***
В своей голове Ойкава четко выстроил план: как только Минори отправится к дедушке, Тоору без замедления ринется в магазины. Он загорелся идеей сделать ей что-то приятное и решил закупиться мини-фейерверками. Это было так странно — кто, собственно говоря, устраивал фестиваль фейерверков в конце февраля? А ещё для закрепления эффекта брался покупать две дешёвые юкаты, чтобы так называемый «фестиваль» чувствовался, как настоящий? Но исполнять чью-то мечту всегда приятно. И у Ойкавы из-за этого пластинка заела — пусть воспоминания о поездке обретут более красочные цвета и запомнятся, словно несколько ярких вспышек в небе. Но вот если магазины, где продавались мини-фейерверки, найти было вполне нетрудно, то с юкатой дела обстояли несколько сложнее. Начиная с того, что в радиусе километра Тоору нашёл всего лишь одну небольшую лавку прямо на улице, заканчивая тем, что выбор был, ожидаемо, скупой. — Заранее готовитесь к летнему фестивалю? — улыбчиво спросила пожилая продавщица, и Ойкава, замешкавшись, еле смог произнести невнятное «Да». А как иначе стоило объяснять покупку летней одежды в конце зимы? Продавщица бы указательным пальцем у виска повела и, наверное, попросила Тоору отойти от её лавки на дистанцию десяти метров. А пока бабуля улыбалась, можно было и юкаты поближе рассмотреть. Хоть Ойкава ещё не совсем представлял, как в таких легких одеяниях он собирался тащить Ямаду на небольшую поляну, которую приглядел на обратном пути их велосипедной прогулки, Тоору внезапно понял, что, к тому же, отнюдь не являлся мастером в выборе женской одежды. Просто знал — ему нужно было что-то красивое. То, что смогло бы подчеркнуть цвет глаз Минори и то, на что можно было смотреть с замиранием сердца. И все равно. Как об стенку горох — выбирать оказалось очень и очень сложно. Его взгляд пал аж на целые три юкаты разных цветов: фиолетовую с вычурным рисунком дракона, желтую с красочным цветочным орнаментом и... самую обычную, но почему-то очень привлекательную — белую. Ойкава всерьёз задумался о том, что было бы неплохо сейчас иметь рядом человека, который с удовольствием ему что-то подсказал. Здорово, что на такие экстренные случаи у Ямады, вроде как, была Ватанабэ. А у Тоору? — Молодой человек, а как Вам вот эта? — продавщица жестом указала на чёрную юкату с рисунком каких-то... ягод. «Спасибо, бабуля, по больному» — нервно усмехнулся парень про себя. А у Тоору, вообще-то, был Иваизуми. По инерции потянувшись к мобильнику в кармане штанов, Ойкава принялся набирать номер своего друга. Ещё слишком рано называть себя никому ненужным. Момент — и на другом конце провода слышится хриплое «Алло». — Ива-ча-а-ан, сколько лет, сколько зим! — шутливо протянул Тоору, улыбаясь. — Чего голос такой сиплый? Неужели обзавёлся пагубной привычкой из-за моего отсутствия? — Ты дурак? Мы с тобой позавчера созванивались, и соскучиться я, слава Ками, за это время не успел, — в привычной манере огрызнулся Иваизуми. — Походу это тебе там неймется без меня, раз снова меня тревожишь, прогульщик ты хренов. — Ну, прости-прости! Сегодня обещаю быть краток! — активно замахав руками, Тоору ещё раз оглядел понравившуюся одежду. — Мне нужна твоя помощь в выборе юкаты для Минори. Наверно, стоило всё-таки заменить слово «юката» на «кимоно», ибо в следующую секунду из уст Хаджиме вылетело сухое... — Чё? В принципе, этого и следовало ожидать. — Не чёкай, а слушай! — Ойкава закатил глаза и вернулся к сути темы. — Как думаешь, какой цвет ей подойдет больше? Фиолетовый, белый или жёлтый? — Это ты ей типо на лето вещички смотришь? — сквозь саркастический смех отозвался Иваизуми. — Прикольно. Тоору прочистил горло, намекая, что шутки сейчас