнессе сына Готфрида Вильгельма Людвига Фердинанда, будущего соавтора Гофмана фон Фаллерслебена по «Песни Немцев» и одного из родоначальников Германской Империи. Ныне же Улисс Юрген заинтересованным взглядом изучал меня. Вздохнув, я произнёс: — Здравствуй, Улисс. — И тебе здравия, потомок Геллерт, — приятный мелодичный баритон отчего-то заставил меня подумать о роме и морской качке. — Не было ли чего особенного в моё отсутствие? — полюбопытствовал я.       Улисс вдруг согнулся от смеха. Истерический хохот огласил зал. Казалось, оконные стёкла жалобно зазвенели. — Ха-ха-ха! Потомок Геллерт, видел бы ты! Пару раз к воротам замка подходила делегация простофиль в серых мантиях, возглавляемая каким-то сухопарым очкариком! Они безуспешно пытались пройти внутрь! К тому же очкарик читал вслух какие-то бумаги из какого-то суда и звал тебя, требовал открыть вход! А потом мантиевидные недомерки махали палочками, кричали какие-то мантры, но куда им! Со времён Фридриха Иоганна тому, кто не Грин-де-Вальд или не его приближённый, хода сюда нет и не будет! Вся Германия это знала, так нет же, нашлись дуралеи, которым это якобы неведомо! Вот умора, ха-ха-ха!       Улисс не любил бюрократов и чиновников, при каждом удобном случае потешался над ними, метко давая им язвительные эпитеты. Вот и сейчас произошло то же самое. — А как звали того очкарика, Улисс? Ты запомнил его имя? — спросил я, желая понять, кто ко мне приходил. — Герцог Саксен-Кобургский Ялмар фон Грюнвальд Фогт-Миттельбайн. Впрочем, как по мне, герцог из него как из коровы театральная певица, а уж его принадлежность к Саксен-Кобургской династии оспорила бы даже его домашняя собака. — Страна непуганых идиотов, — пробурчал я, — вот во что превратилась Германия за последние пятьдесят лет. — А ты помнишь наш родовой завет, потомок Геллерт? — Улисс прищурился. — Да, Улисс, — подтвердил я. — Страна в бесчестии! — заголосил Улисс. — Ей запретили иметь армию, собственный строй, колонии, протектораты! Ей правят издалека, разделили столицу стеной! Конечно, стену потом снесли, но лучше не стало! Своего государства как не было, так и нет! А что ты делаешь, чтобы это прекратить?! Где наше величие?! — взгляд Улисса стал злым и недоверчивым. Видимо, он смешал в кучу последствия обеих мировых войн, но по сути дела всё равно оказался прав. — Всё дело в том, что эта страна теперь под контролем Международной Конфедерации магов, которой управляет Альбус Дамблдор. А у меня есть план его свержения. Сброшу Дамблдора — Германия обретёт свободу, — ответил я, стараясь дать своему тону как можно больше убедительности. Испугался осуждения предком, но виду старался не подать. — А что за план? — поинтересовался Улисс уже мягче. Видимо, моя всегдашняя убедительность подействовала. — Дамблдор борется с волшебником по имени Волан-де-Морт, — начал я объяснять подробности. — Он возлагает надежды на мальчика по имени Гарри Поттер, которого я усыновил после гибели его родителей. Но Дамблдор этого не знает и планирует использовать моего приёмного сына, чтобы уничтожить Волан-де-Морта. А я хочу, чтобы Волан-де-Морт встал на мою сторону, и мы втроём — он, я и Гарри — нанесём Дамблдору сокрушительный удар. Всё будет происходить в Англии, на родине Дамблдора. — А почему? — задал Улисс уточняющий вопрос. — У себя дома Дамблдор не будет подозревать об опасности, — сообщил я, — к тому же я ради успеха моего предприятия должен жить как можно ближе к своему противнику, чтобы вовремя узнавать о том, что тот делает, и следить за ним. При этом он сам обо мне не знает ничего, точнее, думает, что я погиб. — Хороший план, потомок Геллерт, мне он нравится! — Улисс окончательно сменил гнев на милость. — Как раз в духе настоящего авантюризма! Ты достойный представитель нашего рода!       Конечно, я и так понимал, что являюсь настоящим Грин-де-Вальдом, но похвала предка всё равно польстила мне, вселила приятное ощущение причастности к делам страны и своей фамилии. Я спросил: — Улисс, а что значат законы называния членов нашего рода? — Это спроси у Юлия Михаэля, он и ввёл их, — посоветовал Улисс. — Я сам помнил, но пока плавал по морям, забыл, — признался предок. — Ты помнишь, где его искать? — Помню, Улисс, — отозвался я. — Спасибо за всё, ещё увидимся.       Портрет Юлия висел в крипте под винным погребом. Строго говоря, «крипта» представляла из себя обыкновенную кладовку, а таким важным словом её назвали из-за глубокого расположения — ниже любого подвала. Так было сделано для доступа к железоносному слою земли. Дальше шла шахта, в Средневековье военнопленные невольники и крепостные мужики добывали тут руду. Спустившись в «крипту», я зажёг факел. Юлий Михаэль, усатый, низкий и полноватый старец, взирал на меня одухотворённым взглядом с высоты, примерно равной высоте амвона. Он был чуть ли не единственным, кто из кожи вон лез, чтобы примирить волшебников и церковь. Но при этом он был не только магом-священником, но и учёным, а также судьёй. Исследования в области математики и астрономии принесли ему авторитет среди средневековых книжников, схоластов и инженеров. Если Елисей Жигимонт был прорицателем, то Юлий Михаэль обладал нешуточной духовной властью, имея влияние и на магов, и на простецов. За глаза его называли «понтификом с палочкой», но сейчас мне нужен был вовсе не его авторитет, а его ум. — Здравствуй, Юлий, — почтительно поприветствовал я предка, склонив перед ним голову. Из уст в уста, от отца сыну передавалось повеление делать так при встрече с ним, потому что Юлий сохранил род от гибели, начав переговоры с церковью, склонив её от полностью враждебного настроения к уважительному и даже местами покорному. — И тебе мир, потомок Геллерт, — густой бас огласил тесную комнатку. — Мир именем Господа Всевышнего и именем Магии, владычицы неизведанного. — Я желаю задать тебе вопрос о нашей семье, Юлий, — попросил я. — Я слушаю тебя с радостью, — тепло отозвался старец, — ибо нечасто я вижу подобное стремление к истории рода. Что знаю, всё тебе скажу. — Почему наши предки, начиная с твоего сына Ульриха Юлия Генриха Альберта, носят имена отца и сына на двенадцать поколений назад, а начиная с Иштвана Ярослава Ульриха Патрика, могут повторять в собственных именах уже употреблённые первые буквы? А почему с меня называние по отцу и сыну в дальних предках началось заново?       Юлий Михаэль склонил голову и, меряя шагами фон картины, изображающий церковную кафедру, стал объяснять: — Я двенадцатый в роду, мой сын Ульрих тринадцатый, Иштван двадцать пятый, а ты сорок третий. Как ты сам видишь, есть три периода: в двенадцать имён, двадцать четыре и сорок два. Эти цифры — не просто так. Первые двенадцать, начиная с Генриха Славного и оканчивая мною, заложили силу рода и славу его. От них пошла традиция четверных имён, чтобы имена предков покрывали потомков доблестью своей. Двадцать четыре имени — как двадцать четыре часа в дне и ночи, двадцать четыре буквы германской письменности. Каждое имя — слово о стяжаниях и дерзаниях каждого из нас. Ну, а сорок два — производное от двух счислений в основании мира: шести сторон света и семи дней недели или же Творения Божьего. Тем самым расчётом зиждется сила и древность нашей фамилии, ибо сказано: «Грядёт обернувший мировое колесо посолонь, спаситель мощи волшебников, провозвестник иной нам земли, последыш первых и шагнувший через Геенну. Опирающийся на всю славу отцов своих, держащий устав с Магией, обернёт жизнь смертью и смерть жизнью». Вот каково значение этих периодов рода — укрепить его, чтобы он цвёл и прославлялся.       Я захлопал глазами. Неужели моя миссия действительно повлияет на судьбы мира?! Конечно, я и сам этого хотел, но только сейчас стал осознавать масштабы. То, что на кону моей борьбы с Дамблдором судьба магического мира, я знал от Магии изначально, но обычный?! — Чувствую я, что ты в смятении, потомок Геллерт, — Юлий улыбнулся, — подумай, поразмышляй. Посиди спокойно в тишине, и всё тебе откроется. — Наверное, я глуп, чтобы сразу это понять, голова кругом идёт, — признался я. — Ничего, потомок Геллерт, — Юлий подбодрил меня. — И вовсе ты не глуп. Ты просто понял, что именно ты сорок третий, о ком предсказано, и смутился. — Много же ты видел, наверное, — задумчиво проронил я. — Конечно много, — Юлий усмехнулся, — я видел в этой маленькой комнатушке потомков, думающих и рассуждающих, потомков, беснующихся и кричащих от злобы, потомков, плачущих и посыпавших головы пеплом, потомков, смеющихся и ликующих. И с каждым из них я говорил по душам. Но чаще всего, потомок Геллерт, я видел потомков, милующихся и лобызавшихся со своими жёнами и подругами юности. Уж слишком темно и укромно это место, хорошо подходит для этого. И два факта доставляют мне радость. Во-первых, ни один из потомков не склонил деву к близости силой, всё было по согласию, и даже с самыми юными. Во-вторых, ни один из потомков не осквернил себя лобызанием и близостью с другим мужчиной. — К чему ты это, Юлий? — на моём лице отразилось непонимание. — Ты хотел узнать историю своей семьи — я тебе говорю о ней, — терпеливо объяснял предок с таким видом, будто втолковывает малолетнему ученику-непоседе таблицу умножения. — Она во всём, только прикоснись. — Знаешь, Юлий, я был в далёкой земле, — начал я было рассказ о прошлом. — Умолкни, — резко приказал предок. — Не для чужих ушей эта повесть, — продолжил он мягче. — А помнишь ли ты, что было предречено Генриху Славному? — «Живый вне времён и сильнейший во имя истины, знающий честь, придёт трижды, чтобы восславить край лесов, гор и равнин. Он построит правление тысячи солнц, и покров его будет дышать над ним. Железный нрав и старший жезл у него, и прочие склонятся перед посланником древней мощи. Он сокрушит нечестивых и забывчивых, но при том будет иметь человеческое сердце. На высоте своей он откроет покорившимся новую дорогу», — процитировал я пророчество наизусть. — Вот, потомок Геллерт, направляю тебя, — отозвался Юлий, — ты услышал два пророчества и получил один ключ мироздания. Когда услышишь все прорицания и получишь все ключи, тогда всё исполнится. — Какие ключи, Юлий? — я замотал головой, пытаясь понять, что только что услышал. — Подумай, может быть, это то, что ты давно ищещь сам? — Юлий подмигнул. — Ну, иди, тебя ждут в твоём нынешнем доме.       Я поблагодарил предка и повернулся, чтобы уйти, как внезапно услышал: — Приведи сюда жену, мне стало скучно без простых человеческих радостей, без наблюдения за утехами любящих друг друга людей. — Но… — я замер, — у меня нет жены… — я стал запинаться, — была… давно… далеко… — Значит, будет, и довольно скоро, — напутствовал Юлий. — Я чую, чего не хватает твоему больному сердцу. Приведи её сюда, тебе же станет легче.

