Пепел догоревшей игры

— Дорогой, я тебя искала! — подбежала к ним рыжеволосая женщина почти одного и того же возраста, что и мужчина. Она удивленно посмотрела на парня, что почти дрожал. — Кто этот мальчишка? — Как же судьба любит издеваться над людьми. Можешь ли ты поверить в то, что я прямо сейчас смотрю на своего истинного? — усмехнулся мужчина. Бэкхен закусил губу, а женщина удивленно ахнула. — Когда я был в твоем возрасте, мальчик мой, я так мечтал встретить тебя, но прошло слишком много времени. Ты опоздал на лет двадцать, дорогой мой. Надеюсь, ты не таил отчаянные надежды на счастье с избранным? — прищурил он глаза. — Знаешь ли, не всем мечтам свойственно исполняться. Просто забудь о том, что когда-то встретил своего истинного, у меня дети, почти того же возраста, что и ты. — Да я и сам прекрасно понимаю, что ничего не получится. Вы мне в отцы годитесь, я не настолько глуп, чтобы таить такие надежды. — Мне даже стало жаль этого мальчишку, — хмыкнула женщина. Бэкхен посмотрел на нее и понял, что кого-то она ему напоминала, но омега никак не мог понять, кого же. Затем перевел взгляд на мужчину, он понял, что эти двое замечательно смотрятся друг с другом. Сердце его было разбито и просто ныло от боли. Бен еле держался, чтобы не заплакать. Ведь его последней надеждой на счастье было встретить истинного и прожить с ним счастливую жизнь. А теперь вот как все сложилось. Он, стиснув зубы и сжав кулаки, посмотрел на мужчину. Он понял, что будь лет на пятнадцать-двадцать моложе его истинный, он бы точно влюбился. Но сейчас единственное, что испытывал Бэкхен, смотря на этого мужчину — это боль и жалость к самому себе. — Думаю, мы больше не увидимся. Прощай, мой истинный, — ухмыльнувшись, мужчина взял свою жену за руку. Бэкхен, взглянув на своего истинного последний раз, лишь кивнул головой и, повернувшись, поспешил к своей машине. Про то, что ему надо было купить джинсы, он совсем забыл. Бросив все свои покупки на заднее сиденье, а затем сев за руль, он помчался по дорогам Сеула. Он сам удивился, когда понял, что доехал до дома без каких-либо происшествий, так как его глаза застилали слезы. В лифте он встретил некоторых своих соседей, которым он просто кивнул головой. Старая бабушка поинтересовалась состоянием парня, так как он был совсем бледным и чуть ли не дрожал. Бэкхен отмахнулся, сказав, что тот просто замерз. Выйдя на своем этаже и открыв дверь дрожащими руками, он зашел в квартиру. Стоило закрыться двери, как Бэкхен сломался. Он уже больше не мог выдержать это все. Он сел на пол, медленно скатившись вниз по двери. Слезы полились градом, а сердце просто ныло от боли. В тихой и темной квартире слышались лишь всхлипы и тяжелое дыхание омеги. Спустя полчаса он осторожно встал и на ватных ногах поплелся на кухню и выпил стакан воды, а затем кинул взгляд на холодильник и нашел там банку пива.Рассеяно попивая пиво, он вспомнил, что здесь, вообще-то, его дом. Но домом это место он назвать не может. Бэкхен поднялся со своего стула и поплелся к гостиной, чтобы лечь на свой диван, который стал для него самого кроватью. Спать не хотелось. Он просто смотрел в потолок, начиная задумываться обо всем. Воспоминания еще с детских лет начинают навязываться. Бэкхен сам не помнил того момента, когда из его глаз вновь начали течь слезы, а сердце вновь начало ныть. Омега не помнил, сколько он пролежал вот так вот. Он настолько устал морально, что просто отключился в один момент. Проснувшись, Бэкхен понял, что за окном давно уже светило солнце. Разлепив глаза, первое, что он почувствовал — это головная боль. Ужасная головная боль. Второе, что он почувствовал — это боли в области груди. Словно там что-то разбилось, и тысячи осколков впивались в его сердце. Еле встав со своего места, Бэкхен пошагал на ватных ногах до кухни и нашел свой телефон. На экране сразу засветились пропущенные вызовы от Сехуна, Чунмена и от старосты его группы. Время показывало ровно десять утра. Понимая, что он мог бы успеть еще на три пары, Бэкхен всё равно решил, что не пойдет в университет, так как не был уверен в том, что у него не случится нервный срыв. Поставив телефон на беззвучный режим, Бэкхен поплелся в ванную. Увидев свое отражение, он ужаснулся. Опухли не только