были ой как не к месту, и кинул укоризненный взгляд на отвернувшуюся продавщицу. Стоило дать волю фантазии, и вот — на её месте стоял Иваизуми, которого Ойкава был готов прибить. И совсем неважно, что обычно всё происходило с точностью до наоборот. — Серьезные вопросы, вообще-то, — у Тоору на скулах желваки заиграли. — И, представляешь, не на лето! — уже более тихим голосом добавил он. — Сегодня вечером я хочу организовать для Минори фейерверки. Заодно и юкаты решил прикупить. Ранее ехидно посмеивающийся Иваизуми неожиданно замолк. Тоору нахмурился и взглянул в экран своего телефона — стало настолько тихо, что ему даже показалось, будто Хаджиме сбросил трубку. Когда пауза затянулась на неприлично долгое время, и Ойкава хотел было удостовериться всё ли у друга в порядке, Иваузими наконец заговорил. И не просто заговорил, а напал из засады, обескуражил и просто-напросто удивил. — Да ты гребаный романтик, Ойкава! — изумленно-восторженным голосом заявил Хаджиме, подскакивая с кровати. Тоору в ответ лишь по-глупому засмеялся. Что ж, похвала — а особенно от такого человека, как Иваизуми — никогда не бывала лишней. — А ты сомневался, Ива-чан? Все советы, касающиеся отношений, нужно брать именно у меня. — Не преувеличивай, иначе заберу свои слова назад, — припечатал Хаджиме ворчливым тоном. — Так, а теперь насчёт этих твоих юкат. Себе-то ты хоть что-то выбрал? Вопрос, повисший в воздухе, застал Тоору врасплох. Парень как-то неуверенно обернулся, встречаясь взглядом с пожилой продавщицей и обольстительно ей улыбаясь, и ещё раз заострил внимание на юкатах. На этот раз, мужских — не такие ярких и более скромных. — Куплю себе чёрную, — улыбнулся Ойкава, но почти сразу же нахмурился. — К чему такие вопросы вообще? — Тогда Ямаде возьми белую, — в ту же секунду ответил Иваизуми. — Будете гармонировать, словно Инь и Янь. И у Тоору после этих слов в голове будто бы что-то щелкнуло. Наверно, сейчас Хаджиме и представить себе не мог, на какую мысль натолкнул Ойкаву. Ведь на первый взгляд и правда казалось, что судьба свела двух противоположностей. Можно было даже поспорить, что Минори и Тоору никогда не смогут найти общий язык, а в друг друге будут видеть одно раздражение и непонимание. И как бы громко они не назывались: Инь и Янь, огонь и воздух, чёрное и белое... На самом деле, всё оказалось куда проще. Стоило только капнуть чуть глубже и понять, что судьба не могла ошибаться — она свела две родственные души, которые закружились в ритме одного танца и слились воедино. От кончиков пальцев и до глубины души. — Это потрясающая идея, Ива-чан! — поблагодарил своего друга Ойкава. — Ками, я твой должник! — Передашь Ямаде привет от меня, — Хаджиме, довольный своей работой, хмыкнул. — А теперь вали на все четыре стороны, мне нужно готовиться к экзаменам. Прощаясь с Иваизуми и возвращаясь к продавщице юкат, Тоору теперь ни на секунду не сомневался, что потраченное здесь время было не зря. Сегодняшний вечер просто обязан пройти незабываемо.***
Первое, о чем подумал Ойкава, когда в верхней одежде столкнулся с обеспокоенным взглядом Минори на пороге, было осознание своей удачливости. Еще бы одна минута, и девушка застала его не расстегивавшим куртку, а с пакетами в руках, что однозначно ввело бы ее в замешательство. Сюрприз на то и сюрприз, чтобы вот так ошеломлять, но раскрывать его раньше положенного времени в планы Ойкавы не входило. Как и после совершения своей безумной проделки получать от Ямады выговор... — Тоору, я же говорила тебе не вставать с постели! — не унималась Минори, наматывая по комнате не первый круг. — Зачем тебе так срочно понадобилось выйти на улицу? Ты в магазине был? Ойкава сделал глубокий