Цельнометаллический паникер

По возвращении домой я осознал совершенно неожиданную проблему. То ли из-за пережитого нервного напряжения, то ли из-за измененного после работы с нейроинтерфейсом ТАРОС состояния сознания что-то сдвинулось в гормональном балансе организма. Проще говоря, моему телу дико хотелось снять стресс наиболее подходящим для этого способом. Эрзацы не помогали — курить толком не хотелось, а пиво из подаренного Вебером ящика только разжигало аппетит. Так-то Канаме вообще не пила, но от подарка было грех отказываться, и я неженственно тащил его на себе, благо в чемодане на колесиках нашлось достаточно свободного места. Я уже даже готов был дать волю подсознанию, лишь бы успокоиться. Перед внутренним взглядом проплыл загадочный Лео, но не вызвал никаких откликов. Вебер казался недостаточно настоящим. Суровый и молчаливый Сагара тоже был смерен этим взглядом и, пусть и с какой-то неохотой, но отвергнут. Похоже, моя ориентация осталась прежней — и оно, пусть и радовало, но к решению проблемы никак не приближало. Мысли о Тессе пронеслись — и тут же были смыты слезами. Не ждал от себя такого — нервная система явно пошла вразнос. Хотя было грустно, что я не знаю, как поживает так понравившаяся мне девушка в обновленном мире, да и не факт, что она еще была жива. На ум пришли зрелые формы Мао, на которые удалось вволю поглядеть и даже немного пощупать, пока мы вместе откисали в корабельном бассейне. На волне азарта я пообещал себе внимательно изучить ее ориентацию, когда возникнет такая возможность. Что-то мне подсказывало, что некоторые шансы на успех были. Но вот только здесь и сейчас от этого лучше не становилось. Плюнув на все, я потянулся к телефонной трубке. — Канаме? — услышал я голос Киоко. — Ты куда-то пропала. Я беспокоилась! Что случилось? — При встрече расскажу, — прервал я поток слов подруги. — Как насчет через час в парке? Отражение в зеркале укоризненно поглядело на меня. Мартовская кошка на тропе войны — ссадины, царапины, взъерошенные и отказавшиеся нормально укладываться волосы — вид был откровенно диковатый. Но когда бы нас останавливали такие мелочи. Киоко моим внешним видом впечатлилась. — Тебя опять Сагара во что-то втравил? — с сочувствием поинтересовалась она, сев рядом со мной на лавочку. Я не ответил, и, оглянувшись и убедившись в отсутствии свидетелей, молча впился ей в губы своими. Мы целовались до одури несколько часов подряд, как могут только шалые от гормонов подростки. Губы опухли, а мы по очереди забывали то вдохнуть, то выдохнуть. Объятия из нежных становились все более страстными. Взгляд подруги был совершенно уплывший, а от всплеска ее эмоций я заводился все сильнее. Хотелось схватить ее в охапку и уволочь в свое логово, но от такого я сумел удержаться, пусть и с большим трудом. К настолько быстрому развитию событий Киоко явно была не готова — для нее с головой хватило и происходящего. Во всяком случае, дальше поцелуев шеи и дрожащих пальцев на моей талии она так и не продвинулась. Внутренний зверь немного успокоился, получив свой эмоциональный заряд. А подруга, наконец, оторвалась от меня, и, отдышавшись, смотрела совершенно безумными глазами. — Кана, что мы делаем? — дрожащим шепотом спросила она. — То, что нам обеим нравится, — хриплым голосом ответил я. — Тебе ведь хорошо? Киоко молча кивнула, и я покрепче обнял ее. — И хочется продолжить, но давай пока не будем спешить, — шепнул я в порозовевшее ушко. — Мне тоже хочется, — шепнула она в ответ. — Но мне страшно. Спасибо, что не торопишь. Все же одно дело — легкие игры с розовым уклоном, и совсем другое — сплетение двух обнаженных тел, да еще и с той бешеной энергией, что бывает только в юности. Киоко пришлось не то что провожать, а, скорее вести до дома — подруга витала в облаках и была явно не в состоянии с них спуститься. Благо, две держащиеся за руки девушки в консервативной Японии особых подозрений все же не вызывали. Поцеловав ее на прощание, я нетвердым шагом отправился к себе. По пути домой покоя не давал образ Тессы. Ее улыбка, ее милая неуклюжесть, смех, похожий на перезвон колокольчиков. Но, боюсь, эту девушку я надолго потерял. А жить надо, как ни крути, именно здесь и сейчас. Я пощупал опухшие от поцелуев с Киоко губы, и мне отчего-то стало невыносимо стыдно. Следующим утром от стыда не осталось и следа — проклятый организм снова оживился и стал жаловаться, что чего-то нужного ему вчера не хватило. К счастью, времени заниматься переживаниями опять не было. Несколько дней заняла подготовка к школьному фестивалю, потом его проведение, и, наконец, потянулись учебные дни. Киоко была непривычно тихой, мы несколько вечеров ходили с ней гулять, держась за руки и мягко целуясь при прощании. Рин, похоже, что-то такое поняла — хотя именно с ее легкой руки я в это приключение и влип — и только подмигивала при встрече. Сама же при этом счастливой не выглядела. Плюнув на все, я решился поговорить с Хаясимидзу. — Мне очень нравится Рин, — неожиданно искренне признался председатель школьного совета. — Не могу сказать, любовь ли это. И ты права, я прекрасно вижу, как она ко мне относится. — И что? Зачем издеваться над девушкой? — я начал терять терпение. — Да не могу я! — буркнул он. — Я из-за этой школы и так с родней поссорился до того, что приходится жить одному. Сюда хотела поступить моя первая любовь, мне же светила спецшкола для таких же как я. А потом она погибла — и я, наплевав на волю семьи, поступил именно сюда. Хотя смысла в том уже не было — вроде как последний долго отдавал. И Рин меня из этой бездны вытаскивала. Влюбилась на свою беду. — Я по-прежнему не понимаю, — моим голосом можно было резать стекло. — Семья, — выдохнул Хаясимидзу. — Ты ведь знаешь теперь, кто такая Рин. И теперь представь, что с моей родней сделают их оппоненты, когда узнают, с кем я связался. Как бы я к семье ни относился — ломать их судьбы и карьеры из-за своего эгоизма я не хочу. — Но ведь трудно? — вкрадчиво поинтересовался я. — Трудно, — он спрятал лицо за веером. — Тогда бросай играть в политика! — я начал здорово злиться. — Нравится Рин — так придумай, что можно сделать. Если же нравится, но не настолько — заканчивай морочить ей голову! Или я очень сильно огорчусь, если ты понимаешь, о чем я. — Что, со стороны похоже, что я играю с Рин так же, как ты с Киоко, — вернул подачу