***
Грэйс сидела в университетской библиотеке, редактируя свой материал по одной из статей, как кто-то робко окликнул ее со спины, что она машинально вздрогнула, тут же оборачиваясь. — Грэйс? Она едва ли не упала со стула, заметив буквально в нескольких метрах от себя Бобби. Парень даже похорошел, спустя-то столько лет: отрастил небольшую бороду, чуть подстриг вечно путающиеся волосы и, наконец, сменил оборванные вещи на что-то более человеческое — то есть рубашку и темные джинсы. Грэйс встречалась с Бобби еще со школы, и вообще-то он был первым и единственным ее парнем, с которым она была в отношениях, а уже после появилась Эшли. На секунду растерявшись, что ее ладони вмиг вспотели, Грэйс восторженно расплылась в улыбке, не ожидая увидеть парня. — Бобби! Ты все еще учишься здесь? — не веря в происходящее, забормотала Голден. — Я уж думала, ты работаешь где-нибудь в «Фокс», раскачиваясь в кабинете начальника. — Не ври мне, Грэйси, — в этой привычно-нежной манере протянул тот, подходя чуть ближе. — Я же знаю, что максимум, чего ты могла ожидать от меня — работа менеджером в каком-нибудь КФС. Они оба рассмеялись. Так искренне и заливисто, что грех было обижаться на эту фразу и на то, что Грэйс действительно считала так раньше. Бобби был хорошим парнем, но ужасным пофигистом, так что Грэйс до сих пор не могла понять, как тот умудрился поступить с ней в один университет. Конечно, в самой Грэйс он души не чаял, и, возможно, именно это мотивировало его к тому, чтобы после школы остаться с ней, но, как это часто и бывает, взрослая университетская жизнь изменила слишком многое, а былая страсть прошла. — Так ты до сих пор учишься тут? — приглашая Бобби присесть рядом, спросила Грэйс. — Да, решил тоже получить аспирантуру, а параллельно работаю фотографом, — видя, как девушка смотрит на него, Бобби расхохотался. — И это тоже не то, что ты хотела услышать, я понимаю. Но я никуда не спешу, мне нравится фотографировать людей, а менеджмент, если что, всегда найдет свое место, когда я этого захочу. И Бобби был прав. У него всегда все было просто, и он никогда не стремился сделать ситуацию сложнее, чем она есть. Даже имея высшее образование в менеджменте и возможность зарабатывать гораздо больше, он наслаждался жизнью, которую имел. Грэйс чуточку завидовала. Не то чтобы она занималась чем-то, что не приносило ей удовольствия, но после знакомства с Эшли все стало таким серьезным, по-настоящему взрослым — именно Эшли приучила Грэйс вести гугл календарь, быть собранной, и чтобы все вокруг было по плану. Эшли терпеть не могла хаос: ни дома, ни в голове, ни в делах, ни в отношениях. И сначала Грэйс это чуточку пугало, но, в конечном итоге, мы всегда становимся теми, кого любим — и Грэйс стала фактически отражением своей девушки: такой же организованной и взрослой. — Слушай, знаю, что это может быть не к месту, поскольку мы не виделись уже тысячу лет, но, может, ты как-нибудь сможешь выбраться со мной позавтракать? — Бобби чувствовал себя неловко, словно не хотел напрашиваться на общение, которое могла бы не хотеть Грэйс. — Я бы с радостью поболтал с тобой, вспомнил былое, но сейчас мне нужно взять книгу и бежать на съемку. — Да, конечно, — без всяких сомнений кивнула головой Грэйс, тут же диктуя свой номер. — Напиши мне, как будешь свободен, и мы договоримся.***
Конечно, Эшли было все равно. Наверное, не было ровным счетом ни одной причины, по которой она могла бы заботиться о Трейси, но в тот момент, когда она увидела Маккартни, мило беседующую с Алисией после брифинга — она готова была отказаться от своих слов. Нет, Трейси все еще раздражала ее, и Алисия все еще была невыносима, и, может, именно это было причиной, по которой Эшли ушла в свой кабинет в странных мыслях. Конечно, обе сотрудницы друг друга стоили, но Эшли знала Алисию не первый год и прекрасно понимала, чего можно было ожидать от женщины вроде нее: если не хочешь получить нож в