Изувеченный

— Подвезти?       Мо хмурится, наблюдая, как противная ухмылочка расползается по смуглому лицу. — Обойдусь, — сквозь зубы цедит Шань и стремительно отворачивается от дорогой иномарки вместе с ее обладателем. Ну не угнал же он ее. Нет же? Этот может. — Брось, Рыжик, Цзянь И говорил, что у тебя безвыходка, так что нечего нос воротить.       Цзянь И? У него там на медовой горе все мозги окончательно просквозило? Белесый хоть и был очень доверчивым, но Шань не предполагал, что все настолько плохо. Ну конечно, белобрысой заразе в расцвете полового созревания вообще плевать, на кого смахнуть проблемного знакомого, лишь бы самому отделаться. Как он вообще мог довериться такому несерьезному человеку, как Цзянь? У него ж помимо вписок и неприличных фантазий о Сиси в голове ничего не водится? А Рыжик-то уже было начал теплеть по отношению к этому придурку, а зря… — Я скорее прибьюсь к местной стайке бездомных, чем поеду куда-нибудь с тобой, — повысив голос, выплюнул Мо, быстрыми шагами направляясь к выходу с парковки.       Район был окраинным, практически черта города, потому сразу возле клиники располагался небольшой универмаг и тьма небольших деревянных и кирпичных домиков, огражденных высокими заборами. Шань поднял взгляд на указатель около обочины, не навигатор, конечно, но верный курс задан. По дороге должна встретиться хотя бы одна автобусная остановка, выбора нет, так что придется потерпеть. Мелочи в боковом кармане хватит только на один билет, не факт, что удастся добраться прямиком до пункта назначения, но все лучше, чем добираться пешком из этой глуши.       Не медля больше ни минуты, Рыжик вышел на обочину и поспешил к указателю. До границы второго округа топать больше четырех часов, так что оставалось полагаться на свои силы и выносливость, благо с последним проблем не наблюдалось.       Новый порыв ледяного ветра пробрал до костей, проникая под тонкую ткань форменной рубашки. Просить взять одежду из дома и занести ему в больницу было некого, так что пришлось довольствоваться тем, что валялось в сумке. Конспекты, щетка и сменная обувь. Хорошо еще, что любимая джинсовка в тот день была в последний момент накинута на плечи и теперь можно было кутаться в нее. Подумаешь, несколько багровых пятен со спины оттереть так и не удалось, может, он просто в краску влез.       Тучи сгущались и темнели над его головой, казалось, еще несколько мгновений и тяжелая завеса обрушится на его голову. Улочки были пусты, только птицы шныряли так низко, почти касаясь крыльями ветвей деревьев и черепиц крыш. Мо ускорил шаг. За спиной послышался визг шин. Шань весь напрягся, инстинктивно втянув голову в плечи и сжав лямку сумки до побелевших кончиков пальцев.       Совсем скоро Шевроле поравнялось с ним, а тонированное окошко со стороны водителя бесшумно опустилось вниз. — Брось, Рыжик, вот-вот начнется ливень, ты затонешь быстрее, чем проползешь первую милю, — не спешил сдаваться Шэ Ли, разглядывая хмурое лицо жертвы преследования. — Я уже ответил тебе, — Мо сдерживался из последних сил, чтобы не начать плеваться желчью. Это было бы опрометчиво с его стороны, учитывая то, что он находится на безлюдной окраине с бандитом, пробившим ему голову. — Повторяю. Я-никуда-с-тобой-не-поеду.       Блондин только насмешливо фыркнул, очевидно, ясно ощущая чужую нервозность. — Ты все еще злишься? — нарочито виновато поинтересовался он. — Мне так жаль, что из-за меня ты попал в больницу. Я лишь хотел загладить вину. К тому же ты ведь подпустил к себе Хэ Тяня, так почему же до сих пор держишь обиду на меня? — закинул удочку Шэ Ли, с недобрым прищуром наблюдая за чужой реакцией. — Не он разбил бутылку о мою голову, — зло процедил Шань, почти сорвавшись на бег.       Сердце стучало где-то под ребрами, панический страх овладевал сознанием. Мо ощущал давление чужой ауры. Сильной, страшной, душащей. Точно кролик в кольце удава, с которым забавляются прежде, чем начать медленно душить. С непривычки давление было практически нестерпимым, тело начинала бить мелкая дрожь. — Если бы он не затеял всю эту заварушку, тебе бы не досталось, — парировал Шэ Ли с притворно-ласковыми нотками в голосе, нагоняющими еще большей жути. — Это ведь он позаботился об оплате твоего лечения, верно? Верно. У тебя ведь нет таких денег, мне ли не знать. А теперь просто испарился, наверняка ушел в загул, очистив совесть. Чем же я хуже? Мне лишь хочется помочь, но ты, очевидно, предпочитаешь роль шлюхи, продавая свое расположение за сотню зеленых.       