Хаясимидзу. Очень захотелось его ударить. Лучше — ногами. Но вот драться в школьной юбочке было несподручно, да и через стол пришлось бы перепрыгивать. Так что я просто стукнул ребром ладони по ближайшей парте, отчего крышка треснула. — Эй, не надо портить имущество школьного совета, — притворно возмутился председатель. И уже совсем другим голосом продолжил. — Прошу простить за недостойное поведение. Я подумаю, что можно сделать. — Вот так-то лучше, — подвел я черту под беседой. — А с Киоко я честна. Ну, по крайней мере настолько же, насколько и с собой. И, похоже, это действительно было правдой. Хотя куда-то и мне тоже надо было двигаться. Еще через неделю классный руководитель представил нам ученика, прибывшего к нам на две недели по программе обмена. Уже догадываясь, чего ожидать, я только покосился на тревожно замершего Сагару и восхищенно вздохнувших девушек. Перед нами стоял Лео и, улыбаясь, писал на доске своё имя. Под влияние его очарования из всей прекрасной половины класса не попала только Киоко, оглянувшаяся на меня, отчего в душе прокатилась волна самодовольства. Мерзковатый, если четно, повод для гордости, но, чего уж там, вполне заслуженный. — Надеюсь, староста класса поможет нашему гостю справиться с возможными трудностями, — подытожила Кагуразака-сенсей. Лео нашел меня взглядом и улыбнулся. «Кто-то невнимательно читал отчеты», — подумал я и улыбнулся в ответ. Взгляд Киоко тревожно заметался, но встать и поклониться ей все равно пришлось. На лице Лео на миг возникло озадаченное выражение, снова сменившееся обаятельной улыбкой. Несколько следующих уроков он явно рисовался, рассказывая о том, чему его учили в вымышленной американской спецшколе, и демонстрируя знания технических предметов уровня примерно аспирантуры Массачусетского технологического. На первой же перемене ко мне подбежала Киоко. — Что же мне делать? Как же я? — А что не так? — вполне искренне удивился я. Покажешь ему школу, расскажешь о наших кружках. Вечером по окрестностям погуляете — он наверняка поселился где-то неподалеку. Мы с Сагарой если что, поддержим. — Так вы его знаете? — Киоко настолько заинтересовалась, что забыла о предмете своего испуга. — Их с Соске отцы вместе работали, — поделился я заблаговременно обсужденной с Сагарой легендой. — Да и мне довелось пообщаться, когда он тут проездом был. — Надо же, оказывается у Сагары есть друзья, — задумчиво сказала Киоко. — Но я все равно стесняюсь вот так вот общаться с парнем, да еще и иностранцем. — Так ты же не по своей воле, это же, считай, задание классного руководителя, — попробовал я успокоить подругу, и вдруг понял причины ее метаний. — Или ты боишься, что я ревновать буду? — Но он же такой, ну, — резко и отчаянно покраснела Киоко. Я с трудом удержался от улыбки. Обижать подругу не хотелось — но она, кажется, одновременно боялась, что я буду ревновать ее к Лео, а Лео — к ней, причем ужасно стеснялась и того, и другого. — Если уж я перед чарами Соске устояла, а тот куда как интереснее, — хмыкнул я, — то и Лео меня вряд ли поразит. Хотя пообщаться с ним, не спорю, интересно будет. А если даже он тебя очарует — то ревновать и вовсе не поможет. — Сагара — лучше? — Киоко недоверчиво уставилась не меня. — Вкусы, конечно, у каждого свои. Но с Соске — как за каменной стеной. Надежный, уверенный, спокойный. И руки у него правильные — и сломанную микроволновку починить, и от хулиганов отбиться, да и вообще. Куда-то меня периодически заносит, и незамеченной моя оговорка не прошла. Но вот поводов я и впрямь не давал, упорно стоя на своем: «Друг — и все тут». И мне, что характерно, верили — репутация у Канаме была той еще, да и я ее только укреплял и развивал. — Никогда б не подумала, — Киоко помотала головой. — Но все точно в порядке? Пришлось подругу приобнять, и шепнуть на ушко: — Очень сомневаюсь, что этот красавчик целуется лучше, чем я. В крайнем случае — ты просто убедишься в моей правоте. А у меня самой даже и нет желания сравнивать — ты все равно лучше. Она снова покраснела, но сильно волноваться, кажется, перестала. А начавшийся урок не дал разговору уйти в какие-нибудь еще дали. Уже на большой перемене Лео подошел к нам с Сагарой. — Я что-то думал, что ты по-прежнему староста, — сконфуженно признался он. — Корея не так легко далась, — привычно соврал я. — А ты здесь вообще зачем? — Вариант «узнать больше о возможном сотруднике» тебя не устроит? Или, например, «попробовать провести больше времени с симпатичной мне девушкой»? — Тебе с Киоко время проводить, — усмехнулся я. — Да отпуск у меня, — Лео вдруг показался очень уставшим. — Чуть ли не впервые за долгие годы я смог им самостоятельно распорядиться. Вот и подумал, что провести время с вами двумя, да еще и в компании сверстников может оказаться интересным. Хоть от мыслей всяких отвлекусь. Конечно, он лукавил. Но и в то же время говорил правду. Его симпатия ко мне казалась вполне искренней, но опыта общения с противоположным полом у него не то чтобы сильно больше, чем у того же Сагары. Моего же вполне хватало, чтобы достоверно играть девушку хотя бы перед такими балбесами. На того же Хаясимидзу подобные фокусы не действовали, но к счастью мудрый председатель школьного совета предпочитал пока мое поведение не комментировать. Подошедшая наконец Киоко познакомила Лео со школьной столовой и провела небольшую экскурсию. Под конец дня у нас были занятия по плаванию, но Лео от них отбился, сказав, что врачи ему бассейн запретили. На мой взгляд, причина была совсем не в этом, а в некоторых проблемах с самооценкой. — Врет ведь, — шепнул я Киоко. — Просто он совершенно не спортивный, и на фоне наших, особенно Сагары, будет смотреться бледно. Вот и не хочет портить свой продуманный имидж. — А ведь и впрямь, — женский взгляд особенности мужской фигуры видит не хуже, чем мужчина определяет достоинства женской. Похоже, образ загадочного и гениального красавца в глазах подруги немного померк. Я злорадно хихикнул и прыгнул в бассейн с вышки. Вечером так и пошли гулять вчетвером. Хитрое умение, доступное только девочкам-подросткам — выстроиться так, чтобы было понятно: парням ничего не светит. Киоко, надо отдать ей должное, стесняться быстро перестала, и коротко рассказывала о немногочисленных достопримечательностях нашего района. Позже я пошел провожать ее домой, а Сагара топал дальше