Цена девственности

— Кот Нуар? Откуда ты здесь? — окликнул его нежный девичий голос. Юноша развернулся и увидел перед собой Маринетт, пронизывающую его своими огромными синими глазами. — А тебе-то какая разница?! — огрызнулся Адриан и уже готов был продолжить свой путь в никуда, но девушка неожиданно сильно схватила его за руку. — Тсс, — она приложила свой тонкий пальчик к губам, — поднимись ко мне на крышу. Я кое-что для тебя приготовила и ждала, когда ты появишься. Встретимся наверху через десять минут! Улыбнувшись, миловидная дочь пекаря скрылась за дверью. Адриан с трудом осмысливал происходящее. Нет, скажите на милость, как у неё это получается? Да при желании, она могла бы из него верёвки вить. И ведь он всегда спокойно подчинялся всему, что ему говорила Маринетт. Только забравшись на крышу, парень заметил, что погода стала значительно хуже, чем несколько дней назад. А здесь, наверху, ветер был очень сильным. Удерживаясь за перила, Нуар оглянул окрестности. Вид на Париж с крыши Дюпен-Ченов был прекрасный. Понятно почему они так держались за это место. — Прости за ожидание, — произнесла Маринетт, открывая дверь. — У вас тут очень красиво, — сказал парень, не отрываясь от любования видами. — И холодно, — хихикнула девушка, накидывая на его плечи тёплый плед. Он ошеломлённо повернулся к ней и увидел, как задорно светились её синие глаза. Вновь от такой картины у Агреста что-то ёкнуло в груди. — Пошли со мной, — Маринетт взяла парня за руку и повела за собой, словно так и надо было, — садись туда. Юноша послушно опустился в кресло, а девушка села в соседнее. На разделявшем их столике стоял поднос. Не прекращая улыбаться, Маринетт подняла крышку, под которой скрывались две чашки горячего какао и печенья в форме рыбок. — Я пекла их каждый вечер, ожидая, что ты придёшь проверить, не уснула ли я опять на крыше! Глядя на её улыбку, он не смог сдержать своей. С готовностью ухватив печенье, он надкусил его и восторженно воскликнул: — Оно с рыбой! — Да, рецепт специально для котиков, — хохотала Маринетт. — Очень вкусно. — Кушай, кушай, голодный бродяга. Он смотрел на девушку и не понимал, как же можно быть такой милой. — Как твоя мама? — спросил он. — Ей уже лучше, — грустно улыбнулась Маринетт, — но врачи пока не спешат выпускать её из больницы. — Прости, что затронул эту тему. — Да нет, спасибо, что спросил. Это мило с твоей стороны. Мы ведь почти не знакомы. Эх, знала бы она правду. — А что произошло с тобой? — вдруг поинтересовалась девушка. — Мне показалось, что ты был какой-то раздражённый. — Тебе не показалось. Я, действительно, очень сильно разозлился. — И куда же ты шёл? — Не знаю. Наверно, как обычно, нашёл бы пару девиц и развлекался с ними всю ночь. Женское тепло меня успокаивает. Глаза Маринетт расширились от удивления. — Именно поэтому ты постоянно бродишь по ночам? Кто-то причиняет тебе боль? — Да. И порой от этой боли некуда спрятаться, — он грустно посмотрел на чудесный пейзаж Парижа, — даже весь этот огромный город не помогает затеряться и перестать думать об этом. Но во время боя или секса я чувствую себя свободным от всего на свете. Пусть даже ненадолго, я хочу всё забыть. Маринетт молча смотрела на него, а после решительно отодвинула столик и похлопала себя по коленям. — Иди сюда, — обратилась она к Коту Нуару, — ложись. — Зачем?! — шокировано спросил он. — Тебе ведь нужно женское тепло. И вновь Кот Нуар подчинился её желанию. Блин, может он на самом деле какой-то ведомый мазохист? На коленях Маринетт было удобно, её тонкие пальчики скользили по его волосам, и от этого на душе становилось спокойнее. — Ну и как тебе? Почесать за ушком? — Я же не настоящий кот, — хихикнул он, — хотя очень приятно. Я бы всю жизнь так лежал. — Приходи, когда потребуется помощь, и я предоставлю тебе свои коленки. — Спасибо, Маринетт, — промурчал Нуар.