Миротворец

Женя рассматривал лежащую перед ним карту. Мир, изображенный на клочке толстого, качественного пергамента, закрепленного по краям прямоугольными брусочками, казался таким маленьким, незначительным, но на деле был огромным. Самую обширную территорию занимали северные земли оборотней, почти пустынные, покрытые снегом, лесами и перерубленные напополам горными хребтами. А Женя видел всего только малую часть огромной, величественной земли. Всего лишь замок вожака, расположенный среди горных вершин. Там, за ними, за этой грядой скал, располагалось море. Возможно, это был даже океан, за которым лежали еще земли, никому неведомые. Там была другая жизнь, другие порядки и представители иных рас. Насколько мог расшириться мир, узнай они, что лежит за границей вод? Будущий король коснулся указательным пальцем шершавого пергамента, обводя территорию королевства эльфов. Небольшой участок земли почти в самом центре материка, граничащий на юго-западе с враждебными землями орков. Женя хотел добраться туда, понять, по какой именно причине орки истребляют другие расы. Он много читал и видел в своем мире. Видел по ту сторону экрана, как разворачивались различные истории, не способные поддаться пониманию обычного человека. И, возможно, не все орки были такими, как их пытались изобразить. Ни одна раса не рождена с желанием крови и убийств. Чаще всего обстоятельства вынуждают их прибегать к такому способу выживания. Чуть южнее лежали земли нагов. Рионот рассказал Жене некоторые детали о своей родине, но о многом пока умалчивал. Единственное, о чем он попросил, это отправиться туда вместе с ним, и Женя не мог отказать. Между землями двух рас стеной проходил горный перевал. Он тянулся извилистой линией, отделяя не только нагов от эльфов, но и нагов от орков. Горы захватывали земли орков, огибая их почти на самой границе, только немного захватывая саму территорию, и уходили дальше по континенту, заканчиваясь на неизведанных землях свободных существ, которых осталось слишком мало — драконов. Древние ящеры занимали небольшую территорию рядом с морем, окруженную с одной стороны горами, а с трех других — непроходимым, густым лесом из черных деревьев с небольшими белыми листьями. Никто не знал, по какой причине этот лес стал таким, но ветви его прочно переплетались друг с другом, образуя стену, сквозь которую нельзя было прорубиться. Лес защищал то, что скрывалось внутри, не позволяя никому добраться до драконов. Те жили там уже долгие столетия и не показывались на глаза. Никто до сих пор не знал, как именно они выглядят и живы ли они вообще. Женя хотел узнать этот мир. Побывать в каждом его уголке, раскрыть все его тайны и убрать границы, которые делили расы между собой. Хватало границ и в том мире, где он жил. Здесь их не должно существовать. Когда позади послышались чьи-то легкие, едва различимые шаги, Женя схватил рукоять меча, лежащего прямо перед ним на столе, и замахнулся, разворачиваясь всем корпусом, как учил Эсгал. Лезвие замерло всего в нескольких сантиметрах от подошедшего, потому что будущий король вовремя узнал в человеке Иллинаса. Эльф нисколько не испугался приставленного к горлу тонкого клинка и даже не шелохнулся. Только улыбнулся, как улыбается гордый отец своему ребенку, который смог добиться чего-то. — Эсгал хорошо обучил тебя, — заметил король, огибая Женю и подходя к карте. — Он хороший учитель, — Женя улыбнулся, потому что генерал действительно учил очень хорошо, впрочем, не скупясь на язвительные замечания и указывая на ошибки. Будущий король никогда на него не обижался, потому что понимал, что смыслит в искусстве фехтования так же мало, как Эсгал — в творениях мира людей. Поэтому он терпеливо выслушивал все замечания и старался исправиться, гордясь тем, что Эсгал оставался довольным его успехами. Они тренировались только месяц, но Женя усвоил достаточно, чтобы иметь возможность теперь постоять за себя, не прибегая к помощи магии Ахерона или самого Эсгала. Собственные успехи и ему грели душу. — Вы скоро отправляетесь, верно? — осведомился