вслед за Лео. Вполне предсказуемо выяснилось, что Лео досталась квартира строго рядом с местом обитания Сагары. Тот пытался было охранять капитана и ночью, но Лео быстро пресек всякий хентай и расположился один. На следующий день должен был прибыть Курц, который бы и составил капитану компанию. Если, конечно, Лео не решит по-другому. Все эти мелкие подробности я узнал, позвонив Сагаре по возвращении. Я уже успел было начать готовить ужин, как раздался телефонный звонок. — Канаме, зайдешь на чай? — проговорила трубка голосом Лео. — Да уже время позднее, — демонстративно зевнул я, — но если есть какие-нибудь необычные сорта, то я бы с радостью. Чая у Лео не оказалось вовсе, только искренне ненавидимый мной кофе. Так что капитан тихо выругался, извинился и пожелал спокойной ночи. На следующий день Лео, видимо, решил немного меня проучить, и на вечернюю прогулку позвал только Киоко. Та опять краснела, запиналась, но после моих напутственных слов: — И пусть он только попробует тебя обидеть! — немного успокоилась. Вечером же у капитана нашелся весьма интересный зеленый чай. Но вот общество Курца и подтянувшегося на шум Сагары сделало интимную беседу совершенно невозможной. Впрочем, поговорили очень неплохо, обсудив сильные и слабые стороны уже готового концепта экзоскелета. Капитан даже пообещал, что по возвращении подключит вычислительные мощности Даны, и, если все будет удачно, Сагара сможет разместить заказ на постройку нескольких прототипов у своих бельгийских компаньонов. — А сегодня вечером с Киоко гуляю я! — заявил я утром среды. — Мы с ней еще на прошлой неделе договаривались в кино сходить! Лео явственно скрипнул зубами, а вот подруга комментировать не стала, и только вопросительно посмотрела на меня. Я сделал загадочное лицо и судорожно принялся вспоминать, что же такого на этой неделе интересного можно посмотреть. Замешкавшегося Лео тут же заагитировали поучаствовать в занятии кружка любителей фотографии, и он, похоже, так и не понял, как согласился. Хотя в этом кружке заводилой был любитель бронероботов Синдзи, так что об интересном собеседнике для капитана я не переживал. — Но мы же ни о чем таком не договаривались, — шепнула мне Киоко после уроков. — Сюрприз! — главное было случайно не покраснеть. На обеде удалось выяснить, что в репертуаре есть «Ванильное небо», о котором я смутно помнил, что фильм довольно впечатляющий. Пока мы ждали начала сеанса, я толкнул подругу в бок и заговорщицки шепнул: — Ну что? Как свидание с Лео? Краской та залилась, кажется, от кончиков ушей до больших пальцев ног. — Знаешь, я ведь впервые с парнем так вот наедине время проводила, — призналась Киоко. — Видно, что он американец, совсем не стесняется. Я с диким трудом удержался от смеха. — Мы гуляли, потом в кафе сидели. Он правда, все больше о нашей жизни расспрашивал. О тебе и Сагаре вспоминал. А вот о своих родных и школе почти и не рассказывал. Что-то не ладится у него в жизни, — заключила подруга. — А поцеловать на прощание не пытался? — Да ты что! Чтобы я! — тут Киоко вспомнила о том, что связывает нас с нец, и с несчастным видом затихла. — Еще-то пойдешь, если позовет? — продолжил я маленький допрос. — Знаешь, если ты не ревнуешь, то, пожалуй, да. — призналась подруга. — Необычный он. И кажется иногда, что гораздо старше нас. На тебя еще чем-то похож. «С проницательностью и наблюдательностью у Киоко все хорошо», — подумал я. Но вслух сказал: — Я ведь все равно лучше! И вечером докажу! Начавшийся наконец фильм избавил вконец засмущавшуюся подругу от необходимости отвечать. Мой выбор оказался успешным — с сеанса Киоко выходила притихшая, а в глазах ее сверкали звездочки. Я утащил подругу в парк, на уже знакомую скамейку, и с непонятной самому дрожью коснулся ее губ. Этим вечером она была совсем другой — гораздо более открытой и страстной. Перестала смущаться, и не стеснялась ласкать меня везде, где можно и нельзя. Так что и я позволил себе расслабиться — благо, в тихом квартале Токио шансы наткнуться на неприятности не так уж велики. А еще сильнее успокивал оттягивающий сумочку пистолет — после возвращения с Мериды мне все же удалось раскрутить Сагару на подарок. Прекрасная девушка и надежное оружие — отличная компания для теплого сентябрьского вечера, как ни крути. Еще два дня мы с Лео по очереди ходили с Киоко на свидания. Подробностей я выяснять не стал — чувство такта, обычно мне все-таки не свойственное, перевесило любопытство. Наконец Лео сдался и предложил устроить в выходные небольшой поход всем классом. Откуда-то с высот на нас спикировал председатель Хаясимидзу, выразил всяческое восхищение инициативой заморского гостя и предложил взять организацию мероприятия на себя. На практике это, конечно, означало, что всем займусь я. И немного — Сагара, которому можно было безболезненно давать несложные поручения. И контролировать, ибо иначе нас ждало бы неисчерпаемое количество сюрпризов наподобие мин-ловушек вдоль тропы, и полной выкладки японского морпеха вместо стандартного набора путешественника. Впрочем, Хаясимидзу все равно бы всё проверил — и это позволяло заниматься делами без особых переживаний. Мудрое руководство, даже если оно по сути ничего не делает — все равно успокаивает. Сам председатель тоже составил нам компанию — в сопровождении неизменной Рин, заметно похорошевшей за последнее время. Когда мы выстроились в колонну, я постарался оказаться подальше от Лео и Сагары, но поближе к Хаясимидзу. — Ты-то тут зачем? — негромко поинтересовался я у председателя. — Любопытный парень этот Лео, — коротко ответил он. — Изучаю. — Что-нибудь накопал? — Да в том-то и дело, что ничего. Нет такого человека, и быть не должно. Какая бы ни была школа у него закрытая — что-нибудь бы просочилось. И акцент у него своеобразный: американский, конечно, изначально как бы ни бостонский, но явно он довольно долго жил где-то еще. Я слегка удивился — способности японцев к европейским языкам иначе как «похабные» редко оценивались. А уж отличить акцент на слух — это надо постараться. — Ну да, на скрипке могу играть, — угадал Хаясимидзу. И продолжил. — Но все это, в сочетании с его возрастом, выдающейся технической грамотностью и некоторыми слухами заставляет сделать одно малореальное предположение. Или даже два. Он выжидательно посмотрел на меня. — Ну совершенно не понимаю, о чем ты