Миротворец

Валери было чертовски страшно. Она не раз слышала, что заклинание чтения памяти причиняет мучительную боль, а к боли девушка не была привычна. Однако, она должна была это сделать. Нельзя было отправлять этого мальчика обратно в его мир. Без него ничего не получится. Валери знала это. И если нужно будет потерпеть боль, чтобы достичь того, чего она желала больше всего, то она сделает это. Без понятия, конечно, как, но сделает. Ее слегка потрясывало. За дверями зала собрались уже почти все советники, король, Эсгал и старик Грегори. Ждали только лишь ее одну. Следовало протянуть руку и взяться за ручку, но Валери не могла этого сделать. Ей казалось, что у нее и сердце остановится. — Давай, не трусь! — сама себя уговаривала она, глубоко выдыхая до полного опустошения легких. И только собралась отворить дверь, как сильные руки сгребли ее в охапку, прижимая к горячему телу. Тепло сейчас было слишком нужно провидице, и она потянулась к нему. За ее спиной стоял человек, которого она встречала всего лишь второй раз, с которым провела приятный вечер, но почему она доверяла ему больше, чем кому бы то ни было? Саэль казался надежным, честным, он не пытался скрыть от нее свои плохие стороны, не пытался выглядеть лучше, чем он есть. И наивная Валери тянулась к нему. Он был источником силы, который она искала. Тем, кто мог не дать ей упасть. Тем, кто мог разрушить ее собственное будущее, которое она так не хотела проводить с орком. — Ну зачем ты во все это ввязалась, дуреха? — спросил Саэль тихо, уткнувшись ей носом в шею и щекоча горячим дыханием кожу. Странным образом это успокаивало Валери. Девушка отчетливо чувствовала растущую уверенность. Она могла это сделать. Должна была. — Выбора у меня особо и нет, Саэль, — она впервые звала его по имени, хотя это и было неправильно. Он ведь советник, имеет куда более высокое положение, чем она, и знакомы они не настолько хорошо, чтобы можно было звать его по имени. Но у Валери вся жизнь меняется слишком стремительно, так ей ли задумываться о том, что верно, а что нет? — Этот мальчик нужен здесь, без него весь этот чертов мир так и будет погрязать в крови и войнах, которые не имеют смысла. — Это будет многого тебе стоить, Валери, — заметил советник, чуть дрогнув, услышав из ее уст свое имя, и коротко коснулся губами тонкой открытой шеи. — Я не хочу, чтобы ты пострадала. — Тогда просто будьте рядом. — На «вы» и по имени… ты просто нечто, — усмехнулся Саэль, крепче обнимая провидицу. — Столько, сколько тебе это будет нужно. Валери улыбнулась, расцепляя кольцо его рук и благодарно касаясь широкой ладони губами, на мгновение прикрывая глаза. Ее мысли были в беспорядке, она думала о слишком многих вещах одновременно, но в то же время ее сердце было спокойно. Она коснулась чуть холодного металла ручки и отворила дверь, представая перед собравшимися. — Добрый день, — поздоровалась провидица, чуть склонив голову, и подошла к своему учителю. При этом она успела бросить мимолетный взгляд на генерала Эсгала, отметив, что тот выглядит чуть мягче, чем обычно, и едва сдерживает улыбку — его уголки губ чуть подрагивают. Девушка не сомневалась, что это связано с королем, поскольку Эсгал должен был присматривать за ним. — Вы опоздали, юная леди! — высказался в привычной манере Вейрон. — Это полное неуважение к…! — Перестаньте брезжить слюной, господин Вейрон! — жестко оборвал его Саэль, который и так был зол, обеспокоен и раздражен, а Вейрон лишь усугублял ситуацию. При этом Саэль посмотрел на мужчину так, что у того не осталось желания пререкаться дальше. — Вам ли говорить об опозданиях и уважении к другим членам совета. Вейрон подавился воздухом и возмущенно запыхтел, но устраивать спор было бы ниже его достоинства, поэтому он