***

      Вернувшись в британский дом к вечеру, я написал письма Пожирателям Смерти, вновь созывая их на встречу, которую назначил на третью субботу июля. По рассказам Гарри о его жизни в Хогвартсе и о тамошних событиях я окончательно понял, что пытаться бороться с Дамблдором на его территории практически бесполезно, и нужно на самом деле заходить с другой стороны, как я и предполгал изначально. Но при этом я подумал, что к предстоящему собранию нужно подготовиться получше. Наведавшись в свой первый дом в Литтл-Уингинге, я забрал Га-Булга, все эти годы лежавший под кроватью в маленькой спальне, а во время инспекции в родовом замке показавшегося на глаза лишь в требуемое мной мгновение. Никто из арендаторов этого дома не помыслил трогать незнакомый им предмет, на копье не было даже пыли. Выйдя на ближайший пустырь, я стал вспоминать, как с ним обращаться, средневековый опыт. Копьё беспрекословно мне подчинялось. Обрадованный, я принёс его в дом в Косом переулке и положил под кровать в своей спальне. Вот теперь я был точно готов, возьму это чудо древней маготехники с собой, когда оно мне понадобится.       В запланированный день я встал пораньше, задал Гарри уроки по продвинутым курсам магии, которыми мы продолжили заниматься, и отправился на встречу, предварительно позавтракав бутербродами с жареными колбасками и местным английским пивом, взятым на пробу в магловском продуктовом магазине. На мой вкус, пиво оказалось пресным и кислым, и я без малейшего сожаления вылил остатки в ближайший мусорный бак, когда вышел из дома. Явившись в Лютный переулок, я снова зашёл в тот трактир, где произошло моё первое собрание с аристократами. Они уже были тут. Сдержанно кивнув, я поприветствовал их и спросил у бармена: — Что есть из напитков? В горле пересыхает. — Пиво, — предложил тот.       Я скривился, и бармен, вздрогнув от испуга, прошептал: — Простите, мастер Грин-де-Вальд, я вас обидел? — Нет, просто я уже попробовал местное пиво, оно годится только на подмывку собакам, — объяснил я совершенно спокойным тоном. — Мастер Грин-де-Вальд, англичане не умеют варить пиво так же хорошо, как у вас на родине, — вмешался один из вызванных мной магов. — Вы лучше попробуйте эль, — посоветовал он.       Бармен налил мне кружку «за счёт заведения». Напиток оказался слегка солоноватым, но в то же время отдавал чем-то пряным и ягодным. — «Ежевичный берег», — прокомментировал знаток местных напитков. — Как вам? — Очень необычно, — отозвался я, — у нас редко позволяют несколько вкусов сразу, во всяком случае, не позволяли в моё время. Но мне понравилось. А теперь внимайте, сейчас я сделаю то, ради чего созвал вас всех.       Допив эль, я встал из-за стола и велел всем собравшимся, а их было восемнадцать человек, взяться за руки, спрятав палочки в карманы. Затем схватился за ближайшего из них и трансгрессировал, потянув остальных за собой. — Ва-а-ау! — услышал я восторженный вопль, «приземлив» всю компанию в вестибюле первого этажа своего фамильного замка. — А то, — я подмигнул, — дивитесь — мощь и основательность всех Грин-де-Вальдов за тысячу лет с лишним.       Дивиться и впрямь было чему — зал был украшен гобеленами, свечными люстрами, статуями рыцарских доспехов и портретами моих предков. Но британцы были поражены не обстановкой, показавшейся им намного скромнее той, к которой привыкли они сами, а ощущением магической силы. Сам воздух был словно пропитан ей. Я её чувствовал не так остро, так как привык за долгие годы, а для английских магов это оказалось откровением. — Невероятно! — воскликнул Люциус. — Подумать только! Этот замок старше Хогвартса?! — Вовсе нет, точнее, он не всегда был магическим замком, — сообщил я. — Генрих Славный, маркграф Майнцский Грин-де-Вальд, получил его от короля Оттона Первого в дар за оборону этой земли от франков. И только лишь после этого замок наполнился волшебством. А основан он был приблизительно за сорок лет до тех событий. — И как же тут скопилось столько силы? — спросил другой маг, смугловатый и покрытый шрамами и татуировками. — Хогвартс же старше, его основатели были мудры и всеведущи! — Не стремясь спорить с вами, Махван Тельманни, — возразил я, — я замечу, что этот замок стоит на славе и могуществе каждого жившего Грин-де-Вальда. Их помимо меня сорок два человека, не считая жён, младших братьев и сестёр, дальних родственников. И каждый из главной ветви рода был боевым магом либо учёным и исследователем. Карма этого места, если говорить вашим языком, вместила в себя много больше Хогвартса и любой другой школы.       Я стал водить «подопечных» по залам и комнатам, показывая оружие, доспехи и портреты, рассказывая о предках. Гости неизменно восхищались моими родичами, особенно их поразила история Беовульфа Теодора Иоганна Фридриха, изготовившего себе палочку в двенадцать лет, женившегося по любви на ундине и в одиночку сразившегося с Фенриром из Тевтобургского леса вничью. По окончании экскурсии ещё один маг, Струпьяр, поинтересовался, кося глазом на один из висящих на стене мечей: — Оружие тоже зачарованное? — Нет, — отозвался я. — Сигурд Зигфрид Карл Дитрих проводил опыты с зачарованием клинков, арбалетов и других средневековых видов оружия, но неудачно. Нельзя хорошо заколдовать оружие, нужно сразу изготавливать его с помощью магии. А в восемнадцатом веке Хайнц Адольф Елисей Штефан повторил эти эксперименты с ружьями и пистолетами, но безуспешно. — Всё равно! — вскричал Тельманни, — всё равно вы бы смогли размазать Дамблдора по стенке как надоедливую муху, окажись он тут!       Настроение прочих гостей радикально переменилось. При упоминании Дамблдора они стали гневно восклицать ругательства, топать ногами. Весь аристократизм с них слетел, и передо мной оказалась просто группа разгневанных мужчин в чёрных балахонах. — В чём дело? — спросил я. — Пойдёмте ко мне домой, — предложил Люциус, — и я вам всё покажу и расскажу, с бумагами и фактами. Меня это тоже коснулось.       Мы вновь трансгрессировали, но уже в дом Малфоев, прямо в малую гостиную перед рабочим кабинетом его хозяина. Войдя внутрь, Люциус принёс мне кипу бумаг, исписанных мелким почерком. Я стал читать: «Ваше имущество, означенное как… находилось на удержании для производства в рамках служебной и безусловно необходимой в условиях так называемого конфликта проверки… О порядке её проведения Вы были своевременно извещены в порядке, предусмотренном пп. А-Д параграфа 54 декрета 76, но не заявляли о его истребовании в распоряжение титульного владельца…» — Представляете, сову с уведомлением мне прислали ночью! — стал возмущаться Малфой-старший. — Бумага сгорела через час, я спал, а о том, что это было, узнал только через неделю! И в итоге мою коллекцию опалов просто конфисковали якобы как невостребованную! И ведь формально не придраться! Они якобы приняли меня за «неблагонадёжное лицо» и применили относительно меня «принцип штормовой срочности»! Он значит, что официальные действия можно совершать в любое время дня и ночи! А доказывать «благонадёжность», согласно закону из тысяча двести какого-то года, надо с помощью шести свидетелей, окружного судьи и священника! Вот что творит Дамблдор! Своими юридическими вывертами он постоянно пакостит добропорядочным родовитым волшебникам! А как ему возразишь, когда он председатель Визенгамота! А коль таки поймаешь, снова выкрутится, не законом, так его толкованием!       Прочие тоже стали показывать мне свои предписания и отписки на жалобы. Люциус всё это хранил у себя. Ситуации оказались аналогичными. Каждого в чём-то ущемили, а оспорить это оказалось невозможным. Уж на что немецкие крючкотворы были мастерами напустить туману, но британские их переплюнули. Они не только писали предложения длиной в шестистрочные абзацы и делали ссылки на законы голыми цифрами, чтобы нельзя было сразу понять, о чём именно идёт речь, но и часто уходили в сторону от сути изложения и ссылались на одним им известные прецеденты, упоминая их только датами вынесенных решений судов. Через полчаса чтения у меня задвоилось в глазах, и я отдал всю эту гору правовой макулатуры обратно Люциусу. — Я подумаю, что можно сделать, но успеха не обещаю, — признался я. — Я не разбираюсь в британском праве. — А нам и не нужны так называемые правовые способы решения проблем, — сообщил Люциус, — как видите, они не помогают. Нам нужно свергнуть Дамблдора, — процедил он сквозь зубы и гневно ударил тростью по полу.       Пообещав подумать над этим, я попрощался с сообщниками и трансгрессировал назад в трактир. Я решил посмотреть разные судебные дела за последние несколько лет. Я надеялся, что среди осуждённых и привлечённых к административной ответственности есть немало противников Дамблдора. Как он фабрикует выгодные для себя решения, я уже понял, наверняка есть и реальные пострадавшие, а не просто потерявшие наборы серебряных ложек.       Отчего-то я подумал, что неплохо бы заглянуть к Берте. Было ещё не поздно. Девушка расставляла новые книги по полкам. Увидев меня, Берта улыбнулась. Войдя внутрь, я спросил: — У вас есть истории о громких судебных делах за последние годы? — У меня не полицейский архив, но я постараюсь что-нибудь найти, — пообещала владелица лавки. Закончив с расстановкой нового товара, она принялась за поиски книг, подходящих моему запросу. Нашлись пять томов. Вручив их мне, Берта уточнила: — Вы их насовсем берёте или вам только посмотреть? — Посмотреть, — откровенно признался я, — ищу сведения о тёмных магах.       Я прошёл к небольшому столу в углу магазина, сел за него и принялся изучать полученный материал. За последнее время было поймано немало преступников или лиц, которые якобы ими были. Просмотрев материалы пяти дел, я остановился на одном, которое меня весьма удивило. Оно привлекло моё внимание не только бесцеремонностью, но и тем, что осуждённый по нему человек оказался связан с Гарри Поттером.       Звали его Сириус Орион Блэк, он был другом отца Гарри, Джеймса, они оба в одно время учились в Хогвартсе на факультете Гриффиндор. После окончания школы оба пошли в т. н. Орден Феникса, нелегальную организацию Дамблдора по борьбе с тёмными искусствами. Затем, как я уже знал, Джеймс женился на Лили Эванс, у них родился Гарри. А Сириус стал его крёстным отцом. Любопытненько… То есть, конечно, мотивы понятны, стать духовным наставником сына лучшего друга — естественно. Но Сириус, судя по описанию характера, вёл распущенный образ жизни, часто влипал в неприятности и едва ли понимал, какие обязательства налагает на себя. Но самое скверное случилось аккурат в ночь смерти старших Поттеров. Сириуса арестовали якобы за массовое убийство.       Джеймс и Лили, судя по описанию событий в книге, доверили Сириусу роль Хранителя Тайны, чтобы их и маленького Гарри не нашёл Волан-де-Морт, который хотел отомстить Джеймсу и Лили за свои неудачи, считая молодую пару виновной в них. А Сириус предал друзей, рассказал Тёмному Лорду о том, где их искать. В ночь трагедии он был далеко, в каком-то магловском городке. Там он нашёл толпу, стоящую на улице, и выстрелил сильным взрывающим заклятием. Погибли двенадцать человек, многие были сильно ранены. Некий Питер Петтигрю, оказавшийся волшебником, тоже погиб от этого взрыва, от него остался только палец, который был вручён его матери вместе с Орденом Мерлина, которым несчастного наградили посмертно. За это убийство Сириус Блэк был пожизненно заключён в Азкабан, где и находится до настоящего времени.       У меня сразу же появились вопросы. Как мне было хорошо известно, при взрыве всё, что оказывается в его эпицентре, разносит в пыль. И опознать останки после этого практически невозможно. Как же тогда мракоборцы, задержавшие Сириуса на месте преступления, поняли, что некий палец, лежащий на земле, принадлежит именно Питеру Петтигрю? Как они вообще смогли прибыть настолько быстро, что Сириус не успел уйти, воспользовавшись паникой? Логичный и правдоподобный ответ мог быть только один — они следовали за Сириусом и видели событие преступления, а значит, и самого преступника. Но не станет же Сириус убивать кучу народу на глазах у правоохранителей! Или станет? Он вообще нормальный? И как так получилось, что за ним шло негласное сопровождение? Зачем? И за что наградили этого Петтигрю, если он был такой же жертвой, как и остальные, кто оказался там, на той улице? Слишком много вопросов… Ясно, что дело сфабриковано, ведь те мракоборцы, что оказались очевидцами происшествия, должны были знать, что Сириус Блэк невиновен, если он, конечно, не сделал это всё на самом деле… Хотя если он и в самом деле предатель, то должен был затаиться, а не устраивать ад в отдельно взятом городке… И мракоборцы эти для слежки… Зачем? А может, они на самом деле следили за Сириусом постоянно, так как он был психически нездоров? Нет, всё не так. Психов лечат, изолируют; да и если мракоборцы за Сириусом целенаправленно следили, то должны были успеть среагировать и предотвратить трагедию. Нет, ничего не понятно, одни вопросы…

***

      Сидя над книгами, я заснул. Сказалась умственная работа, да и подустал я за день. Я просто-напросто опустился головой на стол, отодвинул один из томов в сторону и закрыл глаза.       Мне приснился Нью-Йорк. Народу на улицах было мало, автомобилей тоже. Люди выглядели беспокойными. Где-то вдалеке бушевал чёрный грозовой смерч. Я вижу какие-то развалины кирпичного дома, вокруг них столпились мужчины в шляпах и серых кожаных пальто. Я подхожу к ним и говорю будто бы не своим голосом: — Видимо, здесь в очередной раз побывал обскур.       Что ещё за обскур? Что значит это слово? Чудище какое-нибудь? Я ничего не понимал. Тем временем меня назвали чужим именем, неким Персивалем Грейвсом, и спросили, что делать дальше. Скорее всего, эти люди в моём сне — мои подчинённые. «Я» велел возвращаться в какой-то там «штаб».       Далее всё завертелось, смазываясь, будто в плохом калейдоскопе. «Я» развернул деятельность по поимке «обскура», арестовал некого Ньюта Скамандера, наивного рыжего парня из Англии. Впрочем, на допросе тот говорил вполне разумные вещи и заявил что не является «моим фанатиком». «Я» вроде бы обиделся и ни за что ни про что приговорил Ньюта к смерти. Затем «я» вышел на связь с черноволосым мальчуганом Криденсом Бэрбоуном и весьма глупо разозлил и расстроил его, сообщив, что в нём нет никакой магической силы, хотя ранее, насколько понял, убеждал его в обратном. Криденс и оказался тем самым «обскуром», он превратился в сгусток дыма и стал крушить всё подряд — дом, где находился, и прилегающую к нему улицу. Проделав дыру в земле, он спрятался в метро и притих. И тут вновь появился Ньют, избежавший несправедливой смерти, попытался успокоить Криденса. А «я» отчего-то вступил с ним в спор, но отвлёкся на прибывших мракоборцев. Но «я» стал почему-то не сражаться, а говорить. Пожалуй, это был единственный момент за весь этот глупый сон, когда я узнал в мужчине, которого называли Персивалем Грейвсом, самого себя. С каждым словом моего «альтер-эго» о бесполезности Статута о секретности я был совершенно согласен. Но потом случилось непоправимое. Ньют застал «меня» врасплох и снял личину, под которой я якобы находился, притворяясь Грейвсом. «Меня» арестовали, увели, напоследок «я» пробурчал в лицо Ньюту глупую угрозу. И на этом сон оборвался. — Мистер Делавэр, с вами всё хорошо? — обеспокоенно спросила Берта, стоящая передо мной в ночнушке. — Вы выглядите неважно, вы что-то кричали, что-то бормотали во сне. — Мне приснился кошмар, — признался я грустным голосом. — Я якобы притворялся другим человеком, гонялся за мальчиком по имени Криденс, приговорил к смертной казни иностранного зверовода, не имея доказательств его вины… Я не узнавал сам себя, мисс Принц. — Успокойтесь, это всего лишь сон, ничего этого не было, — ласково произнесла Берта. — Вы здесь, никаких поводов для беспокойства нет. Всё хорошо. Видимо, это книги на вас повлияли, вы слишком сильно в них зарылись, — предположила девушка. — Может быть, — задумчиво пробормотал я, — ну, не было так не было, — затвердил я, успокаиваясь. — Я здесь, а это всего лишь дурацкий сон.       Налив мне немедленно вскипячённого чаю, Берта села рядом и, взяв мою руку в свои, спросила, смотря мне в глаза: — Что-то случилось? Вы же не просто так это всё искали. Это связано с вами? Или, может быть, с вашим сыном Гарри?       Конечно, тома Берты не содержали ничего, кроме журнальных и газетных статей или тех выдержек и извлечений, которые показывали сами правоохранители. Но даже в таком виде информация была интересна и привлекательна. А то, что осуждённым оказался родственник Поттеров, повергло меня в смятение, я даже забыл о первоначальной цели, которая привела меня сюда. Родственник, конечно, в духовном смысле. А Берта быстро догадалась, однако. Я задал вопрос «в лоб»: — Вы тоже всё это читали и догадываетесь о чём-то? — Делать мне нечего, Сэмюэль, как только в криминальных хрониках копаться, — проворчала девушка. — У меня же и аптека, и книжный магазин, только успеваю поворачиваться. Да ещё и Северус работы прибавил — задал задачу наварить снадобий от укусов оборотней, хотя учебный год едва кончился. — С чего бы это? — мои брови изумлённо взметнулись. — Со слов Северуса, Дамблдор, как только Хогвартс-экспресс отбыл, вызвал к себе в кабинет худощавого мужчину в заплатанной одежде. Это Римус Люпин, бывший однокурсник Снегга, учился на Гриффиндоре. Дамблдор пригласил его преподавать защиту от тёмных искусств. — И что в этом такого? — я продолжал удивляться. — Во время студенчества Люпин был «Мародёром», — стала объяснять Берта. — Это была банда школьных хулиганов, их было четверо: Джеймс, отец Гарри, Сириус Блэк, тот самый Римус и Питер Петтигрю. Джеймс и Сириус — заводилы и главные дебоширы, Питер отвечал за разведку и вынюхивание всяческих слухов, а Римус старался укрыть Джеймса и Сириуса от наказания, положение ему это позволяло: он был старостой Гриффиндора. Слизеринцам, пуффендуйцам и когтевранцам тогда знатно доставалось, Северусу же особенно. — За что? — полюбопытствовал я. — За то, что он влюбился в гриффиндорку Лили Эванс, примерно тогда же на неё положил глаз Джеймс. — Видимо, ваш брат в юности не сумел скрыть любовь от посторонних глаз, — я не удержался от колкости, настолько меня поразила примитивность ситуации. Тоже мне, из-за девчонки ссориться! Да их там целая школа была! — Согласна, — Берта вздохнула, — и я лечила Севу раны, я отпаивала его успокоительными, когда эта Эванс ему отказала. Вот, в общем-то, и всё, что я знаю. Девчонок эти хулиганы почти не трогали. А зачем Дамблдор нанял бывшего «Мародёра» — тем более не ведаю. Надеюсь только, что былая вражда не разгорится с новой силой.       Попрощавшись, Берта пожелала спокойной ночи и ушла к себе. Мне же сон не шёл. Выпив остывший чай, я стал думать. Имена-то все знакомые… Джеймс Поттер — настоящий папа Гарри. Лили, верно, та самая, его будущая мама. Сириус Блэк, опять же, тот, который попал потом в Азкабан за убийство. Питер Петтигрю… Стоп!       Питер Петтигрю же был там, на той улице с несчастными взорванными маглами, как говорят газетные хроники! Я собрался с мыслями. Сириус неспроста попал туда же, куда и Питер — искал его, следил за ним. Это возможно, когда люди являются друзьями и знают, как быстро друг с другом связаться. Я сформировал идею и в поисках её подтверждения стал листать страницы одного из томов. Ага, вот оно! «Пинкберри, где произошло это жуткое убийство, являлся родным городком Питера Петтигрю». Конечно же… А почему это Питеру в ночь трагедии с Поттерами не сиделось дома, как он очутился на улице, да ещё в толпе? Судя по тому, что Сириус Блэк быстро на него вышел, тот был уверен, что Питер причастен к смерти Джеймса и Лили. Стоп…       Что-то тут нечисто. Предатель ищет бывшего друга и убивает его вместе с невинными людьми? Надо же наоборот, скрываться всеми силами, а не пачкаться в крови ещё больше. А Питер не дома, он вышел на улицу и смешался с толпой… Почему? Уж не прячется ли за маглами, как живыми щитами? А с чего бы вдруг? Так ведут себя как раз нечистые на руку люди, которым есть, что скрывать и от кого хорониться… И судя по быстроте Сириуса после смерти друзей, он мог подозревать Питера Петтигрю в виновности их гибели. Тогда вывод один — предатель именно Питер, ведь кому ещё так явно предпринимать попытки скрыться и ждать, что будут искать? А Сириус, значит, понимал, что Питер мог предать? Но как такое возможно? Я снова запутался. Доказательств недостаточно.       И к чему Дамблдор нанимает одного из четырёх «Мародёров», когда Северус Снегг помнит их? Разжечь старую вражду? Непонятно. Вздохнув, я забросил думы об этом.

