***
В это время в стенах школы магии и волшебства проходили занятия. Ученики усердно выводили чернилами конспекты, пытаясь поспевать за словами преподавателей, а те, в свою очередь, диктовали со скоростью, сравнимой со скоростью снитча. В кабинетах стоял запах пергамента, а шуршание перьев заполняло всё пространство, так что казалось, будто бы это длится уже вечность. Время тянулось медленно, словно нуга, а для сонных студентов и вовсе не было различий между четвертью часа или его половиной. В это время вся добрая половина Хогвортса находилась за работой, к примеру, у пятикурсников с Пуффендуя была удвоенная пара по трансфигурации, а у студентов Гриффиндора было занятие по зельям на пару с Когтевраном. Воспользовавшись тем, что профессор относится к Гарри с особым трепетом, тот решил проверить догадки касательно Рона, и пропустить занятие. Оказавшись в давно знакомой мальчишеской спальне, Гарри не стал медлить и принялся осматривать часть комнаты, отведенную Рону. Признаться честно, неопрятно заправленная кровать и пара носков около неё не вызвали удивления у Поттера, однако задачу не облегчали. Сам юноша с трудом представлял, что конкретно он ищет, но упорно продолжал заглядывать в каждый ящик. Вот тут валялась парочка карточек от съеденных шоколадных лягушек, всё те же носки, правда, нового цвета, запасные перья и чернила, но ничего, что могло как-то помочь «расследованию». Когда Гарри уже было подумал, что его идея не представляет из себя ничего стоящего, и вовсе решил пойти, то взгляд его зацепился за завалявшийся в одном из ящиков, кусочек пергамента. Бумага была чистой, но изрядно помятой, словно её многократно складывали в оригами и выпрямляли обратно. От неё исходил едва уловимый аромат, который, Гарри мог поклясться, он уже слышал. Вернувшись к первым двум ящикам, Поттер обнаружил идентичные куски пергамента, а один из них ещё хранил след чернил. Исчезающие чернила, ну, конечно! Мысли мгновенно начали путаться, подкидывая одну идею за другой. Гарри не знал, что лучше сделать: рассказать для начала Джинни, бежать прямиком к Рону или же предъявить Лаванде эти бумаги. Немного поразмыслив, Поттер решил для начала обсудить это с младшей Уизли, которая могла подтвердить его догадки. Однако прямо сейчас ему необходимо было возвращаться к занятиям, а именно к паре ЗОТИ, которую, в отличие от зелий, нельзя было пропустить.***
Драко вернулся в замок как раз к ужину и решил последовать прямиком в главный зал, чтобы сразу показаться перед Макгонагалл и заодно перекусить. Вопросов от сокурсников было не избежать, однако в душе слизеринец не беспокоился. Сымпровизирует, как всегда. Пройдя в главный зал, Драко мгновенно стал ловить любопытные взгляды. Не обращая ни на кого внимания, юноша прошел к столу своего факультета и, в знак немой благодарности, легко кивнул директору. Не успел Малфой притронуться к еде, как его однокурсники начали беседу, а точнее, представление. — Пэнс, не знаешь, в нашей школе не случались пропажи? — задумчиво протянул мулат. — Людей или предметов быта? — как по сценарию проговорила девушка. — Мы учимся на Слизерине, людей, конечно же! — театрально возмутился он. — Хмм, дай-ка подумать… Сегодня утром пропал один высокий белокурый юноша, — пристально смотря на Драко, сказала Паркинсон, а потом, переведя взгляд на Забини, добавила. — Ты об этом не слышал? — Ааа, тот, что зовётся старостой? — заговорчески произнёс Блэйз. — Да, точно он! — улыбнувшись, ответила брюнетка. — Где же нам его искать? — Пожалуй, стоит сообщить декану факультета, — задумчиво протянул он. — Давно записались в театральный кружок? — поинтересовался Драко, надкусывая яблоко, так и не выбрав ничего более стоящего для ужина. — Пэнс, клянусь, я слышал чей-то голос, — шепотом произнёс мулат. — Да, я тоже, — откликнулась девушка. — Ну, всё, довольно! — прорычал