спину — не оборачивайся. Бэнкс могла бы оставить эту ситуацию, не ввязываясь в разборки и нравоучения, но что-то в груди не давало ей покоя буквально целый день, словно ее долгом было предупредить Трейси о том, что Алисия иногда совсем не тот человек, за которого себя выдает, особенно, когда ты не успеваешь ее узнать. В течение дня, выглядывая из своего кабинета, Эшли неоднократно видела, как Алисия то и дело бегала в кабинет Трейси — который удобно располагался прямо в поле зрения Бэнкс — и от осознания того, как быстро Алисия нашла общий язык с Маккартни, кровь закипала в ее венах. «Нашла себе подружку, перед которой решила стелиться», — тут же подумала Эшли, прекрасно понимая, что чаще всего довольно жестко отзывалась о текстах Алисии, а Трейси вполне могла бы подыграть той, чтобы также получить расположение. И вот, когда звонкий стук каблуков раздался по коридору, и Алисия вышла из офиса, Эшли решила воспользоваться моментом. Как можно непринужденней, она захватила несколько документов, направляясь в кабинет Трейси. Предварительно постучав, вошла внутрь, обнаружив женщину на диване, разглядывающую свои туфли. — Не ожидала увидеть тебя, — максимально скрывая свое смущение, Трейси надела туфлю обратно, терпя боль от натертой кожи. — Не сдерживай себя, я знаю, как это выглядит. Про себя Эшли не отрицала этого — и правда нелепо, но ситуация была настолько бытовой и знакомой, что глупо было бы смеяться над этим. — Наверное, ждала свою новую подружку? — пройдя к столу, Эшли положила документы на ноутбук Трейси и, медленно обернувшись к той, неожиданно улыбнулась. — Спешу сообщить, что она уже ушла, не дождавшись тебя. — Ну, что я могу сказать… — театрально вздохнула Маккартни, оставаясь на диване и наблюдая за мимикой Эшли. — Мне не везет с женщинами. Бэнкс замерла, и хоть ни один мускул не дрогнул на ее лице, но сердце — к ее собственному удивлению — забилось чуть быстрее. Конечно, все эти слова про «подружек» — были одной саркастичной шуткой, которая не имела ничего общего с тем, что Трейси действительно могли бы нравиться другие женщины. И может, они ей даже не нравились, но что-то в ее интонации дало понять Эшли, что Трейси говорит с вполне однозначным подтекстом. — Я бы не стала сближаться с Алисией, — честно призналась Бэнкс, не давая развить неудобную тему. — Не знаю, что она успела наговорить тебе обо мне, а я знаю, что наговорила, но не доверяй всему, что она скажет. Трейси почему-то нравилось наблюдать за тем, как в нескольких метрах от нее стоит Эшли, облокотившись на стол и чуть хмурясь, будто бы считая это очень серьезным разговором. Ее пальцы были сомкнуты на верхней крышке стола, и Трейси могла видеть, насколько сильно была напряжена женщина. Наконец, выдержав какую-то странную паузу, Маккартни медленно встала с дивана и, следуя к столу, довольно протянула: — Не ревнуй, ты все равно будешь моей любимицей. Дыхание Эшли утяжелилось, и она почувствовала, как ее грудная клетка стала быстрее вздыматься — настолько просто Трейси удавалось выводить ее из себя. Вот так, не прикладывая никаких стараний и превращая серьезный разговор в легкомысленный флирт, Трейси решала все проблемы. Понимая, что пойти к Маккартни в кабинет — было совершенно идиотской идеей, Эшли выругалась про себя и тут же направилась к выходу, раздраженно кидая на ходу: — Надо же, а я было подумала, что ты умеешь хотя бы слушать.***
