Судьба?

      К сожалению, встретиться со слизеринцами сразу после уроков у Поттера не получилось. Дамблдор занял весь остаток дня. Он долго и невероятно придирчиво, даже для себя, выяснял все обстоятельства произошедшего. Дальнейший же разговор был весьма в духе Светлейшего:       — Гарри, мальчик мой. — Гарри ожидаемо скривился, но Альбус, как и всегда, проигнорировал это. — Как же так вышло?       — Директор, что именно «вышло»? Поверьте мне, ничего не изменилось. Лорд Мракс совершенно не пытается перетянуть меня на свою сторону. Тем более мирный договор уже давненько подписан. И я согласился стать частью его гаранта. Теперь, после того как он стал моим отцом, все это, — Гарри покрутил пальцами в воздухе, — дало еще больше гарантий для мирного населения и для меня лично. Не сомневайтесь, я как был, так и остался на стороне мира и покоя в жизни.       — Гарри, Гарри. — Директор покачал головой. — Ты еще слишком молод и многого не понимаешь. Том не мог так просто решиться на подобный шаг. И пока мы точно не знаем, чего он хочет этим добиться, какие именно цели преследует, нам нужно быть предельно осторожными.       — Но мы, я… Знаю, чего он хочет. Он старается исправить все то, что сам и натворил. И уже делает это. Он лишил меня родителей и теперь сам занял их место. Сам взялся обучать меня быть магом, лордом. Да, пусть он темный, но ведь это совсем не значит, что я стану таким же. — «Я гораздо темнее, чем он, но вам, мистер Дамблдор, об этом лучше даже не задумываться». — К тому же профессор Снейп все еще остается моим мужем, а вы сами говорили, что он абсолютно точно предан только вам. Что вы доверяете ему.       — Ох, мальчик мой, все совсем не так просто. Том очень хитер. А ваш с Северусом брак — вовсе не то препятствие, которое остановит его, особенно теперь. Темный Лорд, став твоим магическим отцом, полностью отрезал тебя от меня, тем более после того, как об этом узнали все. Теперь я не смогу помочь тебе в случае необходимости. У меня просто не будет возможности сделать это. Принимать правильное, единственно верное решение в трудной ситуации тебе придется в одиночку. Но ты не волнуйся, я найду способ оградить тебя от его пагубного влияния. Я уже закрыл школу от сов и посетителей. И пока я ищу способ оградить тебя от него, а в лучшем случае разорвать ту магическую связь, что существует теперь между вами, что ты по незнанию и непониманию поддержал и даже укрепил своим согласием, щиты Хогвартса будут подняты. Я не дам ему возможности влиять на твою жизнь и на тебя.       — Но, сэр, так нельзя! — натурально возмутился Поттер и мысленно поаплодировал себе, все же наука лорда Принца не проходит даром, и хоть в такие моменты выдержка не подводит его. — Вы не можете лишить всех остальных студентов общения, возможности видеться и советоваться со своими родителями. Так нельзя, это неправильно.       — Я не могу рисковать. Ты как никто должен понимать, насколько он изобретателен. Он с легкостью может отправить одного из своих людей или же лично явиться в школу, чтоб суметь контролировать твою жизнь и общение еще и в стенах замка. Что тогда будет с твоими друзьями? Ты ведь понимаешь, что Гермиона и Рон не смогут нормально общаться с тобой при нем? Он сделает все, лишь бы взять тебя под полный контроль. Ты ведь даже не замечаешь, насколько сильно ты изменился. Вместо добропорядочных и верных друзей ты ищешь компанию юного мистера Малфоя, чей отец является не только ярым Пожирателем Смерти, но и с недавнего времени стал мужем Тома. Да и твоя обретенная способность говорить, ставит под сомнения преданность Северуса.       — Я прекрасно знаю, кто является мужем лорда Мракса, господин директор, и то, что я стал больше времени проводить с Драко, по-моему, вполне обосновано и нормально. Мы с ним «сводные братья» все же.       «Это если не считать того, что он младший муж моего отца», — про себя ухмыльнулся гриффиндорец и продолжил:       — К тому же он крестник Снейпа, который, в свою очередь, с вашего на то решения является моим законным мужем. А он все так же предан вам, как и раньше, уверяю вас. И зелье, что помогло мне обрести голос, вполне доказывает это. Ведь он, как вы и обещали, заботится обо мне. — Гарри едва сдерживал себя, чтоб не наговорить директору лишнего. — Так что я не могу не общаться с Драко. А Рон и Гермиона просто не хотят понимать значения всего происходящего. Они считают, что все это всего лишь игра, и не более того.       Дамблдор смерил его недовольным взглядом, спрятанным за очками, но все же продолжил свою речь с не меньшим воодушевлением, чем до этого:       — Все это так. Но ты не хочешь замечать очевидного. Вокруг тебя и так слишком много темных магов, незачем посвящать в свою жизнь ещё и само зло. Да и вообще Пожиратели и сам Волдеморт в Хогвартсе, это совсем не то, что нужно студентам и учителям для нормальной учебы и работы. Ты ведь знаешь, что Хогвартс всегда был и останется оплотом Света. Здесь никто не должен бояться Тьмы, она здесь не властна…       «До тех пор, пока ты занимаешь это кресло, старый паук», — скрипнул зубами Поттер.       — …Но кто знает, что Темный Лорд сможет придумать, чтоб изменить это? Он ведь столько лет мечтал пробраться в школу, явно не просто для того, чтоб стать рядовым профессором. Для Тома это было бы слишком мизерным, с его-то амбициями. Скорее всего он хочет захватить школу, чтоб лишить нас даже тени надежды.       