его глаза, но и все лицо. Даже через опухшие глаза, можно было заметить, как много боли было в одном взгляде. Грустно усмехнувшись самому себе, Бэкхен просто прошел в свою комнату. Просканировав всю комнату и поняв, что еще не застелил постель с последнего раза, когда он спал здесь, решил поспать подольше. Лишь бы не начать задумываться о случившемся. Он укутался в одеяло и зарылся головой в мягкую ткань. Ему хотелось скрыться. Скрыться от всего мира и от всей боли, что окружала его, от его собственных мыслей. Хотелось скрыться от самого себя. *** Утро Чунмён встретил по пути Кенсу с Минсоком, которые шли вместе, разговаривая о чем-то. Хотя в основном болтал Минсок, Кенсу же просто кивал головой. У Минсока сломался велосипед и пока его чинят, он по утрам ездит на автобусе до университета вместе с Кенсу. Они оба неожиданно друг для друга встретились на перекрестке, и с понедельника, они оба ждут друг-друга возле того самого перекрестка. Три омеги вместе добираются до университета и прощаются, так как первая пара у них начинается в одинаковое время и в разных корпусах. Минсок с Чунменом пошли вместе в главный корпус, а Кенсу последовал в седьмой корпус, который был неподалеку. С самого утра Чунмен чувствовал себя не очень хорошо, поэтому после отчаянного рвения понять и усвоить новую тему ему не удалось, он закрывает свою тетрадь с конспектами и закрывает свои глаза. Ким еле как терпит окончания первой пары и быстрыми шагами направляется в другой корпус. Чунмен внутри себя чуть ли не материл всех, кто составлял расписание. Мало того, что они и так умирают на парах и от домашних заданий, из-за чего не высыпаются, так еще и пары бывают на разных корпусах. Ким тяжело вздохнул, думая о том, как же ему все это надоело. Им будто было мало сложных уроков, так еще и Чанель доставлял проблем, высасывая всю оставшуюся энергию, а её и так было очень мало. Когда Чунмен уже был на первом этаже и собирался выходить, его перехватил какой-то парень. — Привет! Ты же друг Бен Бэкхена? — спросил альфа в очках. — Да. А что? — Его не было на первой паре и трубку он не берет. Не знаешь где он? Может он заболел или еще что? — Я не видел его со вчерашнего дня, поэтому я не знаю. Да и вчера он был в хорошем состоянии. Может он проспал и подтянется ко второй паре. Но если я что-либо разузнаю, то сообщу. — Отлично, спасибо, — и темноволосый альфа побежал в другую сторону, а Ким вышел из здания, звоня своему другу. Тот не брал трубку. Затем Чунмен попробовал написать в их общую беседу. Кенсу и Сехун ответили, что так же не знают где он, и так же не отвечает на их звонки. Чунмен все же подумал, что его друг просто проспал, как это он часто делал в старшей школе, поэтому пожав плечами, все же поспешил, так как до начала второй пары оставалось всего пятнадцать минут, а ему еще идти минут десять, так еще и надо переодеваться на физкультуру.Его схватили за руку, когда он искал свою жвачку в сумке и удивился, увидев рядом с собой Сехуна. Тот потрепал его гладкие волосы и выхватил из рук жвачку. — Эй, я ее только достал! — прикрикнул Чунмён, не замечая, как Чанёль вышел с шестого корпуса и шел позади, не замечая их. — Ты что, не можешь поделиться жвачкой со своим другом? Обидно, — продемонстрировал свою обиду, произнес О и засмеялся. — О, это что на твоей шее? — Да что-то со вчерашнего дня тело начало покрываться алыми пятнами. Мама сказала, что это аллергия, — погладил свою шею омега и поморщился. — Дай гляну поближе, — подходит ближе альфа и наклоняется ближе к шее своего друга и дует. Омега вздрогнул и оттолкнул Сехуна, что заливался смехом. — Я же просил так не делать! — громко выдал омега, на что парень, шедший за ними, оторвал взгляд со своего телефона, посмотрел на них. — Ты же знаешь, что у меня чувствительная шея, Сехун! — возмущался маленький паренек, потирая свою шею. Альфа успокаивает внутренний смех и снова подходит ближе. — Да че ты, — обнимая друга за плечи, приблизился снова к его шее, он вновь дует, на что омега заливисто смеется и кричит. — О Сехун! Жить надоело? — ударив кулаком по плечу, выдает Ким. Смеявшегося Сехуна, вдруг сбивает Пак Чанель, что все это время наблюдал за этой картиной. Он, цокнув, проходит мимо них, уходит быстрыми шагами, сворачивая