Миротворец

Все королевство скорбело вот уже который день о потере короля и королевы, которых все так любили. Траур длился больше недели, и столица была удивительно молчаливой. Ни привычных гуляний, ни шумных вечеров с музыкой и танцами на улицах города, ни просто звучных голосов. Город казался безжизненным, вымершим. На каждом шпиле реяли черные флаги, а над входом во дворец развивался черный шелк. Люди скорбели о потере тех, кому служили долгие годы. Ходили мрачные слухи о произошедшем, когда старшего сына нашли окровавленного перед входом в тронный зал вместе с королевской гвардией, а внутри творился настоящий хаос. Весь мраморный пол был залит кровью. Королева Лилиана лежала на полу бледной тенью самой себя, а под ней расползалась рубиновая лужа. У нее было перерезано горло. Король Ференс лежал не так далеко от жены и словно бы тянулся к ней руками. Его сердце было проткнуто насквозь. Вместе с ними в зале нашли графа Акагане, который, как оказалось, убил правящую семью и изнасиловал того, кто являлся его парой. Водные наги, которых пригласили в столицу из Лазурного леса, провели сканирование помещения, чтобы выяснить подробности, и показали все случившееся. Акагане обезумел от приближающегося периода и напал на родителей своей пары. Безумие случалось у нагов довольно редко, однако в его крови нашли след от какого-то порошка. Возможно, он принимал что-то, чтобы подавить свою сущность, но она вырвалась на волю. Семья графа горевала, запершись в собственном доме, только бы никто не трогал их, не смотрел и не осуждал за случившееся. Тело сына они забрали с собой и похоронили его в фамильном склепе, пусть законы страны не позволяли хоронить предателей. Принц Рионот после случившегося куда-то пропал. Никто не знал, почему он так внезапно исчез, но на его поиски Ингрид отправил небольшой отряд. Как единственный представитель королевской семьи, он должен был следующим занять место отца, но коронацию отложили из-за траура. Однако принц не медлил, принимая правление государством в свои руки. Ни одна живая душа не знала о том, что на самом деле произошло в тот вечер. Ни одна, кроме него и Рио, которого Ингрид заточил в подземелья замка, чтобы никто его не нашел до тех пор, пока Рионот не одумается и не примет правильную сторону. Ингрид навещал его в темнице каждый день, предоставив его охрану одному из жителей Изумрудного леса. На нижнем уровне подземелья сейчас не было заключенных, потому никто не слышал отчаянных криков и болезненных стонов младшего принца, когда Ингрид брал его из раза в раз, желая удовлетворить свою похоть, насытиться парой, пропитаться ею. У Рио скоро должен был начаться период, и Ингрид весьма ждал этого. Он хотел, чтобы младший братишка понес от него. Чтобы у них в будущем родился ребенок — наследник престола. Ингрид собирался изменить законы этой чертовой страны касательно пар и сделать своего брата младшим супругом. Его коронация прошла сразу же после окончания траура. Медлить Ингрид не стал, потому что сейчас столица осталась без короля. В его страже теперь находилась не только элита гвардии Ференса, но и представители каждого из четырех лесов, которые согласились переселиться с ним в столицу, чтобы занять места в совете. Законы Ингрид менял резко, не щадя ничего. Раньше только жители столицы участвовали в судьбе государства, когда как другие жители за ее пределами не имели права вмешиваться. Теперь же Ингрид вынудил всех нагов считать друг друга равными, без разницы, были ли они выходцами из столицы или же с периферии. Места в совете были поделены по два места на представителей четырех лесов и еще два — для обитателей столицы. Итого совет вышел численностью в десять человек. Голос короля был решающим в случае одинакового количества голосов. Жители согласились с нововведениями не охотно, но потребуется время, чтобы они привыкли к тому, что теперь стены столицы не будут преградой для поселений. — Ты встревожен, — заметил Церейя, сидя в глубоком кресле в библиотеке, которую новопровозглашенный король занимал вот уже несколько часов кряду. Здесь же с ними была и Амара. Ингрид предпочитал держать этих двоих постоянно при себе. Они не возражали, понимая, что тому сейчас чертовски