***
— Ну что там, Акаши-ччи? — спрашивал Кисе от нетерпения и ёрзая на месте, когда через несколько часов Мибучи был вынужден покинуть палату на время. — Скорее, скорее! — Здесь ничего особенного, — спокойно отвечал Сейджуро. — Только записи того, что делаем мы каждый день во всех подробностях… Вплоть до недавнего купания. — М-м-м… это было не очень, — отозвался Мурасакибара, который всё ещё сидел у себя на кровати. Ему не особо были интересны записи в дневнике, он мог вполне и послушать то, что говорят о них остальные его сопалатовцы. Однако недавнее купание он точно запомнит надолго. — Я не очень хотел при вас всех раздеваться догола просто чтобы помыть голову. Я вообще могу справиться и сам, не вижу смысла в посторонней помощи. — Согласен, — кивнул Мидорима, вновь делая какие-то записи в одном из уцелевших блокнотов. С Ацуши он соглашался довольно редко, но эта ситуация объединяла всех. — Неужели нельзя по очереди хотя бы купать всех в отдельном помещении? — вмешался в разговор Кисе. — Это выглядело… смущающе… — Намного более смущающим было лицо самого Мибучи-сана, когда он купал Акаши-куна. Вы только вспомните, его лицо было таким же красным, как и волосы нашего Императора, — Куроко отличался большой наблюдательностью по отношению к окружающим его людям и просто не мог тогда не заметить этого очень интересного момента. — Ты тоже это видел, Акаши-кун? — Да, — кивнул в ответ Сейджуро, не отрываясь от тетради. — Но это ведь был не единичный случай и записи данного дневника это подтверждают. — «Значит я всё-таки был прав», — раздалось в голове Сейджуро, после чего на тонких губах мелькнула тёплая улыбка. Он и сам считал Мибучи хорошим человеком. О том, что тот может испытывать к нему какие-либо тёплые чувства, были лишь небольшие догадки. — Замечательно, тогда оставим здесь свою запись, — Акаши подхватил со своей тумбочки карандаш, открыл чистый лист и начал писать. — Слушай, Акаши, — внезапно отозвался Мидорима, — ты уверен, что это хорошая идея? — Это отличная идея, Шинтаро, — не отрываясь от записей, ответил Сейджуро. — Им же интересно, что мы чувствуем. Вот пусть и узнают. Шинтаро тяжело вздохнул и поправил очки, но ничего в ответ не сказал. С на мгновенье появившейся личностью Императора спорить было себе дороже. 21 апреля 2012 года Пациент палаты № 4 Акаши Сейджуро. Диагноз лечащего врача Маюзуми Чихиро — диссоциативное расстройство личности. «В этой больнице я нахожусь почти месяц. Скажу честно, мне здесь нравится. Внимательный персонал, эффективные процедуры и кормят довольно неплохо. Правда Императору те же процедуры не всегда помогают, он всё ещё иногда вырывается на свободу и тогда чаще всего высказывает всё, что думает. Например, пару часов назад, когда нашей палате с большими совместными усилиями удалось стащить этот дневник, я имел наглость выпустить его. К несчастью рядом находился Мибучи-сан. Проблема в том, что Императору в последнее время не хватает внимания. Я стал реже разговаривать с ним и больше с самим Мибучи-саном. Я пытаюсь сдерживать Императора, но не всегда выходит удачно. Мы с ним не конфликтуем пока, но вполне возможно скоро начнём, я чувствую его агрессию и поверьте, это не то, что я хочу вам демонстрировать. А он довольно ревнивый и жуткий собственник. Впрочем, если вам что-либо будет интересно по этому поводу, я всегда готов ответить. И да, Мибучи-сан, Вам я могу рассказать причину появления Императора, Вы ведь так сильно интересуетесь историей его появления. А теперь перейдём к тому, зачем, собственно, мы и стащили дневник наблюдения. Наша палата негодует по поводу недавнего купания. Не всем нравится то, что приходится купаться у всех на глазах. Это можно считать небольшим недочётом. Вас всё равно трое на нашу палату, вы вполне можете распределиться так, чтобы всё было поровну. Плюс, это несколько ущемляет нас. То, что нам поставили такие диагнозы, ещё не значит, что мы не можем самостоятельно следить за собой, мы ведь не малые дети, согласитесь. Предлагаю в таком случае просто следить за тем, чтобы купание проходило без происшествий и вмешиваться лишь в самом крайнем случае. Лично я не возражаю, чтобы мне помогал тот же Мибучи-сан, если ему так нравится тереть мою кожу докрасна. Это было больно, если честно, а шампуня можно было добавлять немного меньше, у меня потом ещё долго слезились глаза. Также небольшая рекомендация, если наше предложение так и не будет услышано и нас продолжат купать прилюдно, то, пожалуйста, регулируйте хотя бы температуру воды. Куроко-кун едва не потерял сознание после водных процедур, а у него ведь низкое давление. И, если честно, я не думаю, что Кисе понравится перспектива купаться на глазах у Аомине. Это вам только в этот раз повезло, что их купали отдельно, а в следующий раз могут быть крики и истерика. Мидорима предпочитает купаться сам, так как если сильно перестараться, то он также может впасть в бешенство. Ему не особо нравится вид покрасневшей кожи после душа, как было у меня. Мурасакибара же не желает сгибаться в три погибели в этой маленькой ванной с его-то ростом и, зная его, он точно будет отпираться в следующий раз, если не дать ему возможности купаться самостоятельно. Кстати, Мибучи-сан, когда прочтёте эту запись, как насчёт прогуляться? Вы не выводили нас с Императором гулять уже полторы недели. Надеюсь, что у Вас всё в порядке. И да, в следующий раз лучше прячьте дневник от нас с Куроко, иначе впечатления от нахождения здесь мы будем вам писать довольно часто. С любовью, палата Поколения Чудес. Удачного дежурства вам.» Дописав последние строчки, Акаши встал с кровати, дошёл до стола, за которым сегодня сидел Рео и положил дневник наблюдения, вернувшись на место. Хотелось немного спать, и с чувством выполненного долга Сейджуро отбил пять Кисе и лёг под одеяло, ныряя в пучины сладкого сна.Часть 3
11 сентября 2018 г. в 18:09
— Слушайте, ребят, — однажды обратился Кисе к сопалатовцам шёпотом, пока Мибучи делал записи в дневник наблюдения, — а что это медбратья постоянно пишут? Так много всего пишут, наверное руки у них болят уже. Я бы на их месте давно умер от этого.
