Грозовые тучи

— Черт, вот это меня угораздило! — ворчал Молотов, держась за кровоточащую рану. Один из осколков рассек ему лоб, но ранение не было столь опасно, как может показаться.       Он ходил кругами, прихрамывая, по росистой траве. Моросил надоедливый дождик. Сам не до конца понимая как, Молотов сумел выбраться из каменного плена. Ударной волной его отбросило довольно далеко, так что, держа Хэйли за шкирку, он еле-еле успел доковылять до выхода. Невероятную силу он объяснял выброшенным в кровь адреналином и близостью гибели. Пещера за ними обрушилась, и шанса спастись кому-то еще практически не оставалось. Молотов не знал, есть ли выход с другой стороны горы, цел ли он.       Хэйли лежала без сознания, казалось, ей снился кошмар, из которого она никак не может пробудиться. Ее черную, несколько свалявшуюся и испачканную в крови шерсть, омыла вечерняя роса, и без того огненные веснушки болезненно пылали. Молотов присел подле нее, хотел закурить, но передумал.       Он хорошо разбирался в оружии, знал устройство машин, но что может творится в живом существе — не представлялось ему с такою ясностью. Умелец беспокоился, какое-то время он был не в состоянии даже сфокусироваться на мысли. В его голове носился неудержимый рой, грозовое облако, которое вот-вот собиралось взорваться! — О-ох… — вырвался стон из груди героя. — Нужно на что-то решиться.       А нерешительностью Молотов не отличался. Он вспомнил, что в кармане на поясе, у него лежит то ли снадобье, то ли просто трава какая — умелец не разбирал; которая, однако, обладает лечебными свойствами и может помочь. Как-то Йанг-нйан передала ее, увидев риск, которому подвергается герой ежедневно. «Это облегчит боль и привнесет гармонии в сознание. Но медлить не стоит, если болезнь или рана крепки.» — говорила монахиня. «А ведь я не хотел принимать… подумаешь!.. спасибо, Йанг» — мысленно благодарил ее Молотов. — Так, сейчас возьмем эту жижу, — сказал он, глядя на лекарскую мазь, — и намешаем такую бомбу, — продолжал он, крепясь, — что от радости ты взлетишь на воздух!.. Какой я молодец… — успокаивал себя тот.       На него не находила сентиментальность, как порой выражалась Хэйли, но Молотов испытывал сейчас приступы болезненной нежности. Его закалённое в боях сердце не то что бы трепетало, но всем существом герой чувствовал волнение, вызванное страданием близкого.       Как мог он постарался улучшить положение Хэйли, а заодно приложил мазь и к своим ранениям. Ощутив положительный эффект, он приободрился и продолжил искать выход из сложившейся ситуации.       Откуда-то издалека донеслись глухие раскаты грома. Ветер эхом принес жалобные стенания, едва различимые. По телу Молотова пробежались мурашки. Угольная шерсть его, побелевшая в блеске зарницы, вздыбилась. Хэйли съежилась на траве, будто от судороги, ее дыхание потяжелело.       Вдоль сребристой реки бежала довольная Кай. Среди облаков проглядывало солнце, и она ловила его теплые лучи. Вместе с догоняющей ее Йанг-нйан они возвращались с удачного задания. Сочная темно-зеленая листва, сверкающая вода и золотистый береговой песок располагали к хорошему настроению. Героини, наверное, были немногими сегодня, кто сохраняли бодрость духа и жизнелюбие. — Не обязательно так спешить, Кай!.. — просила немного уставшая Йанг-нйан, — в подобной суете… можно упустить… нечто… действительно важное. — прерываясь от бега, но стараясь проговорить все, пояснила монахиня. — Я хочу скорее закончить дело, чтоб вырваться на волю! — лепетала Кай, — на горизонте маячат тучи, но мне не страшно! Будет интересно слетать птицей и посмотреть на грозу! — Тебе бы да в бурю!.. — все еще догоняла подругу Йанг-нйан, — Если не думаешь о себе, подумай хотя бы о моем спокойствии… — добавила она. — Спокойствие! Блаже-енство! — засмеялась Кай. Обычно она не была так развязна, а, скорее, дичилась и держалась отстраненно. Нынешний настрой ее был довольно дерзок и остер. — Прошу, остановись. — сказала монахиня, и шаман послушала ее. — Что-то случилось, Йанг? — спросила Кай, подойдя к ней. — Не знаю, но… в воздухе какое-то напряжение. — задумалась героиня. — Да, я чувствую, как волнуются звери вокруг. Это не объясняется ли приближением грозы? — размышляла шаман. — Здесь есть еще причина. Пока не могу понять какая. — Возможно, пещера обрушилась? — похолодело вдруг в груди Кай, — я слышала грохот со стороны огненной горы. — Твой чуткий слух не раз выручал нас. Я же чувствую… что-то в лесу: магию, но незнакомую. — Что, если опасения верны? Как нам поступить? — Может, тебе и правда обратиться в птицу и осмотреться? — предлагала Йанг. — А я вернусь в лагерь сдать отчет и незаметно улизну. — Улизнет! — заулюлюкала Кай, но тотчас вернулась в серьезное расположение, — Думаешь, лидер не заметит? Помни… — Да, мой второй навык еще не изучен, — с некоторой горечью вздохнула монахиня. — Но это не значит, что я беспомощна.       