тяжело тащить на себе все. Пусть и казалось, что случившееся тогда в тронном зале не мучило Ингрида, но это было далеко не так. Совесть, которая все же была ему присуща, просыпалась с каждым днем все сильнее. Цири и Амаре не раз и не два приходилось спасать Ингрида от ночных кошмаров, которые мучили его. В тех кошмарах он представал себе монстром, забрызганным кровью. Он стоял над телами погибших родителей и жадно желал впиться клыками в свежую, сочную плоть. Просыпался он с криками, весь в холодном поту, и еще долго сидел на постели, обнимаемый с обеих сторон Амарой и Цири, только вот едва ли он это замечал. Ингрид был погружен в свои мысли. Подобные приступы одолевали его лишь под пологом ночи, когда никто, кроме двоих, не видел его состояния. Другим слабости он не показывал. Он сам принял решение, сам воплотил его в жизнь. Теперь ему нечего жалеть себя. Терзания чувством вины не помогут. Потому что все уже сделано. Родителей больше нет, граф Акагане мертв, а Рио томится в темнице. И Ингрид не отпустит его. Никогда от себя не отпустит, потому что без него он просто сойдет с ума. Хотя и с ним Ингрид тоже сходил с ума. Амара и Цири были единственными, кто что-то замечал, потому что перед ними Ингрид не боялся открыться. Ему нужен был хотя бы кто-то, перед кем не нужно держать щиты. Да и эти двое никогда его не спрашивали ни о чем, пусть он и пропадал часто по ночам. Они многое понимали, но не вмешивались. Ингрид поднял голову, услышав в тишине библиотеки голос Цириана. Тот смотрел на короля поверх книги. Изучающе, долго. Разница в возрасте не мешала ему быть проницательным и замечать все, чего не могли заметить другие. — Что-то случилось? — вторила ему Амара, тоже переводя взгляд на короля. Она сидела на широком подоконнике у открытого окна и смотрела на простирающиеся вокруг столицы такие отличные друг от друга леса, которые плавно перетекали один в другой. Чтение было ей не интересно. Она больше любила проводить время на свежем воздухе, прогуливаясь по столице, в которой практически никогда не была до этого времени, или же отправляясь в Пурпурный лес, чтобы искупаться в озере у водопада. Это Цириан больше вдавался в подробности государственных дел и пытался помочь Ингриду, чем мог. Он хорошо умел схватывать все на лету, разбирался во многих сферах. Амара же любила посещать тренировочный полигон и тренироваться с солдатами, поражая их своей быстротой, ловкостью и силой. Ингрид пытался совмещать в себе все, из-за чего до кровати чаще всего он даже не мог добраться, засыпая либо в тех местах, где работал, либо прямо в коридоре, прислонившись спиной к стене. В покои тогда его притаскивала стража и передавала в руки Амаре и Цири. Ингрид отвечать особенно не спешил. Сегодня был день начала периода у Рио. Он чувствовал это, даже находясь от брата на таком расстоянии. Чувствовал, как того начинает охватывать жар. И это был шанс для Ингрида. Упустить его он не мог. — Сегодня можете меня не ждать, — ответил он, потому что знал, что они всегда ждут его. Как бы поздно он ни вернулся. Ни Амара, ни Церейя не спали, пока его не было в комнате. Стоило ему появиться, они подползали с обоих боков и засыпали вместе с ним. Ингриду нравилось чувствовать тепло от них. Оно помогало ему избавиться от частых кошмаров. — Ты куда-то идешь? — решил поинтересоваться Цири, переглядываясь с Амарой. Они оба идиотами не были и все прекрасно понимали. Видели. Да и не сложно было догадаться, что младший принц никуда особенно не исчезал, находясь в подземельях замка, спрятанный от всего мира. Ингрид был одержим им. С ними же он спал просто по необходимости, не проявляя той страсти, что дарил им эти сто лет. Он казался пустым. — Мне нужно кое-что сделать, — уклончиво ответил Ингрид, не желая вдаваться в подробности. Только вот от этих двоих ему ничего не удавалось скрыть. Они провели с ним достаточно времени, они знали о его главных мотивах возвращения в столицу. Церейя чувствовал его к тому же. Пусть они и не были парой, но у Цири всегда была высокая восприимчивость ко всем живым существам. Расспрашивать его больше никто из них не стал. Ингрид все равно не расскажет. Рионот был тем, кого он ревностно охранял от других, не