***
— Долблю тебя, значит, не так часто? — пьяно засмеялась Эшли, нетерпеливо прижимая Грэйс к себе спиной и стягивая с ее плеча блузку, чтобы аккуратно поцеловать в нежную кожу. — А то, что ты приходишь и сидишь до ночи со своими статьями, это ничего? Грэйс широко улыбнулась, оборачиваясь к женщине и тут же целуя ее в губы, поочередно сминая каждую из них. Утром нужно было вставать на работу, но ни одну из них не волновало это. Помогая Эшли снять рубашку, Голден прижалась к ее ключицам, пробираясь поцелуями ниже, к вздымающейся грудной клетке. — А ты обиделась? — Просто не люблю несправедливость, — заметила Бэнкс, помогая девушке продвинуться в спальную, поскольку страсть застала их прямо в коридоре, едва они успели зайти в квартиру. Шея Грэйс была податливой и выгибалась так, чтобы у Эшли было больше места для поцелуев. Тяжелое дыхание смешивалось в горячем воздухе, одежда нетерпеливо шуршала, мягко падая на пол, и Эшли чувствовала приятную тягу внизу живота, когда Грэйс тихо шептала ей всякие нежности. И это почти как приятный ритуал: легкое соприкосновение языка с нежно-розовым соском Голден, длинная влажная дорожка вниз, чередующаяся короткими поцелуями, а затем это тихое похныкивание, когда Эшли останавливается у самого лобка, легонько дуя и не предпринимая никаких действий. — Пожалуйста, — тонкие пальчики Грэйс путаются в темных волосах Эшли, умоляя спуститься чуть ниже. Эшли не решается мучить ее слишком долго — чуть водит пальцами по горячей влаге, а затем плавно проникает в любимую. Язык движется медленно, почти лениво, что бедра Грэйс сами дергаются под ним, стараясь увеличить давление и темп, и все это кажется таким возбуждающим одновременно, что пальцы едва сгибаются, задевая чувствительные точки и заставляющие Грэйс задыхаться. Она, словно в агонии, мнет свои соски и крепко жмурится, ощущая, как сердце болезненно стучит о ребра, и в ушах — не слышно ничего, кроме ее собственного пульса. — Я люблю тебя, — тихо произносит она, когда дрожь в ее теле заметно уменьшается, а Эшли ползет к изголовью кровати, моментально чувствуя, как Грэйс подминает ее под себя. — Я тоже люблю тебя, малыш.***
Утро могло не заладиться по многим причинам: из-за пролившегося кофе или пасмурной погоды, из-за отсутствия сахара дома или кучи входящих сообщений, но в этот раз причиной для этого стала Трейси. Та влетела в кабинет Эшли раскрасневшаяся и, очевидно, злая, что женщина даже растерялась — что она могла сделать такого, когда неделя только началась? — Эшли, ты что, издеваешься? — бесцеремонно хлопая дверью, она подлетела к рабочему столу Бэнкс, тут же опуская на него руки и нависая над женщиной. — Нет, я пытаюсь разобрать почту, — озадаченно подняла голову Эшли. — А вот ты, похоже, делаешь именно это. — Ты серьезно пожаловалась на меня за то, что я не ответила тебе тем несчастным вечером? Трейси была вне себя от злости и, казалось, что от того, что она испытывала в пятничный вечер к женщине, не осталось и следа. Уже с утра она получила звонок от начальства, которые убедительно попросили ее следовать всем указаниям Бэнкс, даже если это происходит во внерабочее время, поскольку от этого зависит результат всего проекта. Проклиная Эшли и свое начальство, Трейси просто пылала от возмущения — уже и не провести свободный вечер без мыслей о работе. — А я уже и забыла, — улыбнулась Эшли, будто бы не считая это огромной проблемой. — Рада, что они так быстро донесли эти сведения до тебя. Трейси не знала, что сказать. Она смотрела на Эшли, возмущенная происходящим, и чувствовала, будто бы после прекрасного вечера, проведенного в баре, ее предали. Само собой, что Бэнкс нажаловалась на Трейси гораздо раньше, но вся эта ситуация была похожа на то, когда люди делают друг к другу крохотные шаги, а затем, по какой-то причине — вновь делают шаг назад, тем самым отдаляясь еще больше. Конечно, Эшли вряд ли бы хотела