Via Virilis

      Продуманным чужим притворством Вит порой обманывался, случалось. Но откровенный пиздеж отсекал с детства — еще в самом невинном возрасте у него имелись серьезные подозрения относительно Санты, например. И, если говорить о временах не столь отдаленных, сентенция «безвыходных положений не бывает» в данный момент казалась Бесу примером прямо-таки образцового пиздежа.       Парило даже не отсутствие внятных вариантов спасения — в конце концов, что делать, кое-как решили. Парила необходимость сидеть и ждать какого-то хитровысчитанного момента, чтобы применить какой-то хитровыдуманный план. Отдельно, кстати, парило то, что половина этого плана зависела от Фауста.       До кучи вся эта маета постепенно становилась нереально, до зевоты скучной. Сначала странности их маршрута хоть как-то увлекали, вроде — требовалось решить загадку. Ну, решили, насколько могли. Дальше что? Оказалось — дальше ничего, кроме бесконечных уточнений уточнений и предположений о предположениях.       Можно, конечно, было трепаться за Альянс, войд, вениктов, старинные движки и различия навигационной семантики. Или снова и снова перебирать версии, пытаясь что-то там заумное выродить. Последствия представлялись более чем отчетливо: Бес чуть не кожей чувствовал, как безысходность ожидания засасывает, словно болотная трясина, — и сатанеть от дискуссий не собирался.       Вон, пример перед глазами — наобсуждавшийся, видимо, до упора Иленберг, на которого последние несколько часов было без слез не взглянуть. Нет, кпд Макс держал высокий, не вопрос, но явно поплыл. «Уткнулся в точку», как говорил их препод по механике: вцепился в один из вариантов, игнорируя все прочие. А Корфа, между тем, пара вещей напрягала и в рамках их единственного плана. Во-первых, то, что он являлся единственным, само по себе оптимизма не внушало. А во-вторых, даже этому плану не хватало конкретики.       Дождаться сложного маневра, когда системы корабля будут перегружены, подбросить неучтенных проблем и внедрить вирус. Звучит прекрасно, но на деле никто не задумался — каким образом они будут так грузить энергоцепи одной палубы, чтобы обеспечить сбой автоматики по кораблю в целом. И это хер бы с ним — может, у Иленберга имелись особые вениктианские вундервафли специально на такой случай.       Хуже другое — никого не жарило, что именно впишет в свой гениальный код Ведендорф и что будет, если «Аполло» в момент сбоя не осилит предписанные картлайном эволюции. Как звучат ответы, Бес и так знал. «Ушлому мудаку мы даем карт-бланш в области, где его некому проконтролировать» и «не зная карты, мы устраиваем диверсию в момент прохождения глиссады, рассчитанной на иной тип кораблей». В принципе, можно сократить — выйдет что-нибудь достойное сборника «Последние фразы лауреатов премии за самый идиотский суицид».       По уму, надо было кому-то об этих своих сомнениях рассказать. Но Виту было лень влезать в очередной спор — это раз, и не тянуло обламывать окружающих, не предлагая ничего взамен, — это два. Нынешняя возня с картлайном, может, и не имела особого смысла в глобальном масштабе, но локально от нее хоть польза была! По крайней мере, все перестали молча грузиться и начали что-то делать, да еще и более-менее совместно.       Если уж честно, Корф бы поделился своими соображениями с тем же Иленбергом. Идея, будто холодильник может расстроиться из-за логичных возражений, в принципе казалась сомнительной, а лично Бесу еще и расстраивать холодильник было вот ни разу не жаль. Но Иленберг ушел спать, загоняв себя до полной невменяемости, — и смысл с невменяемым разговаривать?       Поэтому Вит пока задвинул рассуждения и занялся тем, о чем попросили. Благо, даже превратившись в зомби, дел Макс накинул им щедро — по маковку, что называется. Как он собирался справляться с таким объемом самостоятельно, Бес и задумываться не хотел. Самомнение Иленберга, конечно, всю дорогу пробивало потолок, но у всякой упоротой переоценки своих способностей должен же быть предел…       Вот только предохранитель у Макса явно срабатывал через раз.       С другой стороны, размышлять об особенностях психики морозилок Бес не нанимался, а дела себя сами делать не спешили. В общем, пришлось быстренько распределить задачи и вникнуть в собственную часть — Корф, не мудрствуя, взялся за то, что меньше всего напрягало. Пересматривать все веселые видео с маневрами и отсекать преимущества двигателей его как-то не тянуло — на такой тягомотине он бы нахрен заснул, так что это почетное занятие досталось Тревору. А вот прикинуть с листа, сколько времени займет путь в целом, Бес был вполне в состоянии.       Ясен красен, проще всего было пустить на ближайший монитор трансляцию с нужной камеры и надеяться, что покажут активированный капитанский мостик с полными параметрами курса. Но первые же несколько записей четко показывали — отморозок, может, и командовал всеми, кто попадался ему под руку, однако капитаном самовыдвигаться не спешил. Во всяком случае, в главной рубке он после беседы с пилотом не появился ни разу.       — Теоретически, у Лори уже вторая вахта к концу подходит, — негромко напомнил Бесу Май, вернувшись в комнату связи.       — Я все слышал, — прокомментировал Алекто из своего угла. — И нет, я не собираюсь убиваться до падения лицом в терминал. Спать все равно не хочется.       Ну, не хочется — и слава богу. Вит был как-то далек от мысли, будто всех вокруг надо водить за ручку до кают и обратно в соответствии с графиком дежурств.       — Считай, что это моя, — хмыкнул он и покосился на Дэмиана, которого трансляция из главной рубки тоже всерьез заинтересовала.       — Тебе делом надо заниматься, а не этой ерундой, — внезапно выдал тот, и любопытство Корфа пересилило желание послать его с такими заявлениями куда подальше.       — А я, по-твоему, чем занимаюсь?       — Пытаешься переплюнуть Макса на поприще многозадачности. Кому-то стоит мониторить рубку, отличная, кстати, мысль. Но у тебя еще целый картлайн, который надо перевести из формул в реальные часы и минуты.       Любому другому человеку Вит бы, натурально, предложил отъебаться от него нахуй. Причем — дословно. Но Майский как-то угадал идеальную пропорцию здравого смысла к сочувствию. Или иронии к одобрению, что ли? Один черт, хамить ему в итоге не хотелось.       — Картлайн у меня не целый, — проворчал Бес, просто чтобы что-нибудь ответить.       — Может, все-таки Фауста подключить? — Алекто, как выяснилось, не только не клевал носом над движками, но и легко улавливал смысл происходящего вокруг.       Вит помрачнел. По идее, Тревор был прав, но Ведендорфа — в любом виде — хотелось не подключить, а, наоборот, выключить.       — Не надо, — спокойно возразил Май. — Я же не зря мечусь туда-сюда. Еще где-то полчаса, и картлайн Терри доделает.       «Называется — зашел с козыря», — мысль оказалась какой-то… укоризненной.       — У него же шоковое. — Бес проглотил слова «смысл дергать» и ввернул другой аргумент: — Чего он насчитает в таком виде?       — Уже давно не шоковое, — легко перешел к объяснениям Дэми, а Вит прикинул, что сам бы на такие претензии ответил, мягко говоря, иначе. — В любом случае, привычное занятие ему на пользу, а считать — у него с детства любимое.       Ну ладно, Майский возился с Изаро не первый год, видимо, знал, о чем говорит. Общий вектор Иленбернг задал — и даже с примерами, а считал Тихий действительно быстро. Главное — этот вариант спасал от Фауста, так что Корф забил париться по пустякам.       — Правда, мы не об этом, — продолжил Дэмиан. — Я бы Алису попросил последить за эфиром, но он…       — Что? — резко вскинулся Бес; и сам не ожидал, что его так зацепит.       — Трагическая халатность при перенастройке душа, — Май коротко улыбнулся, однако голос его звучал совершенно ровно: без насмешки и без кретинских попыток успокоить. — Вкратце — кипятком надо меньше поливаться. Обварился немного, теперь развлекается в медблоке. Ничего страшного.        «Да что ж они все безрукие такие!» — ругнулся Вит про себя и хмуро посмотрел на лежащие перед ним бумажки с картлайном. Больше для того, чтобы отвернуться от Дэмиана.       — В общем, я думал Келли позвать… — предложение прозвучало без особой уверенности.       Про Мертвого Бес, честно говоря, просто забыл. Как-то тот слился в его сознании с Иленбергом до такой степени, что в качестве самостоятельной единицы существовать перестал — и зря. Ведь в самом деле, можно было засадить его за…       — Фиговая идея, — внезапно вмешался Тревор. — Алиса что, настолько плох, что не может видео смотреть?       Вит не сразу понял, о чем он, но сообразив, почему-то разозлился:       — У нас тут что, санаторий?       — Да как хотите, в общем-то, — передернул плечами Алекто, не отворачиваясь от экрана. — Просто насмотрится, впечатлится, вы его будете откачивать?       — Блядь, Лори… — Бес вздохнул, заставляя себя успокоиться: Дэмиан только что наглядно продемонстрировал, что такое «разумное поведение» в нынешних условиях. А Корф привык считать себя человеком разумным. — Он же не девочка пятилетняя. Расклад-то у нас реально не фонтан.       — Дело не только в этом, — подчеркнуто беззаботно произнес Май.       Бес заинтересованно развернулся к нему и заметил самого Мертвого, который сунулся в комнату с таким видом, словно его сюда кто-то лично приглашал.       — Я не впечатлительный, — невозмутимо сообщил он и подошел к терминалу, навис у Корфа над плечом. — Ты не мог бы…       Лицо у Майского сделалось загадочное — и напряженное, и одновременно такое, будто он изо всех сил старался не заржать. Стало ясно — сейчас что-нибудь скажет. Но Вит его опередил.       — Без проблем, — он усмехнулся и поднялся на ноги, уступая Мертвому кресло. «Неожиданно, да?»       За спиной Моро Дэмиан закусил губу, но со смехом все-таки справился. И беззвучно проартикулировал: «Спасибо». Бес отмахнулся — забей, мол.       Но вот резко встал он все-таки зря — получаса слабенькой медицины сотрясению, по ходу, не хватило. Закружилась голова, повело в сторону — пришлось срочно сделать вид, как ему жизненно необходимо забрать все расчеты. Чтобы хоть на столешницу опереться.       — За четыре часа Эгон придет в норму? — Мертвого одолела внезапная разговорчивость.       Алекто сдавленно фыркнул, а Май ухитрился даже совершенно невозмутимо кивнуть.       — Господи! — не выдержал Вит. — Ну ты бы хоть не палился так откровенно, что за дверью подслушивал.       Моро посмотрел на него озадаченно, словно хотел спросить, а что такого-то. Но не спросил — нахмурился и отвернулся.        «Что?» — развел Бес руками в ответ на вопросительный взгляд Дэми и в этот же момент понял, как ему надоела вся эта сложносочиненная дурь.       — Я в медблок пока. Картлайн будет готов — зовите.       На полпути Корф вспомнил, что в медблоке сидит Алиса, — и резво передумал туда идти.       Конечно, с Сэйдом стоило поговорить. Хотя бы о том, что душевая настраивается в три — три, мать твою! — кнопки. Но этим-то разговор бы не ограничился… А представив возможные фантазии Алисы на тему Каховского, Вит и вовсе захотел развернуться и отправиться в любом другом направлении — лишь бы не в эту пыточную. Привычное нежелание вникать во всякие эмоциональные сложности на глазах превращалось в отторжение уже на физиологическом уровне. Реально подташнивало — прямо вот комок к горлу подкатывал, безо всякой поэтики.       Бес даже задумался, где бы еще раздобыть стимуляторов или на какие бы еще дела отвлечься, но понял — бесполезно. Вестибулярка по-прежнему считала, что ее катают на долбанной карусели, да и надо было в конце концов разрулить вопрос с доставкой его бренного тела до катера Иленберга. Не бегать же теперь от Алисы, ей-богу!       В общем, до медблока Корф все-таки дошел — под аккомпанемент нелепого внутреннего «не хочу, не буду, не пойду» и ответного ожесточенного «как миленький пойдешь». Если честно, Вит малодушно надеялся, что Сэйда внутри по какой-нибудь причине не будет. Но Сэйд внутри был.       Сидел в раскрытой медицинской капсуле, что-то собирал из разложенных на коленях запчастей. Куртку Беса и свою хламиду Эгон куда-то дел, оставшись в черной — то ли порвавшейся, то ли изначально изуродованной безумным модельером — футболке и черных же узких брюках. Может, из-за этого, а может, из-за света, бьющего от нависавшей над ним рамы, Алиса выглядел, словно монохромная голограмма. Очень контрастным и — зверски, до ужаса бледным.       Руки у него от ладоней до локтей были замотаны бионическим бинтом, казалось — Эгон зачем-то напялил странные полосатые митенки веселенького зеленого цвета. Вит поймал себя на идиотской мысли: будто оно все и с изумрудными волосами… сочеталось. К глазам, наверное, тоже подошло бы — вот только глаз Алиса не поднимал.       Корф прищурился, вглядываясь в «набор юного инженера», с которым Сэйд так увлеченно возился, — опознал разве что пару плат, похоже, выдранных из какого-то технического узла. «Током не долбанет, и ладно», — мрачно подумал он, начиная медленно сатанеть от этого подчеркнутого игнора. Словил новый приступ головокружения, скривился и почти отвернулся от ярко освещенной капсулы. На вдохе подавился воздухом — чуть не взвыл от боли: ребро-то не срослось, напомнило о себе, застало врасплох.       Стало вдруг до отчаяния обидно, одновременно накатила злость и что-то еще странное — дикая смесь из яростного негодования и предельной усталости.       А Алиса продолжал молчать, демонстративно ничего вокруг не замечая. Только через пару минут, когда Вит уже готов был лезть на стену, так и не придумав, с чего начать, куда вообще себя деть, — он, наконец, повернул голову и посмотрел…       Как-то. С каким-то, блядь, выражением.       Внезапно Корф понял, что его совершенно, абсолютно и решительно все — заколебало. До точки, до края, до пиздопроебищной тошноты — которая, кстати, заколебала тоже. А бесконечные попытки пронзить, кто что зачем имел в виду, кто как кому что говорит, кто на кого как реагирует — заколебали отдельной, жирно подчеркнутой ядреным линером статьей.       Незамутненное бешенство оказалось целебным — пол перестал качаться туда-сюда, в мозгах прояснилось, а самозародившийся внутренний нытик заглох, не успев высказаться. Вит развернулся к стеллажу с медикаментами, достал инъекторы, закатал себе анальгетик покрепче и двойную дозу стимулятора — чтобы сразу не срубило. Один хрен, настраивать вторую капсулу не было сил; оставаться в сомнительной компании Алисы, каких-то его взглядов и какого-то молчания — желания тоже не нашлось.       Да и пришел он не за этим.       — Что там в колледже случилось?       Эгон моргнул, поджал губы, опустил глаза…       — Окей, — Корф растрепал волосы и подошел ближе — щуриться в лампу на контрсвет надоело.       Непринужденно оперся на матрас рядом с чужим бедром, чуть наклонился. Алиса попытался отодвинуться, но заглянул Бесу в лицо и застыл. В какой-то, мать его, позе.       — Объясняю один раз. Во-первых, отключился я там, где никакого Принца рядом не наблюдалось. Во-вторых, он сам сказал, что вытащил меня ты, — против ожиданий, говорить спокойно в нынешнем состоянии оказалось легче легкого. — Едем дальше. Каховского забрал Сандер, это ясно. Алекто тоже он прихватил — пилот же нужен. И, если ты волок меня в ту же сторону, куда мы собирались изначально, то где-то на полпути должен был столкнулся с Фаустом. Принц вцепился в меня, Ведендорф повелся, и послать тебя они уже не смогли, потому что это был бы совсем пиздец. Так? — не требовалось быть гением, чтобы восстановить более-менее достоверную картину произошедшего, но вообще Вит не ожидал, что сумеет оформить свои обрывочные размышления в связный пересказ. А получилось — без проблем.       