сделал вид, что пропустил последние слова мимо ушей. Однако болезненный укол заметили все, поэтому на Вейрона то и дело поглядывали. — Начнем, — приказал Иллинас, усаживаясь в глубокое кресло с высокой спинкой. Рядом с ним стоял верный Эсгал, скрестив на груди руки. Он был похож на цепного пса, охраняющего своего господина. Валери не видывала еще большей верности, чем у этого человека. Когда она встала напротив своего учителя, то успела заметить полный беспокойства взгляд Саэля и сочувствующие взгляды короля и генерала. Девушке внезапно не понравилось, что ее настолько жалеют. Неужели она не может этого сделать? Воины умирают на границах сотнями, тысячами, семьи лишаются мужей, отцов и братьев. Они все терпят куда большую боль, чем она может себе представить, так почему не может она постараться ради того, чтобы хоть что-то сделать для своего мира и своего королевства? Грегори тоже смотрел с беспокойством и недоверием. Его сухая рука коснулась плеча ученицы. — Девочка моя, ты готова? — спросил он. — Стоит ли этот человек твоего упрямства? Валери едва не зарычала. Да что же это такое? — Просто делайте! — почти приказала она. — Я сама решаю, за кого мне сражаться и кого защищать. Он — мой король! Грегори вздохнул. Он слишком хорошо знал этого упрямого ребенка. Валери прислуживала ему достаточно долго, с малых лет. Он практически вырастил ее, поэтому как никто понимал, что в ее словах нет ни капли лжи. Она готова была защищать мальчика до последнего. И старый маг видел, как наполняются благодарностью глаза Эсгала, удивлением — глаза короля, и гордостью — советника Саэля. Его девочка росла слишком быстро и уже готова была принимать такие важные решения. — Будь по-твоему, дитя мое, — согласился он, позволяя Валери сесть на стоящий перед ним стул. После чего он обошел ее, встал позади и положил прохладные руки на ее виски. Девушка чуть дернулась, но выдохнула, расслабляясь, и закрыла глаза. Она почувствовала, как магия проникает в ее голову, а бормотание Грегори над ухом немного успокаивало. Валери окончательно расслабилась, не противясь чужеродной магии, позволяя ей проникнуть в мозг, но ограничивая только ту его часть, где покоились воспоминания о видении. Все в зале с затаенным дыханием наблюдали за происходящим. Прошло несколько томительных минут в полнейшей тишине, и вскоре Валери сильно впилась побелевшими пальцами в стул, стискивая зубы, чтобы не закричать. Ее лицо кривилось в болезненной агонии, какой она никогда раньше не переживала. Ей жгли голову раскаленным железом, мучительно копаясь им в самых недрах памяти, пытаясь проникнуть глубже, но девушка противилась, не позволяя увидеть другие дорогие ей воспоминания. И пока она боролась с болью, перед советниками предстали фрагменты ее видения. Полный зал гостей, среди которых присутствовали орки, эльфы, гномы, наги, оборотни и многие другие мелкие расы, пока придерживающиеся нейтралитета. Эсгал увидел аловолосого Аруи в окружении оборотней. Он боязливо поглядывал на этих огромных, обросших мускулами, мужчин и пытался как-то отстраниться. Дальше картинка шла рябью, словно бы Валери не хотела никому раскрывать дальнейший секрет будущего Аруи. Потом появилась она сама в красивом платье и со струящимися по плечам голубыми волосами. Рядом с ней стоял нынешний принц орков и не пытался разорвать ее на части. Они просто разговаривали. Картинка снова пошла рябью, и вот уже двери тронного зала отворяются. Входит Грегори с короной в руках, а за ним спустя несколько мгновений входит тот самый человек — Женя, как узнал Эсгал. Он красив в королевских одеяниях. Гордо вышагивает по залу к пьедесталу с троном, но все равно бросает взгляд под ноги, чтобы не споткнуться. А потом Эсгал видит себя. И этот он кажется ему