король. Они говорили об этом не так давно, обсуждая следующее место пребывания. Женя настаивал на землях нагов, потому что это было нужно Рио. Будущий король обещал ему помощь и должен был исполнить собственное обещание. Но перед тем, как наведать королевство нагов, Женя собирался преодолеть горы и повидаться с одной из старейших рас. Гномы были нужны для будущего союза и процветания. В землях оборотней хватало того, что было нужно гномам, а их кузнечное мастерство и магические артефакты были нужны другим расам. Подобных союзников упускать не стоило. — Да, Ваша Светлость, — Женя уверенно кивнул, замечая с другой стороны зала проходящих мимо Нимросса и Вальтера. Оборотень и эльф довольно быстро сблизились за время совместной работы, и Женя лишь поражался тому, как много времени они проводили рядом. Нимросс многое знал о жизни во дворце и о магии, поэтому помогал оборотню освоиться, тогда как Вальтер рассказывал ему истории и предания северных народов. Эльф перестал выглядеть таким уставшим от магии и жизни, а его глаза светились. Он стал еще спокойнее, чем нередко выводил из себя союзников и бойцов из бравого отряда Эсгала, поскольку если раньше его было трудно, но возможно достать, то теперь на Нимросса не срабатывали никакие ухищрения. Женя считал это простой дружбой до тех пор, пока однажды не увидел, как Вальтер страстно целовал эльфа, прижимая того спиной к стене в одном из темных коридоров замка. Он никому говорить об этом не стал, потому что чужая постель не его забота, но в душе искренне радовался тому, что Вальтер, чувствовавший себя здесь чужим и презираемым, нашел того, кто мог его поддержать и подарить ему тепло, от которого волки отвыкли за долгие столетия жизни среди снегов. Зоркий глаз Жени отметил яркое алое пятно на шее эльфа, поэтому он улыбнулся, когда Вальтер, заметив его и то, куда он смотрит, слегка покраснел. Учтиво склонил голову, привлекая тем самым внимание Нимросса, и поспешно отвернулся, чтобы скрыть горящие уши. Видимо, наедине с эльфом и в присутствии других Вальтер вел себя совершенно иначе. Это забавляло. Нимросс тоже поприветствовал обоих королей и потащил оборотня куда-то дальше, искря магическими всполохами между пальцами. — Рад, что один из лучших магов в моей армии смог найти покой и поддержку, — заметил Иллинас, улыбаясь, и улыбка его отдавала хитринкой. Женя, немного упустивший часть его слов, вдруг застыл и удивленно вскинул брови. Он считал, что был единственным, кто заметил связь между этими двумя. — Вы тоже знали? — спросил он с удивлением. — Ну, тут как бы только полный глупец не догадался бы, — встрял Ахерон, до этого мирно дремавший внутри будущего короля. В последнее время он редко появлялся и вставлял комментарии, и Женя, признаться честно, даже начинал переживать и скучать без этого голоса в своей голове. Кажется, именно так и начинается шизофрения. «Ты решил показаться?» — спросил он наигранно обиженно, потому что был рад слышать демона, как бы странно это ни звучало. Ахерон стал его частью, и король постепенно слишком привык к нему. — Скучал по мне, конфетка? — спросил Ахерон язвительно, но ожидая того, что услышит в ответ. «Да!» — уверенно ответил Женя, потому что смысла скрывать что-то от того, кто полностью читает твои эмоции, не было. Ахерон едва не подавился воображаемым воздухом. Он знал, что Женя не соврал. Он действительно скучал и немного злился из-за того, что Ахерон не объяснил ему причину такого долгого молчания. Демон же не мог так просто ему сказать. Да и что он должен был сказать? Я совокупляюсь со всем дворцом, беря под контроль твое тело, чтобы быстрее восстановить энергию, а потом погружаюсь в сон? Хороша правда, ничего не скажешь! Но она таковой и была. Ахерону нужна была энергия. Когда они захаживали к оборотням, он не успел восстановить и крохотной части, поэтому был слаб и не мог что-либо сделать. Сейчас ему нужна была хотя бы четверть силы, чтобы уберечь самого дорого человека от любых бед. Больше Ахерон не позволит сковывать своего хозяина, как животное, и