Мой мир принадлежит тебе.

      Я осторожно подошёл к окну и слегка отодвинул шторку. Заглянув вниз, я увидел силуэт человека, держащего что-то овальное в руках. Мрак не давал рассмотреть гостя детально, поэтому я еще больше напрягся. Я взял багор, стоящий в углу коридора, который предназначался для открывания люка. Его острый крюк отлично подошёл бы, если драка будет не избежной.       С каждой ступенькой вниз, приятное ощущение от проведенного начала ночи с Гретой постепенно улетучивалось. Я переставал чувствовать её шёлковую кожу на себе, а жар, который недавно одолевал моё тело, вовсе куда-то испарился. Удары. Настойчивый. Это не может быть Малькольм, может, кто-то хочет помощи? У меня не было намерений сразу же бросаться в драку, рвать этого человека и заполонить дом в крови. В голове сразу же всплывали мысли о Грете, я должен быть хорошим мальчиком. Я взял ответственность за нянечку и должен нести её всю свою жизнь, поэтому я не могу её подвести.       Я подошёл к двери. Холодный ночной воздух пробивался через щели, добавляя тревоги. Я приоткрыл щёлку, выглянув одним глазом за открытое пространство. Передо мной стоял мужчина где-то моих лет, может, чуть старше, немного ниже меня. Его волосы завязаны в пучок, а в руках он держал огромный букет самых разных цветов, их количество не сосчитать, их сотни. - Что нужно? - я старался говорить грубо, показывая всем своим видом, что ему тут не рады. - Я за Гретой Эванс, она нанималась к Вам следить за пацаном, - незнакомец засунул руку в карман джинс. - Она ушла, уходи, - я только захотел закрыть дверь, как мужчина успел просунуть ногу, создавая препятствие для двери. Не думая, я с размаху ударил огромной железной дверью, выкрашенной в дерево, ему по ноге, заставив незнакомца зарычать, - уходи! - я закрыл её на все замки и сделал пару шагов назад. Меня заставили развернуться тихие шорохи. Сзади меня притаилась Грета, она сделала виноватое лицо, когда мы встретились с ней взглядами. - Кто это? - нянечка не старалась не шуметь, она была, по всей видимости, в полной уверенности, что дом не пропускает ни звука. - Я слышу Грету! - рыкнул мужчина, - Зачем обманываешь!? - глаза девушки округлились. Ей пришлось крепко взяться за перила, ведь ноги стали мгновенно ватными. Она спустилась ко мне. Крепко взяв меня за руку, она начала тянуть меня назад. - Пошли, пошли, он уйдёт, нужно переждать, - Грета вся дрожала от страха. Удары по двери были такими, будто он уже пытается её выбить. Через секунду послышался звук разбивающегося окна на кухне. Весь пол был в осколках, а камень, отрикошетив от шкафа, создав на нём сколы, валялся на столе. Моя ярость достигала своего пика. Покушение на мой дом, на моего человека!? Не прощу. Удары продолжались. Я распахнул дверь, свет от ламп немного освещал незнакомца. Он с разгона ввалился в дом, я чудом успел отскочить. Он смог удержаться на ногах и не свалиться с букетом цветов. Лепестки были разбросаны на крыльце и парочка штук осыпались под ним. Я держал дистанцию между нами, а Грету прикрывал спиной. Как только он выпрямился, в воздухе повис запах дешёвого одеколона. - Ты думала, я тебя не найду, Грета? - запыхаясь, спросил мужчина. Одной рукой он зачесал волосы назад, которые выпали из пучка. Так вот, как он выглядит: идеально ухоженные волосы, борода, парфюм, выглаженная рубашка. Как посмотрю, он очень любит ухаживать за собой. Девушка выглядывала из-за моей руки, - А это еще кто? Вроде бы, ты должна следить за мальчиком, - он ходил полукругом, пытаясь обойти меня. Я поворачивался всегда к