иметь подружку в виде Трейси, да и сама Трейси не сказала бы, что это было ее влажной фантазией, но почему-то подобное происшествие ощутимо ударило по ней, так что она, поджав губы, сделала смиренный шаг назад. — У нас на работе очень не любят стукачей, ты знаешь… — А у нас тех, кто не выполняет свою работу, — огрызнулась Эшли, прекрасно осознавая, что перегнула палку с тем случаем, хотя она могла бы обойтись без жалоб. Тяжело дыша, Трейси смотрела на безмятежное лицо женщины и абсолютно не могла понять, неужели это было такой большой трагедией, что она не смогла ответить тем вечером. Молча развернувшись и вылетая из кабинета, Маккартни даже подумала о том, что, может, Алисия и права, что считает Эшли ужасной стервой. Это продолжалось почти целую неделю — гордое молчание и нежелание идти на контакт. В какой-то момент Трейси даже показалось, будто бы Эшли сожалеет о своем решении, но затем, когда они чуть начинали конфликтовать в видении дальнейшей работы, Маккартни видела этот взгляд «здесь-руковожу-я» и тут же понимала — Эшли не жалеет. О том, что Трейси получила по макушке от начальства, почему-то знал весь офис, вот только она не была уверена в том, знают ли сотрудники причину или достаточно было самого унизительного факта, что ей досталось. Алисия все носилась вокруг, утешая Трейси и почти составляя заговор против Эшли, которая не может вести себя достойно при сотрудниках из другой компании, на что женщина безразлично отмахивалась, мол, пусть делает, что хочет. Трейси даже не влезала в обсуждения на очередном брифинге, когда Бэнкс вновь увлеченно рассказывала команде о том, что они могут сделать дальше. Идея ее, стоит признаться, была прекрасной, однако постоянные противоречия с отделами сммщиков и дизайнеров привели к тому, что Эшли пришлось поддаться и изменить весь концепт. Но главное — молчала Трейси. Маккартни могла ощущать, насколько радовалась женщина тому, что Трейси не влезала со своим мнением и не пыталась переубедить ее, а делала лишь то, что полагалось — следила за сроками исполнения и передавала начальству. Дважды за прошедшую неделю Эшли сама появлялась в кабинете Трейси, передавая ей отчеты и обговаривая некоторые нюансы, и, к ее собственному удивлению, Трейси не пыталась язвить или строить из себя самую умную. Она даже практически не говорила — кивала по делу, уточняла некоторые моменты, а затем сухо прощалась. И как только Эшли прикрывала дверь, оставляя женщину наедине с собой, она тихонько опускалась на стол, не понимая, почему ей так сильно может не хватать контакта с Бэнкс. Они и раньше не пересекались так часто, но каждая их встреча была бурной руганью или взаимными колкостями, и теперь, когда необходимые встречи сократились до пары минут, минуя всякое противоборство, Трейси чувствовала, что начала скучать по той невыносимой Эшли, которую она встретила впервые в их офисе.***
Комнату заливал лишь свет от ночника и телевизора, зачем-то идущего фоном. Трейси сидела за кухонным столом, подобрав ноги к груди и бездумно делая короткие глотки пива. На работе было настолько отстойно и некомфортно, что она с трудом могла представить, что было бы — не будь она знакома с Мелиссой, которая за такое короткое время действительно увлекла ее. С ней можно было говорить обо всем целыми часами, чем и занималась Маккартни после работы. — Ты в последние дни совсем апатична, — заметила Бёрк, смущенно поджимая губы. — Может, мне не стоило приезжать? — Это ведь я тебя пригласила, — улыбнулась Трейси, глядя на женщину и легонько толкая ее ногой. — Как твоя работа? Мелисса игриво откинулась на спинку стула, будто бы спрашивая о том, действительно ли Маккартни хочет поговорить об этом, но затем сдалась, признавая, что эти разговоры по душам ее отлично расслабляют. — Тянется нудным восьмичасовым днем, — усмехнулась она, перехватывая ногу Трейси и оставляя ее в своих ладонях. — Секретарша моего