держать в клетке. Ни его, ни тех, кому тот благоволит. Поэтому демон каждую ночь выбирался из покоев и проводил время с одним из стражников, питаясь их похотью, жадностью и грязными мыслями. «Рад, что ты показался», — добавил будущий король, чем еще сильнее припечатал демона. Тот успел позабыть, какими открытыми и честными порой бывают люди. Только перед глазами мелькнули светлые, длинные волосы и тонкие черты давно забытого лица. Ахерон и не думал, что когда-нибудь еще вспомнит его. Того человека, которого он предал. — Да, я тоже безумно рад, сладенький мой, — фыркнул демон, заставив Женю улыбнуться. — Я король, мой мальчик, а короли должны знать больше, чем все остальные, — тем временем продолжил Иллинас. Женя едва не упустил нить разговора, испытывая безграничную радость, что долгое, почти двухнедельное молчание Ахерона закончилось. — Это я уже усвоил, — заметил Женя. — Ты быстро учишься, мой мальчик, — Иллинас повернулся к разложенной на столе карте. Его взгляд скользнул по горным хребтам. — Ты должен знать, что гномы — довольно упрямые существа. Переубедить их будет непросто. — Я постараюсь. — У меня нет сомнений, что постараешься, — король улыбнулся, осторожно проведя ладонью по волосам Жени. Они немного отросли с тех пор, как он оказался здесь, и стали немного виться на концах. Женя подумывал их остричь, но Эсгал оказался категорически против. — Но ты должен знать, что в этих горах обитают не только гномы. Существа, которые умеют скрываться среди каменных глыб и охраняют вершины гор, как свое обиталище. Тонкий палец коснулся карты, и Женя увидел крохотный магический огонек. После чего Иллинас убрал руку, и аккурат под его пальцем на карте появился еще один символ, изображающий существо с большими крыльями, туловищем зверя и головой птицы. Таких парень сотни раз видел на страницах книг, где были собраны мифы и легенды, никак не присущие его миру. Все они были отсюда, все до единой, и теперь Женя это понимал. Все эти образы, книги и фильмы, древние мифы и легенды о горгульях, минотаврах и грифонах были из этого мира. Люди, сбежавшие отсюда по какой-то причине, перенесли все это на страницы книг и оставили своим потомкам, чтобы те тоже не забывали. — Грифоны? — коротко выдохнул Женя, рассматривая существо, выжженное на карте. — Верно, — король кивнул, удивленный тем, что Женя знает, как зовутся эти существа. — Они мудры и не вступают в конфликты, предпочитая жить на вершинах гор, но в их разумах хранится вся история нашего мира. Та, которую расы пытаются собрать с того момента, как люди покинули нас. Части истории разбросаны по всему континенту, и только эти существа знают ее целиком. Женя кивнул, завороженно рассматривая перья на крыльях маленького изображения. Король Иллинас осторожно тронул его за руку, отвлекая от раздумий, и тот резко поднял голову, словно смотря сквозь короля и не видя его. — Когда вы планируете отправиться в дорогу? — спросил эльф. — С рассветом, — Женя моргнул и посмотрел в окно, за которым город опутывала вечерняя прохлада, а всюду, словно маленькие солнца, загорались огоньки. Слышался гомон людей, веселые крики и песни. Здесь ни дня не проходило без танцев и музыки. — Тогда тебе стоит хорошенько отдохнуть, мой мальчик. Дорога до гор неблизкая, а там еще больше опасностей, чем в открытых землях. Парень послушно кивнул. Этот мир не был простым и тихим местом. У раскрытых дверей зала их ждали Эсгал и Кайл. Мальчик за все время достаточно окреп, немного подрос и стал увереннее себя чувствовать в дворцовых стенах. Он часто занимался фехтованием с Эсгалом и Женей, и генерал даже подарил ему собственный увесистый меч из прочного дерева, которым тот вдоволь махал, мечтая научиться так же владеть любым видом оружия, как и его названный отец. Его волосы немного отросли, и теперь мальчик завязывал их в короткий хвост. Король Иллинас распорядился пошить ему новую одежду, и Кайл с гордостью и осторожностью носил ее, умудряясь не испачкаться и не порвать ткань, когда занимался. Женя по-настоящему чувствовал себя его