Малфой. — Ааа, приятель, это ты! — Блэйз заканчивал представление. — А мы с Пэнси тебя обыскались, — девушка утвердительно кивнула. — Забини, ты когда-нибудь отдыхаешь? — устало протянул Драко. — Только в те ничтожные минуты, когда ты отсутствуешь, — сказал он, в шутку приобнимая Малфоя за плечи, но тот сразу же сбросил его руку, чем вызвал смешок Паркинсон. — Ну, герой-любовник, рассказывай, где был? — Посещал больницу Святого Мунго, — фыркнул Малфой. — Я всегда подозревал, что у тебя неполадки с головой. — Забини… — Ой, дальше без меня, мальчики, — посмеиваясь, сообщила Пэнси и подсела ближе к сестрам Гринграсс. — Ну, а теперь серьезно, где ты был? — сменив игривый тон, поинтересовался мулат. — Малфой-Мэнор, — кратко ответил Драко. Смысла скрывать не было, Блэйз не отцепился бы просто так. — Нарцисса… она в порядке? — Драко показалось, что он услышал в голосе друга нотки беспокойства. — В порядке. — Полагаю, что больших деталей мне узнать не дано, — угрюмо заключил мулат, допивая тыквенный сок. — Ты очень проницателен, Забини, — вскинув бровям, произнес юноша, на что тот салютовал ему бокалом. Признаться честно, Драко был безмерно благодарен мулату, что тот всегда понимал, когда стоит прекращать задавать вопросы. Удивительно, но, похоже, сегодня эта способность передалась даже Пэнси. — Преподаватели что-то спрашивали? — поинтересовался Малфой. — Да, некоторые. — И что со мной случилось сегодня? — Тебе нездоровилось: просто ужасный кашель. Всё же декабрь месяц на дворе, — пояснил юноша. — Неплохо, — это означало «спасибо» и, к счастью, оба это понимали, поэтому Забини быстро кивнул и продолжил трапезу. Взгляд Малфоя мазнул по гриффиндорскому столу и сразу же обнаружил львиную заучку. Грэйнджер что-то усердно пыталась объяснить Долгопупсу, в то время как тот непонимающе свёл брови к переносице и явно думал о чём-то отвлеченном. Волосы её, как обычно, пребывали в сумбурном беспорядке, а в глазах блестел озорной огонёк. Драко мог поклясться, она говорила о трансфигурации. Безусловно, это была одна из немногих вещей, которые могли так завести старосту девочек. — Клянусь, Малфой — это даже не смешно, но чего ты так пристально смотришь? — прозвучал насмешливый голос Блэйза. — Ты прав, Забини, это не смешно, — отрезал юноша. — Тебе точно пора в Мунго, —посмеиваясь, заключил мулат. На это высказывание Малфой лишь усмехнулся и продолжил ужинать. Вскоре студенты стали покидать Большой Зал, и слизеринцы также стали выходить из-за стола. Драко покидал зал в компании Блэйза и Теодора Нотта, обсуждая последние добавления очков и преимущества факультетов в борьбе за кубок школы, когда услышал это: — О, Мерлин, она была изуродована до неузнаваемости, — прощебетала пятикурсница, проходящая мимо. — Кто её нашел? — поинтересовалась её подруга. — Кто-то из жителей Хогсмида, — продолжала взволнованно рассказывать девушка. Драко показалось это странным и не сдержав любопытства, он спросил: — О ком они говорят? — А ты не знаешь? — удивился Тео. — Рядом с Хогсмидом нашли тело девушки, оно всё изуродовано, жуть полнейшая, — парень поморщился. Драко насторожился, невольно вспоминая мужчин в теплице и девушку на их плече. Нет, простое совпадение. — Есть колдография? — с трудом выдал он. — Мерлин, Драко, а ты — мерзкий тип, — издеваясь, протянул Забини. — Блэйз, я буду очень признателен, если ты дашь мне что-то большее, чем глупые шутки, выпуск «Ежедневного Пророка» к примеру. — Прошу, ваше высочество, — мулат протянул Малфою газету, и на первой же странице тот наткнулся на статью о молодой волшебнице — жертве ужасного нападения. С колдографии на него смотрела симпатичная девушка по имени Урсула Беннет, которая была найдена в тяжелом состоянии и сейчас госпитализирована в больницу Св. Мунго. Конечно, он узнал её, просто не мог не