Грозовые тучи

— Кетнисс! — в ужасе закричал Кайл. Практически не замечая окруживших змей, он, (буквально) прорезая себе путь скипетром, кинулся к пылающему дубу. — Стой на месте! — предупредил он Мурциллу, не думая, что на самом деле, она и сама может помочь.       Ведьма, собрав расстроенные нервы «в кулак», схвативши посох, помчалась догонять товарища.       Змеи шипели, но на Мурциллу они не обращали такого внимания, какое обрушилось на волшебника, стоило ему выбежать на аллею. И дело не только в том, как безрассудно он разбрасывался силой. Затуманенные сознания гадюк откликались на знакомую энергию колдуньи. Но полностью освободиться от чар они не могли.       Кайл остановился недалеко от еще не охваченных огнем веток. Он заметил, как среди дыма белела шерстка Кетнисс и услышал ее уже несвязные стоны о помощи. Она пыталась убежать от падающего дуба, но увернуться от веток ей не удалось. Тяжелые ветви прижали ловкое, но хрупкое, по сравнению с этой мощью, тельце. Лучница понимала, что никого вокруг, кто бы помог — нет, а Древние коты вряд ли смогут услышать ее. Она ничего «не чувствовала», никакая «новая магия» не интересовала Кетнисс. Ей страшно было быть придавленной к земле, не способной выбраться, не способной помочь своему любимому другу! Она не переставала звать помощь, не оставляла надежды. И вот, свершилось чудо.       От пребывания в дыму у Кетнисс кружилась голова, ее зрение ослабло, восприимчивости в силу отравления газом... точно не прибавилось. Сил же говорить не осталось вовсе. Дошло до того, что она вот-вот перестанет быть способной издавать хоть какие-то звуки. Кайл успел вовремя и, поборов секундное замешательство, поспешил освободить подругу. Каким-то совсем не «магическим» чутьем герой понимал, что с Конаном не все в порядке и помочь ему сейчас он не в состоянии. И снова напрямую орудуя, как лопатой, магическим скипетром, чародей ломал мелкие ветки, преграждавшие путь. Дойдя до крупных, он уже применил свою силу. Стоя над лучницей, герой, наконец, понял, что поднять гигантскую ветвь дерева — задача не из легких. Кайл хотел попросить воспользоваться магией Мурциллу, но быстро вышел из забытья. Он наказал ей не двигаться, поэтому сам должен справляться. «Молотов, наверно, подорвал все!» — грустно усмехнулся Кайл. Чародей бы, как это бывает, стал и дальше размышлять и даже начал бы «нелепые монологи во время битвы», но обрадованный и вместе с тем недовольный взгляд Кетнисс, предчувствовавшей подобное, не дал ему медлить. Она видела все размыто, но в герое смогла узнать волшебника и немного успокоилась, хотя не знала, как может он ее вызволить. А Кайл придумал. Он приметил место, куда мог бы приложить камни и другие ветки, чтобы приподнять придавившую Кетнисс и так и поступил. В «заточении» героиня пробыла не слишком долго, хотя пройди еще немного времени и последствия могли бы быть куда более устрашающими. Однако, самостоятельно подняться, что неудивительно, у нее не получилось. Кайл помог ей встать и понял, что лучшим вариантом будет вынести ее на спине из этого места в чащу, а затем принести к мудрым котам. Он и собрался, да только змеи напомнили о себе уже больше надоедливым, чем зловещим шипением. Даже подступающий огонь не беспокоил вернувшего уверенность чародея. — Мурцилла! — начал он с привычным самодовольством, забыв прежнее волнение, — Можешь разобраться с этими змеями?! — но его крик раздался эхом, а ответа Кайл не получил.       «Что такое?» — подумал тот. «Неужели что-то произошло?» Он думал медленно, как бы не веря в возможность нового мрачного события. — Ты не шути надо мной! — боязливо добавил Кайл, но в ответ снова тишина.       «Нет, сперва я должен выручить Кетнисс», — сказал он себе и рванул с ней назад в лес.       Кетнисс удивилась неожиданной благоразумности Кайла, потому что боялась, как бы он не начал искать, скорее всего, оставленную им же в безопасности Мурциллу. Только уверенность лучницы сошла на нет, когда она чуть поодаль, на бегу, увидела следующую картину. Кайл бежал так быстро, что героине было не по себе, но она смогла распознать знакомые очертания друзей.       В глубине аллеи стоят два кота, пристально, но глупо смотрящих друг на друга. Ни змеи, ни дождь не занимают их внимания. Признаться, выражение мордочек говорят о том, что «внимание» их разум не способен ни на чем сконцентрировать. Гипноз? Чары? Скорее всего.       Кетнисс глядела на них и не понимала, что может сделать. В глазах ее сверкнули слезинки, а в ослабшем горле встал ком, мешающий и так нарушенному дыханию. Она было дернула Кайла, но тот не заметил, то ли от быстрого бега по горящей аллеи, то ли от яда, о котором еще не знал. — Где я? Что я? — вновь отзывалось в голове Хэйли. — Нет, кажется, это уже было. — удивилась она, постепенно приходя в сознание. Ее будто перебрасывало из одной реальности в другую. Но героиня еще не понимала, что «приходя в сознание», она просто просыпается в другом сне. — Я — собака? — спросила она отражение в луже. — Нет, как это могло произойти? — спокойно, как только и бывает во сне рассуждала она. При этом ее пробрала вторая волна дрожи. Она поморщилась от неприятных ощущений нового тела.       