позволяя ни одной живой душе прознать о том, где на самом деле младший принц. И лучше было не злить короля, поскольку тот и так часто бывал взвинчен. Усталость и одержимость, пожирающая его день ото дня, выжимали из него все соки. Порой подданные задавались вопросом, как Ингрид еще держится на ногах. Ожидаемо, король уснул прямо за столом библиотеки, изучая основы ведения экономики и горнодобывающую промышленность. Правда, для последнего им нужно было бы заключить перемирие с гномами, поскольку весь горный хребет принадлежал им. Сейчас с народом под горой у них был стабильный нейтралитет, потому что гномы не терпели войны и предпочитали больше заниматься работой, чем воевать. Однако Ингриду этого было мало. Нейтралитет его не устраивал. Горы были их способом выйти в другую часть континента, хотя и в этой хватало проблем, учитывая, сколько мелких территорий занимали сильные расы. Редкие, почти вымершие, но невероятно сильные. Драконы, арахниды, тролли и несколько других более мелких. Амара и Цириан, просидевшие с ним рядом до самого вечера, кое-как дотащили короля до постели и уложили спать. Кажется, он говорил что-то о том, чтобы его сегодня не ждали, однако как-то умудрился уснуть. Скорее всего спустя несколько часов он проснется, движимый тем, что не могли понять другие. Цири и Амара тоже едва ли понимали, однако хотя бы причину они знали точно. Пара — это не всегда благословение. Это та связь, которая может причинить много боли. Потому что у тебя не всегда есть пара, или же она не всегда принадлежит тебе. Оставив Ингрида в комнате, Амара и Цириан решили провести эту ночь вдали от короля, заняв пустующую комнату в самом конце коридора. Амара устало рухнула на кровать, раскинув в стороны руки. Цири посмотрел на нее с легкой улыбкой, кутаясь в теплую шаль. Он подошел к распахнутому настежь окну и посмотрел на усыпанное звездами небо, на маленькие огоньки Лазурного леса, которые были видны даже отсюда. Они всегда заводили путешественников в топи и обрекали их на смерть. Такие он слышал легенды об этих огоньках, в коих таились души умерших нагов. Красивые, завораживающие и порой пугающие истории, которые он всегда любил слушать. — Нам ведь нужно что-то сделать, верно? — спросил он первым, потому что они оба долго об этом думали. Прошло уже чуть больше месяца. Закончился траур по королю и королеве, многие успокоились, приняли все, как данность, и даже стали проявлять благодарность новому монарху, который отдавал столь многое своему народу. И только одно мешало. То, что осталось от той самой кровавой ночи. От ужаса, сотрясшего все королевство. Рионот. — Нужно, — подтвердила Амара. — Только потом за это он может нас убить. — Все равно! Рионоту нужно помочь. Одержимость Ингрида убьет его, понимаешь? — Понимаю, — Амара перевернулась на живот, смотря на него из-под упавших на лоб волос. — Тогда это сделаю я. Цири удивленно вскинул тонкие брови, оборачиваясь к ней через плечо. — С чего ты так решила, Ами? Ты превосходный боевой маг, но ты не владеешь врачеванием. Рионоту нужна помощь. Я не уверен, что он вообще сможет двигаться после… после всего. — Но Ингриду будет нужен тот, кто останется рядом, — заметила девушка. — Он не может остаться один. — Я ему и не позволю. Даже если он будет прогонять меня, я никуда не уйду! Мальчишка выглядел так воинственно, уверенно. Амара не сомневалась, что именно так он и поступит. Возможно, Ингрид попытается убить их, если они отберут у него пару, но Цири не оставит его. — Ты так любишь его? — спросила она, хотя понимала, что вопрос этот глупый. Все и так было понятно. Как и с ней самой. — А ты? — вопросом на вопрос ответил Цириан, и Амара не нашлась, что ответить. Они оба погрязли в Ингриде. Пусть он и притворялся с ними, потому что его душа навсегда принадлежала другому, они оба все равно слишком сильно привязались к нему. Цири подошел к ней, ложась рядом на постель, и обвил девушку тонкими руками. — Все будет хорошо, — заверил он, пусть и было похоже, что пытается убедить он скорее себя, нежели Амару. Девушка в очередной раз не стала отвечать. Просто уткнулась Цириану лбом в плечо. Они долго молчали. До тех пор, пока сон не поглотил их, развеивая тяжелые мысли.