босса сегодня не выносила мне мозг, и на этом спасибо. Усмехнувшись, Трейси чуть прикрыла глаза, тут же вспоминая их первую неделю вместе с Эшли, когда они просто не могли находиться рядом друг с другом. Истерики как раз не хватало. — Кстати, через неделю у нас будет классное мероприятие, мы выступаем там как партнеры, так что у меня есть приглашения. Ты не хочешь развеяться? Пожав плечами, Трейси не стала возражать. Конечно, при таком образе жизни ей было просто необходимо выбираться куда-то, и благо, что теперь у нее появилась Мелисса, которая время от времени приглашала ее на вечерние прогулки. С Бёрк было легко и комфортно, и, к удивлению обеих, страсть не занимала первостепенное место в их отношениях. Они могли проговорить полночи, и не было ни раза, когда бы им было скучно друг с другом. Даже тогда, сидя на кухне в тишине, это казалось уютным и необходимым, будто бы так было всегда. Мелисса аккуратно массировала ступню Трейси, а та, думая о чем-то своем, продолжала делать короткие глотки пива. — Останешься сегодня? — наконец, оторвавшись от бутылки, спросила Маккартни, чувствуя, как сильно ее расслабил небольшой массаж. — При условии, что ты сядешь мне на лицо, — засмеялась Мелисса, получая очередной легкий пинок ногой. — Мы общаемся всего пару недель, а у меня чувство, будто бы мы знакомы полжизни. — То есть, предложение сесть тебе на лицо было шуткой? — ухмыльнулась женщина, чувствуя, как в груди расползается приятное тепло. — Нет, это было бы приятным дополнением к нашей милой девичьей посиделке. Не ответив, Трейси встала из-за стола и, дойдя до кровати, жестом пригласила Мелиссу присоединиться. Ей нравилось осознавать, что в случае с Бёрк можно совмещать приятное с полезным. Игриво улыбаясь, женщина следом поднялась со своего места, медленно крадясь к Трейси и предвкушая еще одну прекрасную ночь.***
Эшли специально уехала пораньше с работы, забрав часть задач на дом, чтобы успеть побыть подольше с Грэйс, поскольку следующим же утром та должна была уехать к родителям почти на неделю. Дома ее встречал ароматный запах пиццы и тихое пение девушки, которая часто делала какую-то рутинную работу, напевая совершенно дурацкие песни. — Ммм, я чувствую запах прекрасного ужина, — довольно промурлыкала Бэнкс, прокравшись на кухню и наблюдая за тем, как девушка, чуть пританцовывая, возится с посудой. — Курьер приехал буквально пять минут назад, — тут же бросив все дела, Грэйс подошла к Эшли, обвивая ее шею и осторожно прикасаясь к губам. — Я рада, что ты смогла приехать сегодня чуть раньше. Перенеся коробки с пиццей и колу в гостиную, Эшли даже озадачилась тем, чтобы найти несколько свечей, которые постоянно стояли без дела, и Грэйс их купила лишь потому, что те пахли пряниками и яблочными шарлотками. Включив фоном тихую музыку, Голден присела рядом с женщиной, замечая, с какой нескрываемой грустью та смотрит на нее. — Не знаю, как я выдержу без тебя целую неделю, — досадно протянула Эшли, доставая кусочек пиццы. — Я уже по тебе скучаю, а ты еще даже не собрала вещи! — Это всего лишь неделя, — примирительно ответила та и, поднеся руку к чужому колену, ласково погладила его. Эшли просто ненавидела расставаться с Грэйс, хотя зачастую понимала, что им обеим это просто необходимо. Иногда людям нужно отдыхать друг от друга, и это вполне нормальная практика для счастливых пар. Впрочем, Бэнкс и не чувствовала, будто бы в их совместной жизни чего-то не хватало, а при каких-то спорах они всегда старались искать компромиссы, чтобы уладить их. Неделя должна была пройти почти незаметно при таком-то сумасшедшем графике работы, но ощущение одиночества дома обязательно бы давило на Эшли. Стараясь не думать о разлуке, она провела потрясающий вечер с Грэйс, чувствуя, насколько спокойно и хорошо ей с любимой. Они не затрагивали в очередной раз тему родителей Голден, чтобы не портить себе настроение неприятными разговорами, которые с трудом давались обеим. И Эшли была настолько нежной, любящей и понимающей рядом с Грэйс, что та, глядя в родное лицо, с ужасом осознавала, что так и не рассказала о Бобби. В их отношениях ничего не изменилось, и это не было похоже на флирт бывших, но все же девушка ужасно боялась реакции Эшли, учитывая то, насколько она бывает вспыльчива. Однако, это было необходимо, и Грэйс прекрасно знала это. Решив, что она обязательно расскажет об этом Эшли как только вернется, Голден вновь прильнула к любимой, наслаждаясь ее лаской.***