за угол. Чунмен сначала удивился и следом фыркнул. — Придурок, — выдыхает альфа. — Ему что, не хватает места? — сжимает свои кулаки Сехун. — Так бы и врезал. — Кончай, а, — поправил свою челку омега. — Не хватало еще, чтобы ты связался с ним. Просто забей. Нам одного Бэка хватает. — Только потому что ты просишь. Они доходят вместе до третьего корпуса и прощаются. Омега спешит, чтобы не опоздать на физ-ру. Еще один урок, который ненавидел Чунмен. Дойдя до третьего корпуса, он, запыхавшись, зашел в раздевалку. — У нас физ-ра с какими группами будет? Как в тот раз? — спросил Ким у своего одногруппника, снимая кофту. — Да вроде, пока еще не могут найти нового физрука, вот и каша всякая творится, — ответил ему омега, снимая свои джинсы. — Поскорее бы уже нашли, потому что прошел уже почти месяц. Я скоро с ума сойду, — грустно вздохнув, омеги вышли из раздевалки. Когда они вошли в спортзал, то многие уже становились на строй и Чунмён подбежал к ним. Он проклинал этот мир уже во второй раз этим утром, потому что его тело не привыкло так много бегать. Мало того, ему нужно было бегать с одного корпуса в другой, так еще в придачу они и здесь бегают по десять кругов. Он громко аплодировал тем людям, которые составляли это расписание, потому что, давайте же согласимся, они все справились со своей работой — убить человека морально и физически. — Эй, Чунмен, — внезапно его окликнул его одногруппник. — Что? — Я вот давно смотрю и никак не могу понять…у тебя там засос на шее? — прищуриваясь, громко усмехнулся он. — Ты что, гонишь? Нет никакого засоса, — раздраженно ответил Ким, и отвернулся от него. — Смотрите-ка, у нашего Мена засос на шее! — выдал он так громко, что все, кто находился в спортзале услышал это. — Так еще и засмущался! — заржал он. — Очень смешно! — громко выдал омега, что стоял рядом с Чунменом и похлопал Кима по плечу. Чунмен лишь тяжело вздохнул и закатил глаза на такое ребячество альфы. Чанель, что стоял в другом конце спортзала, вспомнил ситуацию, что увидел по дороге сюда, и злостно кинул баскетбольный мяч в кольцо. Он не попал, поэтому разозлился еще больше. Чунмен не сразу заметил, как их поделили на команды и вот, ему пришлось играть в волейбол. Чунмен ненавидел волейбол. Он ненавидел вообще спорт. Омега уже запыхался да такой степени, что футболка на нем начала прилипать к тощему телу, а шорты начали спадать. Неожиданно у него закружилась голова, и как ему показалось, он начал чувствовать запахи, которые никогда раньше не чувствовал, но он не обратил на это внимание и продолжил играть свою партию. И наконец спортзал оглушает свист тренера и четыре группы заканчивают свои игры по волейболу, баскетболу и футболу. Все студенты, корчась от новых синяков, что получили во время игры, шли к скамье для отдыха. Некоторые легли на холодный пол и закрыли свои лица полотенцами. Чунмен же вымотался до чертиков и готов было лечь на пол и покинуть этот бренный мир, который так нечестно относится по отношению к таким людям, которые не вправе выбирать свое тело и свои силы, из-за чего оказываются во множестве случаях слабыми. Он выходит из спортзала, чтобы немного освежиться. У Чунмена будто бы что-то в голове щелкнуло и он начал понимать, что действие лекарств, которые он принимает ежедневно, начали спадать и через некоторое время и вовсе не будут помогать. Он поспешил в раздевалку, чтобы найти свои таблетки и как можно быстрее выпить их. На выходе он встречает Чанеля, который также вышел весь в поту, чтобы освежиться и попить воды. Чунмен не обращает на альфу никакого внимания, он просто спешит выпить лекарство. Чанель пристально следил за действиями омеги. Чунмен все же не мог не заметить такой взгляд на себе и поднял взгляд на Пака. — Что? — наливая воду себе в стакан, недовольно спросил он. Его шея снова начала раздражаться от пота и омега почесал ее, а Чанель все еще смотрел, не отрывая взгляда. Увидев его красный след на шее, сжал кулаки, и сам не понимал, почему начал злиться. — Что за таблетки ты пьешь? — Тебе какое дело? — взяв свой стакан и собираясь выпить таблетку, спросил Чунмен. Чанель быстрыми шагами преодолел расстояние между ними и выхватил из рук омеги его лекарство. — Тупой эгоист! Верни! — Сначала давай