Эгон как-то дернулся, как-то посмотрел и как-то — еле слышно — выговорил:       — Я им не навязывался…       — Да мне похуй, — оборвал его Бес. — Я тебя спрашиваю, так или нет. Можно по существу ответить?       Очередной какой-то взгляд он проигнорировал.       — Так, — кивнул Сэйд, неожиданно перестав ломаться. — Но если бы не Принц…       — Закройся.       — Вит, я…       — У тебя со слухом плохо? Закройся, сказал.       — Ты издеваешься, что ли? — вспыхнул Алиса и подался вперед.       — Я думаю, — сообщил Вит. — А ты опять мельтешишь.       — А что мне, по-твоему, еще делать?! — вопрос был идиотский, зато возмущение в чужом голосе прозвучало отчетливо — только не затронуло во-об-ще.       — Я ебу? Подрочи сходи, раз заняться больше нечем.       Из порозовевшего Эгон стал белым, а потом пошел красными пятнами.       — Ты…       — Я тебе должен, — не слушая, подытожил Корф и выпрямился. — При случае — верну.       Вот и поговорили.       Химия подействовала оперативно — во всяком случае, лишнюю муть из башки вымело, а задумываться над чем-то, кроме простейших вещей, Бесу было сейчас не с руки. В общем-то, он понимал, что распрекрасное самочувствие — иллюзия, которая долго не продлится. А потому решил не ждать милостей от природы, расчетов Тихого, очередных откровений — или пробуждения собственной совести.       Времени такая «медицина» дарила немного — как раз на то, чтобы заняться решением имеющихся проблем, а не поиском новых. И уже потом можно с чистой совестью свалиться в пресловутый медблок: привести организм в норму, а не давить симптоматику.       Для начала Корф разыскал Принца. Тот обнаружился в бильярдной — сидел в дальнем углу и, не иначе как заразившись всеобщим поветрием, что-то записывал. Что именно — Вит выяснять поленился. Какое там! На волне восхитительного безразличия к чужой мимике, интонациям и намекам он даже не отследил, что у Каховского с лицом. То есть Адель, как всегда, выглядел отлично — природные данные никуда не денешь. А скрывались ли за эффектным фасадом некие тайные переживания — Беса сейчас вообще не интересовало.       Интересовал его коммуникатор, который у Каховского и впрямь остался при себе. Логично, их же не обыскивали и личные вещи не отбирали. Связь один хер не работала: то ли они оказались вне зоны покрытия тахионной сети, то ли крейсер шел в режиме тотального экранирования. Писать слезливые письма мамочке Корф в любом случае не собирался — просто его, наконец, попустила головная боль, и он вспомнил то, о чем, по-хорошему, должен был задуматься в первую очередь.       Принц, к счастью, уточнять ничего не стал. Тоже как-то посмотрел, что-то, наверное, сообразил и молча отдал коммуникатор. Ну, Вит и не думал, будто Адель начнет Алису изображать: как бы его ни приложило стрессовой ситуацией, Каховский все-таки остался Каховским, пусть и без львиной доли привычного выпендрежа.       Потратив полчаса на возню с настройками, Бес соорудил из награбленного более-менее работающий сканер и, вооружившись им, обошел чертову палубу еще раз. Теперь уже записывая расстояния, отмечая расположение технических коридоров и люков. Заблокировано было намертво: все и везде. Другого Корф, в общем-то, не ждал, но перед стеклопластиковыми дверями рубки завис надолго.       Замок с транзитивным перекрытием — банальным декодером не обойдешься. Сервомоторы на центральном управлении — то есть взламывать пришлось бы всю систему. Блокираторы — створки физически не двигались без разрешения свыше. В общем, безопасность на высоте, и все в руках капитана. Или имеющего доступ к главному корабельному терминалу.       Или… того, кто знал коды доступа высшего командования Союза.       Потому что долбанный «Аполло» был произведен на долбанных верфях ВКС, а не собран на коленке в каком-нибудь таинственном сарае! Следовательно, вшитые в его мозги базовые алгоритмы были такими же, как на любом другом союзном корыте, и никакой коррекции извне не поддавались при всем желании. А значит, сын адмирала Корфа вполне мог воспользоваться семейным… сакральным знаньицем.       Вит хищно ухмыльнулся, когда голограмма с коммуникатора выдала знакомый интерфейс с запросом пароля.       Впрочем, пускаться немедленно в пляс по случаю победы над зловредной машиной Бес не торопился. Пароль у него, возможно, и был — если его не изменили, если Вит правильно помнил последовательность и если папаня сам не ошибся в паре-тройке цифр. Главная проблема заключалась не в этом.       Активацию логина и, уж тем более, прошедшую авторизацию — заметят сразу. А попытка всего одна, и никто не гарантировал, что она вообще будет успешной. Даже если — допустим, допустим, черт возьми! — пароль пройдет, приоритет управления все равно останется за главной рубкой.       Да, можно через те же коды отрубить ее от корабельных систем вообще — но при самом удачном раскладе оно займет минуты четыре с учетом всех проверок и подтверждений. А за это время вполне реально успеть добраться до их палубы, чтобы физически отключить энергоцепи. И все, пиздец котенку.       