***

В замке было темно и тихо. Коридоры освещали только несколько факелов. Стражи осталось не так много. Они занимали только главные посты и больше охраняли центральные ворота. Вопросов они не задавали, потому что королю их лишний раз задавать не стоило. Ингрид отличался любовью к ночным прогулкам вот уже некоторое время, поэтому здешний караул привык. Он покрыл голову черным капюшоном, чтобы закрыться от редкого света. Глаза щипало от недосыпа, даже магия не помогала ему стимулировать организм. Ему нужен был нормальный отдых. Магия лишь не давала упасть от усталости. Только постоянное стимулирование не шло на пользу. Если бы Ингриду не было плевать на самого себя, он бы задумался. Пройдя коридорами, он вышел к двери, ведущей в темницу. Караульного не было, потому что Ингрид велел отослать отсюда всю стражу и оставить только охранные заклинания. Клетки тоже отпирались заклинанием, а на заключенных были специальные ошейники, блокирующие магию. Ему нужен был самый нижний этаж. Самый пустующий. Шаги гулко отдавались от каменных стен темницы. Ингрид ступал осторожно, спускаясь все глубже. Клетка Рионота находилась в самом конце, вдали от всех остальных. Ингрид прошел по длинному коридору, останавливаясь напротив. Его брат, такой хрупкий и как никогда беззащитный, сидел внутри, за прочной решеткой, прижав к себе колени. На нем были только разорванные рубашка и льняные штаны, перепачканные кровью. В углу стоял поднос с едой. Ему приносили пищу три раза в день, но большую часть еды Рио просто не ел. Ингрид не знал, был ли это акт протеста или же нечто иное, связанное больше со здоровьем. Однако брат сильно похудел. Его лицо осунулось, кожа посерела. Сейчас на бледном лице ярко выделялись огнем горящие щеки. Рио тяжело дышал, пытаясь сжаться в комок, словно так его могли бы не заметить. Его обращение постепенно начиналось. Период наступал, и жар накатывал волнами. Ингрид чувствовал его дрожь, его запах, терпкий, смешанный с запахом пота. — Ты ждал меня, братишка? — просипел Ингрид, сжимая в пальцах прутья решетки, распечатывая замок заклинанием. Рио посмотрел на него расфокусировано, затуманенными зелеными глазами. Осознание пришло к нему на короткий миг. Он оскалился. — Проваливай отсюда, урод! — прорычал он едва тихо, потому что был слаб. Столько времени в темнице, а теперь еще и период. Рио готов был сломаться, но держался, как мог. Он ненавидел Ингрида, потому что всякий раз, стоило только закрыть глаза, он видел тот самый день, тронный зал, залитый кровью, Акагане, перерезающего себе горло. Он чувствовал ту боль, что причинял ему Ингрид грубыми толчками. Чувствовал отвращение от похоти, которой был пропитан его брат, от семени, что вытекала из него толчками. Он ненавидел все это. Ненавидел просыпаться от криков и не иметь возможности снова уснуть. — Не стоит быть таким грубым, — усмехнулся Ингрид. — Сейчас ты ведь хочешь сам расставить ноги, верно? Жар не дает тебе покоя. Рио закусил губу, потому что «да». Он хотел. Чертовски хотел. Все пекло и раздирало. Ему было больно, хотелось унять этот жар, и только Ингрид мог ему помочь. Но Рио не хотел давать ему понять, что брат выиграл. Он не хотел идти на поводу у инстинктов. Собрав слюну, Рио сплюнул брату под ноги, запачкав его туфли. Тот сжал челюсти, сдерживая гнев, однако быстро успокоился, порывисто оказываясь рядом с Рио. Тот вжался в стену, словно пытаясь увеличить дистанцию, но Ингрид взял его за волосы и притянул к себе, накрывая губы, сминая их в жестком поцелуе. Рио вцепился брату в плечи, распарывая кожу когтями, он пытался оттолкнуть его от себя, но природа не позволила ему этого сделать. Руки ослабели мгновенно. Перед глазами затуманилось, и Рио послушно приоткрыл рот, впуская чужой язык. Ингрид и не думал нежничать, буквально трахая рот брата языком, вылизывая его и больно оттягивая нижнюю губу, прикусывая ее до крови и высасывая ту из ранок. Рио стонал против воли, чувствуя, как жар все нарастает, скапливаясь внизу живота. Его легкие горели, не было возможности сделать лишний вдох. Ингрид держал его за волосы на затылке, не позволяя отстраниться. И продолжал целовать, срывая с брата единственные вещи. Ткань с треском разошлась по швам, оставляя Рионота полностью обнаженным. Обращение началось против его воли. Рио чувствовал, как жар перетекает в ноги, и те меняются. Хвост нага извивался, скручиваясь спиралями, а между складками кожи стало невыносимо мокро. Влага стекала по чешуйкам, из-за чего те поблескивали в полутьме. Ингрид довольно облизнулся, проходясь рядом со складками, из-за чего Рио выгнуло дугой. Он закричал, но брат закрыл ему рот