Изменить друг друга

      По раковине беззвучно стекала кровь. Она без конца капала и текла уже около получаса, некоторые её следы уже давно засохли на болезненно-белом фоне. Такой белый совершенно не мог вызвать каких-то позитивных эмоций, мыслей об ангелах, облаках, о мире во всём мире и спокойно падающих в зимний вечер снежинках. Скорее, он напоминал старые больничные койки и заштукатуренные больничные стены, такой цвет вызывал и всегда будет вызывать один только холод и мрак на душе. Капли отвратительными красными следами растекались по ледяной поверхности, что окончательно создавало такую больничную атмосферу. Лезвие спокойно каталось по запястью, разрывая капиляры и проникая на два-три слоя под кожу, не заходя глубже и, естественно, не доходя до вен. Вены сейчас вовсе не цель. Цель человека, делающего это с собой — просто причинить себе боль, поиздеваться над собой и посмотреть на стекающие капли крови, придурковато улыбаясь и срываясь на истерический, полный боли смех.       Солнце давно уже зашло за горизонт и на город опустилась кромешная тьма. Целый мир, кажется, застыл, огоньки в домах погасли, лишь там, вдалеке, в центре города, как и всегда, громко играла музыка, и полуночники зажигали танцпол, но здесь, в частном секторе, было тихо так, словно все люди и вовсе вымерли, и остались лишь пустые мёртвые дома с мёртвыми в них людьми, словно конец света наступил так внезапно, что всё просто вымерло, исчезло, испарилось, превратившись в прах, оставляя за собой лишь молчаливую тьму. Не было слышно ни шелеста листьев, ни свиста ветра, лишь душераздирающая тишина. Но в этой ванной комнате горел свет, а Он просто стоял рядом с раковиной и, по-прежнему улыбаясь, продолжал изрезать запястье. Позже Его друг будет отчитывать Его за такое и успокаивать, когда Он, содрогнувшись всем телом, закроет ладонями своё лицо и зарыдает, дрожа и всхлипывая. Но сейчас слёз не было, они давно высохли на худом лице, и осталась лишь сумасшедшая улыбка и окровавленное лезвие в руке.       Он не любил Его. Не любил… Наверное. Он просто любил проводить с Ним время. Любил нежно целовать Его в худые щёки, любил просто таять в Его объятиях, любил Его горячий успокаивающий шёпот на ухо. Он не любил Его, но… Почему это просто сводит с ума? Он обещал никогда не бросать, Он клялся в вечной любви, Он добивал Его своей улыбкой каждый гребанный день. Но Он ушёл. Исчез, испарился, упорхал, сбежал, отвернулся, как угодно. Но Он больше не рядом, Он больше не будет целовать Его запястья, Он больше не прижмёт Его к себе и не прошепчет своё спокойное «всё будет хорошо».