невероятным, неправильным. Он счастлив, он улыбается и подает руку Жене, помогая ему подняться. Это удивляет его. Прикосновения ладоней кажутся чем-то интимным, личным, тем, что только между ними. Эсгал почувствовал особую связь между собой и королем, да и Валери говорила ему об этом, но он пока не хотел признавать, что так просто готов отдать себя в руки этому человеку. Возможно, это всего лишь особая человеческая магия, не больше. После того, как в воспоминаниях Грегори кладет корону на голову Жени, картинка медленно начинает таять в воздухе, и Эсгал единственный, кто на краткий миг видит там себя и короля. И увиденное приводит его в еще больший шок, потому что они целуются. С упоением, словно живут друг другом. Эсгал никогда ничего подобного ни к кому не чувствовал. Он военный, его жизнь в сражениях. Ему не положено любить, он лишь заводит случайные связи. Верховный маг отнял руки от головы своей ученицы, и та покачнулась, заваливаясь на бок. Из ее носа вытекала тонкая струйка густой крови, а лицо было бледным, как мел. Саэль успел подхватить ее на руки, прижимая к себе. Такого бережного отношения одного из советников к провидице не могли не заметить остальные, но Саэлю было плевать. Его больше волновало то, что девушка, к которой он успел проникнуться чувствами за такой короткий период времени, сейчас страдает и трясется от пережитой боли. Иллинас, смерив пару задумчивым взглядом, мягко приказал: — Отнеси ее в комнату и дай отдохнуть. Девочка хорошо постаралась. Саэль кивнул и с готовностью скрылся. Король же повернулся к советникам. Решительность девушки, ее воспоминания помогли ему принять решение, на которое не сможет повлиять никто. Валери назвала человека «мой король». Иллинас понимал, что именно этот человек должен быть королем нового поколения. Его же время постепенно уходит. Он и так слишком долго задержался на своем месте, так и не принеся своему народу долгожданный мир. К тому же Иллинас никогда не держался за трон и корону, он просто знал, что, если уйдет, все станет лишь хуже. — Я принял решение, — заключил он, смиряя советников взглядом, не терпящим возражений. В этот раз король не позволит этим людям влиять на будущее страны. — Мир в видениях Валери — это то, к чему мы стремимся, поэтому мальчик должен остаться. — Все эти воспоминания и розовые сказки о том, каким может быть мир под правлением человека — всего лишь дешевое представление! Это подделка! Я ни на секунду не поверю, что корону может носить человек! — вмешался Вейрон, грубо прерывая Иллинаса. Ему, как и всегда, не сиделось на месте, хотелось вставить свои пять копеек, высказаться, словно бы его слово всегда должно быть главным и окончательным решением. Эсгал сделал шаг вперед, готовый вмешаться, но Иллинас остановил его коротким жестом, при этом не сводя взгляда холодных, голубых глаз с советника. Генерал редко видел, чтобы его друг был настолько зол. Иллинас — весьма добрый и мягкий человек, поэтому чаще именно членам совета удавалось надавить на него в принятии важным решений. Он шел на уступки, чтобы не настигать конфликт, что Эсгалу никогда не нравилось. Этих людей требовалось держать в ежовых рукавицах, чтобы они не мнили о себе слишком много. — Воспоминания не поддельные, Вейрон, и ты прекрасно это знаешь, — процедил Иллинас, его голос звучал глухо и угрожающе. Советники разом стихли, наблюдая за впервые виданной ими переменой в эмоциях короля. — Грегори — сильнейший маг королевства, и уж он бы почувствовал, если бы его ученица соврала. И, исходя из твоих слов, я подозреваю, что ты по каким-то причинам не желаешь окончания войны, не желаешь мира своему народу. Я могу расценивать это, как предательство, и приказать отдать тебя под суд? Вейрон судорожно сглотнул, пытаясь