узнать. Хоть тогда теплица и была покрыта мраком, Драко запомнил лицо девушки. И это, безусловно, была она. Урсула Беннет. Черт. — Что, ожидал колдо прямо с места событий? — заметив растерянность друга, поинтересовался Блэйз. Драко лишь отстранено посмотрел на однокурсника и вернул взгляд на газету, внимательно читая про травмы девушки. Когда слизеринцы дошли до лестниц, то распрощались, и Тео с Блэйзом направились в подземелья, а Драко — в Башню Старост. Всю дорогу юношу волновало прочитанное. Девушка осталась жива, что удивительно, но какой идиот стал бы отпускать её после произошедшего? Это выглядело крайне нелогично, однако сомнений быть не могло, это она. Увы, единственный, кто мог подтвердить сомнения юноши, находился в Башне Старост. Точнее, находилась. Драко мысленно готовился быть проклятым, но деваться было некуда и, немного помедлив, он произнёс пароль и прошёл внутрь. Гермиона сидела в кресле и что-то увлеченно читала, однако услышала, что дверь открылась, и быстро подняла свой взгляд на Малфоя. Она с непроницаемым лицом изучала его взглядом, прошлась с макушки до кончиков ног и немного поджала губы, когда увидела газету в его руках. Встретившись с юношей взглядом ещё раз, она медленно встала и повернулась, чтобы пройти в свою комнату. Драко ожидал немного иной реакции. — И это всё? — девушка остановилась, услышав его голос, но не спешила оборачиваться. — И никаких криков, нравоучений, угроз? Просто уйдешь? — продолжал осаждать слизеринец. Гермиона повернулась, но продолжала молчать, а это порядком раздражало. Как девушка, которая всегда загоралась как спичка, могла оставаться такой спокойной? — Я прикрылся тобой перед Макгонагалл, и ты молча спустишь мне это с рук, так? — но ответом всё также служила тишина. — Хватит смотреть на меня этим своим взглядом! — бросил он, а потом добавил. — Ты ведь видела газету. Урсула Беннет, та самая девушка. Разве ты не скажешь, что это моя вина? — Так ты не отрицаешь, — подметила девушка. — О, Мерлин, так ты не немая! — изумился Драко. — И, к сожалению, не глухая. — Мне всё же по душе первый вариант, — заключил он. — Если это всё, то я предпочту покинуть твою компанию. — Прекрати! — юношу раздражала её манера речи, то, как она неторопливо и безразлично отвечала на его колкости и даже не подавала вида, что злится. — Нет, это тебе следует прекратить! — наконец-то лёд тронулся. — Знаешь, тогда, в кабинете Макгонагалл, когда я узнала о твоем отсутствии, я разозлилась. А сразу после этого я увидела ту статью и разозлилась ещё больше. Мне хотелось ткнуть твоим зазнавшимся носом прямо в эту газету, но ты бы всё равно ничего не понял. И тогда я осознала одну простую вещь. — Я весь в предвкушении, — вставил свои пять копеек Драко. — Ты не стоишь тех нервных клеток, которые я потеряю, злясь на тебя. Как бы сильно я не кричала, я уже не смогу помочь той девушке, — еле сдерживая себя, отчеканила Гермиона. — Мы никак не могли помочь ей! — Нет, могли! Но я повела себя как последняя идиотка, потому что послушала тебя и поддалась твоей трусости! — Прости заткнись, Грейнджер! — прорычал Драко, силясь не убить её на этом самом месте. — А иначе что? Тебе не хватает сил даже обратиться за помощью к кому-то, а на убийство хватит? — Мне не нужна ничья помощь! — Ещё как нужна! Тебе просто необходим лечебный курс в Мунго! — По-твоему, я — душевнобольной, раз не бросился спасать незнакомую мне девку? — презрительно бросил юноша. — Тогда почему же ты стояла тогда рядом со мной и не побежала геройствовать в одиночку? Девушка молчала, ей и вправду было нечем ответить. Она до сих пор жалеет о том, что ничего не сделала и оправдать своё бездействие, увы, не в силах. — Ты счастлив, Драко? — неожиданный вопрос, сорвавшийся с её губ, ввёл в ступор обоих. Вдобавок ко всему, она назвала его по имени. Казалось, впервые за