***

      Первого сентября я, как уже было заведено, проводил Гарри на Кингс-Кросс. Учебные принадлежности мы заблаговременно обновили. Я сделал сыну напутствие: — Гарри, что бы ни случилось, обращайся в любое время дня и ночи ко мне. Пиши письма, пользуйся моим оберегом. Я его снова улучшил, он теперь невидим для посторонних. Не волнуйся о том, если я буду якобы занят. Я ем, сплю, на какой-то встрече, на работе — всё равно. Безопасность важнее. Не верь никому, кто будет говорить про меня что-то неприятное. — А кому можно верить? — спросил Гарри, разглядывая паровоз, вовсю дымящий и готовящийся к отправлению. — Кроме меня? — я призадумался. — Гермионе, Драко, Сьюзен и Невиллу можно, они, надеюсь, не подведут. Ещё Северусу Снеггу и Берте Принц. Снегг строг и придирчив, но своё дело знает хорошо. — Я понял, папа, — Гарри кивнул. — Держись поближе к друзьям, — подытожил я, обнимая сына на прощание.       Войдя в вагон, Гарри нашёл пустое купе и занял его. Поставив чемодан под столик, почти состоявшийся третьекурсник стал глядеть в окно, изучая проносящиеся пейзажи. От созерцания фасада очередного графского имения его отвлёк стук в дверь. — Кто там? — спросил Гарри. — Здесь свободно? — послышался мальчишеский голос. — Конечно, заходи, — пригласил его Гарри.       Вошёл рыжеволосый веснушчатый мальчик ростом примерно с Гарри. В руках он держал грязно-серую крысу. Чемодан катился вслед за ним на колёсиках. Сев напротив Гарри, он представился: — Я Рон Уизли. Привет. — Я Гарри Поттер, — отозвался Гарри, смотря на крысу, недовольно попискивающую. — Ух ты! — воскликнул Рон. — Мне столько о тебе старшие братья говорили! А правда, что у тебя есть шрам? — Да, есть, — Гарри отбросил волосы со лба. — Круто… — прошептал Рон. — А что это за мышь? Ручная? — полюбопытствовал Гарри в свою очередь. — Да, точнее, это крыса, — подтвердил Рон. — Зовут Короста. Она, если честно, глупая, бесполезная и любит убегать. Я получил её от Перси, старшего брата. А ещё у неё нет мизинца на левой передней лапе. — А на каком ты факультете? — спросил Гарри. — Гриффиндор, как все мои братья и Джинни, моя младшая сестра. Тебя я тоже встречал не раз, но ты был увлечён учёбой или друзьями и не обращал внимания на меня. — Извини, — произнёс Гарри. — Ничего, я понимаю, — успокоил его Рон. — С тобой хоть можно нормально разговаривать, не то что с Перси. Он такой зануда!       В этот момент в купе заглянула Сьюзен. Увидев Гарри, она обрадованно устремилась к нему и села рядом. — Все уже тут, только Драко нету, он простыл, — сообщила девочка. — Но он вернётся не позже, чем через неделю, не волнуйся. — Драко? — нахмурился Рон. — Ты на самом деле дружишь с Драко Малфоем, Гарри? — У нас крепкая компания, мы с четырёх разных факультетов, — пояснила Сьюзен. — Это мы с Гарри, Невилл Долгопупс, Гермиона Грейнджер и Драко Малфой. Мы вместе с первого курса. — Ага, просто блеск, — пробурчал рыжий мальчик. — Рохля, заучка и сноб. Не умеешь ты друзей выбирать, Гарри. Дружи лучше со мной и моими братьями, — предложил он. — Они и ты не заменят моих друзей, — отказался Гарри. — Ты их просто не знаешь! — стал настаивать Рон. — Джинни добрая и весёлая, Фред с Джорджем знают кучу приколов, а Перси хоть и зануда, но умный. — Моих друзей ты тоже не знаешь, — парировала Сьюзен довод Рона.       В этот момент вагон встряхнуло, аж подвесная лампа на потолке закачалась. Потянуло запахом дыма. Рон вскочил и убежал прочь, чемодан покатился за ним. К счастью, ничего страшного не произошло. Мимо прошествовал слизеринец-староста. Гарри спросил: — Что случилось? — Я как раз иду смотреть, — ответил староста, остановившись. — Вроде не опасно, иначе бы свет вырубился.       Староста пошёл дальше. Гарри и Сьюзен стали болтать о всякой всячине. Ближе к вечеру раздался голос машиниста из громкоговорителя: — Ученики Хогвартса! Мы приближаемся к замку, просьба переодеться в школьную форму и приготовить личные вещи. Также вы пройдёте проверку. Не беспокойтесь, это сделано ради нашей безопасности. — Что это значит? — озадаченно спросил Гарри у Сьюзен, наблюдая за резко ухудшившейся погодой. Пошёл дождь, вечернее небо заволоклось чёрными тучами. — Гарри, недавно из Азкабана сбежал опасный преступник Сириус Блэк, отсюда и меры по безопасности, — объяснила та. — Мне тётя сказала. Не бойся, всё будет хорошо. — Что это за меры? — Гарри продолжил расспрашивать подругу, но та не успела ответить. Невесть откуда потянуло холодом и сыростью. Ребята, чувствуя опасность, прижались друг к другу. В купе, паря над полом, вплыло жуткого вида существо, состоящее из тёмно-серого балахона и струпьявых иссушенных рук с длинными когтистыми пальцами. Гарри почувствовал, как внутри него нарастает страх, мальчик представил себе мрачного колдуна, нацеливающего палочку ему в грудь и произносящего смертоносное боевое заклятие. Сьюзен сжалась, тоже воображая что-то пугающее, и инстинктивно вцепилась в Гарри. Внезапно в области груди девочки что-то засветилось. Яркая вспышка — и в купе встал призрак Амелии Боунс, сияющий оранжевым светом. Он нацелил палочку на жуткую тварь и что-то скороговоркой произнёс. Страшное существо вспыхнуло алым пламенем и обратилось в пепел. Чувство страха у ребят исчезло. Гарри, заторможенно хлопая глазами, еле нашёл в себе силы пробормотать: — Что это было, Сью? — Тётя дала мне с собой амулет как раз на этот случай, — стала объяснять пуффендуйка, отдышавшись. Как видишь, Гарри он защищает от этих чудовищ. Это дементоры, охранники из Азкабана. — А что они тут делают? — спросил Гарри, придя в себя. — Здесь же школа, а не тюрьма. — Фадж и Дамблдор расставили их по периметру территории Хогвартса, чтобы они поймали Сириуса Блэка, если он придёт сюда, — сообщила Сьюзен. — Но как только он будет пойман, охрану уберут.       Гарри вяло кивнул. Увидев, что друг ещё не вполне оправился от произошедшего, Сьюзен обняла его и прошептала: — Прости, я не вспомнила об этой охране вовремя и забыла тебя предупредить. Ты на меня не сердишься? — Не сержусь, — смущённо пробормотал Гарри и мягко отстранился. Поезд вновь тронулся. Ребята поспешно переоделись в школьную форму и приготовились покинуть поезд, уже подъезжающий к Хогсмиду.

***

      Рассказ Гарри о дементорах, который я прочёл в очередном письме сына, стал ещё одним поводом для того, чтобы испортить мне настроение. Подумать только, Дамблдор позволил окружить школу опасными существами, которые могут убить! Впрочем, я быстро отошёл от гнева и стал опять думать над произошедшими событиями. Несомненно, дементоры были нужны для поимки сбежавшего преступника Сириуса Блэка. Но зачем Фадж и Дамблдор решили, что этот преступник непременно проникнет в Хогвартс? Так как Сириус учился в Хогвартсе при Дамблдоре, я посчитал, что Альбус знает этого человека лично и может догадываться о возможной причине, по которой Блэк желает пробраться в школу. Что же это за причина? Может быть, он хочет разыскать Гарри? Вполне возможно, но какой в этом смысл? Он в бегах, спокойно жить ему не дадут. Но на этом мои размышления оборвались: опять я понял, что делать какие-то умозаключения и выводы бессмысленно из-за нехватки информации. Конечно, я уже усомнился в том, что преступление было совершено именно Сириусом, но мне не хватало некоторых важных деталей, а где достать недостающие сведения, я пока понять не мог.       Учебный год шёл более-менее ровно. Гарри успешно осваивал программу третьего курса, местами уже опережённую нашими личными занятиями, прошёл конкурс на место ловца в команде Гриффиндора по квиддичу, записался на факультативный курс по изучению рун. Из одного из следующих писем от сына я узнал, что третьекурсники могут посещать Хогсмид, получив соответствующее разрешение от родителей. В письме со списком учебников, которое Гарри получил ещё в начале августа, об этом упоминалось, но я забыл написать такое разрешение. В ответном письме я сообщил, что ничего против этого не имею, и вложил в конверт расписку для Дамблдора. Естественно, она была подписана псевдонимом. Также я прочёл о том, что защиту от тёмных искусств преподаёт Римус Люпин, информация от Берты подтвердилась. Насколько я понял, этот преподаватель специализировался на опасных существах и призраках. Судя по отзыву Гарри, новый учитель знал своё дело, его уроки были содержательными и интересными.       Стоп! Это случайно не тот самый Люпин, который был в компании с Джеймсом, Сириусом и Питером? Видимо, он, больше некому. Волшебники всегда старались давать детям уникальные имена, и совпадения происходили очень редко. Так что я мог быть наверняка уверенным, что новый учитель в школе Гарри был хорошо знаком с его отцом и Сириусом Блэком. Надо известить сына об этом. Парню будет интересно узнать что-нибудь новое об отце, да и ситуация с Сириусом может проясниться, вдруг Люпин что-то знает о причинах того массового убийства. Конечно, он мог и не знать или забыть, либо вовсе отказаться говорить о таких вещах с ребёнком. Но любую возможность стоит использовать, в данном случае это, как я посчитал, безопасно. Самое худшее, что может произойти — отказ Люпина разговаривать на эту тему с Гарри. Поэтому я в ответном письме изложил свою гипотезу о связи Люпина и Сириуса, но ограничился только этими сведениями. О родстве Сириуса с самим Гарри и о своих предположениях насчёт виновности Сириуса в происшествии двенадцатилетней давности я писать не стал по двум причинам: сам ещё не разобрался во всём этом и не хотел перегружать Гарри информацией.

***

      Получив от меня ответ, Гарри решил сначала передать директору мою расписку о разрешении ходить в Хогсмид. Попытка отдать её профессору Макгонагалл провалилась — преподавательница простудилась и никого не принимала. Тогда третьекурсник пошёл прямо к директорскому кабинету. Пароль он подслушал днём ранее из разговора двух старост, семикурсник объяснял новичку-пятикурснику, как исполнять свои обязанности. Поднявшись по винтовой лестнице, мальчик открыл дверь и вошёл. — Здравствуй, Гарри, — мягким тоном поприветствовал его Дамблдор, — хочешь чаю? — Нет, спасибо, — вежливо отказался мальчик. — Я хочу ходить в Хогсмид, но не смог отдать разрешение профессору Макгонагалл, потому что она заболела, — объяснил он причину визита. — Конечно Гарри, покажи мне разрешение, — согласился Дамблдор.       Сквозь выданный мальчику кулон я чувствовал магию, разлитую по кабинету моего недруга и мог видеть глазами Гарри, слышать его ушами. Но я понимал, что малейшее усилие магии или воли с моей стороны тут же выдаст меня, поэтому я ничего не предпринимал. Тем временем Гарри вручил Альбусу мою расписку. Тут тоже был опасный момент. Сможет ли Дамблдор понять, кто писал этот документ? Конечно, я использовал обычный пергамент и обыкновенное перо, не применяя никаких чар, но мало ли что может Альбус… В наличии у него всяких хитростей я уже не раз убедился.       Развернув расписку, Дамблдор прочёл: «Я, Сэмюэль Делавэр, приёмный отец Гарри Поттера, разрешаю ему посещать деревню Хогсмид на территории Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс в соответствии с правилами обучения и пребывания в этой школе». Затем он достал свою палочку и применил заклятие проверки подлинности, оно ни на что не среагировало. Улыбнувшись повторно, Альбус взял перо и надписал резолюцию: «Разрешение подтверждаю. Дамблдор». — Вот, Гарри. Держи. Заранее желаю хорошего отдыха. — произнёс директор отдавая расписку назад. — Кстати, советую посетить «Сладкое королевство». Там продаются изумительные карамельные и лакричные палочки. — Если вы сами там бываете, можно задать один вопрос? — полюбопытствовал мальчик. — Конечно, Гарри, — благодушно согласился глава школы. — Что такое Визжащая Хижина? — спросил Гарри. — Там что, правда кричат стены, пол и потолок? Мне старшие ребята рассказывали, будто это происходит в полнолуние. — О, это весьма занимательная тайна, — директор подтянулся и приосанился. — Да, бывало такое. Вообще, это старый и маленький двухэтажный домик на отшибе деревни, на холме. Я пару раз туда зашёл, один раз днём и ещё раз ночью, как раз в полнолуние. Осмотрев оба раза все комнаты, я ничего примечательного не обнаружил. Но мало ли что… Как-то раз я нашёл тайный проход прямо от входа в свой кабинет к туалету для девочек на седьмом этаже, хотя даже не думал что-то искать, случайно наткнулся. Подумать только, Гарри, сколько секретов у нас под носом! Этим и прекрасен Хогвартс! А что до Визжащей Хижины, то мало ли что… Может быть, там и вправду есть нечто такое, чего я не увидел. Старый я становлюсь, вот внимание и притупляется, — подшутил Дамблдор, усмехнувшись с добродушной самоиронией.       Гарри во время тирады Дамблдора внимательно осматривал кабинет, примечая детали: портреты прежних директоров, разные причудливые механизмы на книжных стеллажах и подоконниках, книги. Внимание мальчика привлёк какой-то кусок стекла, лежащий на рабочем столе Дамблдора, переливающийся разными цветами и показывающий разные картинки, впрочем, они менялись так быстро, что подросток не успевал их как следует рассмотреть. Он спросил: — Что это у вас на столе, профессор Дамблдор? — О, Гарри, это одновременно прекрасная и опасная вещь, — стал вновь вещать Альбус. — Это часть Зеркала Еиналеж, которое показывает самые сокровенные желания. Оно прекрасно тем, что показывает самые чудесные картины, но опасно тем, что пустое созерцание желаемого никак не способствует его воплощению. — Мне кажется, я вспоминаю, что это за Зеркало, — догадался Гарри. — В нём был спрятан Философский камень! — Ты очень памятлив и догадлив, Гарри, — подтвердил Дамблдор предположение юного собеседника и похвалил его. — Да, это осколок того самого зеркала. Я храню его как память. — Но ведь тогда произошла трагедия! — воскликнул Гарри. — О чём тут вспоминать? Терзаться былыми переживаниями? — Я храню это как память о Фламеле, моём старом и ныне покойном друге, — объяснил директор. — А можно мне тоже получить кусок зеркала? — попросил Гарри. — Я желаю понять, кем хочу стать, когда вырасту. Если честно, я ещё не задумывался об этом, — признался мальчик. — Вдруг волшебное зеркало подскажет. — Конечно, Гарри, бери, — согласился Дамблдор без малейших сомнений. Он достал из ящика рабочего стола ещё один осколок, поменьше, и дал его мальчику. Произнеся пару напутствий, директор выпроводил Гарри из кабинета.       Об этой встрече я узнал из двух следующих писем: краткого рассказа и повторного, подробного, изложенного по моей просьбе. Гарри повёл себя как отличный разведчик: узнал о тайне, увидел кабинет моего недруга своими глазами и получил ценную вещь, не вызвав у Альбуса никаких подозрений. К тому же я чётко понял, что Альбус владеет Бузинной палочкой, он ведь при Гарри проверял мою расписку. Альбус был таким же, как и всегда: говорливым, хитрым, секретничающим. И вместе с тем он проявил беспечность, полагая, что на его территории ему ничего не грозит, и выболтал немало важного для меня. Визжащая Хижина… Зеркало Еиналеж… Я попросил сына сходить в Хогсмид как можно скорее и прислать мне осколок.