Грэйс обняла напряженные плечи Эшли, сидящей в майке у окна и стараясь дымить исключительно в форточку. Ее спина была напряжена, а темные волосы завязаны в небрежный пучок, с которым она часто ходила по дому. Грэйс особо любила, когда Эшли, возвращаясь с работы в строгом костюме, переодевалась и становилась такой домашней и милой, что так и хотелось прилипнуть к ней, как маленькой обезьянке, обнять руками и ногами и бесконечно долго признаваться в любви. — Ты какая-то тихая сегодня, — мягко заметила Голден, нежно поглаживая мышцы на руках Эшли и наблюдая, как та выпускает облачко дыма в окно. — Что-то случилось? Бэнкс чуть поддалась назад, чувствуя, как грудь девушки прижимается к ее спине, а теплое дыхание щекочет кожу позади шеи. Эшли и сама не понимала, почему ее так задевали отношения Алисии и Трейси, которых она вообще не должна была касаться, но все же не могла перестать думать об этом. Трейси была язвительной и безразличной к заботе Бэнкс, так что Эшли уже тысячу раз успела возненавидеть себя за то, что вообще пошла в ее кабинет, чтобы предупредить об Алисии. — Нет, малыш, все хорошо, — потушив окурок, женщина мягко коснулась губами щеки любимой. — Конец дня был немного стрессовым, но я стараюсь не думать об этом. — У тебя всегда все стрессово из-за того, что ты ненормальный трудоголик, — без всякой злобы заметила Грэйс, настойчиво перебираясь на колени к Эшли и руками обвивая ее за шею. — Иногда нужно просто насильно забывать про работу и оставлять эти проблемы на следующий день. Эшли доверчиво обняла светловолосую девушку, ведя свободной рукой по чужому бедру и наслаждаясь мягкостью кожи. Эти большие, почти детские глаза смотрели на нее с такой любовью и заботой, что у Бэнкс просто не было иного выхода, кроме того, как забыть о вечернем происшествии и наслаждаться этим вечером. И кажется, Грэйс точно знала, как могла отвлечь любимую. Нежно обхватив ее за щеки, она приблизилась к лицу Эшли, начав медленно целовать. Ей всегда нравилось, с каким трепетом Эшли подходила к поцелуям, как пыталась уловить ее губы в некой игре, а затем улыбаться сквозь поцелуй. Ее язык медленно, почти лениво, изучал рот женщины, пока та продолжала поглаживать бедра, чуть заползая под ткань тонкого халата. — Как там поживает твоя дама из Сан-Диего? — промурчала Грэйс, настойчивей прижимаясь бедрами и желая более плотного контакта. Эшли застонала, понимая, что вопрос задан настолько некстати, что вполне может сбить весь настрой. Приподняв девушку и неся в комнату, женщина нежно прижалась к щеке любимой, ощущая приятную тяжесть внизу живота. — Грэйс, детка, ты же сама сказала забыть о работе, — повалив ту на мягкий матрас, Эшли навалилась сверху, покрывая поцелуями шею и ключицы. В нетерпении хотелось оттянуть ткань легкого халата, ощутить губами бешеный пульс сердца и набухшие соски, улыбаться напротив дрожащего живота — Грэйс всегда была ужасно чувствительной. Последнее, о чем хотелось думать Эшли, так это о самодовольной Трейси, которая всем своим видом показывала, что не нуждается ни в каких наставлениях Бэнкс. Да и вообще, идея думать о Трейси во время секса с любимой — звучала настолько нелепо, что Эшли становилось не по себе. — Прости, — извиняющимся тоном пролепетала та, самостоятельно дергая за пояс халата и распахивая его. — Сама не знаю, почему я о ней вспомнила. И стоило только Эшли сползти чуть ниже, заставляя вздыматься грудную клетку Грэйс еще чаще, как неожиданно ее телефон издал сигнал, оповещающий об смс. — Нет, нет, не отвлекайся, — умоляюще протянула Голден, чувствуя, как женщина уже потянулась за телефоном. Обняв Эшли руками, Грэйс не позволяла ей — в случае чего — просто уйти с телефоном, и пока та читала сообщение на экране, Грэйс продолжала целовать ее шею, чувствуя, что не готова сейчас прерваться. Впрочем, та и не собиралась оставлять дело незавершенным. Раздраженно откинув телефон в сторону, она одним быстрым движением сняла с девушки халат, оставляя ту в одних трусиках и довольно улыбаясь этому прекрасному виду. Ее рука тут же скользнула между разведенных ног, так что в следующую секунду с пухлых губ Грэйс сорвался тихий протяжный стон. А где-то на другом конце города Трейси так и пыталась дождаться хоть какого-то ответа на ее сообщение: «Ты так и не скинула мне список фотографов, Оливия будет недовольна».***
