Месть на семи морях

Юнги мягко опустил Чимина на кровать и избавил обоих от остатков одежды. За пять лет, что Мин не имел удовольствия созерцать чиминово тело, оно стало определенно на порядок лучше. Раньше Пак был подтянутым, но выглядел как мальчишка, немного нежный, с намеком на чуть пухлые щечки. Теперь он же он превратился в статного зрелого мужчину. Было видно, что он строго следит за питанием и интенсивно тренируются. Мышцы стального пресса четко просматривались даже в темноте, и Юнги нестерпимо захотелось очертить каждую из них языком. Но времени еще достаточно. Блондин навис над Чимином и невесомо поцеловал в шею, затем снова и снова, опускаясь на ключицы и широкую грудь. Сказать, что Пак был все еще шокирован происходящим — ничего не сказать. Хоть он и охотно поддавался на нежданные ласки некогда самого родного человека, но все еще не мог взять в толк, с чего Мин вдруг сам проявил инициативу, тем более, когда он почти научился находиться рядом с ним без дрожи в коленях. Говоря откровенно, бывший хозяин всегда был привычен к тому, чтобы только получать удовольствие, а потом резко входить в Чимина без всякой подготовки и почти безэмоционально драть, пока тот стонал и извивался под ним, но сейчас происходило нечто совсем нетипичное. Юнги трепетно ласкал пьяноватого Чима, нагло пользуясь тем, что из-за тумана в голове он не пытался оказать сопротивление. Тем не менее, брюнет все же собрался спросить, что вообще происходит, но довольно внезапно почувствовал, как прохладный язык касается его там и совершенно крышесносно вылизывает, поэтому он отложил свои вопросы на потом. Юнги трахал остервенело и надрывно, оставляя на чиминовом теле багровые следы и полосы. Он целовал его в спину, зарывался пальцами в волосы и оглаживал крепкие мышцы бедер, ахая от эстетического и физического наслаждения. Определенно, за долгое время одиночества и случайных связей, Мин уже и забыл, что значит наслаждаться по настоящему близким человеком. Знать все его эрогенные зоны, болевые точки, вспомнить мягкий тембр голоса. И все это звучало бы очень мило и романтично, если бы блондин когда-нибудь испытывал к Паку чувства, отличные от похоти. Но он не испытывал. Юн имел привычку вызывать парня когда ему вздумается, а это читай, когда Ви в очередной раз настойчиво убирал его узловатые пальцы со своих бедер и бросал деловое «Хозяин, мне надо работать» или снова звонил посреди ночи, когда Мин ждал его, нервно меряя шагами комнату, и сообщал, что останется у Енджуна, потому что до него ближе ехать. В такие моменты, Юнги, поддаваясь порыву эмоций, отчаянно швырял телефон в стену и, предварительно осушив стакан крепкого алкоголя, врывался в личные покои Чимина. Он никогда не церемонился с молодым человеком, накидываясь на него прямо с порога и будя внезапными укусами в шею или звонкими шлепками по заднице. И брюнет наперед знал, что Тэхен, видимо, опять показал хозяину свой характер, тем самым обрекая самого Чима на ночь жесткого садистского секса. Но он никогда не злился на друга, понимая, что дело вовсе не в том, что он не отвечает взаимностью на чувства своего начальника. Тэ априори была чужда любовь в романтическом смысле. Он несомненно очень любил Чимина и своих родителей, но это были чисто родственные порывы, желание заботиться и защищать. А еще Пак знал, что именно из-за него Тэхен до сих пор находится на этой работе, каждый день выполняя свои обязанности, стиснув зубы. Парни давно уже накопили приличные суммы, чтобы просто забрать их из хозяйского сейфа, купить достойное жилье и еще год жить автономно, но Чимин был не в силах оставить Юнги. Каждый день он убеждал себя, что достоин большего, а не роли господской подстилки, что сможет построить новое будущее рядом с преданным другом, найти дело по душе и больше никогда не вспомнить вкус дорогого табака на своих губах. Но все летело к чертям, когда Мин в очередной раз практически выносил его дверь и утягивал в пучину разврата. Нельзя сказать, что Чиму так уж нравилось быть игрушкой в руках и постели господина, но он упрямо терпел только ради того момента, когда Юнги сладко засыпал на его плече, даже не удосужившись помыться. В эти минуты парню казалось, что он в раю. Он нежно гладил свою любовь по волосам, прикрывал одеялом и тихонько раскачивался, как бы убаюкивая. Только тогда он мог дать волю своим рвущимся наружу чувствам, и легонько целовать лицо блондина, пока он мерно дышал совсем близко и видел безмятежные сны. Иногда Паку казалось, что эта любовь разорвет его на части, оставив лежать грязной тряпочкой на обочине бытия. Поначалу парень часто плакал, закрывшись в своей обители и пил, пил, пил… Однажды он пытался высказать все Юнги, надеясь, что тот его поймет или хотя бы будет менее жестоким, но безрезультатно. Хозяин лишь напомнил ему, что все на что он имеет право — упорно работать и не разочаровывать. И Чимин работал, очень усердно трудился, быстро снискав репутацию лучшего в своем деле. Такая ирония. Быть лучшим на этом днище, так себе заслуга. Но молодому человеку было уже наплевать, ведь он совершенно безнадежно застрял в капкане своих жертвенных чувств и даже не пытался выбраться.