говоришь, — сделал я каменное лицо. — Это давний знакомый Сагары, вот и решил своего приятеля проведать. — Знаем мы, как такие знакомые называются, — тонкая усмешка коснулась губ председателя. — Ладно, потом когда-нибудь расскажешь. А пока лучше вот что скажи — вы там с этим парнем что с Киоко творите? Подруга не присоединилась ни ко мне, ни к Лео, и тихо тащила свой рюкзачок где-то в середине процессии. Периодически она бросала пронзительные взгляды то в голову колонны, где капитан с Сагарой и примкнувший к ним Синдзи громко обсуждали бронероботов, то в хвост, где перешептывались мы с председателем. — Слушай, ну мы взрослые серьезные люди, как-нибудь уж разберемся, — мой ответ заставил Рин искренне рассмеяться. — Никогда не признаюсь публично, но я рад, что вы обе девушки, — улыбнулся Хаясимидзу. — Впрочем, глядя на твое соревнование с этим иностранцем, я иногда в том сомневаюсь. Вы как-то очень похоже себя ведете, но словно бы у тебя опыта чуток побольше. До того, чтобы вообразить меня парнем, прикинувшимся девушкой, председатель все же не дошел. Но его проницательность меня в очередной раз поразила. — Знаешь, пусть все же Киоко решает. Я в своих намерениях честна, — отрезал я.- И уж точно не буду творить с ней ничего против ее воли, ни плохого, ни хорошего. Путешествие прошло без особых приключений. Полдня мы шагали, останавливались на привал для обеда, а к вечеру добрались до небольшой гостиницы в горах, где нас ждали заблаговременно прибывшие Курц и Мао. Для всех их легендировали как аспирантов дяди Лео, преподавателя Стэндфордского университета. После ужина кто-то разбрелся по бассейнам, кто-то уполз спать, а я расположился на туристической пенке под соснами недалеко от входа в гостиницу. Вечер был теплым, и я, подложив под голову рюкзак, курил и смотрел на звезды. Прихваченная с собой банка пива показалась очень уместной, и я потянулся за сумочкой. Шипение напитка заглушило шаги, и я дернулся, увидев рядом с собой Лео. — Так вот ты где! — кажется, он был немного раздражен. — Угу, — меланхолично ответил я, возвращаясь к созерцанию звезд. — Слушай, Канаме, я все пытаюсь поговорить с тобой наедине, а ты словно прячешься от меня! Не то чтобы прячусь. И не то чтобы от тебя, если начистоту. Но некоторых вещей вслух говорить не надо. — Так ты ж меня нашел — значит, все в порядке, — вечер показался мне подходящим для пустых умствований. — Чего ты хочешь? — огорошил меня Лео. — Мороженого хочу, — честно ответил я. — Но есть только пиво. Отхлебнув из банки, я уставился на капитана искренним взглядом девичьих карих глаз. Лео опешил — в такие игры играть ему еще не доводилось. Он мог быть сколь угодно умнее и талантливее, но женская логика, даже в моем любительском исполнении, ставила его в тупик. — Я хочу узнать тебя получше, — наконец, он собрался с мыслями. — И поэтому охмуряешь мою подругу? — хмыкнул я. — А она, между прочим, переживает. — Она интересная, обаятельная и очень мне помогла, — выкрутился Лео. — Но вот бронероботов отстреливала и лодку от Гаурона спасала всё-таки ты. — То есть как девушка я тебя не интересую? — игра начала доставлять удовольствие, кажется, не только мне, но и девичьей половине моей сущности. — Я такого не говорил! — вконец запутался Лео. — Странный ты, — фыркнул я. — Мне было показалось, что ты целоваться пришел. Полюбовавшись на покрасневшего капитана, продолжил экзекуцию. Сделав еще один глоток и затянувшись, я с деланной грустью посмотрел на Лео. — Наверно, целоваться с девушкой пахнущей пивом и сигаретами тебе не хочется. А то можем попробовать, вдруг получится. Наблюдать раздирающие не сталкивавшегося даже с такими простыми ловушками шестнадцатилетнего парня было одно удовольствие. Капитан, словно в старой песенке, краснел, заикался и бледнел, и все же решил отступить. — Я подружиться с тобой хочу! Понять тебя, и чтобы ты меня поняла! — наконец, выбрал он модель поведения. — Так вот оно что, — я снова уставился в небо. — Тогда давай спокойно в понедельник погуляем вместе. Расскажешь, что в мире происходит, и почему оно именно так. — Договорились! — Лео немного постоял рядом со мной, а потом развернулся и пошел в гостиницу. В ближайших кустах что-то зашуршало, и спустя пару секунд мне пришлось останавливать пощечину, которую норовила дать мне Киоко. Я остановил руку подруги, но не ее возмущение. — Ты! Как смеешь говорить ему такое! И предлагать! И обо мне! — пунцовая от гнева и смущений Киоко выглядела очень милой. Пришлось зафиксировать ее руки поплотнее. — Он не курит. И пиво не пьет. Я знала, что он не согласится. А теперь, потеряв лицо, точно не будет за мной ухаживать, по крайней мере какое-то время, — тихо объяснил я. — Правда, за тобой — может. Слышала ведь, как он о тебе отозвался. — Зачем это тебе? — столь же тихо поинтересовался немного сконфуженная подруга. — Мне парни вообще без надобности, — искренне признался я. — А что до тебя, то тебе виднее, чего ты хочешь. — Да что б ты понимала, — сердито ответила Киоко. — Дай сигарету! С непривычки она, конечно, закашлялась, но довольно быстро приноровилась. Несколько минут Киоко с сердитым лицом выпускала дым, а потом, отбросив бычок, неожиданно требовательно поцеловала меня. Выпитое ударило в голову, и я завелся с пол-оборота, почувствовал, как учащается дыхание подруги, и как ее ласки становятся все смелее. Она уже успела расстегнуть мою рубашку и принялась за пуговицы своей, когда слишком громкий для вечерней тишины звук заставил нас обеих вздрогнуть. Абсолютно круглыми глазами на нас смотрел Сагара, упавший, видимо, от неожиданности, с соседнего дерева. Киоко что-то пискнула, и, пока ее не успели остановить, убежала в гостиницу. Я тяжело вздохнул, и потянулся к банке с остатками пива. — Ты ничего не видел, — сказал я Сагаре. — Ничего не видел, — все еще немного заторможено подтвердил он. Я немного привел свою одежду в порядок, и, прихватив пенку, поднялся на ноги. — Пойдем тогда спать, — буркнул я. Сагара ничего не ответил, но дисциплинированно пошел вслед за мной. Конечно, стоило войти в дверь, как в коридоре нам встретился Лео в сопровождении Мао и Курца. И мой взъерошенный вид от их взглядов не укрылся. Лео поджал губы и предпочел сделать вид, что ничего не заметил — а, может, прокачал ситуацию и счел, что шансы Сагары на успех в любви стремятся к нулю и должно быть