Утро было совершенно идиотским, потому что, по всей видимости, Оливия уже успела столкнуться с Трейси, а та успела нажаловаться на несчастный список фотографов, будто бы это являлось самой приоритетной задачей в проекте. Собственно, именно поэтому Эшли стояла на пороге кабинета Оливии и краснела не то от злости, не то от стыда — ведь задача была настолько незначительной в ее глазах. Однако Оливия все же напомнила ей о том, что фотографов стоит показать Маккартни, потому что «она должна быть самой первой в курсе всех наших продвижений в проекте». И не поспоришь, что тут сказать. Вылетев из кабинета начальницы, Эшли пришлось несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы выровнять сердцебиение и тяжелое дыхание. Складывалось чувство, будто бы она вновь оказалась в средней школе, когда в классе обязательно был какой-нибудь задрот, который докладывал обо всех косяках по каждому поводу, что ужасно раздражало. Зайдя в свой кабинет, она распечатала все необходимые бумаги и тут же направилась в кабинет Трейси, не предвещая ничего хорошего. Дверь кабинета оказалась приоткрыта, и, пройдя внутрь, Бэнкс тут же наткнулась взглядом на смеющуюся Алисию, которая расселась на небольшом диване и, кажется, обсуждала с Трейси совершенно не рекламные тексты. Настроение Эшли было настолько паршивым, что она даже не позаботилась о том, чтобы остаться наедине с Маккартни и высказать ей лично все то, что думала. Эшли и правда практически никогда не отчитывала никого прилюдно, считая это непрофессиональным, но здесь ее не волновало ничего. Без всяких вступительных слов она опустила документы на стол Трейси, заметив ее небольшую ухмылку, которую ужасно хотелось стереть с этого милого лица. Алисия, наконец, замолчала, и Эшли была уверена, что та приготовилась к театральному представлению. — В следующий раз прошу решать все рабочие моменты в офисе, а не писать мне по вечерам смс, отрывая от отдыха, — сухо выдала Эшли, глядя сверху вниз на Трейси и понимая, что в этой ситуации они обе смотрят с вызовом друг на друга, забывая о том, что в кабинете есть кто-то еще. Впрочем, Трейси это волновало в последнюю очередь. Утром, столкнувшись с Оливией еще в лифте, начальница сама завела эту тему про фотографов, и Маккартни просто не могла соврать, делая вид, что изучила все предложения, поскольку это была только проблема Эшли, что она не выслала эти несчастные файлы. — Надеюсь, мне не пришлось вытаскивать тебя из постели, — сочувственно поджала губы женщина, замечая, как Алисия начинает улыбаться позади Эшли. — Это было бы действительно обидно. Честно признаться, Эшли ненавидела разборки. Она ненавидела язвить людям и играть в эту вечную игру, похожую на пинг-понг: Трейси дразнит ее, а она отвечает, и так до бесконечности. Она, правда, не понимала, почему не могла уйти без ответа, принимая более выигрышную и адекватную позицию, почему улыбка Трейси так сильно раздражала и задевала ее, рождая какое-то странное чувство в груди. Эшли не была азартным человеком, так что подобное чувство испытывала только в молодости, во времена старшей школы и в начале университета. Она очень четко могла описать ту щекотку в солнечном сплетении и горячую тяжесть в животе, когда преподавательница по менеджменту буквально доводила ее: ни к кому она не прикапывалась так, как к ней, что ужасно раздражало, но где-то — в самой глубине души — Эшли льстило подобное внимание. В конечном итоге Бэнкс питала симпатию к менеджменту, но как можно было примерить эту ситуацию к Трейси, она совершенно не понимала. Медленно вздохнув и держа себя в руках, чтобы не сорваться на ответное ехидство, Эшли чуть приподняла уголки, мягко подталкивая бумаги ближе к женщине, чтобы та не забыла изучить их, и уже перед тем, как уйти, небрежно обронила: — Прости, я была слишком увлечена, чтобы отвлекаться на тебя. Алисия даже театрально прикрыла ладошкой рот, никогда не видя, чтобы Эшли вела себя подобным образом. Бэнкс всегда была настолько собрана и профессиональна, что не позволяла себе отвечать на подобные выпады. Впрочем, Трейси не обиделась и не разозлилась — эта ситуация, напротив, позабавила ее, и она, обернувшись к Алисии, весело добавила: — Зато у нее есть с кем развлекаться. Везучая.***