нему лицом, чтобы заслонить собой нянечку. Незнакомец расплылся в улыбке, - или, пока он спит, ты тут сейчас с его братом развлекаешься? Как-то неправильно. - Неправильно - это твоё присутствие здесь, - рыкнул я, крепко сжимая в руке багор. Железный наконечник красиво переливался на свету ламп, но мне было не до любования. - Ну ты и ублюдок, - сквозь его зубы послышалось оскорбление. Я уже представлял, как оторву ему голову и как трофей повешу на забор, который окружает особняк по периметру, - тебе нормально лезть в чужую жизнь? Это только наши с Гретой проблемы, ты тут вообще не при чём, друг. И сними эту идиотскую маску. - Я тебя не ждала, Коул, - голос нянечки дрожал. Её ногти впивались мне в плоть, причиняя боль, но я терпел. Понимая, какой стресс она сейчас испытывает, я был бы не против, если она откусит от меня кусок, если после этого ей станет спокойнее. - Котёнок, - с нежностью произнёс Коул. - прости меня. Я пришёл извиниться, - он подошёл ближе. Сделав шаг назад, я почувствовал, как Грета уже стала упираться в стенку. - прошу, возвращайся, давай начнём всё сначала. - Я не хочу, - прошептала девушка, уткнувшись лицом мне в спину. - Хочешь. Давай поговорим наедине. Скажи ему, чтобы ушёл, мне неудобно разговаривать через него, - он пытался заглянуть мне за спину. Я оттолкнул его, от чего он свалился на спину, издав стон. Букет цветов упали рядом с ним. Грета ахнула и еще сильнее вцепилась в меня, - сука, - Мужчина начал вставать. Он не успел встать, как я напрыгнул на него, сдавив ему шею двумя руками. Меня настолько ослепила моя ярость, что я в полёте выронил своё единственное оружие. Нянечка закричала, прижимаясь к стенке. Несколько раз я со всей силы ударял его о пол, глухие удары эхом отражались по особняку. Гнев, наполняющий мою кровь, сводил меня с ума. Коул хрипел, брыкался, ногтями раздирал мою кожу, оставляя глубокие царапины, но я словно бойцовский пёс не чувствовал боли, я дрался до самой смерти. Он синел. Почувствовав, что его сопротивления ослабли, я схватился за его нижнюю и верхнюю челюсти, положив пальцы ему в рот. Он распахнул глаза. С хрустом нижняя челюсть отделилась от височной кости, стены дома задрожали от криков Коула. Я сильнее разрывал челюсть, наслаждаясь криком мучителя моей милой и хрустом его рта. Мне так нравилось, что он оставался в сознании, он чувствовал абсолютно каждое микродвижение, доставляющее ему адскую боль. Я собрал все силы вместе и резким движением дёрнул нижнюю челюсть так, что она прижалась к горлу. Кровь брызнула на мою маску и на грудь, а крики стали хрипами. Я убрал руки, наблюдая, как он захлёбывается в собственной крови. Медленно вставая с него, мои ноги слегка потрясывались.       Я отомстил. Отомстил за Грету, за её нерождённого ребенка, за наш нарушенный покой. Он перестал дёргаться, хрипеть, кровь, вытекая из его рта, создавала лужу под его головой. Из-за плеча я посмотрел на Грету. Бледная, она сидела на полу. Её лицо выражало ужас, но еле заметная ухмылка смешивала ужас с маленькой радостью. Она встала, держась за стенку. - Убил, - прошептала она. Её взгляд поднялся на меня, - за секунды, - она подошла ближе. Увидев вблизи его лицо, а точнее то, что от него осталось, она закрыла рот рукой, подавляя тошноту. Она попятилась назад. Я снова посмотрел на него. - Убил, - повторил я, разжимая кулаки, - теперь тебя никто не тронет, - я повернулся к нянечке и подошёл ближе. Она ни плакала, ни дрожала, ни смотрела на меня как на своего врага. Её глаза метались от меня до Коула, и обратно. - Нужно убрать тело, - Грета