какое-то еще объяснение типа учебного спарринга. Курц же украдкой показал Соске большой палец, а Мао бросила на меня неожиданно изучающий взгляд. — Киоко не видели? — решил я пресечь возможные интересы. — Да вроде бы нет, — Мао развела руками. — Тогда всем спокойной ночи, — вздохнул я и пошел отсыпаться. Обратная дорога далась всем проще — все же под гору идти гораздо веселее. Уже у финиша, рядом с автобусной остановкой, я на несколько минут отвел Рин в сторону и шепнул ей на ухо несколько слов. Она испытующе посмотрела на меня, на пару секунд задумалась и согласно кивнула. Поймав вопросительный взгляд Хаясимидзу, я демонстративно развел руками, и мы с Рин вернулись к остальным. Мы встретились с Лео после школы и сперва отправились в кафе. Мой аппетит временами меня пугал, но лишний вес появляться не спешил. Лео, глядя как я мету со стола в темпе снегоуборочной машины, только усмехался да поглядывал в телефон. — Сагара точно нигде не прячется, мимикрируя под предмет интерьера? — поинтересовался я, справившись с основой частью ужина. — У него приказ, — буркнул Лео. — И будем надеяться, что он его выполнит, — я откинулся на спинке стула. — Что ж, я готова тебя выслушать. — Тебе не казалось, что этот мир — неправильный? — начал Лео. Конечно, казалось. Мало того, что мы живем в реальности, по которой мультфильмы снимают, но это еще ничего. А вот что эта самая реальность еще и меняется на глазах — это гораздо хуже. И все остальное на этом фоне — ерунда. Но Лео явно волновали не первые два вопроса. — Куда уж неправильней. Черные технологии, если я правильно понимаю, его здорово поменяли. Интересно, их какие-нибудь пришельцы принесли? — Многие из посвященных считают, что ничего нечеловеческого в них нет. Возможно, само их появление и распространение имеет какую-то сюрреалистическую природу. Но как по мне — больше похоже на пробой во времени. Они совершенно точно порождение разума, мыслящего как мы. И слишком хорошо они легли на имевшийся технологический уровень. Вопрос-то не в этом. — А в чем? — Лео удалось меня заинтриговать. — Такие знания портят мир. В первую очередь, все работает на войну. Льется все больше крови. «Мифрил» пытается сдержать этот поток — но мы откровенно слабы для такой миссии. И я верю, что мир без этих технологий был бы лучше. Я задумался. Не ожидал, что Лео может оказаться наивным идеалистом. Покинутый мной мир совершенно точно лучше не был — войны вообще в человеческой природе, едва ли мы от этого когда-нибудь избавимся. И уровень технологий в этом ничего не изменит. Деревянная дубина или ядерная — принципиальной разницы нет. И даже больше — черные технологии, как и любые другие, сперва работают на войну, а потом уходят в промышленность. В здешней действительности реальный сектор экономики, получивший пусть и неспешную, но постоянную подпитку, сохранил свое влияние. Транснациональные корпорации, не производящие ничего, кроме финансовых пузырей, здесь не так сильны. Насколько я слежу за новостями, освоение космоса тут опережает мою исходную реальность, несмотря на полтора десятка лет разницы. Готовится пилотируемая экспедиция на Марс, а в самых ближайших планах — сразу несколько обитаемых станций на Луне. А еще здесь есть Советский Союз. И сразу два Китая. Что мне вдвойне приятно. И Аль-Каиды здесь тоже нет — бронероботы переломили-таки хребет афганского сопротивления. Так что Лео может быть прав только в одном — искусственный прогресс надо останавливать. Лямбда-привод и ТАРОС — это уже, как верно заметил Сагара, что-то сродни магии. К тому же нельзя сбрасывать со счетов риск деградации науки — иначе человечество просто разучится придумывать новое. Пока я размышлял — Лео молчал и задумчиво вертел в руках стакан с минералкой. — Знаешь, — осторожно ответил я, — у меня маловато информации. Но технологии совершенно точно не меняют человеческую природу. — Я уверен, — Лео был тверд. — Много об этом думал, считал, и мои выводы всегда были одинаковыми. — Так к чему этот разговор? Не предлагаешь же ты избавиться от всех шепчущих? — Об этом речи не идет. Нас могут быть сотни, тех, кто еще не проявил себя. Зато я изучал ТАРОС, и, возможно, эту вспышку можно отменить, стабилизировав мир. — Жутковатая перспектива, — почесал я в затылке. — Тебе хотя бы известно, когда все началось? — В 1984 году, когда мы родились. Более точно — в окрестностях рождества. Я знаю всего о нескольких шепчущих, но вроде бы даты рождения у нас совпадают. Более детального исследования никто еще не проводил. — И ты надеешься вернуть мир в исходную точку? Или просто вычистить знания из наших голов? — надеюсь, мой голос не дрогнул. — Еще не знаю. Лучше бы, конечно, вернуться и отмотать все вспять. Пока еще не знаю, как подступиться, есть только отдельные зацепки, смутная тень понимания. Если пойму, что без тебя не справлюсь — поможешь? — Мне страшно, — искренне ответил я. — Страшно даже думать о таком. Давай мы вернемся к этой беседе, когда у тебя будут хоть какие-то ответы? Лео пристально на меня посмотрел и молча кивнул, возвращаясь к десерту. Кажется, ему тоже было страшно — но он все равно готов был идти вперед. Я стал ближе к тем делам, за которыми меня посылали. И следить теперь за этим парнем надо было гораздо более внимательно. Я ведь не знаю, что же случилось в прошлый раз. Сломал ли Лео этот мир, починил ли он его. Или оставил все как есть — и это все равно ловушка. Тем более, что в исходной реальности на месте Лео была его сестра. И неизвестно, его это идеи, или доставшиеся по наследству от Тессы. К тому же потенциальный источник нестабильности мог исходить от любого шепчущего. А всех, как мне сейчас доступно объяснили, переловить не получится. Оставалось ждать, наблюдать, и, что я ненавидел и боялся больше всего — прислушиваться к своему сердцу. Кажется, это единственный орган, способный подсказать верный выход в такой ситуации. Мозги и прочие части тела, похоже, тут будут нужны в основном для того, чтобы дожить до нужного момента. Но и эту часть задачи тоже еще надо было решить. В молчании мы вышли из кафе, и я предложил немного погулять по парку. Мы болтали обо всякой ерунде, не рискуя касаться серьезных тем. Я периодически поглядывал на часы, но все равно едва не пропустил появление группы хмурых людей, богато украшенных татуировками. — Что это тут смазливый иностранец