Сначала Эшли действительно полагала, что все их выпады с Трейси в сторону друг друга прекратятся через несколько дней, но чем больше времени проходило, тем очевидней становилось то, что утихать эта ситуация даже не думала. Эшли злилась на себя, действительно злилась за то, что самой себе она напоминала школьницу, поддающуюся на провокации и имеющую глупость отвечать на них. Конечно, она понимала, что Трейси лишь забавляет эта ситуация, но как только Эшли чуть затихала, не давая этой необходимой отдачи, Маккартни становилась еще невыносимей. На общих брифингах она могла прилюдно подкалывать Эшли и всячески приуменьшать ее значимость, что для самой Бэнкс казалось высшей формой непрофессионализма; всю работу Трейси старалась принимать сама — даже несмотря на то, что должна была получать отчет от Эшли, а если что-то не устраивало ее, то она тут же бежала к Оливии, непременно жалуясь, что ожидала от мисс Бэнкс большей отдачи. В конечном итоге все это привело к тому, что компания Трейси неожиданно прислала Эшли письмо с просьбой выслать месячный отчет на неделю раньше, будто бы не доверяя ее работе. Эшли была в бешенстве, когда получила это письмо. Она не понимала, была ли хоть какая-то заинтересованность Трейси в том, чтобы угробить этот проект, но все к этому и шло: работа показывала совершенно не те результаты, а Алисия стала ехидничать больше обычного, видимо, найдя соратника в коллективе. — У меня только один вопрос, — без стука ворвавшись в кабинет Трейси и застав ее за телефонным разговором, Эшли даже не думала о тактичности. — Какого черта ты делаешь в нашей компании? Раздраженно размахивая каким-то документом, Эшли, очевидно, была в гневе. Несколько прядей выбились из ее идеальной прически, а каблуки, казалось, вот-вот пробьют дырки в полу. Неловко извинившись перед собеседником, Трейси пообещала перезвонить, а затем перевела абсолютно спокойный взгляд на женщину, совершенно не понимая, о чем идет речь. — Видимо, приглядываю за твоим психическим здоровьем, а то ты в последнее время совсем нервная, — только и смогла вздохнуть та, доставая небольшой пузырек таблеток из сумки и протягивая Эшли. — Хочешь? Они безвредны, и ходишь после них спокойный, как удав. — То-то я и думаю, какая змея появилась в нашем офисе. Кинув на рабочий стол лист бумаги, который Бэнкс все держала в руках, она с нескрываемым раздражением спросила: — Как ты это объяснишь? Быстро пробежавшись глазами по распечатанному письму, Трейси чуть нахмурилась. Конечно, Эшли была ей крайне не симпатична: во-первых, когда сильная, самоуверенная женщина встречает другую сильную, самоуверенную женщину — это ведет к неизбежному соперничеству; во-вторых, Трейси была заинтересована в победе другой компании, с помощью которой ее карьерный рост пошел бы в гору гораздо быстрее; и в-третьих, Трейси просто ненавидела грязный Нью-Йорк и какое-то ужасное чувство одиночества в нем, с которым просыпалась каждое утро. — Я всего лишь сказала начальству то, что мы видим реализацию проекта под разными углами, — пожала плечами женщина, на что Эшли тут же съязвила. — Я даже знаю, под каким углом ты на него смотришь. Под тупым. Не сдержавшись, Трейси расплылась в улыбке, находя это почти умилительным. — Слушай, я правда не знаю, почему они запросили отчет раньше положенного, я не имею к этому никакого отношения, но в любом случае… — быстро написав что-то на стикере, Трейси протянула его Эшли. — Если тебе нужно выпустить пар, то я знаю, как это можно сделать. Нужно было быть полной идиоткой, чтобы не понять, что это очередная порция самодовольного сарказма Трейси, и Эшли знала, что не должна была поддаваться этому, но все же не удержалась, безразлично изучая адрес на листке и уточняя: — И что, по-твоему, я