вдох и скрестил руки на груди. Его лицо выражало предельное спокойствие, и только лишь глаза, изредка посматривающие на шкаф, выдавали некое волнение. Плохая все-таки была идея все в спешке туда спрятать, оставалось только глупо надеяться, чтобы Минори в ближайший час не догадалась его открыть. Слава Ками, пока что все шло как по маслу — растянув губы в усмешке, у Ойкавы, к тому же, появилась блестящая стратегия по тому, как ее отвлечь. — А это допрос? — дразнил он Ямаду. — Я ходил прогуляться. Как-никак, сегодня вечером мы только и будем делать, что вещи собирать. Так чего ты бесишься, мамочка? — Эй! — Минори топнула ногой, хватая ближайшую подушку и заряжая ее в лицо Тоору. — Не называй меня так, дурак! — А то что? — кинув Ямаде эту подушку обратно, Тоору быстро вооружился еще одной. — Что ты мне сделаешь? Рассмеявшись, Минори поймала «снаряд» на лету и, крепко держа его в своих руках, вновь ударила по плечу Ойкавы. — Я объявлю тебе войну! — сквозь смех выкрикнула девушка. На раскрасневшихся щеках Ямады можно было разглядеть еле заметные ямочки, которые проявились после того, как она широко улыбнулась и задорно засмеялась. Слушать ее звонкий смех и смотреть в бездонные глаза, блестящие изумрудом, было по-настоящему удивительно. Вот бы запечатлеть этот момент в памяти как можно дольше — глядя на такую искренне счастливую и жизнерадостную Минори, Ойкава был не в силах оторвать от неё взгляд. А уж тем более отказать устроить бой подушками. Во взрослой жизни и так слишком мало места для ребячества и глупых шалостей, поэтому почему хотя бы не на долгое время вновь не почувствовать себя ребёнком? Для Минори с Тоору это было равносильно глотку свежего воздуха — необходимый элемент для того, чтобы осознать, что они не просто существуют, а живут. От нового удара, пришедшего по боку, Ямада не смогла удержаться и, запутавшись в своих же ногах, упала прямиком на недавно заправленную кровать. Она откинула подушку в сторону, принимая честное поражение, закрыла лицо ладонями и продолжила заливисто хохотать. Ойкава победно взглянул на неё, расставив руки в бока, и уже хотел огласить о том, что выиграл, но не успел — Минори воспользовалась его секундной неосторожностью и, схватив за локоть, потянула на себя. — Нет! — только и успел растеряно произнести Тоору, прежде чем случайно не навалиться на Минори всем своим весом. Их шалости вышли из под контроля, и как бывало во всех детских играх — кто-то обязательно оставался с зареванной мордашкой. Услышав доносящиеся всхлипы под собой, Ойкава быстро приподнялся на руках и обеспокоено вгляделся в её красное, как помидор, лицо. — Чего смотришь так серьезно? — Минори только и делала, что до появления слезинок на глазах смеялась. — Всё настолько плохо? — Мне показалось, что я тебе что-то сломал, — вздохнул Тоору несколько тревожно. Пронесло. — А ты просто в алый шарик превратилась. Слегка ударив парня в плечо, Минори вновь принялась за старое. Как там говорилось? Поймала смешинку? — Ками, я наверняка сейчас так нелепо выгляжу! Тоору заправил Ямаде выбившиеся пряди за уши и демонстративно оглядел её со всех сторон. — Ничуть, — нежно посмотрев девушке в глаза, он расплылся в полуулыбке. — Кстати, я выиграл. — И чего же ты хочешь? — Минори в шутку закатила глаза. — Ладно-ладно. Можешь отдохнуть сегодня вечером. Я соберу все наши вещи. Продолжая улыбаться в ответ еще несколько секунд, Ямада неожиданно напряглась. Выразительный и пронизывающий взгляд Тоору привел Минори в некое замешательство: она, словно по щелчку пальца, пришла в себя и озадаченно посмотрела на него, не осмеливаясь прервать зрительный контакт. Осознание того, что положение, в котором они