ладонью, давя крик, чтобы их никто не услышал. Дразняще лаская нежную кожу складок, Ингрид не спешил проникать пальцами внутрь. Он собирал влагу, чувствуя, как от каждого касания Рио конвульсивно дергается и протяжно стонет ему в руку, скребя ногтями по каменному полу. — Скажи это, братишка! — попросил Ингрид шипяще, отпуская рот Рионота и упираясь обеими руками в пол по обе стороны от его головы. Его тело тоже пошло дымкой, обращаясь. Он придавливал младшего принца весом своего тела, не позволяя сбежать. Взгляд Рио был замутнен. Все его внутренности горели. Он так сильно желал, чтобы в него вошли, что это вызывало у него отвращение к самому себе. Сущность нага требовала удовольствия, тогда как в глубине себя Рио готов был удавиться. Брат столько насильно брал его, желая насытиться, утвердить свои права на «пару», унизить его, растоптать и сделать послушной марионеткой. Так отвратительно Рио никогда не было. Он был беспомощен, лишен дома и семьи, заперт здесь, среди тьмы, куда спускался только Ингрид, чтобы мучить его каждую ночь. — Пошел… к черту! — прошипел Рио сквозь стон, потому что Ингрид снова провел пальцами по складкам, поднимаясь выше, где начала показываться головка истекающего члена. — А твое тело говорит об обратном, братишка, — усмехнулся Ингрид, обхватывая пальцами член и быстро двигая рукой, надавливая на чувствительную головку и под ней, из-за чего Рионота всего прошивали электрические импульсы. Он закусывал губу, чтобы не стонать, и извивался под королем, пытаясь вырваться. Тело было слишком слабо. Оно его не слушалось, пытаясь получить свою порцию удовольствия. Он приподнимал бедра, толкаясь сильнее в руку брата, чтобы получить разрядку и немного расслабиться. И Ингрид позволял ему это, смотря самодовольно. Он победил. Рио ничего не мог ему противопоставить. Природа брала над ним верх. И поэтому он ненавидел то, что являлся нагом. Пальцы слишком резко проникли между складок. Рио вскинулся, зажмуриваясь. Перед глазами вспыхнули яркие огоньки, все тело скрутило спазмом. Он встал на лопатки, приподнимая таз и насаживаясь на них сильнее. Хотелось попросить, заскулить, как побитой псине, хотелось умолять, но Рио кусал губу, не позволяя себе пасть ниже, чем он уже есть. Кровь тонкими струйками текла у него по подбородку. Ингрид заметил это, мокрой от смазки рукой касаясь его подбородка и нажимая на челюсти, чтобы Рио расслабил их. — Не смей кусать себя! Кричи, Рио! — приказал он, на что только получил очередной плевок из последних сил. Разум Рионота улетучивался. Он дрожал, как в лихорадке, и тяжело, часто дышал. Его хвост кольцами обматывал хвост Ингрида, пытаясь прижать его ближе, направить в себя. — Я… ненави…жу те…бя! — прохрипел младший принц. — Ненави… вижу! Ингрид невесело усмехнулся, приникая к его губам. Во рту чувствовался металлический привкус крови. Но на этот раз целовал Ингрид мягко и осторожно, из-за чего Рио готов был растечься. Его сущность требовала этой ласки. Требовала удовольствия. И Ингрид давал ему это, одновременно двигая пальцами между складками, разводя их в стороны и сгибая, потирая мягкие стенки. Только вот глаза брата были пустыми. Печальными. — Лучше так, Рио, — прошелестел он едва слышно, уткнувшись брату в шею. — Лучше так, чем никак! Горячее дыхание обожгло кожу. Рио дрогнул, инстинктивно цепляясь пальцами за сильные плечи. Ингрид целовал его шею, аккуратно втягивая в рот кожу, слегка посасывая ее. Терся носом за ухом, будоража внезапной нежностью. Целовал мокрый от пота висок и пропускал пряди волос между пальцами. От этого было еще хуже, потому что Рио поддавался ему. Бессовестно поддавался ему, этим рукам, льнул к ним, словно ища эту нежность, ища ласку и заботу. Он устал от всего. Все его существо хотело убить Ингрида за ту боль, что он причинил, но наг в нем стремился к брату. Ингрид навис над ним, смотря прямо в глаза. Рио не хотел видеть этого, не хотел вглядываться в его лицо. Потому что каждая черта была пропитана болью, в глазах тоже плескалась боль. Океан боли. И Рио не хотел видеть этого. Не хотел сочувствовать тому, кто не заслуживал жалости. — Не смотри на меня так! — прохрипел он бессильно, пытаясь отвернуться, но ему не дали. Тонкие и сильные пальцы сжали его подбородок. Трепетно, осторожно. Ингрид выдохнул так, словно ему было больно даже дышать. Он склонился ниже, чуть касаясь губ губами, проводя языком по свежим ранкам от прежних жестких укусов. И Рио сам не понял, как начал плакать, не в силах удержать того, что было внутри. Ему было страшно, больно и до ужаса паскудно. Он не хотел, чтобы все вышло вот так. И Ингрид сцеловывал прозрачные дорожки с