***

Юнги уже третий раз бурно кончил и обессиленно повалился на загнанного Чимина. Он нежно поцеловал брюнета в щеку и уткнулся носом в его шею, восстанавливая дыхание. Пак нервно дернулся. — Ты чего? — спросил Юн, поднимая глаза. — Это довольно странно, что ты меня целуешь, да и вообще… На себя не похож. — Я соскучился, — едва слышно прошептал Юнги, а у Чима будто землю выбило из-под ног, снова… Молодой человек резко вскочил и принялся в полумраке искать свою одежду. — Что ты вытворяешь? — в недоумении спросил блондин. — Я хочу уйти, — бросил Чимин, натягивая брюки. — Сбежать. — Называй как хочешь. Мин резко поднялся, схватил парня за руку и усадил на диван, не давая вырваться. — Спешишь к своему Намджуну, думаешь он волновался о тебе? — мужчина взял чиминов телефон и бросил взгляд на экран, — Как я и думал, ноль сообщений, — заключил он. — Я спешу не к нему, а от тебя, — спокойно сказал Пак. — Почему? Не можешь простить? За то, что играл твоими чувствами или за то, что не защитил тогда? — Да, блять, — в сердцах выругался молодой человек, — Ты серьезно не понимаешь? Я пять лет пытался стереть эту веху из своей памяти, пять лет мечтал забыть твое имя, внешность, голос! И наконец встретил достойного человека, который не обращается со мной как с тряпкой, ценит и уважает! А тут снова ты со своей непонятно откуда взявшейся нежностью. Зачем, Юнги? — Чим устало потер переносицу. — А ты изменился, Чимини, — восхищенно заметил Мин, — Стал таким твердым, это похвально. Однако и я изменился. Многое пересмотрел в своей жизни, сделал определенные выводы. И я правда скучал по тебе, — Юнги что было сил прижал к себе напряженное тело парня и погладил вдоль позвоночника. — Послушай, — начал Пак, собравшись с духом, — Это какое-то ведьмино проклятье, что мы все снова оказались в одном замкнутом пространстве на длительное время, но это вовсе не значит, что я позволю тебе вертеть собой как раньше. Я просто переболел это, пережил, оставил в закоулках прошлого. У меня есть стабильные отношения и ты не сможешь их разрушить случайным сексом. С этими словами Чимин уверенно поднялся с дивана, поцеловал Юнги в макушку и вышел из каюты, тихонько прикрыв дверь. А потом со всех ног побежал по коридору, ища глазами комнату Тэхена. Ему просто необходимо успеть. Успеть до того, как целый водопад обжигающих слез хлынет из глаз.