находились, перестало забавлять девушку, пронеслось в голове ураганом и искренним недопониманием на дне её зрачков. Сердце вдруг забилось, как бешеное, и Минори ощутила нарастающее чувство смущения, окутывающую её с ног до головы. В тот самый миг, когда она вздрогнула крупной дрожью, а Тоору приблизился к лицу Минори слишком близко, детскому ребячеству пришел конец. Страсть швырнула Ойкаву , словно щепку, и завладела его разумом до помутнения. Их непрерывные гляделки длились слишком долго, и Тоору честно признался самому себе: здесь его победить могла только Ямада. У поцелуя с Ойкавой пьянящий вкус — будто бы наполненный вином бокал, пролитый на кафель. Он вышел несколько смазанным, влажным, но до безумия чувственным, и Минори определенно не могло не нравиться последнее. Закрыв глаза, она положила подрагивающую ладонь на его шею, неловко притягивая к себе ближе и поддаваясь этому порыву вместе с ним. Тоору ласково гладил Ямаду по щеке, изредка отрываясь от ее распухших губ. Он видел, как сильно Минори занервничала и смутилась, когда парень с вопросом взглянул на нее и слегка приподнял край белой кофты. Ямада не кивала, лишь тяжело дышала и смотрела в сторону. Ойкава ведь давно не мальчик, и у него были свои потребности и желания — Минори знала, что рано или поздно они дойдут до этой стадии отношений. В лет так двадцать. Но никак не сейчас. Она не готова, и ей безумно страшно. — Минори, посмотри на меня, — спокойным голосом попросил её Тоору. — Ты боишься? Ему легко. Это ведь не Ойкава в двенадцать лет на полном серьезе считал, что дети вылазят из капусты. И не он потом ошарашено подслушивал разговоры Аки, которая воодушевленно говорила своим подружкам про всю правду взрослой жизни. Вообще ни черта. — Я не боюсь, — нагло соврала Минори, отчаянно пытаясь переубедить себя. Она решительно потянулась за новым поцелуем и принялась стягивать с Ойкавы водолазку. Видеть его раздетым по пояс Ямаде не в новинку — как-никак, они жили в одном номере уже две недели, да и Тоору нельзя было назвать застенчивым: из душа он всегда выходил в одних пижамных штанах, абсолютно не чураясь показать свою прекрасную физическую форму. В начале, конечно, Минори всегда велела ему одеться, и даже любезно кидала ему футболки в руки, если он переходил все границы и, нарочно дразня, с самодовольной ухмылкой спрашивал нравится ли ей открывшееся зрелище. Но со временем Ямада привыкла — пару раз Тоору даже заваливался так в кровать, и они засыпали в обнимку. Дотронувшись до его горячей кожи и не разрывая поцелуй, Минори стала выводить на теле непонятные узоры. Тоору втянул воздух и, взглянув ей в глаза, улыбнулся. А потом, внезапно перехватив дрожащую девичью руку, укусил её за нос. — А-ай! С хохотом переворачиваясь на спину и ложась рядом с Ямадой, Ойкава посмотрел в потолок. — Ты идиот, — злобно буркнула Минори. — А ты трусливая извращенка, — ответил Тоору, показывая язык. — Дрожишь, как овечка. Приподнимаясь на локти, Минори с вызовом посмотрела на него. — Не я, вообще-то, первая начала, — сощурилась Ямада и пихнула Ойкаву в бок. — Так что, извращенец здесь только ты. — Даже если и так, то... — Тоору закинул руки за голову и сложил губы в одну линию, обдумывая следующие слова. — Я решил остановиться. Я не хочу причинять тебе боль и заставлять делать то, что ты, как бы не притворялась, делать все равно не хочешь. Так что давай не торопить события. Пусть все идет своим чередом. Глубоко вздохнув, Ямада легла обратно. Ойкава не хотел ни к чему принуждать Минори, с пониманием относясь к ее страху, и от этого на душе становилось в десятки раз спокойнее. Его слова — колыбельная, успокаивающая ребенка, очнувшегося от страшного сна. Они окутали Минори безмятежностью и уверенной мыслью, что Тоору никогда не было и не будет все равно на её чувства. — Спасибо, что заботишься обо мне, — с легкой улыбкой на губах поблагодарила его Минори. — Только не забывай, что ты все равно будешь складывать все мои вещи, — Тоору усмехнулся, тут же добавляя: — Сама ведь согласилась на это несколькими минутами ранее. Или уже забыла? Минори демонстративно цокнула, закатывая глаза. — Не забыла, чертов ты хитрец!***