Бес задумался, что с этим делать, и решил поискать Майского. Два плюс два складывались отменно — коммандер же, руки вроде не из жопы, голова на месте. Даже искать особо не пришлось — Дэми вывернул навстречу сам. Куда-то он тащил Тихого и что-то ему негромко втолковывал.       Вит подошел ближе, кивнул:       — Май, завязывай с опекунством. Дело есть.       Дэмиан дежурно, однако без усилия улыбнулся:       — Сейчас, отведу Терри…       — Не маленький, — перебил его Корф. — Сам дойдет.       «Не маленький» поднял на Майского серьезные глаза и кивнул — то ли это, то ли что-то еще помогло Дэмиану не спорить. Беса отсутствие лишних препирательств тоже устроило.       — Что за дело? — отпустив Изаро, Май утратил большую часть своего благодушия, но Виту чужая доброжелательность нахер не сдалась.       — Раз уж мы и впрямь собираемся вскрывать резервную рубку и не хотим, чтобы нам мешали, то стоит задраить все ответвления от основного коридора. Целиком палуба — один хрен низачем не нужна, — пояснил он.       — Транспортные капсулы ты тоже предлагаешь «задраить»? — суть Майский ухватил сразу; это обнадеживало.       — Именно. Офицерские каюты и вся нарядная поебень вроде столовой — все равно в одной стороне. Если отморозок соберется нас выковыривать, так пусть от лифтов бежит, а не вламывается неожиданно через какой-нибудь «вентиляционный короб». Пока будет бежать, как раз успеем принять меры. И за одной магистралью следить проще, чем за этим лабиринтом.       — Проще. Только совсем запираться тоже не хочется — а ну как придется бросать все и валить отсюда поскорее?       — Ты в прятки собрался играть, что ли? Или стену таранить и в космос выкидываться? — вызверился Бес. — С нашей экипировкой куда-то отсюда деться можно только через тот же лифт. А до него от рубки пятьсот сорок метров по прямой. Без капсулы этот путь никак не одолеть?       — Уже и точные размеры выяснил? — одобрил Дэмиан; чужое раздражение его как будто вовсе не коснулось. — Запиши их мне, пригодятся. Хотя задачка, конечно, та еще — у меня ни переходника, ни декодера…       — За каким они тебе? — Вит протянул ему коммуникатор. — Держи план палубы, и как сканер — тоже сойдет. Только не проеби его, бога ради. А остальное ручками придется. — Он указал на опорную арку, опоясывающую ближайший проход влево: — Видишь эту… малую архитектурную форму? Они тут на каждом углу, и если поснимать с них панели, энергоцепи боковых переборок найдутся с гарантией. А дальше сам сообразишь — вам инженерку не в пример больше нашего читали.       — Видимо, именно поэтому я, в отличие от тебя, и понимаю, что обшивка здесь не картонная. — Корф уже примерился к грядущей дискуссии, но Май поправил совершенно бессмысленные очки и неожиданно душевно, зло усмехнулся: — Заскочу к Келли за инструментами и сделаю, что смогу.       — Окей, — выдохнул Вит, расслабляясь. Собрался шагнуть к травелатору, и только тогда спохватился: — Тебе, может, помочь?       Дэмиан посмотрел задумчиво. Не скептически и вообще не оценивающе — именно задумчиво. Потом отрицательно мотнул головой:       — Не надо. Картлайн, кстати, готов. Я его в салоне оставил, чтобы все в связной не сидели друг у друга на головах. Сандер все равно к себе ушел, — добавил он и, развернув голограмму с коммуникатора, нахмурился. — Дофига здесь работы, конечно… Там по пути каюта Алисы, девятая, вроде. Из медблока он уже смотался, встретишь — направь в мою сторону, хорошо?       Ничего хорошего Бес в этом не видел. Сэйда, по ему мнению, стоило как раз в медблоке и запереть. Раз уж человек с душем справиться не способен — куда ему лезть в сложную корабельную энергетику?       — Лучше сам через полчаса подойду.       Майский вздохнул:       — Так себе идея.       — Это почему? — удивился Вит.       — Потому что вы с Максом — единственные, кого все слушаются, — ответ прозвучал непредвиденно прямо. — Оба сляжете — начнется бардак.       — А то пока мы не слегли, бардака в помине нет… — начал было Бес, но Дэмиан посмотрел на него, будто утомившийся воспитатель, и это как-то встряхнуло. — Я, по-твоему, похож на умирающего?       — Так не про сейчас речь. Ты уже сколько палубу изучаешь? А еще с курсом возиться придется. И дай угадаю, ничего не ел, а стимуляторы колол самые забористые?       Ну да, только банкета тут и не хватало для полного счастья… При мыслях о еде замутило. Вит отмахнулся от некстати представившихся образов и хмыкнул:       — Что, через камеры следил?       — Они же здесь не работают, — Дэми просто пожал плечами и обошелся без комментариев на тему чужой тупости. — У тебя зрачки с монетку. Макс так же упарывается иногда, считай — я насмотрелся.       — Вот и отлично, — невпопад усмехнулся Бес. — Меня срубит — разбудишь Иленберга.       Май поморщился, но спорить не стал.       И прекрасно. Дел хватало — убивать время на бессмысленный треп не хотелось. Здесь было бы впору пожалеть о том, как быстро Тихий управился с картлайном, но нытье Бес задвинул. Насчет салона он все воспринял, насчет Фауста — тоже, и поторопился заняться чем-то полезным, пока его не начали снова доканывать дебильные травмы.       