его щек, стирал их подушечками пальцев. — Я люблю тебя, Ри, — выдохнул он то, что младший принц не хотел слышать. То, что было между ними неправильно. Что привело к тому, где они сейчас оказались. Он не хотел отвечать, но Ингриду это было и не нужно. Он впился в рот Рио глубоким поцелуем, завладевая всеми его мыслями, и осторожно вошел в него, надавливая головкой на мокрые от смазки складки кожи. Если бы не поцелуй, Рио бы застонал в голос от того, насколько хорошо это было. Все тело задрожало от сладости проникновения. Рио вцепился пальцами в плечи Ингрида, царапая их, раздирая в кровь, но брат лишь тихо шипел ему в губы, не отпуская ни на мгновение. Рио потерял счет времени того, что происходило. Он чувствовал только, как тело раз за разом скручивает спазмами, как внутри все горит и разрывает. Ему было так хорошо, что хотелось плакать. Он протяжно стонал, прогибаясь в спине, цепляясь за брата, как будто это было единственное, что могло его спасти. Вытащить из этой патоки, в которой он погряз, в которой тонул, слабо барахтаясь, но все больше увязая. Ингрид горячо дышал ему над ухом, целуя шею и плечи, оставляя на коже росписи алых меток. Он жалел, ласкал и нежил. Собой, своими руками. Рио хотелось еще и еще. Его изголодавшаяся по ласкам сущность требовала и требовала, подставляясь. Он едва не скулил от того, насколько сильно ему хотелось еще и еще. Кусал губы, чувствуя металлический привкус во рту, только бы не начать умолять. Было много. Слишком много. И так, что голова шла кругом. Ингрид топил его в нежности, целовал всюду, куда мог дотянуться, ласкал руками, поглаживая самые чувствительные места, вынуждал его изливаться так часто, что, казалось, скоро внутри не останется семени, чтобы кончать. Иногда его срывало, и он глубоко кусал шею Рио, оставляя на ней явные следы от зубов, вбивался жестко и рвано, из-за чего младший принц раскрывал рот в немом крике, потому что его голос пропал уже давно, были слышны только надрывные хрипы. Рио был заполнен так, как никогда и ни с кем. Внизу живота было тяжело. Любое прикосновение отдавалось мурашками по всему телу. В голове помутнело. Каждый вздох заставлял легкие гореть. Он был сломлен этим удовольствием. Тем, что не хотел испытывать, но испытывал благодаря силе своей природы. Силе сущности. Было противно от самого себя, но одновременно так хорошо, когда чуткие пальцы раскрывали складки кожи, и семя вытекало наружу. Ощущение будоражило сознание. Рио задыхался, чувствуя все это так ярко, что даже было больно. И шепот Ингрида набатом отдавался у него в ушах. О чувствах, которых не должно было быть. О чувствах, которые им обоим принесли столько боли. Неправильных чувствах. Грязных и порочных. Когда он устало закрыл глаза, кто-то трепетно гладил его по волосам, целуя виски и макушку, потираясь носом возле уха. Он засыпал, чувствуя эти прикосновения, вымотанный и выжатый, словно лимон. Внутри было пусто, но так хорошо. Он вернул себе свой человеческий вид, поджимая ноги, словно ребенок. И чуткие руки гладили его спину, проводя по каждому позвонку, губы целовали плечи, касаясь тех мест, где наливались синяками следы укусов. Было тепло. Тепло и горько. Рио чувствовал, как по его щекам все еще стекают редкие соленые капли, которые кто-то стирал грубыми подушечками пальцев.

***

Амара знала здесь каждый уголок. Она никогда не любила сидеть на месте, предпочитая все исследовать, поэтому, получив полную свободу от Ингрида, путешествовала по замку, изучая его, находя все новые и новые ходы, коридоры и потайные двери. Ей было интересно, она искала радости открытий. Поэтому здесь она за столь короткий промежуток времени изучила все. Цири послушно следовал за ней, потому что доверял. Амара была старше, опытнее, она слыла искусным бойцом, и некоторые войны столицы удивлялись, когда она побеждала их в бою один на один. Красивая, смелая и яркая — она была тем человеком, который притягивал к себе. За ней увивались многие, но девушка отдала свое сердце королю. Как и сам Цириан. Они делили одно чувство к одному и тому же человеку. И понимали друг друга. Кроме заклинаний, никто не охранял вход в темницы. Разве что на каждом уровне было несколько человек, которые приглядывали за всем и раздавали пленникам еду. Только самый последний уровень был пуст и тих. Цири смог обойти охранные заклинания, потому что в магии разбирался куда лучше Амары. Они осторожно спустились по лестнице, стараясь не попадаться на глаза стражникам, и оказались на последнем уровне темниц. Там действительно было темно и очень тихо. Только чье-то дыхание было слышно в самом конце коридора. — Идем, — решительно выдохнула