Вибрировавший от уведомления телефон Ямады не давал Ойкаве покоя — пока Минори была увлечённо занята тем, что упаковывала оставшуюся еду в рюкзаки, Тоору читал книгу и постоянно отвлекался на посторонние звуки. За окном уже постепенно темнело, и парень никак не мог дождаться момента, когда Минори наконец соизволит заглянуть в шкаф. А ещё хоть как-то отреагирует на то, что её мобильник буквально разрывается от количества пришедших сообщений. Ещё одно уведомление и ярко засветившийся экран окончательно лопает терпение Ойкавы. Он всё-таки сдаётся и решает сам проверить, кто так настойчиво написывал ей все это время. Накагава-сан: Обязательно позвони мне на днях! Хочу пожелать успешной сдачи экзаменов. Накагава-сан: А ещё мы все очень сильно скучаем за тобой. Ждём не дождёмся твоего возвращения в кафе! Накагава-сан: Мне не очень хочется это писать, но... Накагава-сан: Терушима передаёт тебе привет! (ㆆᴗㆆ) Рэйко: Я поняла, что в следующем году мы вряд ли будем учиться в одном классе. Минори, просто знай — я очень к тебе привыкла и не переживу такого удара ниже пояса! (༎ຶ⌑༎ຶ) — Сколько же тебе тут настрочили... — удивился Ойкава, показывая рядом появившейся Ямаде сообщения. Легкая улыбка озарила лицо Минори, когда она глазами пробежалась по телефону. — А почему Ватанабэ думает, что не попадёт с тобой в один класс? — как бы между делом спросил парень. — И вообще, в смысле Терушима? С каких пор у нас в «Сакуре» работает... капитан Джозенджи? — Про Рэйко могу сказать лишь одно: она угадала большинство ответов на экзаменах в прошлом году и таким образом попала в шестой класс. Лучше не спрашивай как — я сама до сих пор нахожусь под впечатлением и не особо понимаю, как такое вообще могло произойти, — Ямада усмехнулась, возвращаясь к своим делам. — А насчёт кафе... Тоору, ты за столиком что, с закрытыми глазами сидишь? Давно он пришёл. Практически в то же время, что и я. — И что? Как тебе... — Работать с ним? — Ямада подняла одну бровь вверх. — В начале было трудно: мне были отнюдь неприятны его навязчивые заигрывания. Но вскоре все образумилось, и мы, вроде как, подружились. — Неприятны заигрывания, говоришь? — сощурился Тоору, встречаясь с неодобрительным взглядом Минори. — Значит, он к тебе клеился? — Ками, — рассмеялась Минори. — Только не ревнуй. Я сразу дала ему понять, что мне это не нравится, — под пристальным взглядом Ойкавы девушка шагнула к шкафу. — К тому же, Терушима сейчас отчаянно пытается добиться расположения Накагавы-сан. А она его намёки в шутку переводит, представляешь? Ему остальные уже сочувствуют. — Я смотрю, ты всех волейболистов как магнит притягиваешь. — Ты мне льстишь. Меня же все равно только один интересует, — Минори улыбчиво повернулась к нему, раздвигая шкаф. — На самом деле, из вас прекрасные официанты выходят. Я даже завидую Терушиме: его быстрота реакции и правда... впечатляет. Начиная как ни в чем не бывало перебирать одежду, Ямада несколько опешила и застыла на месте: рядом с их непримечательными вещами черно-белым пятном висели две юкаты. Весь спектр эмоций непонимания отразился на её лице. В голове сразу же завертелись глупые догадки, откуда же здесь могла появиться эта одежда. Игра «Попади в яблочко с первого раза» явно была не для Минори — подозрение на причастность Ойкавы пала на него только тогда, когда парень уже был попросту не в силах контролировать рвавшийся наружу смех. — Сюрприз, — всё-таки сдался Тоору. Подойдя к ошарашенной девушке, он открыл рядом стоявший комод. — Сегодня мы идём смотреть на фейерверки.***