Очередное утро в офисе было нервным, словно все сотрудники готовились к апокалипсису, дату которого не объявили. Эшли старалась держаться, но мысль о том, что Грэйс уезжает, не давала ей покоя, и она чувствовала себя подавленной, думая об этом. Уже ближе к обеду Оливия собрала короткое совещание, что являлось плохим сигналом хотя бы потому, что, во-первых, совещание было не запланировано, а во-вторых, в промежуточных отчетностях по проекту Оливия фактически не участвовала. Собравшиеся в переговорной заговорщически перешептывались о причине совещания, предвещая худшее, и Трейси не могла игнорировать тот факт, в каком настроении пребывала Эшли, но спросить о причине так и не решалась. Вот уже больше недели она старалась не думать о Бэнкс, как о единственной интересной личности в офисе, поскольку понимала, что это не так, но ее мозг будто бы сошел с ума, заставляя вспоминать Эшли каждый божий раз, что буквально выводило Трейси из себя. — Я начну без долгих прелюдий, — с порога начала говорить Оливия. — Так что срочные новости таковы, что «ХоумФай» совершенно не одобрили последнюю работу и концепцию видеосъемки, которую выдвинула Эшли. В течение сегодняшнего дня нам нужно предоставить новые материалы в срочном порядке, чтобы не сбиться с положенного графика, поскольку часть прошлой работы придется переделать снова. Эшли слышала, как Алисия, сидящая недалеко от нее, хмыкнула, а по всему кабинету прошлась волна недовольств. Правки на проделанную работу были обычным делом, но когда тебе приходится менять концепцию почти с нуля, это несет не только временные, но и финансовые потери. Стараясь выглядеть невозмутимо, Эшли судорожно соображала, как за один день они смогут придумать что-то новое, когда вся работа двигалась примерно по одному сценарию. Трейси смотрела на нее, не отрываясь — Эшли могла это чувствовать, и в голове Маккартни наверняка вертелось столько язвительных слов, что женщине хотелось провалиться на месте. — Мы же старались работать в рамках заданной с самого начала концепции, как им могло не понравиться? — первый возмутился парень, который как раз занимался организацией видеосъемки. — Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Джейсон, — развела руками Оливия. — Они не прислали развернутый комментарий, но настоятельно попросили предоставить несколько новых концепций, чтобы они могли выбрать. — Может, если бы Эшли давала вставить хоть слово Трейси, то такой бы ситуации не сложилось, — вмешалась Алисия, и Бэнкс едва поборола в себе желание хорошенько двинуть по этому самодовольному лицу. — Ну, а что? Любой подтвердит, что в последнюю неделю Эшли не выслушивала никакой критики от нее, а Трейси вообще-то представляет интересы «ХоумФай». Конечно же, брать ответственность на себя никто не хотел, и те, кто в последние встречи активно продвигал свои идеи, под которые прогнулась сама Эшли, тихо загудели в кабинете, перешептываясь между собой. Трейси не ехидничала и не пыталась показать себя так, будто бы, если идеи Эшли понравились ей, то их непременно приняли бы в офисе. А Алисия была будто горда за то, что вступилась за Маккартни, и явно ожидала от той похвалы, в то время как женщина мельком поглядывала на Эшли, чувствуя искреннее сожаление. Такое случалось часто, и это было в порядке вещей, что какие-то моменты руководство могло не