Амара, хватая Цири за руку и ведя его по кромешной темноте. Здесь не было даже факелов. Очертания клеток едва угадывались. Им нужна была самая последняя. Цири создал магический шар бледного белого света, чтобы было проще что-то рассмотреть хотя бы под ногами. Чтобы проще было рассмотреть того, кто находился по ту сторону решетки. Младший принц был совершенно обнажен. Он казался таким хрупким и беззащитным, хотя многие знали, что он слыл лучшим магом среди нынешнего поколения. У него на шее была тонкая полоска ошейника, которая блокировала магию. Он спал в позе ребенка, поджав к себе ноги. Дышал он часто и тяжело. Его лихорадило. Цири чувствовал стойкий запах пота и семени, и его едва не вывернуло. Он закрыл рот ладонью и постарался прийти в норму. — Не время для этого, Церейя, — прорычала взбешенная Амара. — Нужно вытаскивать его оттуда. Она злилась. На Ингрида за то, что тот не мог контролировать себя и довел своего же брата до такого состояния, и на себя, потому что она могла понять короля. Почему-то могла. Ей было тяжело. Так же тяжело, как и самому Цири. Цири взломал охранное заклинание. Вскоре об этом должны были узнать, потому что, без сомнения, руку к этому заклинанию прикладывал сам Ингрид. Но сейчас он спал беспробудным сном, пробыв в темнице Рио около трех дней. У них было время, чтобы увести Рионота отсюда. Младший принц, словно почувствовав неладное, распахнул красивые глаза цвета золота. Их насыщенный цвет поражал. Цири увидел враждебность в глубине этих глаз. Рионот готов был сражаться. Период прошел, и он снова готов был противиться своей сущности. Амара вовремя заткнула ему рот рукой, за что ее едва не укусили. — Успокойтесь, принц, — попросила она шелестящим шепотом. — Все будет хорошо, мы вас отсюда вытащим. Цири, помоги ему. Спорить Цириан не стал, опускаясь рядом с принцем на корточки и водя над его измученным телом руками, искрящимися белой магией. Рионот знал о ней, поэтому удивленно посмотрел на тех, кто помогал ему. Он выглядел таким уставшим, испуганным где-то глубоко внутри. Цири было жаль его. Но одновременно он восхищался, что принц все еще не был сломан. Он готов был бороться. Пусть и слабо, но готов. — Ему нужна одежда, — заметил маг. — Мы не можем повести его в таком виде. На сотворение одежды заклинанием ушло бы довольно много времени. Поэтому Амара осмотрела себя и сняла свой камзол, штаны и сапоги, оставаясь босиком и в одной длинной рубашке, которая едва закрывала ей бедра. Одежду она протянула Рионоту. Тот принял ее, смотря на них с недоверием и недоумением. — Почему? — спросил он, потому что девушка больше не зажимала его рот. Амара фыркнула. — Вам и так уже хватило, Ваша Светлость, — ответила она. — Как и ему. Кому «ему», уточнять было не нужно. Рионот понял и так. Он быстро нацепил на себя вещи, стараясь не смотреть на длинные и красивые ноги девушки. — Вы идти сможете? — уточнила Амара. — Нам нужно только выбраться за пределы замка, а дальше я смогу сменить форму. — Я смогу! — Рио уверенно кивнул, пусть его ноги и тряслись. Он пережил слишком много за это время. Тело все еще плохо слушалось. Тот парнишка с глазами цвета жидкого серебра подлечил его немного, но было видно, что пока он слишком юн, а его магических навыков не хватает на повреждения такого масштаба, которые даже не видны. — Тогда идемте, я проведу, — девушка видела его состояние, но ничего не сказала. И жалеть не собиралась. За это Рионот был ей благодарен. Далеко из темницы они не вышли. Амара вела их куда-то вглубь, в противоположную сторону. Рионот понятия не имел, куда они идут, потому что о темницах до этого времени он не знал вообще и никогда здесь не был. Но девушка впереди выглядела уверенной. Ее алый цвет волос привлекал. Судя по всему, они были длинными и густыми, ее волосы. Она заплетала их в красивые прически. И даже сейчас, в одной только рубашке и нижнем белье, она выглядела сильной и непоколебимой. Откуда у девушки могла взяться такая сила? Рио шел за ней, глядя ей в спину, и чувствовал, как все мутнеет перед глазами. Внутри что-то скручивалось. Кто-то словно бы выпивал всю его энергию, даже самые маленькие ее крупицы. Он покачивался из стороны в сторону. Один раз едва не упал, но парень, идущий позади, подхватил его под локоть. — Осторожнее, принц, — попросил он тепло и ласково, будто обращался к близкому человеку. Рио неуклюже кивнул и позволил придерживать себя и дальше, потому что чувствовал он себя ужасно. Отвратительно, если быть точным. Они вскоре пришли к неприметной двери, которая вела из темниц. Амара толкнула ее, и та со скрипом поддалась. Они оказались с обратной стороны