— Они заполняют дневник наблюдения, описывая всё, что происходит с нами за день, — с видом знатока ответил Мидорима.
— А зачем они его заполняют? Это ведь ску-у-учно, — вмешался в разговор Мурасакибара.
— Это их работа, они знают, что делают, — едва слышно подал голос Куроко, отрываясь от книги и глядя на всех своими большими голубыми глазами.
— А давайте посмотрим, что они там пишут? — тонкие уста Кисе посетила пакостная улыбочка, а взгляд невольно повернулся в сторону усердно что-то пишущего Рео, периодически поглядывающего на Акаши.
— Не думаю, что это хорошая идея, — заговорил, наконец, Сейджуро. — Но попробовать можно.
Взгляд алых глаз переместился со стороны медбрата на сопалатовцев и внимательно их смерил. Идея Кисе звучала очень неплохо, пусть и была рискованной. А чтобы их затея удалась нужен план, который прозвучал немедленно из уст Императора сей палаты:
— Я отвлекаю Мибучи. Мурасакибара, сделай вид, что тебя тошнит. Мидорима, как только Мибучи позовёт подкрепление, начинай рвать листы тетрадей и что-нибудь ломать, а Кисе… придумай причину, по которой у тебя начнётся истерика. Куроко, как только тетрадь останется без внимания, забирай её и клади мне под подушку, они под неё не заглядывают обычно. Все всё поняли?
В ответ последовал согласованный кивок, Акаши начал обратный отсчёт на пальцах, смотря на Мурасакибару, и также кивнул, дав тому команду начинать.
Последний перевалился через кровать, вызывая рвотные позывы, а сам Сейджуро подорвался с кровати, быстрым шагом подходя к Рео:
— Мибучи-сан, там Мурасакибаре плохо! Нужна Ваша помощь, скорее!
— Что? Что случилось? — брюнет резко оторвался от записей, подняв голову и встав со стула. — Мурасакибара-кун!
Мужчина немедленно подошёл к кровати, где лежал Ацуши, предпринимая попытки поднять того, но всё безрезультатно. В ответ медбрата лишь отталкивали и махали руками, не подпуская к себе.
Тяжело выдохнув, Мибучи подбежал к двери палаты и, резко открыв её, громко позвал своих коллег:
— Котаро! Эйкичи! Быстро сюда!
Через несколько секунд в палату к Поколению Чудес ворвались Хаяма и Небуя. Вкратце рассказав о случившемся, Рео подвёл их к Мурасакибаре, однако…
Стоило троим медбратьям столпиться вокруг одного человека, как резко послышался звук рвущейся бумаги со стороны кровати Мидоримы.
— Мидорима! Что случилось? — повернул голову Котаро. — Почему ты рвешь свои тетради?
— Мидорима-ччи! Зачем ты рвёшь бумагу?! Ей же больно! Прекрати немедленно! — в сторону Шинтаро полетела подушка, а сам Кисе, до этого с криком обращавшийся к сопалатовцу, начал громко плакать и бросать в того всё, до чего мог дотянуться.
— Кисе, прекрати кричать! — громко обратился к тому Небуя, также отвлекаясь от Мурасакибары.
— Я допустил ошибку в своих подсчётах, её быть не должно. Меня бесит, когда я допускаю ошибки в чём-либо, их быть не может! — также громко отвечал, продолжая рвать тетради, Мидорима.
Впрочем, на одних тетрадях он не остановился. Под руку удачно попался карандаш, который тут же был сломан и запущен в сторону рыдающего в три ручья Кисе, который начал истерить от этого ещё больше.