отцом, пусть никогда не думал, что будет способен на это. То же касалось и Эсгала. — Привет, — поздоровался Женя, подхватывая рванувшего к нему Кайла на руки. Мальчик обвил руками его шею и повис на нем, словно обезьянка, уткнувшись носом в шею. Эсгал с теплом рассматривал их обоих под насмешливые и понимающие взгляды короля Иллинаса. Тот был рад за друга, но и не упускал возможности его поддеть. — Привет, папочка, — радостно отозвался Кайл. Потребовалось много времени, чтобы он перестал называть Женю «мамой». Теперь для него Эсгал был отцом, а Женя — папой. Это порой казалось странным и каким-то неправильным, потому что они оба были мужчинами, а у них уже был ребенок. Но жизнь слишком коротка, особенно здесь, поэтому стоило ли задумываться об этом? Проще просто жить и ценить каждый момент, который есть. — Вы все обсудили? — осведомился Эсгал, приобнимая Женю за талию. Прошедшее время сблизило их еще больше, поэтому теперь генерал не так пытался скрывать свои чувства от окружающих, а Женя не стеснялся того, что Эсгал любил внезапно прикасаться к нему. Он просто принимал это и тихо жмурился от удовольствия, чувствуя горячие руки на талии. — Да, — ответил Женя, перебирая лазурные, как небо, волосы Кайла. — Выступаем с рассветом. — И куда первым делом отправимся? Женя на мгновение задумался, чем заставил Эсгала забеспокоиться. Но стоило тонким пальцам прочертить линию на ладони генерала, как тот расслабился и положил голову на макушку Жени. — Я потом тебе скажу, — ответил будущий король и повернул голову на звук решительных и таких знакомых шагов. Из-за поворота коридора показался Саэль. Чем-то встревоженный и раздосадованный. Он был облачен в штаны и тонкий бордовый халат, открывающий почти полностью широкую и рельефную грудь. Видимо, советник даже не подумал, в каком виде покинул комнату. — Саэль, — позвал его Женя, и тот дернулся, словно не ожидал кого-то встретить. Увидев, кто именно его окликнул, советник мгновенно запахнул халат и туго затянул пояс, почтительно склоняя голову. Женя все еще не привык к этому официозу, потому что не считал себя достойным таких почестей. Он ценил Саэля, как своего друга и возлюбленного Валери, а потому не желал, чтобы тот склонял перед ним голову. — Рад приветствовать, Ваша Светлость, будущий король, — обратился он. — Прошу простить за мой неподобающий вид. — Ты, верно, куда-то спешишь, раз забыл о наряде, — заметил Иллинас, по-доброму усмехаясь, и Саэль улыбнулся в ответ. — Да, я слишком торопился и выбежал из комнаты в том, в чем был, — пробормотал он. — С вашего позволения, могу я удалиться? — Передай Валери, что завтра на рассвете мы выступаем, — попросил его Женя и заметил, как советник напрягся. Значит, будущий король правильно понял суть тревог и волнений Саэля. Тот переживал из-за Валери. Девушка брала на себя слишком много, тренируясь с Аруи, который совершенно ее не щадил и нагружал так, что она едва живой возвращалась в покои и была покрыта синяками и ссадинами. Для девушки, особенно будущей провидицы это было неприемлемо и грубо, но Валери хотела уметь сражаться. Она хотела быть сильнее и иметь возможность помочь, а не только смотреть. Она все чаще носила комбинезоны, рубашки и штаны, отказавшись от платьев и туфель. Волосы заплетала в густые и красивые косы, чтобы не мешались. — Хорошо, Ваше Величество, — отозвался советник и поспешил удалиться. Его не стали задерживать. Тяготы были свойственны многим обитателям замка. Саэль же направился к тренировочным полигонам на заднем дворе замка. Там Валери проводила много времени, тренируясь до потери сознания. Советник слышал звон клинков, громкие голоса и ругань. — Вставай, черт тебя дери! — рычал Аруи. — Никто из твоих противников не будет ждать, пока ты поднимешься и соизволишь напасть! Вставай, дрянная девчонка! Саэль терпеть не мог, что Аруи так обращался с дорогим ему человеком, но не мог ничего поделать. Он предлагал Валери учить ее самому, но она категорично отказала, заявив, что Саэль будет щадить ее, а ей это не нужно. Она справится, потому что