От легкого дуновения ветра, забиравшегося под кожу, всё тело пробирала мелкая дрожь. Минори обхватила плечи руками, сделала несколько глубоких вдохов, как если бы собиралась нырнуть в ледяную прорубь, и решительно последовала за Ойкавой. Сейчас для них не существовало других. Не было преградой чужое осуждение, плохая погода или большой лес, освящённый одними звёздами. Вооружившись одним фонариком, Минори и Тоору откинули ненужные чувства опасения. Сбиться с пути им было совсем не страшно. Они будто шли наугад, руководствуясь только интуицией и желанием ещё раз вспомнить всё то, что они пережили на окраине и со счастливыми улыбками на губах провести последний вечер в гармонии. — Я до сих пор... не могу в это поверить, — честно призналась Минори. Тоору посмотрел на неё через плечо и мысленно отметил, что белая юката, выбранная Хаджиме, была ей к лицу. Иваизуми не прогадал, порекомендовав делать акцент на общем сочетании — их с Минори связывала невидимая нить, и сейчас Ойкава чувствовал это, как никогда. — А мы уже на месте, — Тоору облегченно выдохнул, посвятив фонариком на поляну. Всё еще укутанную снегом в некоторых местах, с видневшейся зеленой травой, поляна была идеальным местом, чтобы запустить фейерверки. А ещё здесь открывался чудесный вид на ночное небо. Рядом с маленькими деревьями очень удачно установили скамейку; Тоору произнес радостное «О!» и крепче сжал руку Минори. — Усаживайся поудобнее, сейчас начнётся шоу. — Так, сейчас поджигаем, и... — Ойкава отбежал на несколько шагов назад и вместе с Ямадой с неким замиранием сердца наблюдал за фейерверком, который вот-вот должен был отправиться в небо. Но прошло пять секунд, десять, фитилёк потух, а фейерверк так и продолжал стоять на земле. — Тоору... — Нет-нет, всё нормально! Сейчас попробуем ещё раз. Сколько бы неудавшихся попыток запустить фейерверк не происходило, Ойкава все еще старался держать себя в руках и не выдавать раздраженное состояние — нервы были натянуты, как струны, и норовили порваться с минуты на минуту. — Да черт тебя подери! Ничего не получается, — устало произнёс Тоору и ударил себя по лбу. Собравшись с силами, он выдавил из себя мучительную улыбку, никак не разряжавшую напряженную атмосферу, и обернулся к Ямаде с последним фейерверком в руках. — Ну, если в этом году не получится, то мы всегда можем организовать их в следующем, верно? Его слова стали последней каплей в переполненной чаше. Уничтожающие размышления острыми иглами прошли сквозь тело Минори. Она задумалась над тем, что ждало её дальше: потеря всего и приобретение свободы или же клетка, в которой девушка будет заперта на вечность? С силой сжав руки в кулаки, Ямада опустила голову вниз. — Нет, не верно, — подавленно произнесла Минори, соскочив со скамейки. Подойдя к застывшему парню, Ямада с нежностью обхватила руками его лицо и потянулась за одним невинным поцелуем. Пелена слез застелила глаза; девушка с горечью отпрянула от Ойкавы и заглянула в его бездонные карие глаза. — Я люблю тебя, Тоору. Прости меня за всё. И в тот момент, когда глаза Минори засветились изумрудом, последний фейерверк отправился в небо, озаряя их лица зелёным свечением. Они встречались всего лишь несколько месяцев, но Ямаде казалось, что эти месяцы были самыми лучшими в её жизни. Перед смертью не надышишься — она сделала свой выбор. — Скоро я улетаю в Америку.