одобрить, но сваливать все на одного человека — было абсолютно неправильно. — Мы решим этот вопрос, — подняв взгляд на Оливию, ответила Эшли, через минуту оставаясь наедине со своей командой и вновь разбирая все варианты решения проблемы. В течение всего рабочего дня единственное, о чем могла думать Эшли — это проект, который окунул ее в такую порцию стресса, что она с трудом представляла себе, как сможет заснуть этой ночью. За несколько часов они с командой проработали новые концепции, хотя Трейси вновь не принимала в этом особого участия, вызывая недоумение Бэнкс. Уж после того, как Алисия публично так унизила ее, Трейси должна была вновь надеть свою излюбленную корону и руководить балом, но вместо этого — говорила редко, даже не пытаясь влезть в споры между Эшли и другими коллегами. Маккартни не наблюдала Эшли и в обеденный перерыв в их излюбленном ресторане, отчего какое-то совершенно идиотское чувство заботы всколыхнулось в груди женщины. Ей почему-то моментально захотелось купить ланч с собой, чтобы занести его в кабинет Бэнкс, которая, вероятней всего, корпела над проектом, забывая перекусить — и от этого Трейси чувствовала себя особенно глупо. Она прекрасно осознавала, что не должна была так переживать за коллегу, поскольку у той наверняка бывали сотни подобных ситуаций, и ничего бы не случилось, если бы Трейси просто проигнорировала этот внутренний голос. Так она и поступила, выходя из ресторана и надеясь, что Эшли позаботится о ланче просто немного позже. Задержавшись на работе из-за новых отчетов и разбирательств с начальством, Трейси даже не заметила, как медленно опустел офис, превращая его в нечто пугающее и тихое. Свет оставался гореть только локально: в коридорах и рабочих кабинетах, где кто-то до сих пор работал, и повсюду висела такая угнетающая тишина, что Маккартни хотелось как можно быстрее оказаться дома. К сожалению, этим вечером Мелисса была занята, так что остаток дня Трейси собиралась провести в одиночестве, вновь посвятив себя игре в приставку или просмотру совершенно тупых роликов в интернете. Разложив все разбросанные по столу вещи и отправив последние письма, женщина вышла из кабинета, замечая, как недалеко от нее виднеется полоска света, бьющая из-под двери кабинета Эшли. Поняв, что она не видела Бэнкс еще с самого утра, Трейси даже забеспокоилась, не случилось ли что-то с женщиной, так что, глубоко вздохнув и борясь со своей гордостью, она тихо двинулась в ту сторону, желая убедиться, что Эшли в порядке. С каждым шагом ее сердце почему-то начинало биться все быстрее, словно она делала что-то постыдное. Осторожно постучав в дверь, женщина замерла, слыша с другой стороны безразличное: «Войдите». Хотела ли она на самом деле контактировать с Эшли? Но отступать было некогда, и, тихонько приоткрыв дверь, Трейси юркнула в кабинет. Эшли даже не подняла на нее голову, словно точно зная, что перед ней во всей красе будет стоять Маккартни, наверняка заготовившая порцию язвительных замечаний за этот день. — Я думала, что осталась последняя в офисе, — неловко усмехнувшись, Трейси осторожно облокотилась на дверь, чувствуя, как в груди все волнительно дрожит. Она уже даже не помнила, когда в последний раз разговаривала с Эшли просто так, не обсуждая отчеты и правки. — Трейси, тебе что-то нужно? — по голосу Бэнкс стало понятно, насколько та устала, и какая-то очередная волна жалости буквально сдавила горло женщины, мешая что-либо сказать. Конечно, она могла бы тут же уйти, оставив Эшли одну, но почему-то именно в тот момент Трейси осознала, как сильно ей не хватало этой коммуникации — без ругани и споров, в умиротворяющей тишине и необходимом спокойствии. — Нет, я просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо, — неловко прочистив горло, Трейси почувствовала себя полной идиоткой, озвучив это вслух, на что Бэнкс даже вяло подняла свой взгляд, словно не веря в