***

      Через неделю состоялся разговор Гарри и профессора Люпина. Мальчик пришёл на дополнительные занятия по защите от тёмных искусств, Люпин упомянул о своём большом опыте обращения с опасными животными, и Гарри спросил его, сколько тому лет и как давно он преподаёт. Услышав ответ, Гарри спросил: — А вы учились в Хогвартсе, когда там были мои папа и мама? — Конечно, Гарри, — подтвердил Люпин. — Наверное, ты хочешь узнать о родителях побольше? — догадался он. — Да, — признался третьекурсник. — Лили была очень весёлой и жизнерадостной девушкой, но в то же время рассудительной и местами строгой, — стал рассказывать Римус. — Лучше всего у неё получалось трансфигурировать предметы и варить зелья. А ещё она любила квиддич, на этой почве твой папа Джеймс и сблизился с ней. Сам Джеймс был моим однокурсником и другом. Вообще, твой папа имел репутацию легкомысленного и несерьёзного человека, но в то же время у него было доброе сердце. Оба, и Джеймс, и Лили, учились в Гриффиндоре, я тоже. Довольно часто мой друг попадал в различные переделки из-за тяги к приключениям, и мне как старосте приходилось его выручать.       Люпин много рассказал об учёбе в Хогвартсе, проделках Джеймса и Сириуса, всяких уловках и хитростях. Не стал он говорить лишь о вражде Джеймса Поттера и Северуса Снегга из-за Лили Эванс, чтобы не омрачать этим портрет отца перед Гарри и не ставить под удар авторитет Снегга как преподавателя. Со слов Люпина всё выглядело так: Джеймс сначала был хулиганом, но постепенно под благотворным влиянием доброй и нежной Лили взялся за ум, и они оба под конец обучения стали лучшими учениками факультета, а после выпуска поженились. Обрадованный приятным и интересным рассказом, Гарри поблагодарил педагога и распрощался с ним до следующей встречи на очередном уроке по защите от тёмных искусств.

***

      В начале марта произошло ещё одно неприятное событие. Сириус Блэк всё-таки сумел проникнуть в школу, несмотря на патрули дементоров на всех выходах с территории. Ночью он прокрался в гостиную Гриффиндора. На диване перед камином спал Рон, не захотевший уходить в прохладную спальню от тёплого огня. Сириус увидел какое-то шевеление под одеялом и занёс нож, но тут же всё испортил, чихнув: в нос попал дым от камина. Рон проснулся, но не смог закричать, настолько им овладел страх. Сириус прошипел: — Давай мне Питера! Живо! — Какого ещё Питера? — пролепетал мальчик едва слышно. — Я никакого Питера не знаю! — Мышара твоя где, балбес? Она мне и нужна! — объяснил Сириус, по-прежнему не повышая голоса. — Мою крысу Коростой зовут, — зашептал Рон, — никакой это не Питер. Вы, наверное, напутали. — Послушай, парень, у этой твоей Коросты есть лапа без мизинца? — спросил Блэк. — Есть, — признался Рон, испуганно глядя на нож в руке преступника и соображая, как остаться в живых. — Так вот что я тебе скажу: это и есть Питер, — продолжил Сириус. — Он анимаг и умеет превращаться в крысу. Смекаешь? — Почему вы решили, что это он? — Рон немного осмелел, поняв, что его вроде бы не собираются убивать. Конечно, Сириус мог бы и не тратить время на Рона, но всё же захотел с ним договориться, так как понимал, что Питеру некуда деться, кроме пазухи хозяина. В Хогвартсе жила кошка Миссис Норрис, и ей ничего не стоило сожрать крысу-анимага. А Рон, если найти с ним общий язык, может и выдать беглеца, лишь бы от него отстали. Мало ли на свете домашних животных, зоомагазин в Косом переулке всегда открыт. — А потому, — сообщил Блэк. — То убийство двенадцать лет назад совершил как раз Питер, и даже палец на месте происшествия оставил, как раз мизинец. Ты газеты читаешь, мальчишка? — Да, припоминаю, — прошептал Рон, кивнув. — Выходит, моя крыса — это тот, как его там… — Питер Петтигрю, который якобы погиб тогда, — подсказал Сириус. — Прилично соображаешь для внезапно разбуженного ночью, — похвалил он Рона. — Оставьте меня наконец в покое, — потребовал Рон. — Я спать хочу, — заявил он, окончательно успокоившись. — Конечно, мальчишка, только буквально одна просьба. Я тебя не трону, а ты выдашь мне Питера и будешь молчать о нашем уговоре. Понял? Иначе тебе придётся несладко. Быть признанным сообщником, знаешь ли, не самая лучшая роль. Семье позор, из Хогвартса вытурят — оно тебе надо? — риторическим вопросом Сириус рассчитывал склонить Рона к согласию, и не ошибся. — Я хочу просто жить, — пробормотал третьекурсник. — Значит, договорились, — подытожил беглый узник Азкабана. Рон согласно кивнул и сказал: — Боюсь, что пока мы говорили, крыса куда-нибудь удрала. Вы же не будете её в темноте искать? — Не буду, — подтвердил Сириус. — Лишний шум мне не нужен. Ты только скажи, что не против того, чтобы я его поймал, а дальше я сам справлюсь. Тебя я тогда не трону, обещаю. — Не против, ловите, — подтвердил Рон, желая побыстрее избавиться от незваного гостя и заснуть. Благо, завтра выходной день, и можно будет валяться хоть до полудня. — Спокойной ночи, парень, — Сириус похлопал Рона по плечу. — Кстати, как тебя звать-то? — Рон Уизли, — представился мальчик. — А вы Сириус Блэк? — догадался он. — Кто же ещё, твоя бабушка что ли? — Сириус насмешливо ухмыльнулся, хотя его лица в темноте не было видно — камин потух. — Ладно, спокойной ночи. И помни — обо мне никому ни слова! — произнёс он прощальное напутствие, покидая гостиную Гриффиндора. Но Рон уже засыпал, укутавшись поплотнее. Он был рад, что относительно безболезненно пережил нападение этого жуткого Блэка, да и не таким он и жутким оказался в конце концов. А что до Питера… Нет, лучше попросить родителей купить кота. Настоящего. И за ним никто не будет охотиться. С этими мыслями Рон окончательно заснул.

***

      Утро воскресенья омрачилось: профессор Макгонагалл прибавив себе пару седых волос, ругала Фреда и Джорджа. Как выяснилось, они встретили Сириуса ночью в Хогсмиде, куда пробрались без ведома старост и преподавателей, и отдали ему так называемую Карту Мародёров, которая показывала всю школу. Так Блэк и прошёл в замок и в гостиную Гриффиндора. — Непуганые идиоты! — испуганно кричала она. — Вы понимали, что это и есть тот самый преступник?! Гриффиндорцы всегда отличались безумной отвагой, но чтобы настолько… Воды мне… спасибо, Гарри Поттер, сядьте смирно, не вертитесь… Умоляю… болваны пустоголовые! Он к кому угодно мог прийти и убить его так же, как тех несчастных маглов! Спасибо не знаю каким высшим силам, что никто не пострадал, а ваш брат отделался лёгким испугом! Только из-за этого смягчающего обстоятельства вы ещё тут, в гостиной факультета, а не сидите на станции с вещами и без палочек! Вы будете сурово наказаны, чтобы ни у кого больше не возникало таких сумасшедших помыслов! Весь оставшийся учебный год вы будете помогать преподавателям в уборке классов, в том числе профессорам Люпину и Снеггу! Разговор окончен! А теперь марш за мной — наводить порядок в моём кабинете! И без палочек! Живо! О том, что сегодня воскресенье, можете забыть! И напоследок — минус двести очков Гриффиндору!       День был испорчен. Гарри, нерешительно тронув Перси за локоть, шепнул: — Можно поговорить? — Да, Гарри, конечно, — старшекурсник вздохнул. Проведя его в свою личную комнату, которую ему выделили как старосте факультета, он спросил: — Тебя что-то тревожит? — Ты… ты будешь писать об этом маме? — предположил мальчик, уже зная о строгости старшего брата Уизли. — Да, придётся, — ответил Перси. — Не я напишу, так профессор Макгонагалл. Это обязанность старосты и декана — сообщать родителям о происшествиях. А почему тебя это волнует? — Ну… — Гарри на миг запнулся, — мне кажется, они не нарочно. Они же не видели в темноте, кто это был. — Вышли ночью из замка они тоже не нарочно? — Перси горько усмехнулся. — Ты добрый, Гарри, но это не тот случай, когда можно просто простить и забыть. Всё висело на волоске, точнее, на кончике ножа этого полоумного Блэка. Повторю за Макгонагалл — слава Мерлину, что всё обошлось тем, что свихнувшийся преступник ищет какую-то крысу по кличке Питер, как сказал мне Ронни, а не человека. Могло быть и хуже. Я надеюсь, что Блэк найдёт эту несчастную крысу и свалит отсюда куда подальше, если ему здесь больше ничего не надо, на что я тоже очень надеюсь. А ещё лучше выйдет, если его поймают, хотя это будет трудно. Он ведь оставил тут след, и его станут здесь искать, так что он отсюда, скорее всего, убежит, если уже не убежал. А что до близнецов… Может быть, до них хоть так дойдёт. Ни месяца без приключений. В поезде они взорвали какой-то вонючий состав. В октябре подглядывали за переодевающимися старшекурсницами и запустили в раздевалку пауков и крыс. В ноябре и декабре учили Пивза матерным стишкам. А теперь вот это. Сорвиголовы, каких свет не видывал. И в кого они это? Я уже молчу о том, что мама ругаться будет. Пожалуй, съезжу к ней на следующий уикэнд. — Может быть, сыграем в шахматы? — предложил Гарри, желая отвлечь старшего товарища от грустных мыслей. — Давай, — охотно согласился Перси. — Тем более, кажется, тебя и Невилл зовёт, я отсюда слышу.

***

      Случай с проникновением Сириуса Блэка хоть и всполошил всю школу, но помог мне окончательно уложить всё в своей голове, когда я узнал об этом событии из следующего письма сына. Настоящий преступник не стал бы показываться в общественных местах, а Сириуса не тревожила опасность обнаружения (что и произошло), следовательно, он считал себя невиновным и мог это доказать. Если верить трусоватому Рону Уизли, то Блэк искал ручную мышь мальчика без мизинца на лапе. А от Петтигрю якобы как раз остался только мизинец… Сопоставив все известные факты и свидетельства, я понял, что настоящий предатель родителей Гарри и убийца тех маглов — именно Питер Петтигрю. Итоговая версия событий оказалась стройной и непротиворечивой, отвечающей всем фактам. Тут я решил, что Сириуса хорошо бы спасти. Вот и ещё один сторонник, к тому же родственник самого Гарри и единственный живой член фамилии Блэков, одной из «священных двадцати восьми». А в имении Блэков, как я узнал из рассказов других аристократов, могло быть немало занимательных вещей. И я написал Гарри, изложив свою версию произошедшего с Сириусом. В конце письма я написал: «Если Лэйба Рисиу поймают и заточат в Хогвартсе как месте задержания, то, если представится возможность — спаси его. Это твой крёстный отец, лучший друг твоего настоящего отца, Джеймса. Возьми свою Мантию-невидимку, я пересылаю её тебе. Но если ты поймёшь, что это тебе не по силам, или если возникнет опасность твоего обнаружения — откажись. Это не стоит исключения из школы. Друзей не впутывай, если на то не будет крайней необходимости. Если ничего не получится, я сам буду думать, что с этим делать. Я за те двенадцать лет, что ращу тебя, достаточно освоился в этой стране, обзавёлся друзьями. Все вместе мы придумаем что-нибудь. Сэмюэль Делавэр. P. S. мой амулет, что у тебя, способен защитить от дементоров. P. P. S. когда ты вернёшься этим летом домой, у нас будет серьёзный разговор. Не спрашивай сейчас, о чём, рано ещё. Вообще не отвечай на это письмо, просто сделай так, как здесь написано. Я обещаю, что всё тебе объясню, но только дома и после окончания учебного года, не раньше».       Хоть я давно понял, что письма школьников Дамблдор не перехватывает и не читает (какая беспечность!), я не рискнул подписываться настоящим именем. Мало ли что. Также я зашифровал имя Блэка, чтобы меня в случае перехвата письма не обвинили в подстрекательстве к пособничестве преступнику и вовлечении несовершеннолетнего в преступную деятельность. Затем я отправился к Люциусу Малфою — назрело ещё одно важное дело.