расскажешь от чего это? — Не указывай мне, что делать. Отдавай! Какая тебе вообще разница? Почему ты никак не можешь успокоиться и отстать? Тебе не хватало вчерашнего? Ты вообще должен благодарить меня за то, что я никому не пожаловался! — А я тебя просил что-ли? Пошел бы и пожаловался. Что не пошел? Не надо мне за это что-то предъявлять, — фыркнул Чанель. Чунмен тяжело вздохнул, понимая, что еще чуть-чуть и действие лекарства, что он принял сегодня после завтрака, окончательно выветриться из организма, и его начало трясти от страха. — Отдай, — медленно произнес омега. — Иначе я закричу. — Ну так кричи, — усмехнулся Пак, положив одну руку в карман, а в другой держал пластинку таблеток. Внезапно альфу осенило. — Неужто это таблетки против запаха? — прищурился он. Он догадался, так как до него начал доноситься слабый шлейф запаха вишни, что он почувствовал вчера. У альфы расширились ноздри. Он несколько раз моргнул, так как эти ощущения ему были непривычны. И все казалось совсем наоборот, как он когда-то в подростковом возрасте читал статьи из интернета. В интернете писалось, что встретив истинного, у людей срывают крышу, они больше не чувствуют других запахов и так далее. Но ничего такого Чанель не чувствовал. Кроме того, что он не чувствовал другие запахи, когда только его омега стояла близко. Остальные запахи доносились лишь издалека. Чунмен начал чувствовать себя плохо, так как он более отчетливо начал слышать запахи. Быстро прикрыв нос, он посмотрел на альфу злым взглядом. — Отдай быстро таблетки, иначе тебе придется нести меня в медпункт и объясняться. Или же я вырву на тебя. — Ты ничего не чувствуешь? — Что я должен чувствовать? Прямо сейчас я чувствую отвратительные запахи, из-за которых мне сейчас станет плохо, — но Чунмен на удивление самому себе начал чувствовать себя получше. — Что за дерьмо? — прошептал он, но альфа все же услышал его. — Что такое? — Почему я в порядке? — Это плохо чувствовать себя нормально? — Для моей ситуации — да, — задумался омега. И потом до него дошел отчетливый запах черной смородины. Чунмена бросило в жар. Еще сильнее, чем когда он играл в волейбол, и он сейчас ничем не мог объяснить себе причину всего этого. Перед глазами словно все поплыло, а в носу стоял лишь один отчетливый запах. Запах черной смородины. Подняв взгляд на альфу, что стоял напротив него, он увидел, как тот также не отрывал взгляд от него. В голове у омеги ничего не было, словно все в было в тумане. Он ужаснулся от таких новых ощущений. Он больше не чувствовал все другие запахи. Чунмен, кажется, начал понимать, из-за чего его организм начал реагировать. Рядом где-то был его истинный. Сердце начало биться в разы быстрее, пальцы на руках и ладони вспотели. Омега начал глазами искать своего единственного в коридоре, но никого кроме них не было. Он ужаснулся, когда пришло осознание того, что Чанель и был его истинным. Чунмен поднял свою голову вверх и их взгляды встретились. У омеги взгляд был полон негодования, а у альфы полный напряженности. — Что я такого сделал, что судьба наказывает меня, сделав истинным именно тебя? — потерев свой висок, выдохнул омега. — Я тоже не в восторге от этой новости, — ослабив хватку, выронил с рук пластинку таблеток альфа, находясь в смятении. Заметив это, омега быстро подошел к Чанелю и опустился на корточки, чтобы взять в руки свое лекарство. Он прикрывает свои глаза от того, что запах альфы усилился. Чунмен, сидя на корточках, решил сразу же выпить таблетку. Резко вставая с места, Чунмен пошатнулся назад, на что Чанель автоматически реагирует и хватает его за локоть. Чунмен задирает голову вверх и встречается взглядами с альфой, а потом сбрасывает его руку. — Не прикасайся ко мне, — прошипел Ким. — Отталкиваешь того, кто тебе помогает? — Да уж лучше я упаду, чем приму твою руку помощи. — Касаться себя ты не разрешаешь, но как ставить засосы так, то пожалуйста? — хмыкнул альфа. — И сколько же у тебя их в целом было? Или только один Сехун?  — Это не з… это не твоего ума дело. Ты никто, чтобы лезть в мою личную жизнь, — и Чунмен быстрыми шагами скрывается за дверью раздевалки, оседая на пол. Он зарывается руками в волосы, громко вздыхая. — Только этой проблемы мне не хватало. И за что же мне все это?