сказанное. — А был повод сомневаться? Трейси опустила свой взгляд, совершенно не понимая, что на нее нашло и почему она вообще ошивается в кабинете Эшли после работы, пытаясь убедиться, что у той все в порядке. Было что-то иррациональное в ее необъяснимом влечении, природу которого она и сама не могла себе объяснить — это не было сексуальным или романтическим, но чем-то таким, что заставляло ее нервничать каждый раз, когда Эшли, с этим постоянным безразличием, обращала на нее внимание. Быстро качнув головой, Трейси собралась было уже уходить, но в последний момент, внезапно замерев с повернутой в руках ручкой, обернулась. — Может, это совсем некстати, но я считала твою концепцию идеальной, пока Джин и Эндрю не влезли со своими предложениями, и мне искренне жаль, что все так сложилось. Эшли моментально почувствовала, как ее сердце пропустило удар, а голос Трейси, казалось бы, дрогнул, выдавая истинное отношение женщины. Ужасная неловкость сковала Бэнкс, будто бы все это время она была несправедлива к Маккартни, которая заходила к ней после работы, чтобы узнать о ее самочувствии. Смотреть в глаза не хотелось, так что Эшли вновь опустила взгляд в бесконечные отчеты, а затем мельком глянула на часы. — А ты почему все еще в офисе? — переводя тему, Бэнкс не нашла в себе сил сказать что-либо еще. — Рабочий день давно закончился. — В чем-то мы с тобой похожи, — Трейси чуть улыбнулась, неловко топчась на месте и не зная, нужно ли сейчас уйти или можно воспользоваться моментом, чтобы поговорить с Эшли. — Я тоже забываю про время, когда работаю над чем-то, что мне очень нравится. Хмыкнув себе под нос, Эшли прикрыла ноутбук и, сложив ровно все бумаги, отправила их в сумку. Трейси так и стояла в дверях, но, заметив, что женщина начала собираться, подумала, что нужно уходить. И стоило ей только выйти из кабинета, как Бэнкс тут же окликнула ее, заставляя обернуться. — Хочешь, я подброшу тебя до дома? Мне все равно больше нечем заняться, — Трейси показалось, что интонация Эшли была чуть смущенной, но все же достаточно твердой, как некая благодарность за заботу женщины. — Уверена, что тебе будет удобно? — Ненавижу, когда переспрашивают, — закатила глаза Бэнкс, выходя из-за стола и выключая настольную лампу. — Было бы неудобно — не предлагала бы. Замолчав, Трейси лишь кивнула головой, идя чуть впереди девушки и спускаясь к парковке. В машине приятно пахло аромамаслами, а салон тут же наполнила какая-то аудиокнига, которую Эшли мгновенно переключила, смущенно объясняя, что слушает ее перед работой, поскольку времени на чтение совершенно нет. Они разговаривали совсем немного, в основном уточняя какие-то рабочие моменты, поскольку неловкость говорить о чем-то личном все еще сковывала, да и к тому же они не были такими уж подружками, чтобы обсуждать что-то более интимное — даже несмотря на тот пятничный вечер, когда алкоголь уже ударил в голову. Подъехав к дому Трейси, Эшли на мгновение обернулась к женщине, мягко улыбаясь ей кончиками губ. — Спасибо, что подбросила, — благодарно кивнула Маккартни, открывая дверцу. — Буду у тебя в долгу. — Для меня будет огромной радостью, если ты попросишь Алисию заткнуться хотя бы на минуту и не вставлять свое мнение в каждую реплику, — честно призналась Эшли, на что Трейси понимающе засмеялась и, махнув рукой, закрыла машину.***