всеми силами сохранить невозмутимость на лице, но жесткие слова Иллинаса задели его. И так давно было понятно, что Вейрон заинтересован в войне не меньше многих других членов совета и знатного двора, но доказать его причастность к торговле магическими заклинаниями и различным типом оружия, было невозможно. Боязливый Вейрон хорошо заметал следы. — Да как вы смеете обвинять меня в предательстве? — немедленно вскинулся советник, но король приказал ему вернуться на место. — Мой предшественник позволил совету взять на себя слишком большие обязанности, и это привело королевство к тому, какое оно сейчас, — Иллинас впервые рычал от злости. Даже Эсгалу стало непривычно. Гнев тихих людей — это всегда самая непредсказуемая вещь. — И я не намерен оставлять все так. — Собираетесь распустить совет, Ваша Светлость? — вмешался Валмар, сверкая змеиными глазами. — Даже для этого вам потребуется наше согласие. — Я не собираюсь распускать совет, уважаемый Валмар, но приму необходимые меры, о которых вы узнаете позднее, — Иллинас даже не удостоил советника взглядом. — И мальчик остается здесь, он будет находиться под защитой нашего королевства и заниматься миротворческой миссией до тех пор, пока я не решу сделать его своим преемником. Эсгал, в течении недели собери отряд для сопровождения мальчика в земли оборотней. Приведите ко мне Тандора для подписания договора. Эсгал с готовностью кивнул, про себя думая, что первая миссия будущего короля будет не самой легкой. Земли оборотней — то еще испытание, а их раса отличается силой и свирепостью к чужакам. Генерал не хотел бы отправлять мальчика туда, но он понимал мотивы Иллинаса. Советникам нужно доказательство того, что мальчик может примирить народы, поэтому оборотни — самая подходящая раса для зрелищного фиаско совета. Если Женя сделает это, то больше никто не посмеет оспаривать его притязания на трон. Но внутри противно скребло. Эсгал вспомнил наивные зеленые глаза и теплую улыбку. Как бы мальчик не изменился, пройдя через снега, холод и кровь, которую им, вероятнее всего, придется пролить. — На этом совет окончен, — Иллинас встал со своего места, вынуждая подняться остальных. Его взгляд задержался на Эсгале, и тот понял, что король хочет поговорить о чем-то. Поэтому генерал незаметно отодвинулся в тень, давая возможность всем присутствующим покинуть зал собрания.

***

Валери было больно дышать. Голова раскалывалась, перед глазами все заволок туман. Девушка словно пребывала в бреду, понятия не имея: где она и что с ней происходит. Единственное, что она отчетливо ощущала, это горячие и сильные руки, придерживающие ее под спину и согнутые ноги. Девушка устало положила голову на чье-то плечо и позволила себе расслабиться. Боль постепенно стала отпускать. — Эй, Валери, слышишь меня? — словно сквозь вату доносится до нее знакомый обеспокоенный голос. Девушка едва разлепляет глаза, отмечая, что лежит на довольно большой и подозрительно знакомой кровати, ее волосы, словно вода, стекают с подушек, едва касаясь пола. На ней все то же платье, а голова болит чуть меньше. Перед ней сидит Саэль. Непривычно домашний в одном шелковом халате, слегка распахнутом, открывающем вид на красивую мужскую грудь. Его волосы завязаны в низкий хвост сбоку, а золотистые глаза кажутся еще ярче в полутьме. Валери никогда не устанет восхищаться его внешностью. Он очень красив, у такого красивого человека должно не быть отбоя от поклонниц и поклонников, он может выбрать любую понравившуюся хорошенькую девушку или же не менее миловидного мальчика, но почему-то он возится с ней. — Снова хотите сказать, что решили подшутить надо мной? — со смешком спросила провидица. — Тогда где мое ночное платье? Саэль облегченно вздохнул, услышав ее голос, и прижался