должна с этим делать? — Разве непонятно? — Трейси даже игриво склонила голову, смотря на Эшли впервые так, что Бэнкс стало настолько стыдно и некомфортно, что тут же же хотелось провалиться под землю. — Это мой домашний адрес. Чувствуя себя почему-то униженной, Эшли демонстративно разорвала стикер на две равные части, сбрасывая их на стол женщины и, сделав шаг назад, сочувственно протянула: — Когда думаешь, что падать в моих глазах больше некуда, ты все равно умудряешься придумать что-то новое. И передай своему боссу, что к вечеру отчет будет у него на почте. Выходя из кабинета Трейси, Эшли могла чувствовать, как болезненно-тесно стало в ее груди, а пальцы чуть дрожали от накопленной злости. Раньше она думала, что такое может быть только в фильмах, когда абсолютное раздражение от человека граничит с какой-то невнятной симпатией, ведь, работай Эшли и Трейси отдельно, они бы показали самый лучший результат, не тратя свою энергию на ссоры. Ни с кем в офисе у Бэнкс не было подобных отношений. Даже с Алисией, с которой в свое время были ужасные напряги, они не опускались до подобного. Конечно, может, в том случае играло роль и то, что Алисия была ниже по статусу, а Эшли была ее косвенной начальницей, но с Трейси это никак не помогало. Фактически, Трейси не должна была вмешиваться в процесс работы «ЭлКонсалт», а лишь исключительно следить за ним и, в крайнем случае, обговаривать всю работу непосредственно с Эшли, которая была руководителем проекта. Но реальность была такова, что Трейси уже вовсю участвовала в рабочих делах, и то, что иногда ее идеи превалировали над идеями Эшли — совершенно не нравилось Бэнкс. В конечном итоге, когда никто из них не мог остановиться, весь офис начал шептаться о странных взаимодействиях Эшли и Трейси. Они не выдерживали ни одного собрания, не сцепившись в какой-то мелочи, даже если для всех остальных эта ситуация выглядела такой нелепой и совершенно неважной в целой картине проекта, но Трейси будто бы нарочно поддразнивала Эшли каждый раз, а та не сдерживалась в удовольствии ответить тем же. Поэтому, в один из дней, когда Бэнкс вела переговоры о встрече с очередным партнером, секретарша Оливии заглянула в ее кабинет, оповещая о том, что начальница ждет Эшли в своем кабинете. — Привет, — приоткрыв дверь в кабинет Оливии, Бэнкс вежливо улыбнулась. — Вызывала? — Да, заходи, — Оливия сняла очки, выходя из-за привычного места за компьютером и усаживаясь напротив Эшли в кресле. В последнюю неделю она не только слышала эти перешептывания всего офиса по поводу отношений Эшли и Трейси, но и сама стала свидетельницей их ссоры, когда те не могли перестать спорить по поводу концепции наружной рекламы. — Я хотела поговорить с тобой о Трейси, — начала было говорить Оливия, но Эшли в возбуждении перебила ее, тут же заводясь так, словно эта тема была самой триггерной для нее из всех возможных. — Надеюсь, ты решила заменить ее кем-то другим? Потому что, очевидно, она только мешает рабочему процессу и провоцирует меня своими выходками. Женщина внимательно взглянула в лицо Бэнкс, совершенно не узнавая ее. Казалось, с приходом Трейси та стала сама не своя, и вечно сдержанная и строгая Эшли так просто шла на поводу у новой коллеги. Конечно, Оливия могла бы поговорить и с Трейси и обсудить с руководством «ХоумФай» замену Маккартни, но все это тут же показывало лишь одно — невозможность наладить контакт и сработаться двум компаниям, поэтому вразумить Эшли было единственным решением. — Эшли, послушай, — ласково начала Оливия, совершенно не желая ругаться с той. — Я очень хочу, чтобы в рабочее время вы работали и не тратили время на все ссоры, а вне офиса можете делать что угодно, хоть повыдирать друг другу волосы, хоть переспать, чтобы выпустить пар. Желудок Бэнкс моментально сжался от упоминания о том, на что именно намекала ей и сама Трейси, и она отчаянно старалась не покраснеть, насколько ужасно и нелепо это звучало. В