Эшли и Трейси не давали друг другу никаких обещаний, но тот вечер вновь ощутимо наладил их общение, даже несмотря на то, что на следующий день Трейси не объявилась на пороге кабинета Бэнкс со стаканчиком кофе. Их разговоры лишились того дискомфорта, которыми были переполнены прошедшую неделю, а во время ланча они даже желали друг другу приятного аппетита. Буквально через день после случившегося Трейси как раз собиралась на этот вечер «Глобал», куда ее пригласила Мелисса. Закончив с делами пораньше, она отправилась домой, доставая из шкафа приталенное светлое платье, уходящее в пол. Ей всегда казалось, что подобные фасоны выгодно подчеркивают ее фигуру, а обнаженная спина лишь дополняла изящный наряд. Мелисса уже вовсю писала кучу сообщений, собираясь заехать за женщиной, чтобы появиться на мероприятии вместе, а не искать друг друга в толпе незнакомых людей. Такси с Бёрк подъехало как раз вовремя, и, открыв дверь, Трейси прильнула к женщине, попутно целуя ее в щеку. — Бог ты мой, Мел, ты даже не сказала, к чему мне готовиться! — восхищенно забормотала Трейси, оглядывая ту с ног до головы. Честно говоря, последнее, что она ожидала увидеть — это Мелиссу в костюме: белая блузка сидела точно по фигуре, а поверх был накинут темный пиджак с каким-то едва заметным узором и такие же зауженные брюки. На шее вместо привычного галстука висела небольшая лента, дополняющая рубашку. Трейси абсолютно точно нравилось то, что она видела. — Ты сама-то видела себя? — с тем же посылом протянула Мелисса, аккуратно ведя по ткани платья и наслаждаясь ее мягкостью. — Боюсь, мне придется ревновать. Мужчины явно не смогут отвести от тебя взгляда. — Уйми свой пыл, тигрица, у нас свободные отношения, — тут же усмехнулась Трейси, перебирая пальцы женщины. Само мероприятие было пафосным и шумным, как и предполагается: огромные пресс воллы для фото, стойка для выдачи бейджей, высокие столы, у которых собираются небольшие компании, со всяческими закусками, и в центре этого веселья — несколько барных стоек, у которых бармены разливают коктейли, пытаясь впечатлить гостей. Взяв по бокалу вина, Трейси и Мелисса прошли в огромный зал, где должны были пройти некоторые лекции, посвященные рекламе и бизнесу. Вечер проходил в непринужденной атмосфере, и постепенно вся интеллигенция обосновалась в зале, слушая различных спикеров, однако Трейси никак не могла сосредоточиться на рассказе, поскольку рука Мелиссы, нагло поглаживающая ее колено, была куда увлекательней. — Тебе стоит остановиться, прежде чем я достаточно заведусь, — вкрадчиво зашептала Маккартни, склонившись над ухом блондинки. — На это весь и расчет, дорогая, — оставив маленький поцелуй под ухом женщины, Мелисса неожиданно убрала руку с колена. — Пойдем выпьем еще вина? Грех не воспользоваться положением, когда здесь столько выпивки и закусок. Оставшись почти на весь вечер в холле, распивая вино и время от времени общаясь с подходящими к ним гостями, женщины достаточно расслабились, не переставая флиртовать друг с другом. Трейси ощущала себя немного странно, поскольку не привыкла к тому, чтобы оставаться с кем-то и периодически спать, но при этом — не желать встречаться, словно это навязывало определенные стандарты поведения и обязательств. Впрочем, Мелисса не возражала против трактовки «открытых отношений», где не было никаких обязательств. Внезапно заметив кого-то в толпе, Мелисса замерла и, похлопав по руке Трейси, быстро бросила: — Никуда не уходи, я сейчас вернусь! Впрочем, подвыпившей Трейси и не хотелось никуда идти, она лишь проследила взглядом за женщиной, интересуясь, куда та направилась. Шла она быстро и уверенно, лавируя между гостей и, в конечном итоге, останавливаясь за спиной какой-то женщины. Трейси бы даже чуточку заревновала, прекрасно осознавая, с каким аппетитом все разглядывают Мелиссу, но ее сердце вдруг рухнуло прямо в желудок, а от легкой дымки в голове не осталось и следа. И когда Мелисса развернулась обратно, таща за собой женщину, Трейси смертельно захотелось сбежать. Ее сердце едва не выпрыгивало из тела, а пульс оставался где-то на грани, и единственное, что было в ее голове — это желание провалиться под землю. Сухость сковывала горло с каждым шагом, с которым Мелисса приближалась к ней, и как только чужой взгляд встретился со взглядом Трейси, все вокруг будто бы исчезло. — Трейси, я бы хотела познакомить тебя со своей хорошей подругой Эшли, — указав рукой на Бэнкс, Мелисса широко