Землю сотряс первый раскат грома. Несколько крупных капель упали на чуть вздернутый, усыпанный золотистыми веснушками нос. Шань останавливается, жмурит глаза и подставляет лицо ледяным струям воды, хлещущим по лбу и щекам.       Сейчас Мо не чувствует ничего, словно все внутренности попросту атрофировались на эти несколько минут, что у него есть. Вода смывает дрянь. Шань любит дождь, за ним можно прятать лишнюю влагу, капающую из глаз — символ бессилия, безвыходности и рвущегося наружу отчаяния. Прятать себя отвратительно, морально и физически тяжело. Чужие слова воспринимаются болезненно, ведь даже самому себе тяжело признаться в истинной природе своей сущности. Мо не хочет быть тем, кем является. Никогда не хотел, так почему же все так обернулось?       Одежда совсем скоро промокла и неприятно облепила тело. Молния сверкнула в потемневшем небе. Омега крупно вздрогнул и, распахнув глаза, быстрым шагом продолжил идти вперед, не оглядываясь на черную иномарку. Кеды хлюпали по грязи, а дождевая стена застилала обзор. Из-за окружного шума, устроенного ливнем, практически ничего не было слышно. Шаню было плевать, он продолжал шагать, лишь бы поскорее убраться подальше, не важно, куда и к кому.       Неожиданно кто-то сжал его запястье. Не сильно, желая скорее вынудить остановиться, нежели причинить боль. Плотный мокрый джинс куртки защищал кожу от прямого прикосновения. Мо стремительно обернулся и дернул руку на себя, вырывая у нарушителя личного пространства и прижимая ее к груди. — Эй, ты в порядке?       Серые глаза смотрели обеспокоенно, а длинные пальцы, соскользнув с запястья, сжали острые локти, не позволяя отпрянуть. «Что ты тут делаешь?» — хотелось спросить Шаню, но вместо внятного восклицания из горла вырвался только глухой хрип.       То ли прочитав что-то в его ошалелом взгляде, то ли по-своему расценив реакцию, Хэ Тянь потянул растерянного Мо куда-то в сторону, переместив руки на его плечи и подтолкнув вперед. Шань с трудом сфокусировал взгляд на серебристой Тойоте. — Я не поеду, — тихо, но уверенно произнес рыжий, дернувшись в сторону. Чужие пальцы сильнее сжали худые плечи, не ослабив хватки. — Солнце, в другое время я бы с удовольствием поддержал твою игру в сильного и независимого, но сейчас тебе грозит либо воспаление легких, либо чей-нибудь подвал и пуля в ногу, — раздраженно прошипел брюнет ему в ухо, обжигая горячим дыханием нежную кожу мочки. — Так что давай-ка поторопимся, пока мне не пришлось вновь вступать в героическую схватку с этой шавкой, дабы отстоять твои достоинство и честь.       Хэ Тянь рывком распахнул заднюю дверь иномарки и впихнул Мо в салон. Сам же стремительно занял водительское сиденье и, включив зажигание, выехал на главную дорогу, тут же увеличивая скорость. — Пристегнись. Шань перекинул через себя ремень безопасности и закрепил его, вжавшись всем телом в кожаное сиденье. — Какого черта ты так гонишь?! — вырвалось у Рыжика, из-за скорости и дождя не различавшего за окном ничего, кроме мелькающих серых пятен. — Хочу от него оторваться, — практически прорычал Хэ Тянь, резко выкручивая руль, тем самым вынуждая Мо впиться пальцами в скользкую обивку кресла. — Ты нас угробишь, тормози! — Мо Гуань Шань, почему ты такая истеричка? — Тормози, черт тебя дери!       Брюнет выругался сквозь зубы, но скорость все же снизил, выезжая наконец на нормальную дорогу. — Почему… Что такого с Шэ Ли? Почему ты так гнал? У него оружие? Пистолет? Что?! — отдышавшись, возмутился Шань, сверля злым взглядом спинку водительского сиденья. — У меня, — коротко ответил Хэ Тянь поразительно спокойным голосом для человека, только что чуть не врезавшегося на огромной скорости в столб. — Что у тебя? — переспросил Мо, ощущая себя последним идиотом. — У меня пистолет. Поэтому почему бы тебе сейчас не отвлечь меня, пока я окончательно не потерял над собой контроль и не вернулся, чтобы наградить его двумя серебряными в голову? — Придур… Хэ Тянь, глубоко вдохни…