конце концов, Оливия прекрасно знала о том, что у Эшли есть девушка, но, кажется, сама женщина не придавала своим словам огромного значения, перечисляя лишь ряд обстоятельств, которые могут происходить в нерабочее время. — Я помню, как подобное у тебя было с Алисией, но ты все же смогла уладить этот конфликт. Помни, что хороший руководитель никогда не пойдет на поводу у таких ссор, а Трейси даже не часть нашей команды, так что стоит ли тратить на нее свое время? — Оливия вытянулась в кресле, разминая руки и думая над тем, как давно она не вызывала Эшли к себе в кабинет, ради того, чтобы отчитывать ее. — Я могла бы действительно пойти по пути наименьшего сопротивления и попросить «ХоумФай» заменить ее, но с какой стороны это покажет нашу команду? Что мы не в состоянии ужиться даже с самым сложным руководителем проекта? Да ничерта подобного! Эшли понимала, что Оливия права, и если задуматься, то ссоры с Трейси не стоят совершенно ничего. Даже если Трейси могла сказать одно, команда бы все равно делала то, что, в конечном итоге, им сказала делать их непосредственная начальница — то есть Бэнкс. Коротко кивнув Оливии, Эшли дежурно протянула: — Ты права, я слишком расслабилась, идя на поводу у собственных эмоций. Не для того я так ждала проект, чтобы позволить Маккартни все разрушить. — Вот теперь я узнаю тебя, — ободряюще улыбнувшись, Оливия вновь направилась к рабочему столу. — Делай все, что считаешь необходимым, и помни — главная ты, а не она. Не позволяй Трейси выводить тебя на эмоции. Взяв себя в руки и пообещав, что больше не произойдет ни раза, когда Маккартни выведет ее из себя, Эшли удалилась из кабинета Оливии, тут же начав работать еще упорней над материалами для следующего брифинга. Она не обращала внимания на Алисию, заглядывающую в кабинет Трейси по двадцать раз на день; на то, как пыталась подкалывать ее Трейси с несчастным кофе, когда было вполне очевидно, что шутка затянулась; она даже не отреагировала, когда в середине недели сломалась ее машина, и Эшли пришлось ковыряться под капотом под ехидные замечания женщины. Бэнкс просто не реагировала, считая про себя сначала овец, затем читая мантры, а потом представляя, какими способами могла бы убить Трейси. Она была как никогда довольна собой, когда в очередной раз, собирая штат, раздавая указания, Маккартни вмешалась со своими комментариями, словно единственная из всего офиса точно знала, как нужно сделать. Вот только вместо того, чтобы ответить женщине колкостью, как это было всегда, Эшли силой удержала себя от высказываний: она даже не покраснела от возмущения, не стала тяжело дышать и вообще внешне никак не показала, как сильно раздражает ее Трейси. Вместо этого она, невзирая на все недовольство Маккартни, еще раз повторила список работы для коллег и озвучила дэдлайны, а затем, обернувшись к Трейси, так же спокойно добавила: — Буду ждать тебя в пятницу, чтобы обсудить все правки и текущую работу. — А пятничный романтический ужин прилагается? — Трейси злилась еще сильней, понимая, что Эшли просто перестала обращать на нее внимание, игнорируя любую реплику. Как и тогда, не ответив ничего, Бэнкс молча вышла из переговорной, оставляя женщину совершенно одну.***
Грэйс чувствовала, будто бы Эшли не будет в восторге, узнав, что объявился ее бывший, да еще и пригласил на завтрак. Это казалось такой мелочью, ничего не значащей встречей, но Грэйс, возясь на кухне и готовя им с Бэнкс небольшой завтрак, чувствовала себя настолько паршиво из-за того, что не в силах рассказать об этом девушке. Она не хотела беспокоить Эшли в эти и без того нервные дни, поэтому перспектива просто не говорить ей о Бобби — казалась самой выигрышной. В конце концов, она не собиралась ничего с ним делать и вполне была счастлива с той, с которой жила. Словно подслушав ее мысли, Эшли ласково обхватила Грэйс со спины, складывая руки у той на животе и звонко целуя в щеку. — Никогда не пойму, за