улыбнулась. — Так оказалось, что ее компания тоже выступает здесь партнером. Маккартни чувствовала себя последней идиоткой, глядя на Эшли и не в силах вымолвить ни слова, но самое главное, что женщина смотрела на нее с не меньшим шоком, что означало — она ровно так же не знала о том, что у них есть общая подружка. «Вот тебе и шутки про подростков, которые ставят засосы», — мимолетно пронеслось в голове Трейси, пока она, словно завороженная, протянула руку Бэнкс, сама не понимая, для чего это делает. Эшли готова была выбежать из здания моментально, только сейчас осознавая, как складывался этот пазл: засосы на шее Трейси и то смс, и все эти рассказы Мелиссы в баре про ее очередную женщину. Чувствуя, как кровь бешено циркулирует по всему телу, Эшли все же нашла в себе силы прочистить горло, оборачиваясь к подруге и неловко признаваясь: — Ты знаешь, Мел, мы… просто… Мы вроде как… — Мы работаем вместе, — закончила за женщину Трейси, чувствуя себя абсолютно так же неловко. — Вы? — быстро бегая взглядом от одной к другой, Мелисса была растеряна не меньше, явно не ожидая, что такие совпадения реальны. — Вау, я имею в виду, я бы никогда не подумала, что такое возможно. Засмеявшись, Мелисса даже расслабилась, не предполагая, какая предыстория связывала женщин, и что они не особо выносили друг друга. Трейси чуть поджала губы, ясно осознавая, что вряд ли спокойно сможет провести вечер в компании Эшли, которая, к слову, выглядела так, что Маккартни приходилось отводить свой взгляд усилием воли, чтобы не позволять себе пялиться дольше положенного. На ней было такое же платье в пол, изящно сидящее на ее стройной фигуре, что в какую-то секунду Трейси даже поймала себя на мысли, что никогда в своей жизни не занималась сексом втроем. — Значит, вы встречаетесь теперь? — Эшли и сама не понимала, зачем проясняет этот момент, но лицо Трейси чуть вспыхнуло от смущения, когда ладонь Мелиссы оказалась на ее спине, чуть приближая к себе. — Мы называем это открытыми отношениями, — пояснила Бёрк, на что Маккартни лишь закивала головой. — Мы вообще-то еще неплохо дружим, без всяких там… — Я вижу, — улыбнулась Эшли, и ее взгляд на мгновение столкнулся со взглядом Трейси, которая просто никак не могла справиться с этой абсурдной ситуацией и прийти в себя. — А где Грэйс? — внезапно поинтересовалась Мелисса, делая глоток вина. — Она пришла с тобой или вновь озабочена своей учебой? О, Трейси, если бы ты видела Грэйс и Эшли, они невозможно милые! Последняя реплика была предназначена для Трейси, на что та коротко кивнула головой, пытаясь куда-то деть свой взгляд, который то и дело скользил по платью Бэнкс. Она вообще с трудом понимала, как будут развиваться события дальше — придется ли им пересекаться втроем или выслушивать от каждой из них истории про другую, но все это неожиданно портило весь настрой Трейси. Красная помада Эшли раздражала, и то, как прекрасно она выглядела, рождало какое-то странное чувство зависти, но только не к самой женщине, а к этой Грэйс, которая могла наслаждаться этим видом ежедневно. — Она уехала ненадолго к родителям, так что мне приходится скучать здесь одной, — пояснила Эшли и, прикасаясь губами к каемке бокала, вновь столкнулась взглядом с Трейси, ощущая какую-то легкую панику, крадущуюся вдоль позвоночника. Знаете, иногда вы можете совершенно не разговаривать между собой, но точно знать, что то, что происходит между вами, по каким-то причинам ненормально. Так и Эшли изредка встречалась взглядами с Трейси, ясно ощущая волнение и приятную вибрацию в солнечном сплетении, словно это было неожиданной, но приятной встречей. — Ну что ж, теперь ты не одна, — подняв бокал, Мелисса протянула его женщинам, предлагая выпить за это и продолжить вечер уже втроем. Если бы Трейси только знала, чем обернется ей тот вечер, то она бы никогда в жизни больше не стала работать с Эшли, постыдно сбежав из Нью-Йорка домой.