н е л ь з я.

thomas newman — new fish.

завтра не стало лучше, потому что антону стыдно. антону мерзко, противно, гадко. он трет шею, обводит взглядом комнату. белый цвет режет глаза. антону не становится легче, когда в дверном проеме появляется леша. с бокалом воды и таблетками. во взгляде ни капли я жду извинений за твой пьяный бред. во взгляде все в порядке, братик, со всеми бывает. /не бывает. / в голове гудит опять блядская строчка — ревновать нельзя — когда взгляд опускается на шею старшего. в ванной антон рассматривает свою шею, касается пальцами родинки, зачем-то представляет то, что не нужно. представляет, как она оставляет следы на лешиной шее, пока они трахаются в ее квартире. представляет и понимает, что он не хочет это тело. он не хочет быть блядским лешиным отражением. только никто не спрашивал. у брата все такой же взгляд. взгляд все в порядке, тош, правда. неа, не в порядке, леш, все давно не в порядке, все давно по пизде, я на блядском дне. из-за тебя. но это антон только думает, отворачиваясь к окну, тихо произнося. — хватит так смотреть, пожалуйста, мне стыдно за вчерашнее. и я извиняюсь. только не смотри т а к. внутри пусто, словно кто-то отключил чувства. на поле антону спокойно. в голове не крутится ревновать нельзя, зависть не душит. ему хорошо. ему хорошо даже тогда, когда они кричат друг на друга на поле. антон бы с радостью устроил скандал дома, с битьем посуды, как в кино. снова становится хуево, когда он встречается с газоном, а леша оказывается рядом. дважды хуево становится, когда между ними тишина. лучше бы ты нес свою ванильную чушь о соне, чем молчал, улыбаясь в экран телефона, думает антон. я не хочу быть твоим братом, думает антон, запуская пальцы себе в волосы. я хочу быть парнем, которого ты не встречал до этого, незнакомцем, с чужим голосом, другим цветом глаз. другой жизнью. [в другой жизни мы могли бы быть вместе] я не хочу быть твоим отражением, думает антон, выходя на воздух. на улице душно или это просто он задыхается? от ненужных никому чувств. — антон. зачем ты вышел следом, думает младший, оборачиваясь на голос. смотреть на лешу больно, хочется вырвать сердце и протянуть ему, мол, на, забирай, оно твое. хотя леша давно забрал, перепачкав руки кровью. — что? — что происходит? — вот что происходит. голос срывается на блядский шепот, слов нужных не подобрать, легче показать. лешу хочется целовать. целоватьцеловатьцеловать, пока не закончится воздух. старший не отталкивает, не отвечает, позволяет антону коснуться губ, чувствуя его горячие ладони на своей шее. — проебался. дважды. трижды? или больше. сбился со счету, леш. идиот, думает антон, когда убирает руки с чужой/родной шеи. идиот, думает антон, тихо смеется, но выходит нервно. леша пахнет его погибелью. я не хочу быть антоном миранчуком. это все, о чем он может думать. это все, о чем он думает, когда смотрит на лешу, сталкивается с сожалением. мне жаль, тош, читается в этом взгляде. мне тоже жаль, леш. только кому нужна эта жалость?