лбом к ее лбу, мягко касаясь ладонями щек. Валери почувствовала в этом прикосновении что-то, что не должна была. Этот человек не может настолько ценить ее. Валери не должна была верить, поддаваться, но ей плохо, больно, а он рядом. Был рядом уже столько раз, помогал, поддерживал. Даже простого его прикосновения хватало, чтобы девушка готова была сделать что угодно. Эта связь между ней и советником казалась провидице чем-то похожей на связь генерала и будущего короля. Нечто невидимое, неосязаемое. Духовное. Большая редкость для любого существа. Родственная душа. Но разве советник может быть ее родственной душой? — Дура, — емко высказался Саэль. — Ты такая дуреха, Валери! Девушка зарылась пальцами в его шелковистые волосы, поглаживая и массируя кожу головы. Ей хотелось касаться его. Странное чувство, никогда не посещавшее ее до этого. Валери не была обделена вниманием, но с мужчинами она всегда придерживалась строгих рамок приличия, а сейчас все эти рамки рухнули, словно и не было их. — Вы ведь видели, — отозвалась она. — То будущее из моих воспоминаний. Если его можно достичь, я бы хотела это сделать. Этот человек — мой король, я так решила. — И откуда в тебе столько силы, а? — выдохнул Саэль, утыкаясь носом ей в шею, обжигая кожу горячим дыханием. Валери задрожала, чувствуя его губы в опасной близости от бьющейся на шее жилки. Он мог с легкостью понять, насколько быстро колотится ее сердце. — Это из-за вас, господин советник, — заметила она, беря в ладони его лицо и заставляя смотреть на себя. — Когда вы рядом, я что угодно могу сделать. Саэль судорожно сглотнул. Его глаза потемнели, еще больше завораживая девушку. Она словно в глаза грифону смотрела. Валери много читала о них и знала, что глаза этих существ притягивают к себе внимание, подавляют волю. С ней было то же самое. — Не говори таких слов, иначе я не смогу держать себя в руках, — заметил советник, пытаясь отстраниться от нее, но девушка обвила руками его шею, притягивая к себе. — Так не держите, — выдохнула она, первой приникая к его губам. Такой смелой с мужчинами Валери никогда не была. Ей самой не верилось, что она решилась на такой шаг, но девушке внезапно стало все равно. Она просто хотела тепла, прикосновений и близости. Ничего больше не занимало ее мысли. И Саэль ответил ей, обнимая так крепко, что могли переломаться кости, перехватывая инициативу, целуя глубоко, до нехватки воздуха, кусая ее губы. Валери расслабилась, отдавая всю себя в руки этого человека… … Просыпаться оказалось сложно. Тело ощущалось, будто не свое. Слишком тяжелое, словно свинцом налитое. Каждая мышца противно ныла, а голова все еще гудела. Валери едва разлепила глаза и едва не вскрикнула, замечая перед собой Саэля. Советник спал спокойным и безмятежным сном, его черты лица разгладились, стали еще привлекательнее. Но девушка быстро скользнула взглядом ниже, осматривая следы от зубов на чуть загорелой коже шеи, литые обнаженные плечи с виднеющимися следами царапин. И собственное тело отозвалось ноющей болью именно там, где явно не должно было. — О Боги, — простонала провидица, утыкаясь лбом в подушку. — Что же я наделала-то? Ей было стыдно. Очень стыдно, потому что память медленно восстанавливалась, давая девушке шанс воспроизвести произошедшее у себя в голове и увидеть со стороны ту себя, о существовании которой она никогда не знала. Валери не думала, что будет так отдаваться кому-нибудь, забыв о присущем ей стеснении в присутствии противоположного пола. Она цеплялась за Саэля, царапала его сильные плечи и кусала шею, желая оставить как можно больше меток, показать его принадлежность ей. Она просила о большем несмотря на боль, обвивалась вокруг него, словно лиана, и стонала так, что становилось невыносимо стыдно от