***

      Настало воскресенье, следующее за теми выходными, когда Сириус проник в школу. Чтобы прочесть моё письмо, Гарри зашёл в пустой класс, чтобы никто не помешал и не подглядел. Прочтя его, мальчик обрадовался. Сириус Блэк — родной человек! Родственник, друг папы Джеймса! Его оклеветали, его нужно спасти! Но как? Так, у папы Драко Люциуса есть знакомые юристы. Надо посоветоваться. Поспешно положив письмо в карман, Гарри понёсся в подземелья. — «Чистая кровь»! — крикнул Гарри перед нужной стеной. Проход открылся, Гарри побежал дальше и тут же наткнулся на профессора Снегга, выходящего навстречу. Схватив мальчика за плечи, декан Слизерина прошипел: — Куда это вы несётесь сломя голову, Поттер? Что вы тут забыли? — Пустите, профессор! — взволнованно прохрипел мальчик. — Не пущу, пока вы не объяснитесь! — проворчал Северус. — Мне срочно… нужна помощь моего друга Драко… речь идёт о человеческой жизни… — хрипел Гарри, запинаясь от возбуждения. — Пустите его, сэр, — попросила подошедшая старшекурсница, с серебристыми косичками, курносым носом, стройная и голубоглазая. — Под вашу ответственность, мисс Бертран, — буркнул Снегг и отпустил незваного гостя. — Фройляйн Бру! — дерзко заявила девушка. — Голова уже болит от этих ваших условностей! — проворчал Снегг и ушёл, махнув рукой. — Дай руку, Гарри Джеймс Поттер, идём, — велела девушка строгим тоном. Приведя визитёра гостиную, она усадила его в кресло в углу и спросила уже мягче: — Что случилось? Зачем тебе Драко? — Это я могу сказать только ему, — прошептал Гарри, — родовая тайна, — брякнул он первую пришедшую в голову отговорку. Неожиданно для него она подействовала, «фройляйн Бру» сдержанно кивнула и привела Малфоя-младшего, затем встала чуть поодаль, занявшись вязанием какого-то свитера в серебристо-красных тонах. Гарри прошептал, вручив моё письмо: — Читай, про себя.       Изучив содержание письма, Драко, покачав головой, прошептал в ответ: — Значит, невиновен?.. Твой папа это точно знает? — Да, Драко, — прохрипел Гарри. — Прошу, помоги, — взмолился он. — Это же друг моего папы Джеймса. — Гарри, мы все можем тебе помочь, тут половина факультета против Дамблдора, — ответил Драко уже громче. — Но для этого нужно пройти проверку крови.       Гарри кивнул. Услышав слова Драко, «фройляйн Бру» отложила вязание и привела Гарри в центр гостиной, затем объявила громким голосом: — Гарри Джеймс Поттер, сын Джеймса Карлуса Поттера и Лили Мишлен Эванс, хочет пройти нашу проверку!       Гарри не удивило то, что его самого и его родителей слизеринцы знают по именам, ведь его семья была чистокровной, и ему предстояло самому убедиться в этом. Остальные слизеринцы тут же поголовно бросили свои дела и столпились вокруг Бру, Гарри и Драко, заинтересованно разглядывая Мальчика, Который Выжил. Девушка сказала Гарри, достав из кармана золотое кольцо с тремя изумрудами: — Надень его.       Гарри подчинился. Затем Бру достала серебряный кинжал и быстро сделала надрез на ладони мальчика. — Ой! — воскликнул он скорее от неожиданности, чем от боли. — Уже всё, — шепнула Бру. — Теперь подойди к большому гобелену и приложи руку.       Сделав это, Гарри вжался рукой в полотно телесного цвета. Кровь из раны растеклась по нему, рисуя линии и имена генеалогического древа. — Джеймс Карлус, чистокровный и Лили Мишлен, маглорождённая, — слизеринцы хором стали читать имена родственников гостя. Сам Гарри, забыв о боли в руке, заворожённо стал смотреть на появляющихся родственников. — Карлус Генри и Дорея Блэк, чистокровные, Гаспар Льюис и Жоржетта Корнблоу, чистокровные, — продолжали скандировать юные аристократы. — Это твои дедушки и бабушки по отцу и матери, — шепнул Драко.       Слизеринцы назвали ещё восемь имён, подтвердив, что почти все волшебники, лишь прабабушка Гарри по отцу оказалась сквибкой, но это уже ни на что не повлияло. Два из трёх изумрудов на кольце запылали ярким серебристо-золотистым сиянием. Драко поспешно прознёс исцеляющее заклинание. Слизеринцы хором поздравили Гарри. — Добро пожаловать в наш маленький коллектив! — сказала девушка, улыбнувшись и обняв Гарри. — Я Брунгильда Бертран, староста факультета. А это Кэрн Макброн, второй староста, — она представила рослого рыжеволосого парня, мускулистого и уже начавшего отращивать бороду и усы. — Бру, сколько раз напоминать, я Кэрн Мак Брон, — произнёс парень чуть ли не по слогам. — Мне что, ещё раз тебя ущипнуть? — Только попробуй сделать это на публике! — шутливым тоном пригрозила Брунгильда.       Добро пожаловать, Гарри Мак Джеймс, — тепло поприветствовал мальчика второй староста. — Почему же ты не пришёл сразу к нам? Тебе тут самое место, я помню, что Распределяющая Шляпа предлагала тебе наш факультет. — Гриффиндор — любимый факультет Дамблдора, а я тоже против него, как и многие из вас. — объяснил гость. — Я знаю это, но нарочно выбрал Гриффиндор, чтобы усыпить бдительность неприятеля. — О, всецело одобряю! — бодро воскликнул Драко, многие другие одобрительно закивали. — Это очень в нашем духе. Итак, Гарри, какая тебе нужна помощь? Скажи это нам. — Я хочу спасти моего крёстного отца Сириуса Блэка, мой папа Сэмюэль знает, что тот невиновен, — заявил Гарри и зачитал моё изложение доказательств невиновности беглого «преступника». Слизеринцы зашептались, начали спорить. Гарри испугался было, подумав, что ему откажут, но ещё один старшекурсник, Брэм Гиббон, заявил: — Тут преступник либо Блэк, либо Петтигрю. Доказательств точно против Блэка здесь нет, в то же время если предположить, что Петтигрю анимаг, то отсечённый палец — улика против него. К тому же Блэк наш человек, член уважаемого рода, а Петтигрю вовсе непонятно кто и откуда. Если бы мне предложили помиловать кого-то, я бы выбрал Блэка.       Остальные согласились с Гиббоном. Тот подошёл к Гарри, прихватив чистый лист пергамента с ближайшего книжного стеллажа, и предложил: — Можно написать в департамент магического правопорядка заявление о том, что хочешь перейти под опеку Сириуса Блэка как единственного близкого родственника. Это будет считаться основанием для смягчения приговора или даже его отмены, если очень повезёт.       Гарри сначала смутился, вспомнив обо мне, но кулон, невидимый и неосязаемый для других, завибрировал, и Мальчик, Который Выжил, услышал в своей голове: «Соглашайся».       Мой расчёт был очень прост. Подав заявление на переход к Сириусу, мальчик сможет воссоединиться с крёстным отцом, восстановить силы своего рода, членство в котором только что подтвердил, и взять лучшее от рода Блэков. Не знаю, как в Англии, а в Германии крёстные родители имели равные права на воспитание ребёнка вместе с кровными. А я, в свою очередь, подам заявление на пересмотр дела Сириуса Блэка в свете вновь открывшихся обстоятельств. Нужно было только одно — свидетельство этого глупого мальчишки Рона Уизли. Скорее всего, лучший вариант — взять у него воспоминание. А сам Сириус… надо подстроить ему настоящий побег с полным исчезновением из поля зрения Дамблдора и британских магов, иначе его сгноят в Азкабане, как только найдут. Но никаких идей в голову не приходило. Разве что Гарри что-то придумает… И очень хорошо, что в Слизерине у него появились новые друзья. «Блэк всё ещё может находиться на территории Хогвартса, — подсказал я ему с помощью легилименции через кулон, — найди его, привлеки к этому друзей, помогите ему скрыться». — Я согласен, — отозвался Гарри. — Что мне здесь нужно написать?       Гиббон и ещё двое слизеринцев помогли гостю написать заявление, запечатали его и отправили с филином Малфоев. А дальше они стали обсуждать, как быть с самим беглецом прямо сейчас. — Я боюсь, что дядю Сириуса поймают и снова бросят в тюрьму прежде, чем наше письмо дойдёт, — признался Гарри. — Я хочу помочь ему окончательно сбежать. — Дамблдор вполне может начать прочёсывать территорию Хогвартса сплошняком, — поддержала мальчика Брунгильда. — Нужно самим найти Сириуса быстрее и тайно вывести, а ещё лучше — найти ему убежище. — Может быть, подойдёт какое-нибудь убежище Тёмного Лорда? — предположил приятель Драко Винсент Крэбб. — Исключено, — отрезал Кэрн. — Они доступны только ему самому, только он мог решать, пускать кого-то туда или нет. — А у Сириуса есть свой дом? — спросил Гарри. — Есть, но он опечатан Министерством, — возразил Драко, — туда могут попасть только ищейки департамента магического правопорядка. Вот если Блэка оправдают, то он сможет туда вернуться. Поэтому сейчас нужен промежуточный вариант. — А можно спрятать его у нас? — подала голос до сих пор молчавшая девочка, Миллисента Булстроуд, ровесница и однокурсница Драко. — И чтобы наши родители дрожали, каждый день ожидая обыска? — саркастически возразил Винсент. — К тому же ни один дом просто так не примет постороннего человека. Для этого надо вступить в семью, а Блэк — последний из своего рода, он сам по себе. — Значит, нам нужна какая-нибудь дыра чёрт знает где, в которой Блэка и не подумают искать? — уточнила Брунгильда.       И тут Гарри осенило. Я ведь говорил, что есть два магловских дома, которые мы сдаём в аренду. Их он и предложил: — У моего папы Сэмюэля есть магловский дом, который он сдаёт маглам в аренду, чтобы иметь у них официальный источник дохода, — предложил Гарри. — Этот дом находится в Литтл-Уингинге, пригороде Лондона. «Браво, Гарри Поттер! Ты молодец! А теперь идите и вытаскивайте его!» — послышался мой радостный возглас в голове мальчика. — Круто! — вскричала Бру. — Это и есть то, что нам нужно! — Мне кажется, что можно вывести Сириуса за территорию школы, а там папа Сэмюэль встретит его и отведёт в тот дом, — предложил Гарри. «Согласен», — подтвердил я тут же. — Так, а как мы будем его вытаскивать? — спросил Драко. — Мне кажется, надо начать поиски с Хогсмида, — предложил Кэрн. — В замке искать бесполезно, его там нет и быть не может, Дамблдор бы его тут же схватил. — Сириус ищет Питера, — вспомнил Гарри, — значит, нам тоже нужно его искать. А Питер притворяется ручной крысой Рона Уизли. — Опять этот Уизли, — Драко огорчённо вздохнул. — Он тебе не нравится? — озабоченно произнёс Гарри. — Позже объясню, — буркнул Драко. — Пошли искать. — Постой, я думаю, что нужно привлечь Невилла Долгопупса, Гермиону Грейнджер и Сьюзен Боунс, — сделал Гарри ещё предложение. — Зачем? — удивился Кэрн. — Нас и так много. — Гермиона умная и начитанная, она может отвлечь Дамблдора, Невилл вотрётся в доверие к Рону и разузнает про Коросту-Питера, а Сьюзен проведёт Сириуса через границу территории школы, мимо дементоров, у неё есть оберег Амелии Боунс, начальницы департамента магического правопорядка. Это мои друзья ещё с первого курса, — разъяснил Гарри. — Ну ты и парень! — обрадованно воскликнул Крэбб. — Фантастика! А ты, оказывается, эти два с половиной года времени зря не терял! — Давай, приведи их сюда, мы охотно их примем! — восторженно пробасил Кэрн, вручая Гарри горсть летучего пороха и указывая на камин.       Визиты на три прочих факультета заняли десять минут. Затем в гостиной Слизерина поочерёдно появились Гермиона, Невилл и Сьюзен вместе с Гарри. — Ребята, я прошу вас о помощи, — обратился Гарри к новоприбывшим. — Нужно спасти человека. — Как благородно, — тепло отозвалась Сьюзен. — Мне нравится твоя затея, — проворковала Гермиона. — А кому помочь-то надо? — полюбопытствовал Невилл. — Сириусу Блэку, — сообщил Драко. — Это же преступник! — взвилась Сьюзен.       Гарри и слизеринцы потратили добрые полчаса, чтобы убедить новых ребят присоединиться к штабу спасения, и это у них получилось. Невилл высказался первым: — Если есть серьёзные доказательства о том, что виновен Питер Петтигрю, то нужно спасти невинного человека. — Знаете, я читала, что есть так называемая презумпция невиновности, — стала говорить Гермиона. — А если в виновности Сириуса есть сомнения, то это стоит того, чтобы попытаться его спасти. — Да, я вижу серьёзные сомнения во многих обстоятельствах события преступления, — вмешалась Сьюзен. — Непонятно, кто именно его совершил, почему Питер прятался, а Сириус так быстро его нашёл. Так что я тоже присоединяюсь к вам.       Вся команда ещё раз повторила весь план и условилась всю следующую неделю посвятить подготовке. Нужно было понять, где искать Сириуса, и найти Питера. Ребята уже собрались расходиться, как услышали знакомый ворчливый голос из угла гостиной: — Стадо безбашенных идиотов. Хороши спасатели… Рвётесь вызволять Сириуса Блэка и даже не знаете, где его искать и как он выглядит! — говорящий встал с кресла и предстал чёрной летучей мышью перед всем факультетом и его гостями. — Профессор Снегг! — испуганно пропищала Миллисента Булстроуд. — Вы всё кичитесь регалиями фамилий, но никак не желаете включить мозги, — продолжал Северус. — Как вы будете его искать? С чего именно начнёте? Ваш план хорош в середине и конце, но не имеет начала. Это безумие. Откажитесь. — Но это невинный человек! — запротестовал Гарри. — Нам что, смотреть, как он вернётся в тюрьму или даже погибнет?! — Я слышал о ваших доказательствах, Поттер, — сказал Снегг, — но дело не в том, нужно это или нет, а в том, что вы не готовы. Вы просто не имеете ни малейшего представления, как искать Блэка. — Как будто вы знаете! — Кэрн в свою очередь рассердился. — Так вы с нами или против нас?!       Он наставил на Снегга палочку. Остальные слизеринцы тоже. Хмыкнув, Северус вздохнул. — Простите, профессор, но нам придётся сделать это, — шепнула Брунгильда. — Обещаем, что только оглушим вас, и всё. — Поттер, вижу, вы сделали мой факультет филиалом Гриффиндора, — Снегг усмехнулся. — Мои подопечные строят безумные планы и рвутся в бой даже против меня. — Вы хотите помешать спасательной операции! — воскликнул Драко. — Так, так, стоп, — сказал Северус уже мягче. — Я вас понял. Но и вы поймите меня. Если что-то пойдёт не так, вы вылетите из школы, все до единого. А ученики шестого и седьмого курсов могут и в Азкабан загреметь за пособничество человеку, который официально считается преступником. Таковы школьные правила и законы Министерства Магии. Вот ещё одна причина того, почему я против вашей затеи. Она благородна, но безумна. Вообще, я впервые в истории Хогвартса вижу Слизерин в таком единодушии, и оно льстит мне. Но то, что вы задумали, — повторяю — опасно и неразумно. — Может быть, вы поможете? — выпалил Гарри. — И похороню свой авторитет преподавателя, который зарабатывал долго и мучительно, — перебил его зельевар. — Мы прикроем друг друга, — заявила Брунгильда, опуская палочку. — Дамблдор полностью мне доверяет, — продолжал возражать декан. — А я не хочу терять это доверие. — И тем легче перехитрить его, — заявил Гарри. — Пошлите ложное сообщение о том, что поймали Сириуса, а сами помогите его вызволить. — Истинно слизеринское решение, Поттер, — Снегг покачал головой. — Давайте так, — предложила Сьюзен. — Вы помогаете нам найти Сириуса, затем притворяетесь, что арестовываете его, и сообщаете Дамблдору. Он отправит к нам дементоров, а мы вступаем с ними в бой и «теряем» Блэка. Он уходит с территории школы, а мы все как бы ни при чём. — А вы владеете Патронусом, мисс Боунс? — Снегг саркастически усмехнулся. — Одного моего может не хватить, — предупредил он уже обычным сварливым тоном. — У меня есть амулет от тёти, он умеет отгонять дементоров, — добавила Сьюзен и показала его окружающим. — Пожалуй, в вашем предложении есть некоторая доля здравого смысла, — согласился Снегг. — Я тоже могу пойти с вами, — встряла Брунгильда, — сражаться с чудищами — традиция моей семьи. — Так, снова, по порядку, — потребовал Снегг. — Изложите свой идиотский план ещё раз, и я соглашусь участвовать в нём, внеся свои коррективы. — Спасибо, сэр, — искренне поблагодарил его Гарри. — А почему вы согласились? — полюбопытствовал он. — Когда я был молод и наивен, Дамблдор жестоко обманул меня, и я желаю расплатиться с ним за это, — туманно ответил декан Слизерина и последний присоединившийся заговорщик. — Что ж, Поттер, можете гордиться, — он легонько улыбнулся. — Вы заразили синдромом гриффиндорской безбашенности не только мой факультет, но и меня, Северуса Тобиаса Снегга.