— Мурасакибара-кун, давай я тебя доведу хотя бы до туалета. Не стоит тошнить прямо в палате, — Рео не прекращал предпринимать попыток поднять Ацуши, однако всё оказалось не так просто, как он мог подумать. Мибучи совсем забыл про стоящего рядом Акаши.
— Рео! — раздался тихий голос Сейджуро, который звучал в подобном тоне довольно редко и предвещал приход того, кого сам брюнет немного побаивался. Именно он всегда обращался ко всем по имени. Его ладонь опустилась на плечо Мибучи и сильно нажала на него, заставляя опуститься на колени. — Почему ты уделяешь мне мало внимания? Ты стал реже общаться со мной. У тебя появился кто-то другой?
— А? — Рео повернул голову в сторону Акаши, испуганно глядя на того. — Сей-чан… я не…
— Молчать! — голос Сейджуро стал громче. — Ты смеешь мне перечить?!
— Кисе, прекрати кричать, — Небуя подошёл к Рёте, схватив его за руки и пытаясь преградить тому любые движения.
— Мидорима, не стоит ломать всё вокруг. Успокойся, пожалуйста. Мы ведь уже говорили, что не стоит срываться на чём-либо из-за мелких ошибок, — Котаро выхватил из рук Шинтаро наушники, предотвращая попытку их порвать в клочья.
— Им больно! — не унимался Кисе. — Я не могу смотреть на то, как Мидорима-ччи что-то рвёт. Пусти меня, Небуя-ччи!
— Не отпущу! Или ты так сильно хочешь в палату к Аомине? Ему как раз там скучно. Либо прекращай истерить, либо я лично поселю тебя вместе с Дайки.
— Нет! Пожалуйста! Только не с ним! — Кисе снова разрыдался, утыкаясь в плечо Эйкичи. Однако взгляд золотых глаз тут же метнулся в сторону сидящего в углу Куроко. Под шум о нём и вовсе забыли, и этим тот нередко пользовался.
Осмотревшись вокруг, Тетсуя спокойно взял со стола медбратьев дневник наблюдения и подошёл к кровати Акаши, положив тетрадь под подушку, как тот и просил. После этого он так же спокойно направился к своей койке. И всё бы ничего, но Куроко имел привычку шаркать ногами и по пути споткнулся на листе, ранее порванным и брошенным Мидоримой, от чего с громким шлепком шмякнулся на немного скользкий пол, не двигаясь.
В палате резко наступила тишина. Все обернулись в сторону распластавшегося на полу Тетсуи и несколько секунд смотрели на него.
— Куроко-кун, ты в порядке? — первым разорвал тишину Акаши, подбегая к сопалатовцу и помогая ему подняться.
— Да, — тихо ответил тот. — Всё хорошо, — стоило ему поднять голову, как алые глаза Сейджуро широко раскрылись. Часть лица Куроко была в крови, а тот был совершенно спокоен. Разве что зажмурил один глаз и тихо задавался вопросом, почему у него болит голова, если он и так мёртв.
— Мибучи-сан, — повернул голову в сторону всё ещё сидящего на полу Рео Акаши, — у него кровотечение, ему нужна помощь.
— Рео, останешься здесь, — отозвался Небуя, так как Куроко был его подопечным. — Я пойду наложу ему повязку. Котаро, отведи Мурасакибару в туалет.
— Я в норме, — тут же произнёс Ацуши, который спокойно сидел на кровати с флегматичным выражением лица и мерно потягивал печенье из небольшой упаковки.
Мибучи тяжело вздохнул от произошедшего, вставая с пола и поправляя одеяло на кровати Мурасакибары.
— Мидорима, ты успокоился? — обратился к Шинтаро Хаяма, держа одной рукой наушники, а второй запястья зеленоволосого, при этом смотрел ему в глаза. — Не будешь больше ничего ломать?
— Нет, не буду, — так же спокойно ответил Мидорима, поправляя очки и отворачиваясь куда-то в сторону.
— Хорошо. Сестрёнка Рео, ты тут справишься или посидеть с тобой? — обратился Котаро к подошедшему к небольшому столу, за которым сидел ранее, Мибучи. Лицо того было обеспокоенным, а руки быстро шарили по полочкам и осматривали стол вдоль и поперёк.
— Да, я справлюсь, — уверенно ответил Рео, — Только сначала найду дневник. Он ведь лежал прямо на столе, где он?
Небуя молча покинул палату, отводя Куроко в небольшой кабинет, где они с остальными медбратьями обычно дежурили попарно, дабы обработать рану и наложить повязку подопечному. Хаяма же, несмотря на уговоры и предложения помощи в поисках дневника наблюдения, также покинул палату Поколения Чудес и принялся искать то, что могло бы послужить дневнику временной заменой. А сам Мибучи лихорадочно искал злосчастную тетрадь, за пропажу которой им троим как минимум сделают выговор, ведь там много важных записей, которые помогают врачам узнавать о состоянии больных в моменты, когда у них нет возможности прийти посмотреть всё лично.