делает в такое время? — угрожающе начал их лидер. — Японских девушек охмуряет? Тут, конечно, бандит погорячился. Канаме — явная полукровка, и мы с ней заметно выделяемся ростом, фигурой и большими глазами. — Я гость вашей страны, — спокойным голосом ответил Лео и встал так, чтобы прикрыть меня. — И уважаю ее традиции, в том числе и уважение к женщинам. Надеюсь, я прояснил возможное недопонимание? — Мы научим тебя настоящему уважению! — противно осклабился бандит. И резко осекся, увидев смотрящий ему в лоб ствол. Лео явно учел ошибки схватки с Гауроном, и прятал под плащом внушительный револьвер чуть ли не под.44 калибр. — Уважение основано на обоюдной силе, — голос Лео был все так же спокоен. — И вашей, и моей. Так мы пойдем? Ситуацию он оценивал верно. Бандитов явно было больше, и шанс, что кто-то из них тоже вооружен, был довольно велик. Но без стрельбы конфликт бы не обошелся, а лишние дырки в организме не нужны никому. Я поймал вопросительный взгляд и помотал головой. Бандиты молча свернули на боковую тропинку, а мы с Лео пошли дальше. Было очень стыдно за эту маленькую проверку, устроенную Рин по моей просьбе. И в то же время в душе было как-то светло — Лео показал себя отличным надежным парнем. Не хуже того же Сагары. Конечно, оружие вообще способствует уверенности в себе — но ведь кабинетному работнику еще надо не растеряться. Уж не говоря о том, что он с самого начала рефлекторно закрыл меня собой. — Ты отлично держался, — наконец я подал голос. — Даже несмотря на то, что сбоку заходили еще двое, и начни они действовать, то целыми мы бы не ушли. Я в восхищении! — Я тех двоих не видел, — Лео запоздало побледнел, но быстро взял себя в руки. — Впрочем, по-другому действовать все равно был нельзя. Интересное наблюдение. Было похоже, что капитан привык полагаться не только на револьвер, и вообще считал себя лично в безопасности. Или он действительно так хорош, или у него были еще какие-то козыри. Как вариант — оставшиеся в прошлом варианте реальности. — Да, ты прав, — согласился я. — Принципиально бы ничего не изменилось. Хотя, как сказал бы мой друг Сагара — выживание имеет максимальный приоритет. — Не ожидал от него таких слов, — задумчиво сказал Лео. — А ты тоже молодец! Вместо ответа я продемонстрировал ему своё оружие. — Ого! Новейший русский пистолет для скрытого ношения! — попытка похвастаться явно удалась. — Откуда у тебя такое? — У Сагары выпросила. Сам-то он обычно с Глоком таскается. А без оружия мне как-то неюутно последнее время. Лицо Лео исказила неприятная гримаса, но он быстро ее согнал. — Интересно, кстати, где он сам им обзавелся. Совсем нестандарт. Не иначе, Калинин откуда-то притащил, — вполголоса пробормотал капитан. После инцидента долго гулять мы не стали и почти сразу же пошли по домам. Следующая неделя прошла мирно — вечерами мы гуляли то вчетвером, то в компании еще нескольких одноклассников. Рин интересовалась, стоила ли того моя маленькая провокация. По ее словам, выводы старшего группы якудза совпали с моими: «Щенок ведет себя так, как будто у него за спиной танк. А танка-то и нет». Поэтому я просто поблагодарил подругу за помощь, но та только отмахнулась. Было похоже, что всерьез ее волнуют совсем другие вещи. Уже перед отлетом Лео, сказав все положенные для одноклассников речи, шепнул мне на ухо: — Через три недели — жду тебя с ответным визитом на Мериде. И, оставив меня краснеть, пружинистой походкой ступил на трап самолёта. — Каждая вторая суббота в нашей школе — выходной. И значит, на острове я проведу два полных дня, — думал я, выходя на летное поле базы Мифрила. Меня встречала маленькая делегация во главе с Лео. Но капитан извинился, и, оставив меня в руках Мао, ушел по делам. — Мне поручили показать тебе бронероботов, — Мао почесала в затылке. — Но начнем мы с медкомиссии. — Да что ж такое, — взвыл я. — Обещали-то учить, а не исследовать! — Не переживай! — меня легко хлопнули по плечу. — Мы сами тесты каждую неделю сдаем. — Ну и свирепая ж у вас медицина. Веди! Обследование на здешнем высокотехнологичном оборудовании прошло быстро. Врач проглядела мои результаты, ритуально послушала, как я дышу, и выдала вердикт: «К пилотированию допущена». Более полные результаты она обещала отдать ближе к вечеру, и я со спокойной душой отправился вслед за Мао. Пришли мы не в ангары к технике, а куда-то на открытый полигон. — Ну что, разомнемся? — вызывающе посмотрела на меня Мао. — Две минуты на разогреться, так уж и быть, а потом побегаем. — А как же? — покрутил головой я. — Вводная — огневой налет противника. Тут не до техники, или там переодеваний в спортивный костюм. Да и ты не в юбочке, боец! Бегать, конечно, я предпочел бы в кроссовках — но и берцы тут неплохо подходят. Юмор мифриловцев я не очень понял, но предпочел пока не спорить. К тому же было интересно сравнить, насколько моя подготовка у Сагары отличалась от стандартных здешних требований. Кросс мог бы даться и полегче, но в перерывах Мао заставляла меня то отжиматься, то подтягиваться на явно неслучайно расположенных на маршруте турниках. К концу маршрута, когда мы вернулись к зданию базы, пот лил с меня градом, а мой язык развевался где-то в трех метрах за спиной. Сама же мучительница, выполнявшая все упражнения вместе со мной, разве что немного вспотела. — А ничего, для школьницы так и вовсе даже неплохо, — хмыкнула Мао, что-то отметив в командирском блокноте. После чего без раскачки попыталась воткнуть мне в лоб классический уро-маваши. Рефлексы не подвели, и от вертушки удалось увернуться, но в остальном толку от меня было мало. Под градом ударов я продержался совсем недолго, каких-то ответных действий провести не удалось, и вскоре после начала спарринга я лежал на земле и грустно смотрел в небо, пытаясь сосчитать летающие перед глазами звезды — Никогда не сдавайся, — Мао протянула мне руку, до того изображавшую добивающий удар в горло, и помогла подняться. — У нас есть десять минут на посещение душа, и пойдем дальше. Я запихнул пыльный и потный камуфляж в предназначенный для этого пакет и переоделся в выданную мне мифриловскую повседневную форму без знаков различия. Меня снова привели не к роботам, а в какой-то учебный класс, где меня встретила знакомая по подводной лодке инженер-лейтенант Лемминг. — Нора расскажет тебе теоретическую часть, а я вернусь через пару часов, — и