***

      В следующую среду Гарри пошёл на очередной дополнительный урок к Римусу Люпину. Педагог, когда Гарри вошёл, вытягивал иглы из пасти большого пушистого серо-зелёного кота. — Нет, ты только посмотри, Гарри. — Римус рассмеялся. — Это суматранский лесной кот. Он растолстел в последнее время и на этой почве повадился жрать ежей. Вот я и лечу его. — Мне кажется, это скоро пройдёт, — предположил Гарри. — У меня дома тоже коты есть, один из них грыз ватные палочки, но мы его отучили. — Спасибо, я тоже на это надеюсь, — поблагодарил ученика преподаватель. — А при чём тут гигантские коты? — спросил Гарри. — Уход за волшебными животными преподаёт Хагрид. — Это одна из наших следующих тем по программе, животные-спутники, — объяснил Люпин. — Они помогают пережить встречи с опасными тварями вроде упырей и боггартов. Кстати, Фреду и Джорджу Уизли этот кот понравился. Они даже сами задержались у меня. — А вы им сочувствуете? — полюббопытствовал третьекурсник. — Частично, — признался Люпин. — В основном потому, что помню, каково всем было при нас, Мародёрах. Эти двое не особо отличаются от Джеймса и Сириуса. И я даже догадываюсь, как Блэк уговорил их отдать карту. — А что это за карта такая? — Гарри почувствовал, что стоит на пороге какой-то тайны. — Из-за неё профессор Макгонагалл битый час орала на близнецов. — Она показывает весь замок и его территорию в мельчайших деталях, людей тоже, — объяснил Римус. — А Сириус представился парням как её автор, что, в общем-то, правда — мы, Мародёры, и создали её. А потом, на шестом курсе, Филч отнял карту у Питера, он неосторожно попался. А близнецы, видимо, стащили карту у самого завхоза. — Значит, на карте можно увидеть и самого Сириуса Блэка? — уточнил Гарри. — Конечно, — подтвердил Люпин. — И более того, даже превратившихся анимагов и невидимок эта карта тоже показывает.       Гарри предложил: — А вы хотели бы сами найти Питера или Сириуса? — Зачем? — удивился Люпин. — Сириуса поймают, а там уже и разберутся, преступник он или нет, а Питер… Он же мёртв уже, разве не так?       Гарри стал снова рассказывать о своих подозрениях насчёт Питера, но Люпин не соглашался им внимать. Мальчик, видя, что ему не поверили, предложил компромисс: — Давайте попытаемся найти Питера, если у него и вправду нет пальца на мизинце, то всё сходится. — Хорошо, Гарри, — Люпин уступил. — Попробуем в субботу.       Обрадованный, Гарри поспешил к Невиллу и попросил его: — Поговори с Роном Уизли, попробуй точно узнать, что тогда произошло, когда Сириус наткнулся на него ночью. Без этого свидетельства нельзя будет убедить судей из Министерства в невиновности моего крёстного. — Хорошо, Гарри, я попробую, — согласился однокурсник. — А ты пока сходи в Хогсмид на разведку, — посоветовал он.       Прислушавшись к совету друга, Гарри на следующий же день, как только кончились уроки, пошёл в деревню, решив начать с осмотр с Визжащей Хижины. Но дотошное обследование домика не дало никаких результатов: там находилась только старая мебель, вся запылённая и грязная, но не было ничего, что указывало бы на что-либо необычное. Но вспомнив слова Дамблдора и истолковав их как совет о том, что нужно осматривать это место в разное время, Гарри решил вернуться ночью. На осмотр других мест в посёлке времени уже не оставалось: пора было приниматься за домашние задания. Но на входе в замок он столкнулся с Гермионой, решившей прогуляться. Увидев озабоченное лицо друга, девочка обеспокоенным тоном спросила: — Что-то случилось? — Я думаю, как осмотреть Визжащую Хижину в разное время, — признался Гарри. — Ходить туда по несколько раз неудобно. — А несколько и не надо, достаточно одного, — посоветовала Гермиона. — У тебя глаза какие-то особенные? — удивился Гарри. — У меня есть Маховик Времени, — зашептала девочка на ухо гриффиндорцу, отведя его в сторону, — он позволяет перемещаться во времени вперёд или назад. Можно один раз прийти в какое-то место и спокойно его осмотреть всеми возможными способами. — Ух ты, спасибо! — поблагодарил Гарри. — Надо завтра сходить.

***

      Тем временем Невилл принялся за поиски Рона Уизли. Но прежде ему встретился Перси. Услышав просьбу помочь с поисками, староста спросил: — Зачем тебе Рон?       Невилл принялся убеждать семикурсника в невиновности Сириуса Блэка. Задав несколько встречных вопросов, Перси согласился и дал совет: — Лучше всего вытащить воспоминания и зафиксировать их. Это можно сделать с помощью Омута Памяти. — А что это такое? — полюбопытствовал Невилл. — Чаша, где хранятся воспоминания в виде серебристой жидкости. К счастью, Дамблдор дал мне такую на два дня для написания дипломной работы. Есть даже пара пустых склянок, в одну из них можно положить выжимку воспоминаний Рона. Если это реальное свидетельство в пользу невиновности Сириуса Блэка, то так будет только лучше — законность и справедливость восторжествуют.       Разговор с Роном прошёл без затруднений. Он охотно поделился воспоминанием, считая, что таким образом избавится от него и всё забудет. А вот Гарри и Гермионе повезло меньше. Придя на следующий вечер в Визжащую Хижину, они долго крутили Маховик Времени туда-сюда и раз за разом осматривая дом, но из этой затеи ничего не вышло — Визжащая Хижина на протяжении недели с лишним до этого стояла пустой, никто там не показывался. Лишь пару раз ребятам послышались ночью волчий вой и собачий лай откуда-то со стороны Запретного леса, но это было в разное время, и понять, кто это подавал голос, не удалось. Усталые и обессиленные, ребята вернулись в школу, но настроение Гарри поднялось, когда Невилл отдал ему пузырёк с воспоминанием Рона. Отправив его тут же мне, мальчик принялся за домашние задания. Прямо перед тем, как сесть за них, он отправил мне совиной почтой свою метлу.

***

      В пятницу Гарри и его подруг срочно позвали в гостиную Слизерина. Пятикурсник, Чарльз Макнейр, полноватый и низковатый, встревоженным тоном сообщил: — Вчера вечером я говорил с папой через камин, он сообщил, что ему поручили инспекцию в школе, скорее всего, он будет искать Сириуса Блэка! Это случится завтра! — Значит, нам нужно срочно его спасти! — воскликнул Гарри. — Твой папа придёт один? — спросил он у Макнейра-младшего. — Не знаю, он не говорил, — признался слизеринец, — но я постараюсь его отвлечь, — пообещал он. — Сегодня уже поздно что-то предпринимать, уже восемь часов вечера, значит, идём завтра с утра, — решил Драко. — Собираемся после завтрака. Все помнят, что и как делать? — задал он контрольный вопрос. — Я отвлекаю Дамблдора, — сказала Гермиона. — Мы вместе с профессором Снеггом ищем Блэка, — добавил Кэрн за весь факультет. — Мы проводим Сириуса мимо дементоров, — отозвались Сьюзен и Брунгильда. — Я отвлекаю папу, — вставил Чарльз Макнейр. — Я свяжусь с папой Сэмюэлем, затем помогу Невиллу искать Питера Петтигрю, — повторил Гарри свою роль. «Так точно, постараюсь к вам не опоздать» — сообщил я сыну через кулон, оторвавшись от вечерней газеты. — Я иду вместе с Роном Уизли искать Питера, — Невилл подтвердил, что тоже помнит свою часть плана. — Стоп, — оборвал всех Гарри, — у Сириуса есть Карта Мародёров, она показывает всю школу и всех, кто здесь есть. Он по ней поймёт, что мы его ищем, и будет прятаться. — Точно, как с этим быть? — Драко приуныл, опустив голову.       Я решил снова вмешаться: «Во время Второй Мировой войны мои разведчики связывались друг с другом и со мной через топографические полевые карты, они писали сообщения, замаскировывая их под условные обозначения местности. Может быть, с картой школы тоже можно так сделать, показать на ней текст, встав в нужном порядке». — Я придумал, что делать, — сказал Гарри, — так как Карта Мародёров показывает людей по точкам и именам, можно встать так, чтобы наши обозначения на карте складывались в слова. Можно написать Сириусу, что мы хотим его спасти, и он сам выйдет к нам. — Супер, Гарри! — Гермиона обрадованно захлопала в ладоши. — Тогда я вытащу наружу котлы и пробирки, притворимся, что у нас факультативное занятие на свежем воздухе, — послышался знакомый скрипучий голос, — тогда никто не заподозрит, что мы что-то задумали, увидев нас всех на улице. — Вы всё-таки с нами, сэр?! — обрадованно вскричала Сьюзен, до сих пор не сумевшая поверить в то, что суровый мастер зелий на стороне спасателей. — Да, мисс Боунс, — подтвердил Северус.

***

      В тот самый день, сразу после утреннего чая, Гермиона начала действовать первой. Доев пудинг и запив его, девочка подошла к столу преподавателей и обратилась к директору: — Профессор Дамблдор, можно поговорить с вами? Мне интересны некоторые вопросы, находящиеся вне обычной программы. — Конечно, мисс Грейнджер, сейчас я допью чай, и поговорим, — охотно согласился директор. — А о чём именно? — Я хочу узнать побольше о трансфигурации предметов, — Гермиона выдумала повод для беседы на ходу. — Может быть, вам лучше пообщаться на эту тему с профессором Макгонагалл? — посоветовал Дамблдор. — Альбус, но ведь именно вы разбираетесь в трансфигурации, как никто другой, — возразила Минерва и этим самым, сама того не ведая, помогла делу спасения Сириуса Блэка. — Именно вы и научили меня ей. Так что я согласна с мисс Грейнджер. Пожалуйста уделите внимание способной ученице, — попросила она. — Хорошо, — уступил Дамблдор, — мисс Грейнджер, будьте добры проследовать в мой кабинет.       Пока директор не вышел из зала, профессор Снегг быстро встал с места и объявил в привычной для себя саркастической манере: — Я решил, что свежий воздух прочистит ваши мозги, поэтому сегодня будет практический внеплановый урок зельеварения на поляне перед главным входом в школу. Прежде всего я приглашаю туда учеников факультета Слизерин, но буду весьма рад, если у кого-то ещё появится желание приобщиться к знаниям, презрев лень. На занятии вам понадобятся только палочки, всё прочее я возьму из своего кабинета. — А можно мне тоже пойти? — Сьюзен вскочила не медленнее педагога и потянула вверх руку. — О, Пуффендуй старается поддержать репутацию трудолюбивых ребятишек, — протянул Снегг, — конечно можно, только не опоздайте. — Да ну, лучше поваляться на диване или поиграть в плюй-камни, — проворчал Кэрн, демонстративно зевая. — Макброн, какой пример вы показываете младшим! — прошипел зельевар. — Да ещё староста! От седьмого курса я ожидал больше прилежности! Минус тридцать очков Слизерину! Если минимум половина факультета придёт на мой урок и все до единого будут вести себя прилично, а не глазеть на облака, то я верну эти очки, — пообещал декан.       Разумеется, сценка была заранее отрепетирована вчера перед сном, и недовольство Кэрна не являлось искренним. Слизеринцы и Сьюзен, а вместе с ней ещё пара пуффендуйцев, направились на улицу. Гарри в это время, бросив взгляд на уходящего преподавателя зельеварения, шёпотом стал совещаться с Невиллом: — Профессор Люпин тоже хочет помочь найти Питера, как ты думаешь, это не помешает? — Думаю, не помешает, — согласился Невилл, — помощь преподавателя всегда только на пользу.       Римус, уже успевший поесть, подтвердил своё согласие на поиски, данное ранее, и все трое пошли в гостиную Гриффиндора, решив начать оттуда. — Я раньше учился на этом факультете, Питер тоже, — стал вспоминать Люпин, — вместе мы пережили немало приключений. Если крыса Рона Уизли — и в самом деле Питер, то я знаю, как его искать.       Но поиски в гостиной ничего не дали, не помогла и помощь нескольких старшекурсниц, осмотревших женские спальни, и через полчаса, прихватив с собой самого Рона, вся компания вышла на улицу.

***

— Профессор Дамблдор, а правда ли то, что вы преподавали трансфигурацию здесь, в Хогвартсе? — спросила Гермиона, когда они оба, директор и когтевранка, вошли в кабинет Дамблдора. — Конечно, мисс Грейнджер, и я работал здесь ещё при Армандо Диппете, моём предшественнике на посту директора школы, — подтвердил Альбус. — И я даже написал свой учебник. Его материал предназначен для изучения на курсах с четвёртого по шестой, пособие рассчитано на три года. — А как же семикурсники? — спросила Гермиона удивлённым тоном, привыкшая, что учебные пособия от одного автора охватывают программу полностью. — Я хотел написать и пособие для седьмого курса, но не успел, — признался Дамблдор. — Началась война с Грин-де-Вальдом, и стало не до сочинения учебников. А потом я стал директором, и свободного времени вообще не осталось. Но чтобы помочь выпускникам хоть как-то, я сделал сжатые конспекты тех сведений, которые изучал сам перед окончанием школы, и эти конспекты со временем превратились в шпаргалки. — Шпаргалки? — Гермиона удивилась ещё больше. — Но разве ими не запрещено пользоваться? — На экзаменах, конечно, запрещено, — согласился Дамблдор, — но для подготовки и повторения лучше ничего не придумано. Кстати, у меня есть одна занимательная задача. Она для четвёртого курса, но я думаю, что вашему уму она по силам. — Что за задача? — Гермиона с блеском в глазах уставилась на директора, искренне заинтересовавшись. — Есть деревянный шар объёмом приблизительно в шесть кубических футов. Он сплошной, никаких полостей в нём нет. Требуется превратить его в свинцовый, того же объёма и габаритов. — Простите, сэр, но разве у свинца и дерева не разные плотности? — спросила Гермиона. — Разные, — подтвердил Дамблдор. — И как же вы поступите? — Я должна превратить деревянный шар в свинцовый, сохранив его размеры и объём, — начала рассуждать девочка, — значит, сжимать его или менять его форму нельзя. — Хорошо, вы поняли условие правильно, — подбодрил её директор. — Можно применить постепенное преобразование материи с помощью серии превращающих заклинаний, например, сначала в более крепкие породы дерева, затем в металлы: алюминий и сам свинец, — предположила Гермиона. — Конечно можно, — согласился Дамблдор. — Но там будут разрывы, полости, — ученица засомневалась. — А исходный шар сплошной. — Всё, вы успешно решили эту задачу, — внезапно оборвал её Дамблдор. — В самом деле?! — изумлённо воскликнула юная когтевранка. — Да, мисс Грейнджер. — Эта задача не столько на само превращение, сколько на внимательность, — объяснил директор школы. — В исходном шаре полостей нет, но нет и условия о том, что после превращения шар тоже сплошной. — Вот оно что, — девочка улыбнулась. — У меня есть и другие занимательные задачи, — сообщил директор. — Вам это интересно? — Да, сэр, — Гермиона охотно согласилась, вспомнив, зачем пришла сюда на самом деле. — Отлично, — продолжил Дамблдор. — Вот вторая. Допустим, у нас есть металлический прут длиной три фута…

***

      Северус Снегг, вытащив на улицу пять больших котлов и семь парт, подождал, пока Слизеринцы и трое пуффендуйцев, включая Сьюзен, появятся, и начал распоряжаться: — Поставьте котлы на землю, парты рядом с ними, по бокам. Теперь займёмся следующим. Мисс Бертран и мисс Боунс пойдут в Запретный лес за цветками ликуты, они растут под корнями деревьев. — Сэр, там же опасно, — возразила Сьюзен. — Хм… — Снегг сделал вид, что задумался. — Хорошо, я пойду с вами. Никуда от меня не отходить. Мистер Макнейр тоже пойдёт, заодно он осмотрит дорогу отсюда до Хогсмида на предмет кореньев миолиса. Остальные пусть чистят котлы и готовят их к варке медицинских снадобий. Марш! — скомандовал зельевар и первым пошёл в сторону леса. Сьюзен, Брунгильда и Чарльз пошли вслед за ним. — Макнейр, когда ваш отец хотел прибыть для инспекции? — спросил мастер зелий у ученика, едва все четверо ушли от остальных. — К десяти часам, профессор, — ответил подросток. — Идите и отвлеките его от работы, только осторожно, — велел педагог. — И да, задания по сбору ингредиентов настоящие, — предупредил он. — Мы действительно будем варить зелья. Я разрешу вам и остальным ученикам написать сообщения для карты школы, но только когда никого из посторонних рядом не будет.       Сбор трав удался, кореньев — тоже. Северус, Брунгильда и Сьюзен успешно разведали обстановку близ границ территории школы. Дементоры патрулировали их по одному на участки длиной 100-200 футов. Шанс проскочить был, но довольно маленький, надёжнее вызвать Патронуса. На обратном пути Брунгильда спросила тихим голосом, почти шёпотом: — Сэр, мы же сможем пройти без лишнего шума, если выгадаем момент, когда дементоры отдалятся друг от друга? — Эти чудовища чувствуют ещё дальше, чем мы видим в темноте, я бы на расстояние не надеялся, — глухо ответил старший заговорщик. — Если они почувствуют посторонних, то всё равно слетятся к ним скопом. Так что Патронус надёжнее всего. — А как тогда Блэк сюда пробрался? — спросила Сьюзен. — Понятия не имею, — признался Снегг. — А он не мог уйти сам? — задала Сьюзен ещё один вопрос. — Мог, — отозвалась Брунгильда и грустно вздохнула. — Но смысл нашей операции в том, чтобы его перестали искать хотя бы на территории школы. А то если он сбежит, а нас так и будут терзать этими полицейскими мерами, получится глупо и некрасиво. — Ты же последний год здесь учишься, разве нет? — Сьюзен удивилась. — Я хочу сохранить об этом годе только приятные воспоминания, — объяснила слизеринка. — Да уж, как дементоры, так неприятно, а как противозаконные планы строить, так и внукам будет не стыдно рассказать? — подколол её декан. — Ну, этого хотя бы я сама захотела, — возразила Брунгильда. Снегг подумал было нелестно отозваться о моральном облике выпускницы, но промолчал: разведчики уже приблизились к расположению класса, и их диалог могли услышать посторонние.