Из разговора с Майским Вит вынес еще один факт — способность отсекать и распознавать чужое невербальное все-таки вернулась. Пусть и не в полной мере, но продолжать так же поплевывать на реакции окружающих — уже не получалось.       «Головой, что ли, снова приложиться обо что-нибудь?»       Слава богу, по пути Корфу больше никто не встретился, и в салоне тоже никого не было. Необходимость биться башкой об окружающие предметы, таким образом, отпала, и Вит как-то даже расслабился. Подошел к столу, на котором обнаружилась аккуратная стопка ровно сложенных листков — к счастью, кому-то хватило ума разыскать Тихому нормальную бумагу. На верхней странице почерком Алекто оказались выведены параметры двигателей — вполне стандартные.       Бес подумал, что стоит отметить те моменты, когда ходовая пойдет по пизде, — с такими движками шансов пройти означенный курс, как он и говорил, оставалось мало. Но уж что есть, то есть — смысл переезжаться, если исправить ничего не можешь?       Придвинув себе кресло, Вит устроился поудобнее и углубился в чтение. Рассчитывать время было легко, гораздо легче, чем расшифровывать навигационные вводные картлайна. Вот только стимуляторы потихоньку сдавали свои позиции, и выяснив, что первые проблемы начнутся через двадцать семь с небольшим часов, Корф отложил бумажки в сторону.       Дэмиан правильно сказал, будто Макс «упарывается», — уподобляться Иленбергу, доводить себя до крайности и впадать в неадекватность не тянуло. Тем более, что неадекватность и так прослеживалась. Сколько бы Вит ни отвлекался, отмахиваться от осознания собственных поступков становилось все сложнее. Да и было бы зачем.       С Алисой вышло мерзко. Достало-то Беса все, а досталось от него — только Эгону. Назвать вещи своими именами и признать собственную истерику оказалось неприятно, но — несложно. В конце концов, Вит тоже не был пятилетней девочкой.       Вывод напрашивался — хочешь не хочешь, а придется извиняться. Делать это Корф не любил, но когда сам видел необходимость — пусть такое и случалось с ним редко — не выебывался. Да и каюта Сэйда была как раз по пути в медблок.       Нет, призывать Алису на помощь Майскому Вит не собирался — еще чего не хватало, убьется же нахрен. Но уж зайти и объясниться — стоило. Хоть чтобы самого себя не грызть. Чувство вины один черт вымораживало куда сильнее, чем любые, даже самые болезненные для самолюбия переговоры.       В общем, Бес добавил к записям Тревора пометку насчет точного времени и пошел разруливать всю эту дрянь. На ногах он пока держался, разве что башка начинала поднывать, но в целом все было терпимо — так чего резину-то тянуть?       «Сам наворотил — сам расхлебывай».       Девятая каюта нашлась быстро — буквально через три двери от его собственной, и, хотя никто ему не открывал, Бес все-таки решил заглянуть. Оказалось — не заперто. Внутри никого не было, но на разложенной кровати валялся зеленый бинт; рядом — несчастная куртка, которую Алиса, видимо, зажал с концами. А из санблока доносился шум воды.       Вит уже собрался зайти попозже, но вдруг услышал тихий стон и звук, как будто что-то упало. Первая мысль была беспокойной — а ну как Эгон опять врубил кипяток, и ему снова поплохело? Вторая — насмешливой: «Замкнутый круг — из душа до медблока и обратно. Как раз отведу. И запру там нахрен». А третьей не случилось, потому что Корф подошел к двери, оттолкнул створку, и все рассуждения из его головы унесло.       Мокрый, задыхающийся, раскрасневшийся Алиса стоял под душем и дрочил.       «Послушный», — даже не слово, понимание остро вспороло размеренную собранность последнего получаса и сгинуло, вспыхнуло уже инстинктом, тягучей волной прокатилось по телу.       Прямо напротив. Через шаг.       Эгон изменился в лице, увидев Беса, но не отвернулся и не остановился. Впился в него пронзительным взглядом, выдохнул: «Вит», — и с тихим всхлипом кончил, так и глядя в глаза.       За секунду стало в целом — душно, внизу живота — жарко, а в штанах — тесно. Сердце тяжело стукнулось куда-то под ключицу, и оставшийся шаг Корф сделал, будто ничего иного не оставалось, — прям как был, в одежде. Она, естественно, сразу намокла — и лицо, и волосы — но Вит этого даже не заметил. Подхватил оседавшего у стены Алису за талию, пальцами мазнул по щеке, уводя ладонь к затылку. Наклонился ровно в тот момент, когда Эгон потянулся навстречу — совпало идеально.       Только уже целуя, дурея от чужого запаха и собственных ощущений, Бес сообразил, как давно этого хотел. Нахрена тормозил, спрашивается?..       Губы у Алисы оказались неожиданно настойчивыми, а слюна — вязкой, с тем характерным привкусом, который выдает предельную степень возбуждения. И целоваться с ним было охуенно — потому что Эгон не висел на руках покладистой куклой, позволяя что-то там с собой делать. Он Беса со всей очевидностью — тоже хотел; знал, чего хочет, и совершенно этого не скрывал.       