I see you're dancing with some fool Я вижу, как ты танцуешь с каким-то идиотом, I know you want me too Но я знаю, что ты и сам хочешь меня.
Темнота ночного клуба, разбавляемая неоновым светом, режущим глаза и давящим на и без того порядком затуманенное сознание, располагала если не к уединению по понятным всем причинам, то хотя бы к минимальной интимности. Нервно, чрезмерно дёргаясь, в самом центре танцпола двигался Антон, пытавшийся выглядеть как можно более привлекательно этой ночью. В подобного рода заведения люди приходят с довольно явными намерениями — упиться до полусмерти, накуриться до звёздочек перед глазами, натрахаться до полной разрядки. Миранчук не был исключением — сейчас он танцевал, ничего не стесняясь, прогибаясь в пояснице и поглаживая себя, ясно давая понять, что он ищет компанию на ночь. Где-то там, на другом конце города, его брат, Лёша, не находил себе места, пытаясь дозвониться до своего близнеца. Но здесь, в эту самую минуту, Антона не волновало ничего. Кроме собственных желаний, разумеется.But I won't teach your boyfriend Но я не стану учить твоего парня All the moves he needs to make Тому, что ему нужно делать.
Смолов стоял у барной стойки, буквально пожирая Миранчука взглядом. Феде сразу понравился этот мальчик — такой открытый, такой раскрепощённый, такой жаждущий. Будто течная сука. Антон всеми силами пытался привлечь к себе внимание. Вёл себя слишком шлюховато. Но его это не портило, нет. Только украшало. Увидев в толпе, как Миранчук заигрывал с каким-то мужиком, прижимаясь, слишком настырно соблазняя, у Смолова сорвало крышу. Быстрыми шагами приблизившись к удивлённому Антону, мужчина схватил Миранчука за локоть и под непонимающие слова протеста зашагал в сторону туалета.If you want my boyfriend Если хочешь моего парня.
Запихнув Антона в ближайшую кабинку, Федя закрыл дверь на щеколду. Лучше перестраховаться, чем быть прерванным на самом интересном месте. — Федя, — пара удивленных глаз тупо уставилась на Смолова, — ты должен знать, кого потом благодарить, — парень не до конца понимал смысл сказанного, — поверь, я гораздо лучше того мужика, которого ты так активно пытался снять. Своё имя можешь не говорить. Закончив фразу, мужчина впился в тонкие губы требовательным поцелуем. Проведя языком по зубам Миранчука, Федя пустил в ход язык, медленно проникающий в рот Антона. Миранчук издал звук, смутно напоминавший стон наслаждения, и, оторвавшись от Смолова, перевёл взгляд на потолок. — Блять, какого хера я творю? С этими словами нихуя не соображающий от количества залитого в себя спиртного Антон потянулся руками к ширинке Феди, расстегивая её и вынимая из плотно облегающих накаченную фигуру джинс уже давно вставший член. Плотно обхватив стояк Смолова, Миранчук снова прильнул к губам мужчины, кусая до крови, нетерпеливо втягивая. — А ты не так невинен, как кажется, — Федя упивался ласками Антона, не слишком напористыми, но такими возбуждающими. Услышав слова мужчины, Миранчук подался бёдрами вперёд, требуя внимания. Сам же Смолов положил одну ладонь на руку Антона, заставляя того совершать более активные движения, а вторую расположил на члене парня. — Это алкоголь. Обычно я веду себя скромнее, — ситуация, в которой они находились, лишь удваивала и так переполняющие изнутри эмоции. Набрав нужный темп, Федя спустился к шее Антона, проводя по ней носом, вдыхая пьянящий запах. Миранчук слишком манил Смолова, поэтому, не долго думая, мужчина оставил на молочной коже засос, распускающийся, словно прекрасный цветок. — Останется метка. Прости. Хотя, — Федя взглянул на запыхавшегося Антона, — мне не жаль. С лёгкой ухмылкой, почти что завораживающей растерявшегося Миранчука, Смолов развернул Антона лицом к стене. Навалившись на парня, Федя одним движением стянул его джинсы к полу. — Да трахни ты меня уже! Миранчук готов был вопить, а Смолов явно не хотел заставлять мальчика ждать. — Ты хоть растянут? — хрипло вопросил Федя. — Не переживай, ты у меня точно не первый, — гаденько прошептал Миранчук.I could show you face to face Я мог бы показать наглядно.
Надев вынутый из кармана презерватив, Смолов аккуратно ввёл в Антона два пальца, ища подтверждение словам парня. И Миранчук не обманул — он действительно был готов. — Не сдерживайся, сладкий. Хочу слышать тебя, — с этими словами Федя вошёл в Антона почти на всю длину, насаживая парня на собственный член. Дыхание Миранчука участилось, и он откинул голову, забываясь, отдаваясь во власть страсти. Решив, что можно продолжать, Смолов начал размеренно заполнять Антона, каждый раз вырывая из груди парня сдавленные стоны, разбавляемые громкими криками. Поняв, что они оба уже на грани, Федя начал вбиваться в податливое тело с невероятной скоростью. Антон ласкал себя, кажется, забывая обо всем на свете. Он просто получал наслаждение. И всё.I can see you looking at me Я вижу, что ты смотришь на меня.
Смолову хватило ещё пары толчков, после чего он с животным рыком кончил, входя до упора. Миранчук излился следом, пачкая тёмную стену белёсыми разводами. — Это было… — Антон хотел что-то сказать, но собственный организм не слушался его. Федя обнял парня со спины, прижимая. Им определённо нужно было время, чтобы прийти в себя. Душный воздух давил, обволакивая и сковывая все мышцы, забирая энергию. Но Миранчук знал — аромат духов Смолова навсегда останется для него чем-то, невольно ассоциирующимся с запретными фантазиями, которые обрели свои очертания под покровом ночи. Немного передохнув, мужчина отпустил Антона, разрывая контакт. — Да, я знаю. Это было охуительно, — Федя продолжил мысль Миранчука, дополняя её, — ну, я пойду. Не скучай, — легонько прикоснувшись губами к щеке парня, Смолов застегнул джинсы и разгладил изрядно помятую футболку. Быстро приведя себя в порядок, Федя оставил Антона в одиночестве. Пиздец. Смолов был таким… незнакомым, совсем чужим, абсолютно неизведанным. И именно поэтому, вероятно, Миранчук больше не хотел никого этой ночью. Он был неимоверно выжат, полностью истощён и невозможно вымотан. Собравшись наконец, через несколько минут Антон покинул помещение и смог вздохнуть полной грудью. На телефоне высветилось около двадцати пропущенных от брата и вдвойне больше сообщений от него же. Похуй. Сейчас Антону Миранчуку было действительно хорошо. И пусть его бы осудил каждый прохожий, пусть весь мир сказал бы, что секс — всего лишь низменное удовольствие, всего лишь плотская утеха. Но парню было всё равно. Порочное счастье — тоже счастье.