все годы знакомства. — Что ты несёшь? — он скривился, не понимая к чему клонит девушка. — Ответь, ты счастлив или нет? — Это не твоё дело! — отрезал он. — Значит «нет». Ты не счастлив, а знаешь, почему? — Гермиона говорила быстро и сбивчиво, потому что неимоверно злилась и хотела донести до юноши одну простую истину. — Никогда нельзя жить счастливо, если ты всё время дрожишь от страха! Драко мог поклясться, что в это мгновение он думал только о том, как сильно ему хотелось её придушить. Или ударить. Или бросить что-то посильнее Авады в её каштановую макушку и смотреть на удивленно-бледное лицо. Но он просто стоял и не мог совершить ничего из вышеперечисленного, хотя желание разрывало изнутри на сотки кусочков. Если бы взглядом можно было убивать, то, вероятно, Гермиону Грейнджер сейчас бы отскребали с деревянного пола гостиной. Гриффиндорка и сама застыла, ожидая хоть какой-то реакции, суматошно перебирая варианты. «Сейчас он ударит меня. Точно ударит. », — пронеслось в её голове. Драко сделал шаг вперёд, и сердце девушки сжалось, мысли в голове вот-вот могли стать реальностью. Он подошёл и остановился в шаге от неё. Ей до безумия не хотелось смотреть на него, видеть в двух ледяных хрусталиках жгучую злобу и опасность. Он, определенно, пугал её так, что каждый вздох давался с трудом. И, видит Мерлин, сейчас она жалела, что просто не ушла пару минут назад, когда только услышала его голос. — Слушай внимательно, — юноша одним рывком схватил её за локоть и прижал почти в плотную. — Проваливай в свою жалкую комнатушку и не попадайся мне на глаза, — убийственно тихим и спокойным тоном проговорил он. От низкого баритона холодило душу. — Если я ещё хоть раз услышу твой мерзкий голос, то клянусь Салазаром, — Драко медленно сглотнул, — последнее, что ты увидишь, будет моим лицом. Он продолжал сжимать её локоть, и рука неприятно саднила. Всё, на что хватило девушке сил, была несмелая фраза: — Мне больно, — почти шепотом. — А мне, по-твоему, нет? — фраза сорвалась с его уст так непроизвольно, что Драко даже не понял, зачем он говорит ей это. Он грубо оттолкнул её, и Гермиона невольно сделала несколько шагов назад. Она продолжала испуганно смотреть на него и потирать то место, где секунду назад была его ладонь. Казалось, что ноги приросли к полу, поэтому, делая большое усилие, девушка развернулась и быстрым шагом направилась в свою комнату. Она захлопнула дверь с такой силой, что ей показалось, что сейчас она слетит с петель, и для надежности пришлось наложить запирающие заклинание. Не один раз.***
Сердце Драко гулко билось и не намеревалось сбавлять ритм. Это было невыносимо. Он никогда не мог подумать, что сможет ненавидеть её больше обычного, но сейчас, определенно, мог. Нужно было просто избавиться от этого. От этого липкого чувства, которое она породила в нём, ведь благодаря её словам он на секунду задумался. Он действительно не способен на убийство? Или же на смертельный риск? Драко Малфой — трус? Хотелось кричать, что «нет». Ему до одури хотелось в это верить, но, признаться честно, он и сам это понимал. Понимал, что в её словах есть доля правды. Львиная доля. Но, какими бы верными и важными не были её слова, она не имела права так говорить с ним. Так беспрекословно обвинять его в трусости, в которой он и сам себе не мог признаться. Драко не может позволить ей так говорить с ним, так думать о нём. Пускай катится к чертям со своими правилами и нравоучениями, он и без неё прекрасно знает, кто он такой. Или думает, что знает. И скоро она пожалеет о том, что говорила. Драко поклялся себе, что скоро гриффиндорка пожалеет о каждом слове, которое она бросила в его адрес. А сейчас оставалось лишь одно: потушить камин, вернуться в свою комнату и постараться забыть о том, что через стенку от него спит девушка, которую он так сильно ненавидит.