сглотнула слюну. Я чаще задышал, совсем не ожидая такого ответа. Она убежала на кухню. Достав из шкафа два больших помойных чёрных пакета, она вручила мне один, - я натягиваю с ног, а ты с головы, - торопясь, Грета подскочила к телу. Я беспрекословно выполнил её приказ. Натянув пакеты, их концы закончились на его животе. Мне пришлось сбегать в свою потайную комнату, чтобы найти изоленту. Ей я обмотал тело, чтобы не допустить того, что пакеты спадут с него. - Его можно спрятать во дворе, - предложил я, посмотрев на нянечку. Она кивнула. Я не мог представить, что она чувствует сейчас, пытаясь спрятать тело своего бывшего вместе со мной. Радость? Триумф? Горечь? Столько лет, находясь в страхе, она не могла справиться с ним. Ни помогла официальная бумага о разводе, ни помогли полицейские и суд, ни помогли родственники, никто не помог. Только я это сделал. Единственная смерть, которая должна быть, чтобы закончить вечную тревогу Греты, случилась. Я согласился на это, защищая своего нового члена моей семьи и нисколько не жалею о содеянном. Все смерти, которые я совершил, были не напрасны. Пять трупов, захороненных в одной могиле, получили по заслугам и Коул отправится в эту чашу ада с ними. Меня посетила полная уверенность в том, что Грете пора полностью окунуться в моё прошлое, которое я никогда ей не рассказывал из-за страха, что она уйдёт. Мы оделись чуть теплее, взяли лопаты, я закинул тело Коула себе на плечо.       Ночь. Аромат свежего прохладного лесного воздуха. Где-то в глубинах леса пели сверчки и иногда укали совы. Меня всегда восхищали эти хищные ночные птицы своим массивным телосложением, умением поворачивать голову на все 270 градусов, способностью видеть в полном мраке; а особенно, их охота: когтистая лапа расправлялась, чтобы смертоносно обнять ничего неподозревающего зверька и в это же мгновение отправлялась вместе с совой в воздух. Отражение моей любви к этим прекрасным созданиям прекрасно видно на чучелах, расположенных в моей комнате в глубинах потайных коридоров. Их трупики приносили мне родители, когда они прогуливались в лесу. Все они умирали либо от болезни, либо погибали из-за каких-то стечений обстоятельств. Совсем углубившись в свои мысли, я и не заметил, как мы дошли до самого дальнего угла поместья, окруженного множествами кустами, за которыми никто и никогда не следил. Идеальное место для того, чтобы спрятать тела. Эта точка, окруженная растительностью, хранит в себе мои самые главные тайны. Тело с глухим ударом упало на землю. - Ты же знаешь, что ты не первая няня в этом доме, так? - я воткнул лопату в землю. Твёрдая. Надавив на неё ногой, она вошла глубже. - Да, - Грета проделала то же движение, но её лопата не так сильно воткнулась в землю. - Я соврал, сказав, что они все ушли. Я убил их, - минута молчания давила на мой череп. Я чувствовал, как земля вот-вот уйдёт из-под моих ног, ожидая ответа от няни. Она смотрела на меня, её взгляд как лазер от автомата: еще мгновение, и выстрелит самой опасной пулей, которая убьёт то, что внутри меня, - они не выполняли правила, не любили чёртову куклу, - первый кусок земли отлетел в сторону, оставив в почве яму. Я снова вонзил, но уже в рыхлую землю, лопату. Нянечка медленно повторяла мои действия, - они думали, что это отличное время для развлечений, а Малькольм для них - как приятный бонус, - голос постепенно начинал дрожать, а ком поступать к горлу, - они поплатились за свою безответственность и легкомыслие, таким людям не следует жить. - Ты бы и убил меня, если бы я не смотрела за куклой? - я