Хэйли снова подошла к луже, но теперь на нее смотрело оттуда существо, полностью захваченное опалом, как доспехами.       В этот раз она испугалась не на шутку. Героине показалось, что она услышала смех потустороннего голоса, но в бреду чего только не случается. Может, «опал» ничего и не говорил, однако сейчас воительницу побеспокоил уже ропот кого-то другого. Она даже не разбирала слов, которые вскружили ее сознание, она больше не видела никаких отражений в воде и на то, какое сейчас занимала тело, не обращала внимания. Лапы (Хэйли не чувствовала, что снова собачьи) несли ее вперед, в (она не знала) место, полное котов и собак, сцепившихся не на шутку. Все эмоции и ощущения, даже захвативший страх, притупились, если и вовсе не исчезли. Героиня находилась в полузабытье, не видя и не слыша уже ничего вокруг, словно на нее напал тяжелый сон. Ее глаза застилала зеленоватая мгла, в которой редко поблескивали огоньки пробегающих мыслей.       Лес остался в тумане, а она бежала одиноким псом в сторону битвы. Заморосил дождь, зашелестела росистая трава. Ветер стряхивал сверкающую росу, создавая лишнюю прохладу лапкам. Хэйли не замечала. По мере приближения к месту, трава становилась багровой, воздух наполнялся противным запахом плесени и мокрой псины. Послышался лязг копий, сверкнули их наконечники, и как в бушующий океан окунулась собака, бывшая когда-то преданным воином гильдии.       Она не чувствовала, как трутся друг о друга потные тела, с каким тупым остервенением бьются глупые лбы псов, иногда не понимая, кого им нужно, собственно, бить. Собака не обращала внимания на кишки и другие органы, разбросанные по земле и вызывающие довольно мерзкие ощущения, если на них наступать. Когда приходилось, она прокатывалась по ним, измазывая все свое гниющее тело, не чураясь и сама прокусить кому-нибудь брюхо.       Зачем?.. А для чего бьются другие зомби-псы? Управляют ли они своим сознанием? Управляют ли своими действиями зомби, сами подумайте. В данный момент Хэйли была тем же беспробудным мертвяком. И едва ли могла опомниться.       Йанг-нйан, не заслужив, однако, благословения лидера на развитие и открытие второго навыка, украдкой сбежала из лагеря и направилась в глухой лес. Древние коты чувствовали, что к ним сбираются силы кошачьей гильдии и поспешили укрыться, так как делать им особо ничего не хотелось. Только Мудреца оставили, чтобы не казаться совсем трусливыми подлецами. Они ведь не были трусливы! Просто немного стары и эгоистичны. Хотя это лишь предположение, но нужно их хоть как-нибудь оправдать? Как бы то ни было, монахиня, напрягая все свои силы и уже совсем не обращая внимания на коряги, страшные звуки и запахи, целенаправленно бежала к ним. Она никуда не сворачивала, не прислушивалась к своему сердцу, как это делала Мурцилла, а спешила, движимая крепкой волей и силой духа. Нет, никто не говорит, что колдунья вела себя как-то неправильно! Просто две эти воительницы были разными и имели, каждая свой, особенный подход к делу. Не раз монахине приходилось спасать подругу, как не раз придется спасти Мурцилле и Йанг.       Дождь хлестал неистово, ветер срывал мокрые листья и бросал их на землю. Трава была усыпана ими, так что стало довольно скользко. Сверкали молнии, сопровождаемые оглушительным громом. Йанг-нйан не боялась природы, но инстинктов и первобытного страха тоже не была лишена. Это не помешало ей, однако, найти храм Древних котов.       Огромные каменные стены заросли лианами и мхом, по ним расходились глубокие трещины, хранившие в себе следы битв и дыхание старости. Состояние здания походило совсем на руины и обывателю было бы странно узнать, что в нем еще кто-то живет. Но Йанг не удивлялась, так как знала монашеский образ жизни и видела и не такие развалины. Монахиня подошла ко входу и убедившись, что никого нет, заглянула в зал, в котором принимали гостей или путников — вход в него всегда открыт.       «Проходной двор!» — досадовала Кетнисс, приходя к ним. Древние коты были мудры и обладали сильной магией, только постоять за себя не умели. Йанг-нйан отчасти соглашалась с подругой, но будь монахиня сама Древним котом, наверное, придерживалась такого же отношения к жизни и окружающим.       Она походила по храму, не заглядывая в самые темные комнаты, где могла поджидать какая опасность в виде ловушек — ей было ни к чему сейчас встревать в неприятности. Хотя магией она осмотрела все, но не нашла ни одного кота вокруг.       «В такой тяжелый день,» — думала Йанг, хотя еще и не знала всей тяжести этого дня.       