***

— М-м-м… Чарли, что ты тут делаешь? — спросил Уолден Макнейр, высокий мужчина с грубыми, словно рублеными, чертами лица и серыми волосами, выдав эту реплику вместо приветствия. Оба Макнейра — и старший, и младший — встретились на железнодорожной станции в Хогсмиде. — Я хочу тебе помочь, папа, — сообщил Чарли. — Помочь! — проворчал Уолден. — Что ты понимаешь в работе взрослых! — А как я пойму, если не буду её видеть своими глазами? — Чарли не унимался. — Ты же тоже так делал, наверное, когда только начинал. — Пожалуй, ты прав, сын, — Уолден задумался. — Но как же занятия? Какой сейчас урок? — опомнился Макнейр-старший. — Зельеварение, — признался Чарли. — Ах ты негодник, прогуливаешь наверное! — Уолден рассердился, поняв, что это урок декана факультета, на котором учится Чарли. — Идём туда, немедленно! — приказал он. — Я, между прочим, по рабочему заданию пришёл сюда, а не для того, чтобы за тебя краснеть! — ругал сына Уолден по дороге. — Тоже мне, помощник выискался, от уроков филонит! А на работе что? Вместо выполнения обязанностей будешь мыть для мамы посуду? Это, по-твоему, жизнь? Я уже жалею о том, что рассказал тебе обо всём этом!       Макнейр-старший, уже зная характер Снегга по давнему знакомству, морально приготовился к публичному разносу с его стороны, но удивился, услышав от декана: — Мистер Макнейр, я разрешил вашему сыну сопровождать вас, но с условием: ваш сын должен безупречно выполнить домашнее задание, которое я дам сегодня. Вы помните, Чарльз? — обратился Северус к самому ученику. — Да, сэр, — подтвердил Макнейр-младший, облегчённо вздохнув: план не изменился, и отец ругать больше не будет. — Вот и отлично, — Снегг кивнул. — После ухода вашего отца вы придёте ко мне в кабинет и возьмёте это домашнее задание. Не явитесь позже десяти часов вечера — пеняйте на себя, — проинструктировал он ученика. — Ты слышал, Чарльз? — строго переспросил Уолден. — Чтобы вовремя и на «превосходно»! — потребовал он. — Да, я всё понял, — подтвердил Макнейр-младший. — Замечательно, Чарльз, — похвалил его Снегг. — Желаю как следует проникнуться тем, как работают взрослые. Заодно мотивируетесь на хорошую учёбу, ведь без этого вы не сможете унаследовать дело отца. Всего доброго, вы свободны до вечера.       Оба Макнейра направились к кабинету Дамблдора: Уолден должен был перед началом работы сообщить директору о прибытии. Он начал втолковывать сыну смысл этого действия: — Запомни раз и навсегда, как стороны света: где бы ты ни работал, начальство должно знать, что и как ты делаешь: и твоё собственное, и на том месте, куда ты отправлен по поручению. Почему твоё должно — потому что оно ответственно за твои действия перед третьими лицами, а местное по той причине, что является собственником того пространства, где ты выполняешь работу. А если ты кому-то не сообщищь об этом, то тебе зададут ряд неприятных вопросов, последствия ситуации расхлёбывать будешь тоже ты. Трудовая Комиссия при Министерстве Магии тебя не защитит: её юрисдикция не распространяется на лиц, нарушающих действующие законы, принципы добросовестности и обычаи деловых отношений. Усёк? — Да, папа, — Чарльз кивнул. — Надеюсь, — буркнул Уолден. — А то был у нас один лоботряс, он взялся перестраивать один частный дом без ведома даже не заказчика, а своего строительного бюро. В итоге работа не была принята, а самовольного рукодела вышвырнули на улицу без выходного пособия, да ещё десять галеонов штрафа впаяли. Так что вот так, сынок. Учись на чужих ошибках, эти уроки для тех, у кого в башке не солома и опилки, самые лучшие и к тому же бесплатные! — Уолден хохотнул. — Сплошная выгода!       Гаргулья, увидев Уолдена в министерской мантии, сразу открыла проход в кабинет Дамблдора. Альбус, увидев новых посетителей, предложил Гермионе: — Мне очень льстит ваша любознательность, но у меня на горизонте важные дела. Давате продолжим потом, например, в следующие выходные.       Гермиона задумалась. С одной стороны, причина для прерывания интересного внепланового урока оказалась уважительной, но с другой — настал критический момент: раз явился сотрудник Министерства, да ещё после скандала в Гриффиндоре, то Дамблдор может взять поиск и поимку Сириуса на личный контроль, тем более что он подозревал, что Сириус до сих пор может находиться на территории школы. Поэтому упускать Дамблдора из виду и терять возможность отвлекать его никак нельзя. В случае провала задания, доверенного когтевранке, незаметное спасение Сириуса может стать невозможным. И Гермионе ничего не оставалось, как проявить наглость, рискуя репутацией факультета и местом в школе: — Я так увлеклась, что совершенно не хочется отрываться от завораживающего процесса познания! — Узнаю Когтевран! — проскрежетал Макнейр. — Пробивные и алчные до всего, когда дело касается знаний и навыков! — О, Уолден, не соглашусь, — Дамблдор неожиданно для него встал на сторону девочки. — Настоящая жажда познания в наше время столь редка, что люди начали забывать, как она ценна, как легко обучить человека, обладающего ей, чему-нибудь новому. И школа обязана поощрять эту жажду, а я как раз исполняю эту обязанность. Так что, мисс Грейнджер, предлагаю вам пока подумать над очередной задачей и изложить её решение на бумаге. Пергамент можете взять со стеллажа. Перо и чернильница на столе. Но предупреждаю, что разговор с уважаемым мистером Макнейром может оказаться долгим. Я поставлю заглушающие чары. — Без надобности, господин директор, — сообщил Макнейр-старший. — Я всего лишь пришёл сообщить, что явился по поручению, которое Министерство согласовало с вами заранее, и готов к нему приступить, если вы не возражаете. По окончании работы я буду готов дать полный отчёт, но к этому времени вы, уже, скорее всего, закончите ваши дополнительные занятия с ученицей. — Приступайте, мистер Макнейр, я буду ждать тут, — охотно согласился Дамблдор, довольный тем, что его не отвлекли слишком сильно от любимого развлечения — воспитательного процесса. — А при чём тут ваш сын? — полюбопытствовал директор. — Решил помочь, и профессор Снегг разрешил, — объяснил Уолден, надеясь на последующую добросовестность сына. — Раз преподаватель, ведущий текущий урок, разрешил, то у директора какие вопросы? — усмехнулся Дамблдор.       Гермиона, улыбнувшись незаметно от окружающих, успокоилась.

***

      Снегг, убедившись, что оба Макнейра ушли достаточно далеко, дождался, когда первое изготавливаемое снадобье войдёт в фазу настаивания, и скомандовал: — Можете писать свои депеши, становитесь! Составьте имя беглеца, для этого пусть ученики, чьи имена начинаются на буквы «с», «и», «р» и «у», встанут в ряд! Не абы как, а с севера на юг, чтобы надпись читалась на карте! — прикрикнул декан Слизерина.       Исполнив приказ, слизеринцы смекнули, как нужно себя вести, и таким же способом составили фразы «мы хотим тебя спасти» и «встретимся в Хогсмиде», оставляя каждое слово на одну минуту. Для надёжности они повторили все построения ещё два раза. Вот теперь в том, что Сириус смог прочесть сообщения и понять их суть, сомневаться не приходилось. Снегг отдал очередное распоряжение: — Сьюзен Боунс и Брунгильда Бертран идут в Хогсмид. Встретите Поттера — прихватите его с собой. Я пойду вслед за вами. Выразив согласие, обе ученицы направились к посёлку. Зельевар, произнеся ещё пару фраз о готовке настаивающегося зелья, пошёл за ними.

***

Гарри, Невилл, Рон и профессор Люпин шли по главной улице Хогсмида. Питера найти не удавалось, Рон из-за этого расстроился: опустил голову и уткнулся взглядом в землю. Вдруг компания услышала окрик сзади себя: — Невилл! Гарри! Профессор Люпин!       Это были Сьюзен и Брунгильда. Они замахали руками, зовя остальных к себе. Как только Гарри подошёл, слизеринка оттащила его в сторону от товарищей и прохожих и шепнула на ухо: — Мои ребята связались с Сириусом твоим способом, теперь он должен сам на нас выйти, если верит нам. — Ты предлагаешь искать самим или ждать? — задал Гарри уточняющий вопрос едва слышным голосом. — Предлагаю подождать в каком-нибудь безлюдном переулке, — ответила девушка. — Так безопаснее.       Она схватила Гарри за руку и энергично потащила его вперёд, куда-то в проулки между домами. Остальные поспешили за ней. Остановившись в полумраке какого-то дворика за одним из жилых домов, Брунгильда шепнула Гарри на ухо: — Я думаю, ты скоро его увидишь.       Сердце мальчика учащённо забилось. Наконец-то! Вот-вот! Завертев головой, он стал разглядывать задворки и поле за ними, надеясь увидеть силуэт человека. Но его ждало разочарование: никого поблизости не оказалось. Люпин сказал: — Может быть, он сам прячется, но если Карта Мародёров и вправду у него, то ему известно, где мы, и ждать долго не придётся. — Конечно известно, Лунатик, а как же! — послышался басовитый возглас откуда-то сзади, — я давно уже тут!       Гарри обернулся. От стены дома, до сих пор не замеченный, отделился высокий человек. Он был с всклокоченными волосами, небритый, в помятых и перелатанных лохмотьях, с грязными руками и лицом. Но глаза у него оказались добрыми, они радостно глядели на Гарри и профессора Люпина. — Сириус Блэк… — прохрипел Гарри. — Это вы? Ты? — Конечно я, кто же ещё! — Мужчина рассмеялся и протянул мальчику руку для пожатия. — А ты, как я погляжу, вылитый Джеймс! Да только глаза мамины, изумрудно-зелёные!       Гарри улыбнулся ещё шире, он крепко сжал руку Сириуса и пробормотал извиняющимся тоном: — Прости, я тебя не помню. — Ты же маленьким был, оленёнок, — отозвался Сириус, — неудивительно, что не помнишь. Я твой крёстный отец Сириус Орион Блэк, друг твоего папы Джеймса Поттера.       С этими словами он вытащил из кармана своих лохмотьев потрёпанную магловскую фотографию. На ней были изображены Джеймс и Лили с малышом Гарри на руках, рядом с Джеймсом Сириус, а на заднем фоне притвор церкви. Все улыбались, а Гарри-младенец взялся ручкой за волосы мамы. — Это фото с твоего крещения, Гарри, — объяснил Сириус. — Только оно не волшебное, потому что твои папа и мама прятались от Волан-де-Морта и магией пользоваться не могли, чтобы он вас троих не нашёл. Но это всё же случилось, — Сириус печально вздохнул. — Я знаю свою историю, — ответил Гарри. — Теперь я ищу того, кто предал мою семью. Это, как мне объяснили, Питер Петтигрю. Но больше всего я хотел найти тебя, Сириус, потому что только ты связываешь меня с моей утраченной семьёй. — Это хорошо, что ты всё знаешь, — похвалил крестника Блэк, — а кто тебе всё это рассказал? Кто тебя растил? — Волшебник по имени Сэмюэль Делавэр, — стал рассказывать Гарри. — Он нашёл меня на пороге дома, где меня оставили одного, вырастил, воспитал как сына и рассказал о мире волшебства и моей настоящей семье, во всяком случае, то, что знал о ней. — Очень хорошо, — Сириус снова обрадовался, — познакомь меня с ним, я хочу его поблагодарить. Но как случилось то, что ты оказался на пороге незнакомого дома один? — Блэк нахмурился. — Кто допустил такую халатность? — Дамблдор, — сообщил Гарри в ответ. — Об этом я тоже знаю от приёмного отца. — Я поговорю с Сэмюэлем, — в голосе Сириуса послышались нотки недоверия. — Но как бы то ни было, мы снова вместе, и это замечательно! — воскликнул он. — Но прежде, чем мы окончательно воссоединимся, нужно решить одну проблему — найти Питера Петтигрю. Я хочу ему отомстить за предательство, — признался Блэк. — Питер — предатель? Хвост? — послышался удивлённый голос Люпина. — В самом деле, Бродяга?       Конечно, он уже знал о моей версии произошедшего, но хотел получить хоть какое-то подтверждение рассказу Гарри, услышанному ранее. Сириус изложил своё видение событий: — Я подозревал Питера с тех пор, как от руки Волан-де-Морта погибли Маккинноны. Тогда Питер почти перестал приходить в штаб Ордена, всё больше хоронился по всяким убежищам. Я метался, не веря своим страхам, ведь мы были давними друзьями. А когда Джеймс, послушав Лили, сделал Питера Хранителем Тайны вместо меня, мои подозрения усилились, но я не мог их чем-либо подтвердить, поэтому молчал. А когда родители Гарри погибли, я понял, что был прав, но к сожалению, поздно. В ночь трагедии я помчался в родной городок Питера и нашёл его выходящим из собственного дома. За мной шли мракоборцы, ищущие след убийц Джеймса и Лили, так как ещё никто не понял, что именно произошло, и министерские ищейки схватились за первую попавшуюся ниточку, как им показалось. Им показалось, что я что-то знаю, впрочем, в какой-то мере они оказались правы. Итак, я нашёл Питера, а он, увидев меня, вошёл в толпу маглов, шедшую мимо его дома с какой-то вечеринки по случаю Хэллоуина, и выстрелил в этих несчастных людей взрывающим заклятием, одновременно с этим превратившись в крысу и сбежав. От негодяя остался только палец, мизинец левой руки. Это я сейчас понимаю, что произошло, а тогда думал, что он тоже погиб. Мракоборцы предложили мне явиться в Министерство Магии и записать показания о моём видении произошедшего. Я послушал их и… попал в Азкабан. Сначала я не понял, что случилось, а потом пал духом. — А что же сподвигло тебя сбежать? — поинтересовался Гарри. — Иногда узников навещают сотрудники Министерства, — продолжил рассказывать Блэк. — В один из дней этого года ко мне пришёл Фадж и дал почитать газету. Там была статья о том, что семейка Уизли в каком-то конкурсе выиграла тур в Египет и интервью от этих счастливчиков. Ещё было коллективное фото всей компании на фоне пирамиды Хеопса, а на плече одного из парней, рослого и веснушчатого, сидела мышь без мизинца на левой передней лапе. Вспомнив то страшное массовое убийство, я просёк, что это Питер выжил и прячется под личиной домашней мышки этих простачков. Осознание того, что он уцелел, придало мне сил, я на следующий же день после визита Фаджа превратился в собаку и прыгнул в море, окружающее тюрьму, доплыл до берега и стал искать негодяя. Так я и добрался до школы, думая, что кто-нибудь из этих Уизли непременно тут учится, а значит, Питер тоже тут. — Так оно и есть, ты оказался очень сообразительным, — похвалил Римус друга, — Здесь учатся Перси Уизли, шестикурсник, старший мальчик, братья-близнецы Фред и Джордж, оба на пятом курсе, Рональд, третьекурсник и Джиневра, второкурсница, — подтвердил педагог. — А Питер под видом крысы, как я уже понял, чаще всего с Рональдом, я даже помог ему пару раз эту крысу поймать, когда она сбегала от хозяина во время моих занятий. — Ладно, ищем подлеца, — Сириус решил окончить беседу. — У меня есть Карта Мародёров, она покажет, где Питер. — А почему вы сами не поймали его, мистер Блэк? — полюбопытствовал Невилл. — Потому что он постоянно трётся около кого-нибудь из учеников, поэтому я не мог его схватить, — объяснил Сириус. — А сейчас он где? — Блэк задал этот вопрос скорее себе самому, чем кому-то ещё.       Вытащив сложенную во много раз карту из кармана, беглец из Азкабана развернул её и провозгласил: — Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!       Карта тут же запестрила линиями, обозначающими архитектуру замка и рельеф территории вокруг него. Множество точек постоянно двигались. Прищурившись, Блэк стал искать имя «Питер Петтигрю». — Вот, у Джинни, — сказал Рон, показав на точку, обозначающую его сестру. Рядом с ней и оказался Питер. — Я схожу за ним, — предложил он. — А Питер не убежит от тебя? — усомнился Сириус. — Не должен, он не знает, что его ищут, — заявил Рон, — в ночь, когда ты на меня наткнулся, он спал на кровати Перси в его комнате старосты. — Попробуй, — согласился Сириус.       Джинни в это время умывалась в одной из уборных замка. Взяв с собой карту, Рон направился в замок и поднялся на нужный этаж. К счастью, посторонних рядом с уборной не оказалось. Джинни, выйдя оттуда, увидела идущего ей навстречу Рона и поприветствовала его: — Ой, Рон, привет! Хочешь опробовать придуманный мной летучемышиный сглаз? Правда, я ещё не смогла заставить его работать правильно, — предупредила девочка. — Я Коросту ищу, не видела её? — спросил старший брат, проигнорировав предложение. — Она у меня, — ответила Джинни, — бери.       Осторожно вытащив Питера из кармана мантии, младшая Уизли отдала его Рону, сделав замечание: — Она вся дрожит, осторожнее. — Остолбеней! — скомандовал Рон, выхватив палочку и нацелив её на крысу, уже взятую в другую руку. Затем он торопливо сунул замершую крысу в карман уже своей мантии. — Рон! — вскричала Джинни. — Не мучай животное! Всё, я неделю с тобой не разговариваю, живодёр! — прокричала она. Но Рону было всё равно, он уже пошёл назад, не слушая Джинни. Быстрым шагом вернувшись к остальной компании, он отдал крысу Сириусу. — О да, — Блэк кровожадно ухмыльнулся, — теперь ты за всё заплатишь, мерзавец!       Но он ничего не успел сделать. Оцепенение спало, видимо, заклинание Рона оказалось недостаточно сильным. Питер очнулся и вырвался, побежав по главной улице Хогсмида. Остальные побежали за ним, но вскоре выдохлись и отстали. Продолжал преследование только Римус Люпин, у которого невесть откуда взялись дополнительные силы. Спустя пару минут оба оказались на опушке Запретного леса и скрылись среди деревьев. Сириус проворчал: — Вот гад, хочет крысой пробраться мимо дементоров!       Но тут на миг вспыхнуло зелёное свечение. Вскрикнув, ребята побежали вперёд, но Сириус остановил их: — Стоп! Я сам проверю! Но Сириус снова опоздал. Из леса вышел профессор Люпин, глядя вперёд каким-то странным и отрешённым взглядом. Он поднял свою палочку и наслал на ребят режущее заклинание. К счастью, сошедший с ума преподаватель промахнулся. Брунгильда ответила своим заклятием: — Экспеллиармус! — Остолбеней! — Сьюзен завершила эту схватку. Римус упал на землю будто подкошенный. — Питер сбежал, подонок! — Сириус в гневе сплюнул на землю. — А сюда сейчас слетятся дементоры! — А что с профессором Люпином? — спросил Гарри обеспокоенным тоном. — Попал под заклятие Империус, — объяснил Сириус. — Хорошо, что его удалось быстро оглушить. Скоро, я надеюсь, его приведут в чувство. Но нам с вами лучше спрятаться, — посоветовал он.

