(Не) титановые

      Жан замирает, напружиненный, прямо перед титаном, готовый в любую секунду выпустить троссы; даже сам Эрен признается, что в такой форме на него нельзя полностью полагаться, и Жан намерен прислушаться.       Эрен наклоняется со своей многометровой высоты и достаточно медленно, чтобы Жан не принял это за нападение, подставляет ему раскрытую ладонь — мол, добро пожаловать на борт.       — Узнаёшь, здоровяк, — улыбается Жан и запрыгивает в руку, тут же взмывающую к далекому гигантскому плечу, но все еще не расслабляется. Наверное, он уже слегка повернулся, потому что в основном думает не о том, что в случае чего останется без руки, а о том, что Эрен себя живьем съест за это, когда очнется.       Эрен ссаживает Жана себе на плечо, и тот похлопывает его по жилистой шее, как обычно хлопает лошадей. Эрен-титан — не самое грациозное создание в мире, поэтому точно указывать на предметы у него получается не очень, но Жан и сам замечает двоих на десять часов.       — Прыгун мой, психованный — твой, — определяется Жан, и Эрен, издав низкий вопль, шагает титанам навстречу. — Подбрось до башни и постарайся не сдохнуть, — просит Жан, и Эрен возмущенно взмахивает рукой, будто отгоняет муху, и дергает плечом так, что Жану приходится вогнать в него клинок, чтобы не свалиться. — Нечего кривляться, мне тебя вырезать еще из этой твари. Увидимся!       Эрен слегка наклоняется, чтобы дать Жану удобный угол до намеченной башни, и срывается с места, стоит ему взлететь. Жан усмехается, вбиваясь каблуками в крошащуюся кладку: Эрен сегодня комуникабельнее, чем обычно. Даже изобразил подобие командной работы, а это у него и в нормальном виде не всегда выходит.       Позже, дымя порезанными, но целыми пальцами и помогая Жану вымывать кишки из волос, Эрен признается, что всегда узнаёт его, насколько бы плохо ни соображал, где свои, где чужие. Еще он будет долго мяться и огрызаться невпопад и, когда Жан окончательно озвереет, отведет глаза. И попросит его все равно быть осторожнее.