Мой мир принадлежит тебе.

      Тут же мы услышали шаги и закрытие входной двери. Малькольм... Его шаги отражались эхом по всему дому, напоминая звук гордого жеребца. В этом случае - гордого осла. - Здравствуй, Грета, я... - он остановился в проёме, увидев меня. - Привет. Мне, наверно, стоило вчера тебя как-то оповестить, но не было времени, ситуация не позволяла, - Грета замялась, перебирая ногами. Она выключила плиту с приготовленной яичницей, - и всё прочее. В общем, это Брамс.       Мужчина прищурился. Он метал свой взгляд то на меня, то на Грету. Он покачал указательным пальцем. - Это не может быть он, Брамс умер, когда он был еще ребёнком. Мужик, ты кто? - с явной дрожью в голосе произнёс Малькольм. Грета еще больше забеспокоилась. В её голове наверняка было очень много вопрос. Честно сказать, у меня их тоже появилось очень много. Умер? Когда я успел умереть? При пожаре? Я тихо заскулил и посмотрел на Грету. Неужели родители говорили всем, что я умер? Но зачем? Чтобы скрыть моё убийство? Малькольм стал подходить ко мне. Я резко встал, уже был готов к нападению, но Грета встала между нами. - Это Брамс. - настойчиво сказала няня, сжимая челюсть. Она защищает меня? Я расслабил тело, сев обратно на место. Малькольм недоверчиво метал взгляд, не знал, что сказать и как себя вести. Он положил на стол ящик с продуктами и стал всё раскладывать.       Разложив продукты, Грета пригласила его за стол. К моему великому сожалению, он сел со мной рядом. Слегка приподняв маску, я стал есть, часто бросая на него взгляд. Грета чувствовала себя неуверенно, она смотрела ни на меня, ни на Малькольма. - Брамс, - удалил тишину Малькольм, - если это ты, конечно, то скажи, как звали ту девочку, с которой ты дружил, когда был маленький? - Эмили, - тихо произнёс я, исполнив это детским голосом, - Эмили Криббс. Малькольм покачал головой, положив себе в рот бекон. - Не знаешь, что с ней случилось?       Мой живот сжался. Было чувство, что сейчас весь завтрак вылезет наружу. Вспышками я помню мой день рождение, затем как я бегу за Эмили, кровь, я в крови, пожар, огорчённое лицо мамы. Я зажмурился, закрыв руками голову. Старая детская боль вонзилось в мою душу острым копьём, заставляя сжимать кулаки. Малькольм успел пожалеть, что спросил. - Брамс? - тихо произнесла Грета, положив руку мне на плечо, - Не говори, если тебе не хочется, - её голос стал мне словно бальзам на душу. Я поправил маску и медленно выпрямился, опустив голову вниз. За такой вопрос Малькольма, я бы хотел ему выпустить кишки, намотать на деревья и рассказать всю пошлую грязь, что он творил до Греты с прошлыми нянями. Я держался изо всех сил, чтобы не ударить его вилкой прямо в глаз и запустить столовый прибор по самые мозги, мне так было страшно из-за этого потерять мою прекрасную Грету. - Псих, - пробубнил мужчина, продолжив доедать свой завтрак.       После завтрака Грета любезно проводила Малькольма до двери. Я подкрался поближе, чтобы слышать, о чём они говорят. - Я думаю, что мне стоит тебя забрать, - произнёс доставщик, убрав руки в карманы, - он ненормальный. А вдруг, если это и вправду Брамс. Всё это время, все 20 лет он скрывался в этих стенах. Ему всё, что угодно в башку может взбрести. Может, это семейка чокнутых? Отдали сумасшедшему сынишке девушку как игрушку. Вот, мол, сыночек, играй. - Всё под контролем, он не тронет меня. В нём есть что-то такое, что не даёт сделать мне больно. Я хочу разобраться. - В чём разобраться!? - крикнул Малькольм, но тут же сбавил громкость, - В чём? Убьёт ли он тебя или нет? Все няни, которые здесь были, сбежали. Видимо из-за него. - Он не сразу появился, просто, - не дав Грете закончить, Малькольм поднял руку. - Я твой труп со стен отковыривать не собираюсь. Я буду приезжать чаще, чтобы проследить. - мужчина развернулся и быстрым шагом направился к машине. Грета закрыла дверь       Он строит из себя слишком заботливого парня. Это так лицемерно. Скольких девушек он перетрахал и каждой клялся в вечной любви, а с одной , или с тремя, я уже не вспомню, строил планы на будущее. Его маску я сорву вместе с его же кожей.       Грета вошла на кухню. Она убрала тарелки и положила в раковину. Включив кран, она спросила, как ни в чём не бывало: - Хочешь почитать? Или послушать музыку? Мы можем выйти еще во двор погулять, если ты хочешь.       Двор. Я так давно не покидал стены этого особняка. Он словно стал тюрьмой для меня. Что-то не давало мне выйти отсюда, да и я не очень хотел. Я настолько привык к этой рутине, к домашней обстановке и к окружающим меня вещам, что я не вижу смысла выходить из дома. Но, раз в моей жизни начались долгожданные перемены, я просто не могу отказывать в себе в чём-то новом. - Погулять, - детским голосом сказал я, не отрывая взгляда от Греты.