она сильная. И Саэль знал, что она достаточно сильна для сражений. Упорная, смелая и добрая. Она готова сделать все, чтобы бороться за то, во что она верит. Только Саэль не был готов позволить ей бороться. Оказавшись на поле, он увидел, что Валери, едва живая, лежит на земле, а над ней возвышается Аруи. Опасный, резкий, еще более закрытый, чем всегда. После возвращения от оборотней и произошедшего с вожаком Тандором в нем многое изменилось. Он стал жестче, опаснее, закрылся ото всех и никого не подпускал. Оттачивал свои навыки, доводя себя до полного истощения. Он избивал Валери в поединках, словно это могло избавить его от собственной душевной боли, которая никак не проходила. — Отвали, красноголовый идиот! — отозвалась Валери, порывисто поднимаясь на ноги, но она была слишком слаба, чтобы удержаться, а потому начала заваливаться на бок. Саэль хотел броситься к ней, но к его удивлению Аруи оказался рядом, подставляя ей плечо. — Я же сказала отвали! Я еще могу сражаться! Верни мне чертов меч! — Ты слаба, поэтому заткнись и проваливай уже! — прорычал в ответ эльф, но в его голосе не было того леденящего холода, который проскальзывал в разговоре со всеми остальными. Он словно позволял Валери видеть что-то, что закрывал от остальных. — Никогда! — девушка оскалилась, подсекая Аруи ноги и заваливая того на землю. Но ее триумф не был долгим, потому что Аруи подбросил ее ногами и перебросил через себя. Валери ударилась спиной о землю и закашлялась. По ее подбородку потекла кровь. Аруи не рассчитал силы. — Черт! — выругался он, подскакивая к ней и сжимая пальцами подбородок, насильно поворачивая голову. — Жива? — Да, твоими молитвами, — усмехнулась Валери. — Мне это больше не страшно. — Думаешь, перестала бояться боли? — поинтересовался Аруи, протягивая ей руку и помогая подняться. Валери оказалась в его руках, но они оба, видимо, даже не заметили этого. Саэль мог бы приревновать, но понимал, что между ними нет влечения. Просто общие воспоминания и желание защитить одного и того же человека. — Я тоже думал, что не боюсь ее, но там… — Аруи на мгновение запнулся, и сразу стало понятно, о чем он говорит. Пытки и изнасилование не прошли для него бесследно, как бы он ни пытался это скрыть. — Я поняла, не продолжай, — прервала его Валери, утыкаясь лбом в плечо. — Я не настолько сильна, чтобы не бояться ее. — Боли не боятся только уже мертвые, — глухо заметил Аруи и посмотрел в сторону стоящего на тренировочном поле Саэля. — Твой советник здесь. Валери обернулась и просияла улыбкой, заметив Саэля. Оттолкнув от себя Аруи, она бросилась к нему, но и шагу ступить не смогла. Эльф поддержал ее под локоть до тех пор, пока Саэль не оказался рядом, принимая девушку на руки. — Женя попросил сообщить, что завтра на рассвете вы выдвигаетесь, поэтому вам обоим лучше отоспаться, — сообщил он, просверливая эльфа взглядом. Аруи не был виноват, Валери сама просила его об этом, но он мог быть помягче. — Не нужно на меня так смотреть, советник, — фыркнул Аруи, подбрасывая в руке кинжал. — Я знаю, о чем ты думаешь, но в бою никто не будет смотреть на то, что она девушка. Пусть лучше я научу ее бороться за свою жизнь, чем потом буду смотреть, как ее тело сжигают на костре. У Саэля дернулись плечи. Слова зацепили его сильнее, чем он мог представить. В них отражалось то, чего не смог бы заметить обычный человек. Валери была дорога эльфу, как и Женя, и генерал Эсгал. И Аруи не хотел потерять ее. — Спасибо, — поблагодарил Саэль, прижимая Валери сильнее к себе и унося ее с поля. Девушка почти спала, когда Саэль принес ее в комнату. Стянув с нее одежду, советник велел слугам набрать и подогреть воду для ванны. Те беспрекословно послушались. Когда все было готово, а воздух наполнился запахами мятного и лимонного масел, Саэль попросил слуг уйти и поднял обнаженную девушку на руки. Валери казалась очень хрупкой и маленькой, но ее тело было покрыто россыпью синяков, ссадин и порезов, которые покрылись засохшей коркой. Саэль погрузил ее в воду и распустил длинные волосы, перевитые