Приходилось реально держать — Алиса почти падал, зато к себе тянул еще как уверенно. Руки сводило от напряжения, а когда Эгон засосал его язык и прогнулся, прижимаясь бедрами, — Вит глухо застонал и чуть не навернулся. Прошибло до дрожи в диафрагме, до темноты перед глазами — и, конечно, было совершенно не до заливающей все воды, не до душа, вообще ни до чего.       Так что упершиеся в собственные плечи ладони Бес заметил не сразу, а распознав стремление прервать поцелуй, поначалу просто этого не позволил. Доходило медленно — кое-как сумев соединить сжавшиеся чужие зубы и усилившееся давление на плечи в единую логическую цепь, он все-таки отсёк, что происходит. Удивился. И разозлился, увидев, как Алиса отворачивается.       А злость нашла выход сама — и придумывать ничего не пришлось.       — Вымышленный я тебе больше нравлюсь? — процедил Корф, немного отстраняясь.       Алиса вздрогнул, но когда вскинул голову, смотрел не жалко, не жалобно — куда там! Вызов, ярость, чуть не бешенство плавились в бирюзовых глазах на запредельных температурах. Вит аж задохнулся на мгновение, до того это оказалось… красиво. Эгона сейчас хотелось не то намертво запомнить, не то трахнуть немедленно. А лучше — и то, и другое. Бес в жизни бы не подумал, что так вообще бывает — когда вместо ответного ожесточения просыпается жажда, и такая, что крышу сносит моментально.       Но тут Сэйд зачем-то решил высказаться.       — Вымышленный ты не спит с Каховским! — припечатал он, и Корф разжал руки.       «Ну что за дебил…»       Обрушилась усталость и монотонная, давящая скука. Отвечать или хоть озвучивать собственную мысль резко стало незачем. Вообще все ощущения будто выключило — до полной, всеобъемлющей пустоты.       Вит развернулся и вышел из чужой каюты, не оглядываясь.       Сложно сказать, кому повезло больше — Корфу или тем, кто ему снова не встретился.       По-хорошему, надо было избавиться от мокрых шмоток, но эта гениальная в своей простоте мысль догнала Беса уже где-то около рубки. И как-то… подкосила. Казалось бы — ну высохнуть-то и в медблоке можно. Но Вит почему-то завис, механически разглядывая уходящие в сумрак мертвые панели управления за прозрачными дверями. Сцепив зубы, он попытался сосредоточиться и подумать о чем-нибудь… О чем угодно! Однако внезапно выяснилось, что от его волевых усилий тут ничего не зависит.       Дурацкая рубка двоилась, а прогревшийся воздух с навязчивым запахом химической «свежести» казался ватой, облепившей лицо и мешавшей дышать.       — Перепутал кровать с полом? — Принц так усердно штукатурил беспокойство возмущением, что звучал почти трогательно.       — Отъебись, — вяло нагрубил Бес и понял, что действительно лежит — щеку приятно холодила пластиковая плитка.       Попытка вернуться в вертикальное положение почему-то успехом не увенчалась.       — Вит? — вот теперь слух резануло чужой тревогой. Правда, справился с собой Каховский быстро: — Лежи, не дергайся. Сейчас аптечку принесу.       «Этого еще не хватало!» — с непонятным ему самому остервенением подумал Бес. Вот Алисе — да что ж он все время в голову лезет! — можно было разводить вокруг суету с лекарствами. Принцу — нет. Корф понятия не имел, почему оно так, но что оно — так, был уверен железно.       — Все со мной нормально! — отрезал он, отталкиваясь от пола руками.       Коридор закружился — будто разбитый витраж рассыпался провалами в черноту. Лицо Аделя поплыло в непроглядную темень вместе с краем его воротника и куском потолочной панели, но ярости хватило на то, чтобы не только подняться на ноги, а и выпрямиться. И было как-то пофигу, что стоять удается, исключительно привалившись к стене.       — Все нормально, — упрямо повторил Вит и резко заткнулся, потому что понял: еще пара слов, и его вывернет прямо здесь прямо сейчас.       — Медблок — четвертая дверь справа. Право — это там, где рука, которой пишешь, — натянуто съязвил Каховский. — До четырех сам сумеешь посчитать?       Корф мрачно глянул туда, где предположительно располагался собеседник. Тошнота тошнотой, и чужой стресс чужим стрессом, но тут кого-то явно занесло.       — С головой поссорился? Планируешь карьеру клоуна? — жестко бросил он в темноту.       Адель не ответил. Это было плохо, потому что ориентировался Бес на голос, а выговор, обращенный к стене, много терял в плане обличительного пафоса. Так что пришлось тоже молчать.       — Извини, — проявил вдруг похвальное здравомыслие Принц; Вита это даже как-то успокоило. — Идем, включу тебе нормальную медицину… — Прозвучало бы почти смиренно, если бы Каховский вовремя не одумался и не добавил в следующую фразу немного привычного ехидства: — Я, конечно, могу ошибаться, но кажется, будет глупо, если случится что-то важное, а ты отвлечешься полежать.       Кивать Корф поостерегся, но куда-то направо попробовал пройти. По стеночке.       Принц молча взял его под руку, никак не комментируя вдрызг мокрый свитер, и от собственного инфантильного, нелепого упрямства Бесу захотелось взвыть. Но вытье не слишком котируется в мире взрослых, есть такое дело.       — Спасибо.       — Мне не сложно.       Остаток пути до медблока они проделали в тишине.       