откинул лопату. Подойдя ближе к Грете, я положил руки ей на плечи, заглянув в глаза. Мне нужно, чтобы она слышала меня как можно лучше. Она сжимала свою лопату в руках. Её плечи напряглись, а колени слегка покосились. - Ты совсем другая. Здесь, - взглядом я указал на проделанную мной яму, - лежат женщины, пропитанные смертными грехами. Ты видишь, что здесь не взросли цветы? А кусты вокруг тусклые, на них ничего не растёт и почва сухая, даже после дождя. Это место ужасных людей, - руки медленно соскользнули ей на шею. Мои пальцы идеально обвивали её тонкую шейку, она выглядела такой хрупкой в моих руках, - ты, Грета, занимаешь особое место в этом доме и в моём сердце, - она нежно взяла меня за запястья. Руки переместились выше, на её щёки, - я убил бы тебя, если бы ты этого заслуживала. Даже если ты бросишь меня сейчас, я не смогу убить. Я скорее сделаю это с собой. - А кто сказал, что я намерена уходить? - она прижималась щекой к моей ладони. Кровь на руках, не успевшая засохнуть, отпечаталась на шеи няни и её лице. Я наклонил голову вбок, - Я вижу, как ты изменился за эти полгода в лучшую сторону, - её рука коснулась моей маски и аккуратно её сняла, - что было - то прошло. Помнишь, я тебе говорила об этом? Коул заслуживал самой страшной смерти и он её получил. Сейчас я просто хочу, чтобы больше никто не тревожил, мне так этого хочется, Брамс, человеческого спокойствия, - она с печалью в глазах слегка улыбнулась. Это была не та печаль в привычном её проявлении, это тот её вид, при которой человеческая душа складывает крылья и летит вниз от усталости и нежелания двигаться дальше, потому что не видит смысла. Грета не видела смысла в борьбе с моим прошлым и с тем, что сделано сейчас, это уже не исправить никогда. Остаётся только просто плыть по течению: мириться с прошлым, надеяться на хорошее настоящее и верить в лучшее будущее. Она обхватила мой корпус и поцеловала в щёку. Грета выбрала меня и с покорностью отдала мне свою жизнь. Я обнял её, крепко прижав к себе. Она хочет, чтобы я сделал её бытие счастливым. Неся с собой огромный душевный груз, она хочет разделить его со мной, чтобы хоть как-то сделать его легче, но он только прибавляется и нет сил даже плакать. Проблема во мне и я должен становиться еще лучше.       Копая глубже, я наткнулся на череп. Грета велела его не трогать, дабы не тревожить мёртвого. Сделав глубокую яму, я положил туда мужчину и мы закопали его. Разровняв почву, в лесу запели первые утренние птички, а из-за деревьев виднелось начало рассвета. Работа длилась около трёх часов и мы даже не заметили, как настало утро. Мы отбросили лопаты. Стоя над захоронением, Грета крепко взяла мою руку. - О мёртвых либо хорошо, либо ничего, - нянечка большим пальцем поглаживала внешнюю сторону ладони, а другой рукой держала мою маску, - но Коул был последним подонком. Сколько бы он меня ни бил, ни унижал и ни оскорблял - это не сравнится с тем, что он сделал с моим еще даже не родившимся мальчиком, - она набрала воздух в лёгкие и закрыла глаза. Чувствуя, как ветер взъерошивает ей волосы, она немного приподняла голову. Поток воздуха уносил её страх, ненависть и боль, очищая её разум. Ребенок, которого она успела полюбить всем сердцем за такой короткий промежуток времени, всё так же оставался в её сердце, но с такой же скоростью, как встаёт сейчас это утреннее Солнце, отпускал свои маленькие ручки от сосудов её души, переставая душить нянечку при любом воспоминании о малыше. Он больше не плакал. Он наконец-то обрёл тот покой, которого так хотел он и моя милая Грета.