***

      Мы начали собираться. Начало осени выдаётся особенно холодной. Я хотел выйти в чём был, но Грета окликнула меня. Она нашла в шкафу пальто моего отца и тёплый чудесный шарф красного цвета. Я бережно надел на себя пальто и неаккуратно завязал шарф на своей шее. Со стороны походило, будто ко мне прицепился большой красный комок. Нянечка, вздохнув, развязала этот красный колючий ком. Я любезно слегка нагнулся, чтобы она могла лучше достать до моей шеи. Я позволял ей укутывать меня. Её аккуратные маленькие пальчики ловко завязали шарф. Я взял её руку в свою и нежно прижал её к своей щеке через маску. Не разрывая с ней зрительного контакта, я тёрся щекой об её бархатную кожу. Её глаза бегали, на лице проскользнула лёгкая ухмылка и она убрала руку, убрав её в карман. Мне осталось лишь недовольно фыркнуть и выйти с особняка.       Яркое Солнце, расположенное близко над горизонтом, слегка грело наши тела, но холодный слабый ветер не позволял расстегнуть пальто. Издалека виднелось, как к нам приближается огромная, неистовых размеров туча. Вот-вот она закроет Солнце, окутав землю в серые оттенки. Мы медленно шагали по аллее. Скульптуры ангелов, расположенных по всей территории особняка, выражали разные эмоции телами, а не лицами. Я воображал, что могло бы случиться с ними до этой позы. Эти ангелы были покрыты мхом, их трещины, оставленные временем, напоминали трещины на моей маске. А вдруг, это были когда-то живые люди, но были заточены в камень? Я повернул голову направо и увидел особняк со стороны. Большой дом, хранящий в себе сотни тайн и переживший вместе с жильцами столько невзгод и потерь, сколько не сосчитать никогда в человеческой жизни. Проходя дальше и подняв глаза на этаж выше, я заметил окна своей бывшей детской комнаты, в которой случился пожар. Возле этого окна и выше кирпич отличался тёмным оттенком. Я снова стал вспоминать эти моменты того дня рождения, но голос Греты вытащил меня из моей головы: - Ну так, почему ты прячешься в стенах? - этот вопрос я сам себе стал задавать, когда Малькольм сказал, что я числюсь мёртвым. Я пожал плечами и отвернул голову. Мои кулаки сжимались. Грета опустила голову и мы остановились у беседки. Старая крыша беседки, казалось, вот-вот рухнет и я не решался в неё заходить, - Мне нужно знать историю, - продолжила Грета, - всё слишком запутано и в моей голове не укладывается. Я пришла ухаживать за мальчиком, потом мальчик оказался куклой, а потом кукла оказалось мужчиной. - Я сам бы хотел знать, что случилось. - решился ответить я, посмотрев на лицо Греты. - Почему ты так отреагировал, когда Малькольм спросил про ту подругу из детства? С ней что-то случилось? Я глотнул слюну и стиснул зубы. Вдалеке отдалённо слышалась приближающая гроза. - Если ты не скажешь - я уеду. - быстро и так больно для меня поставила точку в своём вопросе девушка. Если она уедет, я сожгу этот дом до тла, сожгу себя, найду родителей и убью их тоже, я убью всех. Мои мысли метались из стороны в сторону, сердце колотилось как бешенное. Я закрыл глаза. - Я убил Эмили Криббс.