замка, которая вела к Огненному лесу. Только вот внизу, под ними, простиралась отвесная скала, потому что замок стоял на возвышенности. Амара остановилась, глядя вниз. Им придется преодолеть большое расстояние отсюда, чтобы добраться до Гномовых гор. Рионоту лучше будет бежать через них в другую часть континента. Здесь король найдет его. Она схватилась руками за дверной порог, свешиваясь вниз, почти в пропасть. Рио едва не подался за ней, чтобы удержать, но девушка была достаточно сильной, чтобы справиться самостоятельно. Она цепко держалась руками, а ее ноги становились хвостом нага. Он у нее был потрясающе красивым. Алый, с золотыми прожилками между чешуйками. Магия сцепления работала лучше из-за чешуи нага, поэтому Амара вскоре отпустила руки, словно приклеившись телом к отвесной скале. — Забирайтесь и держитесь! — приказала она, и никто не посмел возразить. Рио и Цириан забрались на нее, пусть это и казалось неудобным по отношению к девушке. Однако Амара не придала этому значения. Она стала спускаться по скале, осторожно сползая вниз головой. Двигалась она быстро, стремительно. Приходилось держаться крепко, чтобы не упасть. Стояла кромешная темнота, потому что все небо было затянуто тучами, которые скрывали луну и звезды. Только изредка серебристые лучи пробивались сквозь тучи. Но воздух был теплым и свежим. Рио втянул его полной грудью, чувствуя, как внутри все заныло, а голова закружилась. Его постепенно стало отключать. Тело истощило свои запасы. Он никак не мог прийти в себя. Веки налились свинцом. Рионот привалился к теплому телу Амары и закрыл глаза, проваливаясь в тяжелый сон. Цири едва смог удержать его, чтобы тот не рухнул вниз. — Амара, он уснул! — предупредил Цириан. Девушка слегка повернула голову, рассматривая изможденное лицо принца. — Пусть спит, он слишком истощен. Главное, держи его. Они двигались всю ночь. Амара отличалась скоростью и выносливостью, передвигалась молниеносно и бесшумно. Им нужно было преодолеть два леса, чтобы попасть к Гномьим горам, где они планировали оставить Рионота. Гномы не слыли враждебностью. Они не любили непрошенных гостей, однако всегда помогали тем, кто нуждался. Возможно, они смогли бы помочь Рионоту пересечь хребет и оказаться по ту сторону континента. Там Ингрид не смог бы его найти. Там принц был бы в безопасности. Лучше ему вообще никогда не возвращаться в эту страну. Оказавшись в Лесу водопадов, они поднялись по отвесной скале, найдя небольшую пещеру, где было довольно тепло и сухо. Там они и оставили уставшего Рионота, который не открывал глаз всю дорогу. Амара и Цири долго рассматривали его, признавая красоту младшего принца, его хрупкость. Рионота всегда считали украшением короны. Он был талантливым магом, необычно красивым и добрым. Многие восхищались им. Девушка присела рядом с ним на корточки, убирая зеленоватую прядку волос с лица. — Никогда не возвращайтесь сюда, Ваша Светлость, — попросила она. — Вам будет лучше, если ваш брат вас никогда не найдет. Она коротко коснулась горячего лба губами. Цириан наблюдал за этим и не вмешивался. Он тоже желал принцу хорошей жизни за пределами их королевства. Чтобы он нашел свой новый дом и тех, кто будет любить его. С него хватило страданий. — Идем, — Амара встала. — Нам нужно поспешить обратно. Гномы скоро будут патрулировать окрестности гор и найдут его. Цири хотел бы спросить, откуда она все это знает, но не стал. Амара была слишком взволнована и печальна. Они не знали принца так хорошо, но почему-то чувствовали страх за него. И за Ингрида. Но так будет лучше. Для них обоих.

***

Рио был словно в бреду. Его лихорадило. Он сжимался в комок, чтобы согреться. Легкие пекло, как от раскаленного железа. Горло словно раздирали когтями. Он не понимал, что происходит. Только слышал какой-то шум на фоне и чьи-то грубые голоса. — Эй, сюда, живо! — кричал кто-то. — Я нашел здесь кое-кого. Он в чертовски дерьмовом состоянии! — Вы уверены, что стоит взять его с собой, капитан? — послышался еще одни голос. — Не будь идиотом! — прорычали в ответ. — Он слаб. Ему плохо. Предлагаешь оставить его здесь? — Не думаю, что король Бирген обрадуется, — неуверенно ответили ему. — С королем я сам поговорю! — уверенно заявил голос, и Рио почувствовал, что его кто-то поднял на руки. Поднял осторожно. Почему-то в этих незнакомых руках было так тепло и надежно. Рио застонал от боли, утыкаясь кому-то лбом в плечо. — Эй, все будет хорошо. Ты только продержись немного. Дальнейшее Рио почти не разбирал. Только чувствовал, что его несут куда-то. Ему было слишком плохо, и вскоре он просто отключился, а реальность стала черной и беспросветной.