Мао ушла, что-то бодро насвистывая. Лемминг поздоровалась, но вместо теории выдала ноутбук с длиннющим тестом. После физических нагрузок в голове все немного плыло, и я заполнял клетки, толком не включая мозг. Когда, наконец, нажал на последнюю кнопку, то лейтенант посмотрела данные со своего терминала и сочувственно улыбнулась: — Устала? Тогда пошли в столовую! Возможно, обед и был вкусным, но он мне совершенно не запомнился. Да и голова, и без того немного шумная после нескольких часов полета и кросса, заполнился уже каким-то свинцом. После обеда меня не вернули в учебный класс, а привели в четырехместный кубрик. — У тебя полтора часа, — Лемминг сверилась со своими заметками. — Спи, приводи себя в порядок, потом продолжим. Сон помог. К тому же наконец мы перешли к тому, ради чего я и приехал — изучению роботов. Лемминг рассказывала об устройстве очень живо, а в непонятных местах мне подсказывал неожиданно переставший быть противным шепот в голове. Два часа прошли продуктивно, и в итоге я вполне представлял, почему современные БР собраны именно на такой технологической базе, каковы основные органы их управления, и еще довольно много важных мелочей. Кое-что я и так знал из рассказов Сагары, но устройство последних моделей он знал весьма посредственно, да и трехмерные развертки с подсказками опытнейшего специалиста были гораздо удобнее карандашных рисунков. — Вообще-то базовый теоретический курс рассчитан на 24 часа, но тебе, — Лемминг постучала по виску, — вполне достаточно и четырех. — Завтра тогда утром остальное расскажу, а сейчас тебя снова ждет Мелисса. Мао, словно бы издеваясь, потащила меня на огневой рубеж. Автомат, снайперская винтовка, пистолеты, ручной пулемет — на мой взгляд, отстрелялся я вполне сносно, даже не входя в боевой транс. Впрочем, глядя на то, как работает настоящий мастер своего дела, я уже не был так в себе уверен. У меня начало складываться впечатление, что Сагара своему непосредственному командиру несколько уступал. Хотя, учитывая системность подготовки и разницу в возрасте почти в десять лет — в том не было ничего удивительного. После стрельбы Мао кинула мне довольно длинный резиновый муляж ножа. — Покажешь, чему Соске научил? Этот поединок закончился примерно так же, как и предыдущий — только на этот раз у моего горла замерла не ладонь, а черная резиновая кромка учебного оружия. Но собой я был чуть более доволен — пару раз я все-таки свою мучитальницу достал, проиграв не всухую. Хотя в реальном бою разницы не будет — там победу считают не по очкам. На этот раз подняться мне не помогали — напротив, Мао полезла в свой блокнот и ровным голосом стала зачитывать вопросы по прочитанной Лемминг лекции. Так, лежа на нагретой солнцем земле, я на них и отвечал, а потом, немного опомнившись, все же поднялся, и увидел в глазах Мелиссы улыбку. — Вроде все почти нормально, — усмехнулась она. — А теперь пойдем к роботам. Вебер и Сагара уже ждут, они привели учебную машину к полигону. — Да что тут происходит-то? — не выдержал я. — Отставить разговоры! — рявкнула Мао, но продолжила уже с дружелюбными интонациями. — Как я могу пустить тебя в боевую машину, если не знаю твою физическую выносливость и психологическую устойчивость? Как я выведу тебя на огневой полигон для крупнокалиберной автоматической пушки, если не представляю твое умение стрелять? Аргументы были серьезными, и я пристыженно замолчал. Эти люди тут годами воюют, а я пристал к ним с просьбой «сделайте из меня пилота БР». И ведь прекрасно же понимаю, что до их уровня мне расти очень долго, даже если буду постоянно тренироваться. Но вот подсказывает мне сердце, что основные события, на которые я могу повлиять, будут связана именно с роботами. Вопреки ожиданиям, на полигоне меня ждал потёртый М9 с украшенной характерными для командирской модификации внушительными антеннами головой. Робот сидел на коленях, а из открытого кокпита торчала веревочная лестница. — Вообще у нас, конечно, М6 «Бушнелл» тренировочные машины, — прокомментировала Мао. — Но после недавних боёв у нас образовалась списанная неучтенка, из которой мы и собрали этот агрегат. — Так это твой робот, в котором тебя подстрелил Гаурон? — По большей части. — Мао поморщилась. — К счастью, реактор и управляющие блоки бортового компьютера не пострадали. На максимальную мощность его лучше не выводить, но для обучения вполне сгодится. Вебер поприветствовал меня и махнул рукой в сторону кабины. — Залезай! Надеюсь, тебя не придется подсаживать! — А что, кого-то приходилось? — я изобразил недоумение. — Однако интересные у вас тут пилоты. Троица пилотов задумчиво посмотрела на меня. Все правильно, в оригинале проблемы с подъемом в машину были у Тессы, но здесь-то капитаном был Лео, особых проблем с координацией движений не имевший. Обновленная реальность не спешила рассасывать свои швы — напротив, они периодически оказывались все более явными. — Да, пожалуй, ты и сама залезешь, — наконец, Вебер, отогнал непрошенную мысль. — Главное — не возгордись, ведь учить тебя будут сразу трое лучших пилотов Мифрила. — И в мыслях не было! — я легко запрыгнул внутрь машины, закрыл капсулу и активировал связь. — Ну что, сперва попробуй встать! — раздался в моих наушниках голос Сагары. Тренировка, о которой я так мечтал, наконец началась. До выделенного мне кубрика меня почти тащили — вошедшие в раж пилоты тренировали меня заметно дольше рассчитанного. Потом был ужин, затем еще один тест совсем уж непонятной направленности, а закончился бесконечный день легкой заминочной тренировкой под руководством все той же Мао, в которой с удовольствием поучаствовали и Вебер, и Сагара. Кажется, у них были еще планы, но я уже с трудом перебирал ногами, так что меня отконвоировали сначала в душ, а затем и в спальню. Едва найдя в себе силы раздеться, я рухнул на койку и отключился. — Курсант Чидори, подъем! — утро началось со старшинского вопля на ухо. От неожиданности я подскочил на месте и встретился взглядом с Мао. Та ласково улыбнулась, показала мне глазами на форму и демонстративно зажгла спичку. То ли от неожиданности я двигался быстрее обычного, то ли спичка была слегка подмокшая — но я умудрился успеть одеться, толком не приходя в сознание. После чего удостоился одобрительного кивка, получил 5 минут на «привести себя в порядок» и присоединился к ожидающим