Внутри на этот раз оказалось вполне сносно. Тихонько гудела активированная капсула, голубыми отблесками мерцали проекции над терминалом, а ближе к двери на экране шла рандомная нарезка с камер слежения по кораблю. Остальные источники света были выключены, и главное, не обнаружилось никаких ярких ламп.       С аппаратурой Каховский управился быстро — как будто на медицинском спецкурсе и впрямь что-то учил, а не как обычно. Вита это только обрадовало. Стимуляторы, конечно, позволили ему изображать человека абсолютно здорового, но когда их действие прекратилось, стало трудно даже изображать человека вообще. Так что сейчас избавиться от противно липнущей к телу одежды и опустить многострадальную башку на прохладную гелевую подушку регенератора казалось если не величайшим счастьем на свете, то чем-то весьма похожим.       — Управится за пять часов, — предупредил Принц, вернувшись от терминала. — Сон включить?       — Не, — Бес махнул рукой. — Слушай, если Алекто там на ногах, позови мне его, а?       — Зачем? В смысле, тебя же обколет сейчас, лучше бы поспал…       Корф невероятно устал от эмоций — любых — и очень постарался взять себя в руки, так что промелькнувшую злость смог урезать до минимума:       — Давай я сам разберусь, что мне лучше?       Однако минимума хватило — Каховский фыркнул и передернул плечами: ему, мол, вообще пофигу. Жест этот на какое-то мгновение вернул его к школьному амплуа, и Бес подумал, что нормальный Адель нравится ему куда больше этого… заботливого медбрата. Было нечто противоестественное в том, как Принц себя вел последнее время — неприятно кольнула мысль, что он таким и останется. Правда, Вит все равно не мог понять, каким боком его это касается и почему задевает — а заниматься самокопанием точно не стремился. Тем более, сейчас.       Алекто, как оказалось, не спал. И выглядел при этом так, что было очевидно — через пару часов он сляжет в соседнюю капсулу.       — Тоже стимуляторы мажешь? — поинтересовался Бес, скосив глаза на гостя.       Лори молча кивнул, огляделся, подтащил поближе крутящийся табурет и сел, неудобно сгорбившись.       — Ты поговорить хотел?       — Вообще ни разу, — «наговорился на неделю вперед, а то и больше»; невеселая усмешка явилась сама. — Но мало ли, чего я хочу. Фея-крестная последнее время халтурит.       Алекто устало шевельнул рукой, будто отмахиваясь от словесной шелухи:       — Дело-то в чем?       Корф вовремя вспомнил, что поворачивать голову в сторону собеседника — херовая идея, и поморщился. Декламация в потолок не воодушевляла абсолютно, а все время смотреть вбок — глаза лопнут. Кое-как он собрался с мыслями и спросил:       — Тебе Фауст нравится?       Алекто не то фыркнул, не то хмыкнул.       «Он бы комментировал хоть…» — с досадой подумал Бес.       — Похуй. Я не об том.       — А о чем? — невыразительный голос Тревора мало свидетельствовал о каком бы то ни было интересе.       «Но уж это — исправим…»       Вит с усилием сглотнул и объяснился:       — Коды. Коды доступа высшего военного командования.       И пришлось снова коситься — молчал Лори довольно долго.       — Ты их знаешь, что ли?       — Нет, просто к слову пришлось! — разозлился Корф. — Тема-то, блядь, богатая!       — А чего Максу не сказал? — все так же спокойно спросил Алекто.       Вит вздохнул. Говорить с каждой минутой становилось все труднее.       — Потому что мне Фауст — не нравится.       Опять пауза. «Господи, что ж он так тормозит?»       — Сандер… очень расчетливый, — разродился все-таки Лори. — Слишком.       — Ты прям гений… — язвить расхотелось, стоило открыть рот, и без должной интонации фраза нелепо, беспомощно повисла в воздухе.       — Макс твоего мнения не разделяет? — уточнил Тревор осторожно.       — Максу кажется, что потенциально от Фауста будет больше пользы, чем вреда. Так что к ним я с этими кодами не пойду. Считай — паранойя.       — Ко мне пойдешь, значит? — Алекто как специально вещал таким тоном, что уловить его отношение к происходящему не получалось вовсе.       — Я ближайшие пять часов вообще никуда не пойду, — Бес прикрыл глаза. — Но ты мне кажешься поприятнее Фауста, есть такое.       — Очень лестно, — ровно отозвался Лори.       Можно было рявкнуть — и даже почти хотелось. Но как-то… фоново, отдаленно, не всерьез.       — Короче. Записывать — сам понимаешь, а вот запомнить постарайся. Восемь, эн, ка, триста двадцать…       — Стой, — перебил его Тревор. И после странной паузы добавил: — Не надо.       — Еще как надо. Если я вырублюсь, и все пойдет по пизде…       — Прослушка может быть, — возразил Алекто неубедительно.       — Нет тут никакой прослушки. Если только этот мудила в дверях не стоит. А он же не стоит? — Вит подавил порыв приподняться на локтях.       Лори коротко рассмеялся:       — Нет.       — Тогда чего стремаемся?       — Не запомню, — прозвучало еще более фальшиво. — Лучше скажи мне…       Но что именно было лучше ему сказать, Тревор не объяснил — вместо этого сорвался с табуретки, будто она вдруг раскалилась, и метнулся к настенному монитору. Сесть все-таки пришлось. Удовольствия это не доставило — и уяснить, чего Алекто взвился, не помогло.       — Ты куда?       Тревор торопливо менял каналы, не отвечая. Зато нужный — с камер внешнего обзора — быстро нашел.       И сразу стало все понятно.