Солнечные мальчики

– Не пей. Голос в моей голове снова прозвучал совершенно неожиданно, и я едва не вздрогнул. По правде говоря, слушая Джуффина, я успел совершенно увериться в том, что неведомо как застрявший в моем сознании осколок прежней личности потерян навсегда. Стал своего рода платой за встречу с Лойсо – ну и за торжество Джуффина, который добыл себе славу убийцы самого могущественного колдуна эпохи. Может, это было все же лучше, чем бестолковое растворение в Хумгате, которое было уготовано ему Кеттарийским охотником, хотя мальчик вряд ли согласился бы со мной. У него была удивительная воля к жизни, в отличие от нынешнего меня. Подозреваю, именно она помогла ему снова обыграть самого Чиффу. Сейчас, когда моя собственная ярость была заточена в плену ритмического дыхания и ровного голоса сэра Халли, это показалось мне чем-то вроде надежды. – Почему не пить? – Не пей. Я знаю. Зелье уже явно отдавало горечью, но, по словам Джуффина, мне необходимо было допить его до конца. По правде, я не видел оснований ему не верить – просто потому, что все случившееся вряд ли было тщательно спланированным спектаклем для моего изощренного убийства с помощью меняющего вкус напитка. – Откуда ты знаешь? Я поднес чашку к губам, и голос внутри меня затараторил почти испуганно. – Потому что он почуял меня, там, в том мире. И теперь хочет, чтобы я... чтобы ты... Я вяло удивился тому, что соблазн отделаться от мальчишки оказался так велик. Избавиться от этих неуместных чувств и мыслей, от глупостей, которые он изрекал, и периодических попыток контролировать мое тело. От постоянного ощущения кого-то постороннего в собственном сознании, чьи интересы совершенно мне чужды. От странного несоответствия между собой нынешним и собой прежним, а еще от тщательно гонимых мыслей о том, кто же из нас настоящий. Я посмотрел на Джуффина, на его пустые глаза и усмешку, долженствующую изображать радушие, симпатию и что-то еще, что полагалось по ситуации. По крайней мере, мальчишка не врал. Никогда. Ни мне, ни себе. Я отпил изрядный глоток зелья – от горечи сводило скулы – и голос внутри меня умолк, только отчего-то захотелось глубоко и безнадежно вздохнуть, не ведя при этом счета, просто полной грудью. Я сосредоточился и прочитал про себя одно из тех заклинаний, которыми развлекался в бытность послушником, молодым балбесом, которому кажется смешным вышибить заклинанием стул из-под садящегося товарища или безмолвно уничтожить вино, которое тот отпил из кубка, не дав возможности насладиться его вкусом. А потом сделал вид, что глотаю. Кажется, Чиффа ничего не заметил – ну или сделал вид, что не заметил. – Это ты у него фокусам научился? – мрачно пробурчал внутри меня знакомый голос. Отвечать я не счел нужным. В конце-концов, в непосредственной близости от окончательной смерти он вел себя достойно.