что мне такое счастье? — риторически вопросила женщина, вдыхая аромат банановых блинчиков, которые готовила Голден. — Ты такая хозяйственная, детка, я вообще не представляю, как жила без тебя раньше. — У тебя была домработница, — смеясь, заметила Грейс и тут же обернулась, чтобы подарить быстрый поцелуй любимой. — Это не в укор тебе или намек на то, что ты меня используешь. — Надеюсь, ты так не думаешь. Присев за стол, Эшли успела ответить на рабочее письмо и договориться о встрече с подругой, с которой не виделась тысячу лет. Тем временем Грэйс закончила с блинчиками и, поднеся тарелку к столу, присела рядом с Бэнкс. Завтраки вместе — хорошая традиция, которую Эшли полюбила еще больше, когда поняла, насколько скучно было завтракать на бегу в офис или в одиночестве, сидя в своем кабинете. К тому же Грэйс обожала готовить и всегда радовалась, когда женщина нахваливала ее стряпню, облизывая пальцы, как ребенок. — Для кого ты собираешь эти мешки? — аккуратно коснувшись пальцем под глазами Грэйс, Эшли чуть нахмурилась. — Снова сидела до полуночи над своими статьями? — Нужно будет сдать их через неделю, а я совсем не успеваю с этим французским и подготовкой Тони к экзаменам, — пожала плечами девушка, совершенно спокойно относясь к тому, что иногда ей приходилось меньше спать из-за огромной нагрузки, но, к счастью, это случалось нечасто. — Грэйс, я уже говорила, что тебе вовсе не обязательно работать, — мягко произнесла Эшли, надеясь, что Голден не станет обижаться на эту тему снова. — Я не хочу, чтобы ты губила свое здоровье из-за своего сумасшедшего графика. Вытерев тыльной стороной ладони рот, Грэйс чуть нахмурилась, не желая даже поднимать эту тему. В прошлый раз они чуть не разругались. Грэйс хотела работать, ей нравилось преподавать у Тони и ей нравилось чувствовать себя независимой. Конечно, любая другая могла бы повиснуть на шее у Эшли, даже не задумываться о том, сколько денег уходит на общий быт — да и зачем, когда твоя девушка вполне себе успешна и богата. — Мы уже говорили об этом, — опустив глаза, Грэйс не хотелось видеть этот взгляд Эшли. — Я в порядке, правда, это же всего пару ночей, и все будет как обычно. Бэнкс не стала спорить, это и правда было личным выбором Грэйс, который она, хоть и уважала, но все же заботилась о состоянии девушки. Иногда, глядя на нее, Эшли думала о том, как же та еще молода, что она могла бы гулять и веселиться, а вместо этого днями пропадает в библиотеках, на всяких курсах, бесконечных лекциях и работе, и ведь самое забавное то, что Грэйс не всегда была такой. Когда они только познакомились, Грэйс была намного свободней и более непредсказуемой, и казалось, что только со временем, когда они начали встречаться, привычки друг друга как-то сами укрепились в головах обеих, что Грэйс стала отражением Эшли. Обсудив все планы на день и позавтракав, Бэнкс довольно расплылась в улыбке, в очередной раз напоминая себе, как сильно завтрак влияет на ее настроение. Выйдя из-за стола, она склонилась над Грэйс, нежно целуя ее губы и продолжая повторять то, какая она потрясающая и замечательная, и что на этой неделе им обязательно нужно выбраться куда-то в город, иначе работа просто сведет обеих с ума. Как только Эшли окончательно ушла, пожелав девушке хорошего дня, Грэйс достала свой телефон, перечитывая еще раз последнее смс от Бобби: «Ну что, как на счет десяти на Бейкер Авеню в «Полле»? Я надеюсь, ты не забыла или не передумала…» Она закусила губу, отчего-то чувствуя себя так, словно изменяет Эшли, хотя в ее мыслях не было этого и подавно. Это всего лишь завтрак с другом. Дружеский завтрак. Они не собираются заниматься сексом или целоваться, или выяснять прошлые отношения, или делать что-либо, что могло бы хоть как-то сказаться на отношениях Эшли и Грэйс. Глубоко вздохнув и повторяя себе, что это всего лишь одна встреча, девушка быстро написала ответ: «Я опоздаю на пятнадцать минут. Жди меня в кафе».