~Но я его не любил. Ни разу. Почему же так… Больно? ~

***

      Этим утром Джек, как и обычно, встретился с Джейденом, а затем они вместе отправились в школу. Опавшие листья шелестели под ногами, а в воздухе витал запах высохшей листвы. Прохладный осенний ветерок обдувал шею и развевал недлинные волосы парней, где-то вдалеке простилался туман и вышки высоких зданий были почти не видны. Уже около месяца Джек состоял в отношениях с Уайаттом, и Грейзер каждый день выглядел всё счастливее, что невероятно радовало Джейдена. Правда, последний всё никак не мог признаться Финну, ведь симпатия в его сердце к этому красавцу зародилась ещё давно, и Джек во всю их сватал, однако Либерхеру не хватало смелости, чтобы открыто признаться, так что подобные вещи он обсуждал лишь с Грейзером, которому всегда доверял и очень сильно ценил.       В школе было по-обычному скучно и ничего интересного за эти полдня не произошло совершенно. После уроков Джек вместе с Финном и Уайаттом поехал к ним домой, чтобы побольше времени провести со своим парнем. Финн много болтал и рассказывал Джеку о том, как Уайатт вчера лохонулся и просрал своё сочинение, вылив на него кофе. Джек внимательно его слушал и даже иногда хохотал, теперь он намного лучше стал относиться к Финну, ведь это брат его парня, в конце концов. Да и сам Финн, в принципе, не так плох, как сначала Джеку показалось, даже иногда забавный.       Когда парни, наконец, приехали, они все вместе развалились на диване и включили какой-то фильм. Кажется, это была какая-то скучная семейная комедия, собственно, никому до этого дела не было. Уайатт нежно обнимал Джека, они оба улыбались и перешёптывались, а Финн просто жевал чипсы, думая о своём. Вдруг, он повернулся к парням и цокнул. — Эй, ребят, почему вы до сих пор не проверили, соулмейты ли вы? Зачем ходить вокруг да около, вдруг вы вообще не соулмейты вовсе? — Вулфард осуждающе на них посмотрел и вздохнул. А затем Джек выжидающе посмотрел на Уайатта, будто бы хотел, чтобы именно он разрешил этот вопрос. — Знаешь, Финн… Зачем ты лезешь не в своё дело? — Уайатт был уверен в том, что они с Джеком соулмейты и не боялся в этом убедиться, но он очень хотел съязвить Финну, ведь знал, что ему тоже нравится Джек, и думал, что Финн только и делает, что думает о том, как бы их разлучить. Но Вулфард вовсе не думал о таком. Да, ему нравится Джек, и это так. Но он не хочет отбирать у брата его счастье. — Эй, спокойно… Финн прав. Давай проверим? — Джек улыбнулся парню и протянул свою ладонь с меткой. Но, на удивление первого, Уайатт не протянул ладонь в ответ. Он лишь фыркнул и отвернулся. — Не хочу делать это в присутствии этого придурка. Да и момент не тот. Давай потом. — Джек немного расстроился, но понимающе кивнул. Они продолжили смотреть фильм как ни в чём не бывало, а вечером личный водитель семейства Олеффов и Вулфардов отвез Джека домой. Дома, как и всегда, пахло сыростью. Первым делом Грейзер заметил, что отца дома не было, ведь ботинки, которые он носил вне зависимости от сезона и погоды, не стояли на привычном месте. Джек разулся и заглянул в комнату матери. Она сидела на кровати и смотрела на свои ладони. Услышав скрип двери, она подняла свои большие карие глаза и улыбнулась сыну. — Привет, милый. Кушать будешь? Я приготовила свежие вафли. — В глазах женщины была тоска, но уста покрывала фальшивая улыбка. Она неотрывно смотрела в глаза своего сына, и её взгляд словно просил о помощи. Напряжение в комнате мгновенно перешло все границы, Джек широко раскрыл глаза, осознавая, что что-то точно случилось. Что-то ужасное. — Мам… Что произошло? Где папа? — Голос парня дрогнул, а ладони сжались в кулаки. Нет… Он не хочет этого слышать. Абсолютно точно не хочет. — Ах, твой отец… Он в тюрьме. Сынок, ты ведь готов к самостоятельной жизни? — Женщина нежно улыбнулась, а Джек ещё сильнее сжал кулаки. — Что это значит? Ты издеваешься? Мне 15, конечно я не готов! — Парня очень разозлили подобные слова матери, но она продолжила улыбаться. — Сынок, тебе придётся залечь на дно. Думаю, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять, так что я не буду от тебя скрывать. Твой отец убил человека. Нам всем нужно залечь на дно, и тебе, и мне. Но… Знаешь, за мной будут наблюдать. А ты… Тебя не существует. — Джек ничего, совершенно ничего не понимал из слов, сказанных его матерью. Он нахмурил брови и недопонимающе посмотрел на мать. — Чего? Меня не существует? В каком это смысле? — Между ними снова выросла стена напряжения. Отношения Джека с родителями всегда были натянутыми. — Нет, ничего такого, конечно, ты существуешь. Но не для них. Все твои документы — подделка, о тебе нет информации ни в базе, ни где-либо ещё, тебя невозможно найти или потерять, потому что я родила тебя здесь, в этом доме, прошла через все ужасы самостоятельных родов, и об этом никто не знал, кроме меня и твоего отца. Мне жаль, но это так. Так уж сложилось. Прости. — Женщина опустила глаза, а Джек вдруг разозлился и вспыхнул. Нет, это всё слишком странно, такого не может быть. Может, это сон? Хоть бы это было сном! — Да как ты вообще посмела так поступить?! Как ты могла? Ты же испоганила мне жизнь одним только своим поступком… Ненавижу тебя! — Грейзер выбежал из комнаты и по его щекам потекли слёзы. Затем, он выскочил из дома и побежал к Джейдену, а после остался у него на ночь, потому что не собирался возвращаться домой и снова видеть эту женщину. Он вообще не собирался её видеть вновь, никогда.

***

      Именно это событие разделило жизнь Джека на «до» и «после». Именно после этого события все обыкновенные дни потеряли свою обыкновенность. Вся жизнь может измениться в один момент, словно по щелчку пальцев. Он не смог бы этого изменить. Теперь всё будет иначе.