меня у входа Веберу и Сагаре. Утренняя разминка была очень щадящей, и к ее завершению скованные болью от вчерашних тренировок мышцы расходились и слушались меня вполне прилично. Мы немного поотрабатывали друг на друге броски, и меня снова повели в учебный класс. — А где все? — вроде бы на военной базе положено подниматься одновременно. — До официального подъема еще полчаса, — хохотнула Мао. — Но мне капитан приказал особо о тебе позаботиться, а Вебер и Сагара сами выразили желание присоединится. — Ну конечно, друзья никогда не упустят возможности заехать в ухо, — фыркнул я. Первое занятие Мао провела сама, рассказывая о современной тактике применения БР. Кое-какой багаж опыта у меня уже был, но вот взгляд со стороны командира небольшого подразделения оказался совершенно новым. Я кое-что смыслил в тактике пехоты, и даже начал в свободное время писать проект наставления по боевому применению оснащенных экзоскелетами подразделений, и слова старшины упали на уже подготовленную почту. После Мао эстафету приняла Лемминг, сперва озадачив меня очередным сугубо техническим тестом, а затем продолжив рассказ об устройстве БР. На этот раз объяснялась физика процессов, с упором на слабые места и сроки эксплуатации отдельных элементов конструкции. Обед оказался все таким же быстрым, но выспаться на этот раз мне не дали, а снова повели на полигон к уже знакомому роботу. — Кстати, насчет «курсант Чидори», я с утра не шутила, — напутствовала меня Мао, пока я пытался залезть в кабину без помощи лестницы. — Чтобы дать тебе допуск, потребовалась регистрация в соответствующей базе. И там поле «звание» обязательное — никаких гражданских специалистов к БР не допускают. Так что пришлось нашему капитану выкручиваться. Усмехнувшись, я вскарабкался на плечо робота и изобразил строевую стойку. — Рада стараться, госпожа старшина! — Да ну тебя! Не навернись там, — помахала рукой Мао и надела на ухо гарнитуру связи. — Давай для начала повторим базовые упражнения по перемещению. К вечеру силы оставили меня совсем уж капитально. Ныла, казалось, каждая мышца — но хотя бы теперь робот в моих руках мог сравнительно успешно ходить, стрелять из носимого автомата и даже изредка попадать в цель. Как бы бортовой компьютер ни стремился мне помогать — точности реакции все равно не хватало, тут нужны были многие часы тренировок. Посмотрев на мой измученный вид, Мао сперва отконвоировала меня к местному бассейну с горячей водой, а потом, доведя до моего кубрика, предложила сделать массаж. «От такого не отказываются», — подумал я, не ожидая подвоха. Нет, массаж делать она действительно умела. Но, после того, как мое тело расслабилось, она принялась творить с ним что-то еще. Такого безумного сексуального удовольствия я в этой жизни еще не испытывал, хотя технически все оставалось в рамках приличий. Вот только громкие стоны сдерживать совершенно не получалось, а злорадный смех Мао подсказывал, что издевается она надо мной совершенно сознательно. — Мелисса, да что ж ты делаешь, — охнул я, отдышавшись. — Это ты еще подробностей не знаешь, — что-то мне не понравилась ее улыбка. — Тебя ж слышно было на все ближайшие коридоры. Сагара рвался тебя спасать, а ты даже и не заметила. — А ничего, что у меня из одежды только трусики и бантик в волосах? — огрызнулся я. — Ну, он моментально понял, что тут всего лишь медицинские процедуры происходят, резко запунцовел и вылетел из кубрика. К сожалению, здесь все же военная база, запоры на дверях в жилые помещения конструкционно не предусмотрены. А то я не отказалась бы и продолжить, — Мелисса вдруг куснула меня за ухо. — Предупреждать надо, — фыркнул я. — А теперь бедный Соске сидит где-нибудь в сортире и изо всех сил стесняется. Но насчет при случае продолжить — ловлю на слове! — Договорились, — Мао хлопнула меня по попе. — Ты как, есть хочешь? — Неплохо бы, — потянулся я к сложенной на табуретке одежде. Стоило застегнуть китель, как из встроенного громкоговорителя рявкнула сирена. — Учебная тревога «цунами»! Всему персоналу базы, до третьего приоритета включительно, укрыться в убежище. Повторяю, учебная тревога «цунами!» Мы с Мао переглянулись. — Что за дела? — поинтересовался я. — Что-то новенькое, — она уже успела привести себя в порядок и рванулась к двери. — За мной, курсант! В убежище, занятом еще несколькими сотнями недоумевающих мифриловцев, нас нашел Вебер. — Ты ничего не знаешь? — мне показалось, что он как-то уж больно ехидно на меня смотрит. — А вы так все время вместе были? — уточнил он. — Тогда уже ничего не понимаю. — Ну, были, — раздраженно кивнула Мао. — Ты что-то видел или слышал? — Думал зайти к вам, на ужин позвать, а потом начались странности. Сначала по коридору пролетел Соске с непонятным выражением на лице, а еще спустя пару секунд из-за того же поворота вышел капитан с какой-то папкой в руке. Выглядел он бледным, руки едва ли не дрожали, и я предпочел не попадаться на его пути. А еще спустя минуту оживилась сирена. — Ох, Мелисса, тебе же это расхлебывать, — резко и отчаянно покраснел я. Мао только зашлась лающим нервным смехом. — Разберемся как-нибудь, — откашлявшись, выдавила она. — Прости, на такое я совсем не рассчитывала. Картина получалась простой, если сложить воедино три вводные. Сначала капитан услышал довольные девичьи стоны. Потом они прекратились, а по направлению, ведущему из кубрика, с мечтательным выражением на лице вышел Сагара. Условия уравнения сложились в голове капитана весьма экзотическим образом, и приведшим нас в убежище. Спустя полчаса нас все же выпустили — хотя по нормативу требовалось просидеть часа четыре. Видимо, Лео вернул себе самоконтроль и немного опомнился. Впрочем, провожать меня к самолету он не пришел. — Я все объясню, ты не переживай, — успокоила меня на прощание Мао. — И очень жаль, что так получилось. Я приобнял ее и шепнул: — Ты долго, долго будешь отрабатывать прощение. Мао хмыкнула и помахала мне рукой. Задумчивый Сагара, севший на соседнее кресло в самолете, уставился на меня нечитаемым взглядом. — Она тебе рассказала, что случилось? — поинтересовался я. — Массаж. И капитан что-то недопонял, — спокойно ответил Сагара. Кажется, врал. В последнее время наш ледяной сержант стал все больше похож на нормального человека. Главное тут было чтобы он не вздумал влюбиться — но с этим, вроде, пока все было в порядке.