На камне, служившем столом, она заметила записку, выцарапанную на, видимо, только что подвернувшемся клочке бумаги. Написано было криво, кто-то явно хотел побыстрее уйти.       «Это Мудрый кот, — поняла монахиня. — чем-то расстроенный». — Прибавила она задумчиво.       Йанг читала письмо и практически не узнала ничего нового. Коты из храма тоже ощутили приближение страшной силы и… спешно покинули свой дом. Мудрец остался последним, но и он вспомнил, что есть семья, которая нуждается в его помощи.       Искренно поверив каждому слову, Йанг, однако, все равно пришла к некоторому расстройству. «Кто теперь может спасти Котанию? Древние ушли далеко, да и справиться с новой неизвестной мощью, — она их тоже оправдывала, — вряд ли бы смогли. Оставаться одним в лесу было бы слишком опасно!» Хотя в словах монахини и была доля истины, она все же обманывала себя. Перечитав записку, с целью найти зацепки, она обрадовалась, заметив упоминание о Кетнисс (белом котенке), убежавшей на аллею, за, кажется, приятелем, которого она собиралась привести. Кошка долго не возвращалась, и Мудрец решил идти.       Не заметив некоторого безразличия Древнего к судьбе героини, как бывает в минуты сильных переживаний, Йанг (она ведь была живой и имела недостатки) решила, что отправится к ней, не возмутив души.       Кошка положила записку на место и поспешила к друзьям, думая, как хорошо поступили Древние, оставив жителей Котании наедине со страшной опасностью…       Кай тоже торопилась. Она обратилась горностаем, чтобы пролезть в пещеру и поискать там своего друга. Шаман не сказала бы кого, если бы спросили, но она чувствовала мага, как чувствуют присутствие друга, связанные Гильдией коты.       Внутри было жарко, светло от лавы и очень тесно. Невозможно было думать, что в таком месте кто-то смог выжить. Пещера находилась в такой разрухе, что даже стройному горностаю было тяжело ползти. По сторонам Кай видела раздавленные трупы и без того уже мертвых зомби, было несколько волков — взглянув на них, шаман опечалилась, так как любила этих гордых и опасных животных. «Когда же это кончится? — думала она. — Сколько можно сражаться друг с другом?» Ее размышления на этом прекратились, и Кай сосредоточилась больше на поисках своего товарища.       Трупный запах, смешанный с запахом сажи, стоял невыносимый. Жар ощущался все сильнее, и шаман понимала, что поднялась температура и ее тела. Дышать стало нелегко, но она пробиралась по бывшим известными ей местам, где и самой приходилось сражаться. Лапки царапали камень, то и дело Кай могла поскользнуться и упасть в расщелину. Наконец, она добралась до деревни, хотя догадаться, что там было раньше не представлялось возможным.       Здесь все так раскалилось, что и камни, и тела, и тлеющие веревки моста «поплыли». Все предметы обрамлялись огненной рамкой, какая возникает при высоких температурах! Где-то уже пылал огонь, из глубин поднималась лава, готовая уничтожить всех на своем пути. Сердце Кай дрогнуло. Гора не вся разрушилась, поэтому внутри оказалось пространство, где можно было вытянутся практически в полный рост. Шаман снова обратилась кошкой, так как поддерживать тело другого животного стало невозможно. — Френсис, — тихо позвала она, не ожидая ответа. Ее предчувствия обратились в слова, словно какое-то заклинание или… проклятие. — Будь так любезен, — зачем-то хотела съязвить героиня, возможно, чтобы вернуть смелость. Ее слова растаяли в грохоте, раздавшемся снизу, донесшемся из самого омута.       Из пропасти вырвались потоки пламени. И так освещенную пожаром пещеру полностью озарила неожиданная вспышка. Все побелело и на мгновение замерло. Замерла и Кай, не смевшая сдвинуться с места, чувствуя приближение чего-то монументального. Словно дракон, нет, может быть, даже величественный титан древности, собирался сейчас показаться. В спертом воздухе засеребрился таинственный туман, прямо над головой героини расползлись языки синего, красного, фиолетового пламени. Раздался оглушительный рев, как показалось Кай; где-то над камнями пронеслось мифическое существо.       Свет потихоньку поблек. Пожар несколько ослаб, будто признавая силу своего господина, следуя его воли. Раскаленные камни постепенно начали остывать. Даже лава приутихла и как будто… расстроилась. Кто это? Огненный ящер? Феникс, восставший из пепла?       Кай застыла, глядя на таинственную фигуру, скрываемую тьмой. Вероятно, она могла бы простоять так вечно, впав в транс. Но существо само решило прервать это молчание и направилось в сторону шамана. Героиня же не соображала, что делать. Она не понимала, грозит ли ей опасность, хотя, учитывая свое положение, могла предполагать положительный ответ. Только она почему-то не бежала, не пряталась. Кай не думала, что это страх сковал ее, однако в глазах дрожали слезы, все тело затекло. Она представляла, как встретится сейчас со своей судьбой…