Йанг-нйан была рассудительна и мудра. Она стремилась к достижению своей цели и знала, что кто ищет, тот обязательно найдет. Если она сказала, значит, должна исполнить — таковы принципы монахов. Особая атмосфера сегодняшнего дня, признаваемая многими, способствовала усилению ее магии и ощущений. Йанг сделала так, как и обещала, не встретив на пути каких-либо трудностей. Все в лагере находились под легким гипнозом, что, правда, могло объясняться не влиянием таинственного зла, а глупой оплошностью лидера, переборщившего с подаваемой воинам кошачьей мятой.       В облике птицы, Кай исследовала окрестности. Ее талант к маскировке помогал находить места, где могли бы скрываться злодеи, бродившие недалеко от лагеря Гильдии. Увлекшись полетом, шаман, собралась было совсем под облака, но быстро опомнилась и вернулась к делу. Она подтвердила свои опасения, взглянув на гору и увидев обвалившуюся породу, закрывшую вход в пещеру. Кай почувствовала знакомую магию внутри и бросилась камнем вниз. Шаман попыталась узнать у сидевших на деревьях, где она опустилась, птиц, что могло произойти. Они прочирикали ей, перебивая друг друга, какую-то бессвязную историю. Вынув из нее самое важное, Кай прикинула, что может сделать.       Солнце будто замерло, его лучи застыли, и никакие тучи не проплывали по небу — штиль. Это было переходным состоянием не только пред новой бурей или угрозой злодея, но и отношениями героев. — Послушай, — шепотом попросила Мурцилла, — можешь идти помедленнее?       Кайл сбавил шаг и взглянул на подругу. Среди темноты он увидел перед собой два лиловых огонька, сверкающих прозрачными слезами. Чуткому взору волшебника было несложно понять, как напугана колдунья. Ее лапки дрожали, и Мурцилла все искала предмет, на который могла бы опереться. — Мурцилла, — отвечал ей Кайл с трепетом (ему нравилось произносить имя возлюбленной), — ступай рядом со мной.       Она молча посмотрела на него и кротко улыбнулась, затем перевела свой взгляд на аллею, ожидавшую их впереди.       Мурцилла боялась и не могла броситься на помощь, хотя и не знала наверняка, есть ли кому. Все впечатления и небезосновательные переживания за друзей колдуньи перемешались в ее голове с чувствами, вечными раздумьями о любви и разочарованием. Поэтому Кайл и поймал недосказанность в глазах Мурциллы. Он понимал, что неподходящий час для выяснения своих отношений, но не думать об этом не мог.       Они осторожно шли к просвету. До героев донеслось шипение, и колдунья увидела змей, ползущих в ту же сторону. Кайл чуть не вскрикнул, но, привыкшая к всякого рода лягушкам и гадюкам, ведьма заткнула его рот своей лапой. Надо признаться, коту даже понравилось. Возвращая свое самообладание, Мурцилла стала ступать уверенней, змеи героев не трогали, а, словно следуя несложной программе, ползли куда-то вперед, к еще неизвестному, но предопределенному месту.       Колдунья ускорила темп так, что Кайл оказался немного позади. Он трогал свою морду лапками, не веря, что его касалась Мурцилла и был на седьмом небе! Реальность, однако, должна была быстро о себе напомнить и вот уже пред ним его подруга, от ужаса окаменевшая.       Они вышли из чащи и замерли, глядя на запруженную змеями и прочими гадами аллею. Посреди нее свалившийся многовековой дуб. Его могучие ветви пылают огнем и трещат от жара и боли. Стоит едкий запах гари, не смываемый дождем. Дым заполонил все вокруг и очертания окружающего мира были довольно смутны. Все будто в тумане, дождь не идет, но какое небо — понять нельзя. Близко к земле мигают зеленые огоньки, словно с поднимающегося болота; блеснет броня знакомого героя. Слышатся вопли и тяжелые вздохи из этого ада.