лентами. Валери едва не ушла вниз из-за нехватки сил, но советник крепко держал ее, не позволяя утонуть. — Когда ты перестанешь заставлять меня переживать? — спросил он тихо, чтобы не нарушать уютную тишину комнаты, заполненной паром и приятными запахами. Валери с трудом открыла глаза и протянула мокрую руку, с которой каплями срывалась вода. Ее пальцы скользнули по его щеке. — Я в порядке, Саэль, — попыталась убедить она, но не вышло — у советника было слишком говорящее выражение лица. — Я буду в порядке. Теперь я могу что-то сделать, понимаешь? — А когда я смогу что-то сделать? — спросил он, осторожно намыливая ее волосы. — Когда ты позволишь мне что-то сделать? — А ты разве не делаешь? — Валери откинула голову на бортик ванны и закрыла глаза, чувствуя, как заботливые руки массируют кожу головы. Она очень устала от постоянных тренировок и не чувствовала своего тела, но в руках Саэля всегда оживала. Порой казалось, что он владел магией, о которой и сам не знал, раз заставлял ее желать жить и бороться, возвращая ее телу чувствительность, но не к боли, а к другим ощущениям. — Думаешь, того, что ты делаешь для меня, того, что даешь мне, мало? Это больше, чем я могу просить, Саэль. — Но не я, а ты идешь в этот поход, откуда можешь не вернуться! — процедил советник, потому что понимал, что не сможет уйти, даже если захочет. Должность не позволит, а без его голоса в совете многие решения короля могут остаться всего лишь словами. Он был нужен здесь, как поддержка, но он не мог пойти с ней. И с королем, в которого тоже верил. Саэль все оставлял на Валери, а он терпеть не мог ждать. — Мы оба верим в одного и того же человека, только помогаем ему по-разному, — ответила девушка, улыбаясь. — Ты должен поддерживать его отсюда, куда мне никогда не дотянуться. Думаешь, рядом с Вейроном и другими советниками тебе безопаснее? Я лучше предпочла бы оказаться в пасти оборотня, чем отравиться от их яда. Поэтому это мне нужно просить тебя быть осторожнее. Тебя и короля Иллинаса. Саэль невольно усмехнулся, подаваясь ниже и целуя ее. Валери обвила его шею мокрыми руками и потянула к себе, едва не сваливая в ванну. — Перестань тревожиться, — попросила она. — Я вернусь, чтобы ни случилось, потому что мне есть к кому возвращаться. И Аруи многому меня научил. — Он мог бы быть и помягче, — заметил Саэль. — И от этого не было бы толка. Люди многое запоминают именно потому, что больно. И я тоже запомнила. — Порой я ненавижу, что решил связаться с тобой! — наигранно процедил Саэль. Он никогда не пожалеет. Никогда, ни одного мгновения не пожалеет, что встретил ее тогда на совете, что рассмотрел то, чего не смог найти ни в одной прелестнице. И сделает все, чтобы они вместе привели человека, которому доверили свои судьбы, к тому будущему, которое Валери видела. — Но я тебе нравлюсь! — довольно усмехнулась девушка. — Я люблю тебя, — уверенно заявил Саэль, и Валери вздрогнула. Ее руки крепче обвили шею Саэля, и она окончательно утянула его за собой в воду. Ванна была достаточно большой, чтобы вместить двух человек. Саэль рухнул сверху, держать за тонкий борт, чтобы не придавить ее своим весом. Валери подалась вперед первой, накрывая его губы, но Саэль быстро перенял инициативу, вжимая ее в прогретый бок ванны. Одежда намокла и неприятно липла к телу, но было не до нее. Он обводил пальцами каждый ее ушиб, каждую рану, и боль словно отступала перед его прикосновениями. Валери больше не чувствовала усталости и боли. Она чувствовала только его и желание жить. Для него, с ним. Все остальное было не столь важно. Она знала, что всегда будет возвращаться. Теперь она может постоять за себя и больше не будет грузом висеть на шее у друзей и своего короля. Ее боль полностью исчезла, ушла, растворившись в близости с человеком, которому она доверила все, что у нее было. И смогла уснуть спокойно, чувствуя сквозь сон, как Саэль целует ее висок и перебирает длинные пряди волос, пахнущие лимоном и мятой. Утром же, с первыми лучами, они выдвинулись навстречу истории мира и тем, кто ее хранит.