***

      Оба Макнейра, старший и младший, взялись прочёсывать территорию школы. Чарли предложил: — Пап, давай разделимся. Я осмотрю одну часть территории, а ты другую. — А как мы сигналить друг другу будем? — возразил Уолден. — Нет, ходим вместе, далеко не расходимся, — отказался он. — К тому же в одиночку Блэка тебе не поймать.       Макнейры по очереди обыскали поле для квиддича, берега Чёрного озера, теплицы, загоны рядом с домиком Хагрида — и безрезультатно. На это ушёл час. Остался неосмотренным только Хогсмид. — Вот теперь можно и разделяться, — разрешил Уолден. — Я в дом иду, ты во двор. Понял? — Да, пап, — согласился Чарли.       Четыре первых дома оказались ничем не примечательными, а вот во дворе пятого был слышен шёпот, но к счастью, только Чарли. Войдя туда, он увидел Гарри и остальных сообщников. Те дружно нацелили на парня палочки, и Брунгильда заявила: — Ты ничего не видел, договорились? — её тон был слегка грубоват от волнения. — Конечно, Бру, — согласился Чарли, помня свою роль. Сириус отступил в тень, и Чарли на самом деле его не заметил. — Ничего нет, пап! — крикнул юный «помощник». — Вот так-то лучше, Чарли, — похвалила товарища старшекурсница. — Молодец, держишь слово. А теперь иди к отцу, — попросила она. — Скоро всё кончится.       Оба Макнейра осмотрели остальные дома и заведения, и Уолден был вынужден признать, что обыск не удался: — Вот проклятье! Похоже, Блэк сбежал отсюда так же, как и из тюрьмы. Да ещё и преподавателя оглушил! — Я честно осмотрел все дворы и все места, на которые ты указал, — стал оправдываться Макнейр-младший. — Я не сержусь на тебя, — успокоил сына Уолден. — Ты хорошо поработал, без тебя я бы провозился намного дольше. Просто бывает так, что результат от тебя не зависит. Ну что ж, я сейчас вызову подмогу, она отнесёт оглушённого волшебника в лазарет. А затем я пойду к Дамблдору, отчитаюсь перед ним, а ты возвращайся к профессору Снеггу, — велел он.       Чарли немедленно возвратился на место открытого урока зельеварения. На всё мероприятие ушло полтора часа, Северус уже заканчивал занятия: — Итак, у вас должны получиться три зелья: противорвотное, противоожоговое и противосудорожное. Что ж, вы, как я вижу, относительно прилично справились с заданием. Тридцать очков Слизерину и десять Пуффендую.       Подбежавший Чарли быстрым шагом подошёл к педагогу и прошептал: — Его нигде нет.       Зельевар отпустил пуффендуйцев и скомандовал: — Факультет, последнее распоряжение! — Северус сразу понял, что имел в виду ученик. — Составьте для карты Блэка сообщения «Иди к Визжащей Хижине» и «Не прячься»!       Слизеринцы исполнили требование декана, и тот отпустил их окончательно: — Домашнее задание: реферат по медицинским зельям, изобретённым за последние семьдесят лет. Каждый курс пишет один текст. Жду семь работ к концу месяца. Шестой и седьмой курсы, перенесите котлы, парты и приборы в мой кабинет. Все свободны, можете возвращаться в замок.       Отдав своему факультету последний приказ, Северус Снегг направился в Хогсмид.

***

      Поняв, что благодаря Макнейру-младшему Сириус счастливо избежал ареста, Гарри сказал крёстному: — Раскрой карту, может быть, тебе снова что-нибудь напишут. — О, так эта занимательная идейка с сообщениями с помощью имён учеников твоя? — радостно воскликнул Блэк. — Ты достойный наследник Джеймса! Я просто восхищён! Я смотрю, ты и слизеринцев уговорил помочь! — Ты чистокровный волшебник, и Гарри убедил нас в твоей невиновности, — объяснила Брунгильда. — Да, мы хотим тебе помочь, — подтвердила она. — Так что делай всё, что тебе будут писать, ничему не удивляйся и не бойся. — О, так у вас план! — Сириус обрадовался ещё больше. — Что ж, я не против хорошего приключения! — Профессор Снегг тоже наш помощник, и он, похоже, идёт сюда, — вставил Невилл, заглянув Сириусу через плечо. — Нам надо попасться ему на глаза, идя к Визжащей Хижине? — задал беглец уточняющий вопрос, прочтя очередное послание от слизеринцев. — Да, — подтвердила Сьюзен. — Идём все вместе.       Компания вышла наружу и пошла к Визжащей Хижине, следуя указаниям с Карты Мародёров. — Похоже, профессора Люпина отнесли в больничное крыло, — сообщил Гарри, увидев следы маленьких ног домовиков на том месте, где Сьюзен нейтрализовала зомбированного педагога. — Тем лучше, меньше сложностей, — отозвался Сириус. — Было бы хуже, если бы никто не пришёл или над ним застали нас самих. Так что Уолден Макнейр оказался даже полезен, — бывший узник Азкабана саркастически ухмыльнулся. — Кстати, то, что его сынишка обманул папашу, сказав, что никого не нашёл, тоже было частью плана? — полюбопытствовал он. — Да, — подтвердила Брунгильда. — Этот план придуман Гарри практически целиком, — сказала она с нескрываемым восхищением. — Ну и голова у тебя, Гарри, — похвалил крестника Сириус. — Джеймс бы тобой гордился. Ну что ж, к Хижине мы подошли, и что дальше? — спросил Блэк, первым подойдя ко входу в домик. — Стой! — послышался каркающий окрик сзади. К заговорщикам быстрым шагом подошёл Снегг. — Сириус Блэк, вы арестованы! — сообщил он. — Палочки у вас нет, тем лучше! — Стойте смирно! Поттер, Уизли, Долгопупс, идите в замок, немедленно! Боунс, Бертран, держите преступника на прицеле! — Сириус, профессор Снегг тоже хочет помочь, правда! — крикнул Гарри, уходя.

***

      Гермиона решила уже шестую задачу подряд. Но учебно-воспитательный процесс снова прервался. В окно кабинета залетела призрачная серебряная лань и проворковала нежным голосом: — Блэк найден, господин директор.       Испугавшись, девочка задрожала. Дамблдор, отвлёкшийся на сообщение, не заметил этого. Гермиона захрипела и пробормотала: — Сэр, мне дурно… Воды…       Дамблдор сотворил воду и налил в стоящий на столе стакан со словами: — Возможно, вы переутомились, мисс. Умственная работа нередко не менее тяжела, чем физическая, но не всем дано это понять. Пожалуй, вам лучше пойти к мадам Помфри, — посоветовал директор школы. — Спасибо за всё, профессор Дамблдор, — сказала Гермиона. — Мне кажется, что я приду в норму, если спокойно посижу и отдохну.       Она надеялась на чудо, на то, что Блэк сумеет вырваться от Снегга и сбежать, поэтому не захотела покидать кабинет директора. Дамблдор согласился: — Конечно, вам виднее. Впрочем, я вас тут не держу. Сочтёте нужным уйти — идите.       Лань тем временем растворилась в воздухе. Буквально в следующее мгновение вошёл Уолден Макнейр и сообщил: — Блэка нигде нет, господин директор. Мы с сыном обыскали всю территорию школы, но безуспешно. Преступник сбежал. Но хоть то хорошо, что он уже не угрожает ученикам. — Дорогой Уолден, вы малость запоздали, — ответил Дамблдор покровительственным тоном, — Блэк арестован профессором Снеггом, я только что получил от него соответствующее сообщение. — Как это?! — изумлённо вскричал Макнейр-старший. — Он совершил ошибку, обычную для преступника, — стал объяснять Дамблдор. — Как только он понял, что вы перестали его искать, то сразу расслабился и потерял бдительность. Конечно же, из-за этого он попался на глаза одному из моих преподавателей и был им задержан. Сейчас его приведут сюда. Спешу заметить, что ваш труд не пропал даром: неудачным обыском вы невольно спровоцировали Блэка выйти из укрытия. Где оно было, уже не столь важно, главное, что беглец пойман.       Гермиона сидела в прострации, неподвижно глядя перед собой. Как?! Такой сложный план, продуманный до мельчайших деталей — и не удался?! От волнения девочка забыла, что «арест» Сириуса Снеггом — тоже часть этого плана. Разговор Дамблдора и Макнейра прошёл мимо её ушей.

***

— Ведите Блэка к границе территории, — приказал Снегг Сьюзен и Брунгильде. Ученицы послушно повели Сириуса, держа его за руки. Поднявшись на холмы за Хогсмидом, все четверо почувствовали холод. — Дементоры близко! — крикнул Сириус. — Вы точно знаете, что делаете?! — он был готов запаниковать, видя подлетающих чудовищ, их оказалось не менее десятка. — Экспекто Патронум! — закричала Брунгильда, прицелившись в монстров Азкабана. Вслед за ней Сьюзен активировала свй кулон, а Снегг вновь выпустил лань. Она помчалась вперёд. — Беги, Бродяга! — крикнул Снегг. — Бертран, за ним! Вернётесь завтра утром!       Дементоры расступались перед ланью, а Сириус, на бегу сбрасывая лохмотья, превратилися в собаку. Девушка и пёс побежали, что есть сил. Северус выпустил ещё одного Патронуса. Призрак Амелии Боунс испепелил троих монстров, затем кулон лопнул. — Уходим, Боунс! — крикнул Снегг. — Бертран и Блэк прорвутся, на той стороне их должны ждать!       Подчинившись, девочка побежала назад к Хогсмиду. Навстречу ей побежал худой старик с длинной рыжеватой бородой и выпустил ещё одного Патронуса в виде козла. Дементоры, поняв, что упустили добычу, разлетелись в разные стороны, прекратив преследование. — Ну и денёк, Боунс, — прохрипел Северус, подбегая вслед. — Поганые твари! — разозлённо вскрикнул старик. — А если бы я не успел?! Придёт же Альбусу в голову такое! — Аберфорт, здесь студентка! — оборвал Снегг ругань старика. — А решения Министерства и директора не обсуждаются!       Успокоившись, все трое пошли ровным шагом по главной улице посёлка. Аберфорт предложил: — Хотите глотнуть шоколадного коктейля? Должно полегчать. — Думаю, можно, — согласился Снегг, взглянув на измотанную Сьюзен.       Тем временем Сириус в обличье собаки и Брунгильда продолжили бежать. Дементоры всё ещё продолжали их преследовать. Но внезапно перед ними возник пятый Патронус, изображавший ястреба. Стражи Азкабана окончательно отстали. Я сумел прибыть крайне вовремя. — На мётлы оба, живо! — скомандовал я. У меня были две метлы: от Гарри и взятая напрокат у Сандерса, на моё счастье, увлекавшегося квиддичем в свободное от работы время. Между ними был натянут брезент. В него-то и посадили пса-Сириуса. Сев на одну из мётел и посадив на другую Брунгильду, я скомандовал отлёт. — Лондон, Литтл-Уингинг, — назвал я место назначения.

***

      В кабинет Дамблдора влетела ещё одна серебряная лань. Уолден уже ушёл. Следующее сообщение оказалось таким: «Слишком много дементоров. Они напали на моих помощников, задержавших Блэка вместе со мной. Блэк сбежал».       Гермиона очнулась. Не слушая чертыханий Дамблдора, она воспользовалась тем, что она перестал на неё смотреть, и поспешно вышла из кабинета и спустилась по винтовой лестнице. На её глаза навернулись слёзы счастья. Получилось! Получилось! Навстречу ей уже шёл Гарри. Девочка бросилась в объятия друга. — Мы это сделали! — шепнула когтевранка. — Отлично! — воскликнул Гарри. Благо, никого, кроме них двоих, в коридоре не было. «Вот и замечательно, вы все молодцы, — сообщил я Гарри через кулон. — Жду тебя на следующие выходные дома. У нас есть важное дело, Гарри Поттер».