одной мысли. А еще считала себя благовоспитанной девушкой, распевала дифирамбы о своих принципах и нравах, а в итоге так бессовестно легла под человека, с которым была знакома от силы пару дней. — Какой ужас, — продолжала причитать провидица, мысленно давая себе таких затрещин. — И чего изводишь себя с утра пораньше? — раздался хриплый голос почти над ухом. Валери вскрикнула и поспешно отскочила, мгновенно пожалев об этом — нижняя часть тела отозвалась жгучей волной боли. Девушка застонала, падая обратно на постель, и почувствовала горячую руку на своей пояснице, аккуратно поглаживающую и дарящую успокоение. — Вы теперь не пожелаете меня знать, решив, что я очередная легкодоступная девушка? — осведомилась Валери, бормоча это куда-то в подушку, потому что встречаться глазами с Саэлем было выше ее сил. Советник ответил не сразу. Его молчание нервировало и без того взвинченную девушку. — Жалеешь о случившемся? — когда Саэль подал голос, Валери едва не задохнулась от горечи, которую услышала в нем. Оторвавшись от своего укрытия, она посмотрела на советника, впервые встречаясь с ним глазами. В золотистых омутах не было ни тени насмешки, лишь печаль и та самая горечь. И Валери ответила честно: — Нет. Она действительно не жалела о близости, а лишь о том, в каком свете выставила себя. Ей не хотелось, чтобы Саэль поступил с ней так же, как поступал со всеми девушками, разделившими с ним ложе. Советник тепло улыбнулся. — Тогда перестань себя корить, — попросил он. — Мое мнение о тебе не изменилось. Я и сам хотел ухаживать за тобой достаточно долго, поскольку уважаю твои принципы, но вчера нам обоим просто затуманило разум. И я рад, что раньше времени узнал, что за дьяволица скрывается под этой милой личиной. Даже и помыслить не мог, что ты настолько страстная, Валери. Видя его лукавую ухмылку, девушка страдальчески застонала и слишком резко дернулась, скатываясь с постели на бок и утягивая за собой тонкое покрывало. От удара перед глазами искры вспыхнули. Она и не думала, что после того, как ночью было настолько приятно, утром будет так чертовски больно. — Ох ты ж! — выругалась девушка сквозь стиснутые зубы. Над ней тотчас же показалась обеспокоенная мордашка Саэля. — Больно? — Чтение памяти больнее, так что переживу уж как-нибудь, — Валери осторожно поднялась с пола, закрывая тело покрывалом, и застыла истуканом, разглядывая развороченную постель, яркое пятно крови на том месте, где она лежала, и обнаженного Саэля. Тело советника было просто идеальным. Сильное, гибкое. Под кожей перекатывались тугие канаты мускул. И своей наготы он не стеснялся. Валери бы тоже не стеснялась, будь у нее такое тело. Она поспешно отвернулась. Уши и щеки мгновенно заалели. — Ты просто чудо, Валери, — вновь усмехнулся Саэль. — Ночью такая горячая, а сейчас — невинная, словно ребенок. — Прекращайте уже, пожалуйста! — протянула девушка, на трясущихся ногах ковыляя в ванную. Но на полпути ее подхватили на руки. — Ну, не смотри ты так на меня, — советник рассмеялся, наблюдая за обиженным лицом провидицы. — Ты слишком милая, так что я не мог не подразнить. — В следующий раз получите по носу, — процедила Валери. — По имени, дорогая. Ночью ты звала меня на «ты» и по имени. Повторишь подвиг? — Ни за что! Саэль вновь рассмеялся, сметая все бурные возмущения девушки поцелуем. Та обмякла в его руках, обнимая за шею и зарываясь пальцами в волосы. Она была влюблена в него — это Саэль хорошо понимал. И раньше для него чьи-то чувства были в тягость, поэтому он никогда не связывал себя с кем-то, но теперь он чувствовал что-то странное. Оно началось еще вчера, странная связь между ним и Валери. И Саэль не сказал бы, что ему неприятно это чувство. Ему просто еще предстоит разобраться в нем до конца.