Поттер спрятал злорадную улыбку в уголках губ и низко опустил голову, скрывая свой взгляд за волосами. Он мысленно аплодировал директору. Ход, конечно, в корне неверный, но очень подходит для исполнения их плана. Того гляди и директор все сделает сам. Теперь осталось совсем немного и уже никто не усомнится в том, кто на самом деле истинное зло.       — Простите, директор, но я не понимаю. О какой надежде вы говорите. Мирный договор заключён, скреплен магией и гарантом, как вы того и хотели. Лорд Мракс не совершает никаких преступных действий. Никого не угнетает и не устраивает нападений. И я решительно не вижу ни одной причины для того, чтоб всех вокруг стало интересовать такое рядовое происшествие как усыновление. Разве мало людей проводят подобные ритуалы?       — Все дело не столько в ритуале, сколько в том, что в нем участвовали именно вы двое. Конечно, многим так же как и тебе, покажется, что это лишь укрепляет клятву, данную Томом, но на самом деле это не так. Теперь всё стало ещё хуже, чем было. Ты лишил сам себя возможности выполнить пророчество и остановить Темного Лорда. Теперь магический мир остался совершенно беззащитным перед ним.       Гарри пришел к гостиной Слизерина незадолго до отбоя. Драко, ожидавший его у входа, быстро сообщил о том, что для разговора с ним осталось всего несколько человек и все они дети пожирателей из ближнего круга Тома. Видимо они посчитали, что иерархия в кругу Пожирателей перейдет на отношение сына Волдеморта к ним. Поттера немного оскорбило такое поведение. Казалось, что он просто последователь, подражатель, продолжение своего магического отца, а не отдельно взятая, давно сформированная личность.       Кто сказал, что те, кто подходит его отцу подойдут и ему? Он не Том, не Волдеморт, тем более не Темный Лорд. Да и дети Пожирателей не они сами. Каждый из них очень сильно отличается от своих родителей. Тот же Драко в интригах и политических играх и в сотни раз не так хорош, как Люциус. Но у него тоже есть свои достоинства. Например, он гораздо лучше чувствует и читает людей, чем его отец. Он способен найти подход практически к любому человеку, уговорить на любые безумства, втереться в доверие искусной лестью и заинтересовать тем, что действительно будет интересно, тем, что сможет принести немалую выгоду. Конечно, еще далеко не всегда он безошибочно действует, но когда действительно хочет, может расположить к себе любого, кто ему понадобится. Причем выходит это у него вполне естественно и без всякого давления или компромата, на который чаще всего упирает Малфой-старший.       Решив заранее не делать никаких выводов и посмотреть на тех, кто решил, что более достоин быть ближе к нему, гриффиндорец легко проследовал за Драко в святая святых серебристо-зеленого факультета. На диванах у камина действительно расположилось совсем немного народа. Нотт, Кребб, Гойл, Паркинсон, Розье и еще пара малознакомых парню студентов. Как только дверь закрылась за ними, все находящиеся поднялись и вновь почтительно склонили головы, прижав правые ладони к груди.       Гарри приветствовал их легким кивком головы и присел в стоявшее ближе к нему кресло. О чем с ними говорить он так до конца и не решил. Свита или приспешники ему не нужны, а вот полезные люди в хороших знакомых не мешали еще никому. К тому же не будет лишним объяснить им суть всего происходящего. Они должны быть готовы к решительным действиям в случае необходимости.       Конечно, в то, что Дамблдор сам начнет новый виток кровопролитной войны, верится мало, скорее всего он отступит, как только к лорду Мраксу с его ПСами присоединится министр с аврорами. Но все же, чем Мордред не шутит? Альбус давно заигрался, поэтому может быть всякое: и временные защитные щиты вокруг замка, и настоящая осада Хогвартса. А тот, кто осведомлен, тот вооружен, и у слизеринцев будет немного времени подготовиться ко всему.       Тяжело вздохнув и посмотрев на вальяжно разместившегося в соседнем кресле младшего Малфоя, Гарри все же решил для начала узнать:       — Чего вы от меня ждете?       — Для начала рассказа о том, почему ты вообще пошел на это? — заговорил Теодор Нотт, видимо выбранный кем-то вроде парламентера. — Вы столько лет ненавидели друг друга, даже на подписании мирного договора и на свадьбе Драко, вы соблюдали напряженный, вынужденный нейтралитет. А сейчас вдруг, не с того, не с сего, вы проводите ритуал магического усыновления. И ты не выглядишь тем, кто был вынужден пойти на это. Причем, все мы понимаем, что особой нужды у вас обоих не было. Ты совершеннолетний маг, лорд, к тому же состоящий в браке. А Темный Лорд мог бы и сам обеспечить себя наследником, воспитать и вырастить его так и тем, кем хотел.       — Ну, я не ненавидел его никогда. Опасался, да. Как и любой адекватный человек на моем месте. Но ни ненависти, ни желания убить его у меня не было. Это все выдумки и стремления нашего многоуважаемого. — Гарри показал пальцами кавычки. — Директора. Это ему мешал и мешает Волдеморт, но никак не мне. К тому же на свадьбе Драко все было несколько иначе. Причины моего настороженного и раздраженного состояния были вовсе не в Томе, как вам показалось. На это время он уже был моим магическим отцом и естественно не мог бы причинить мне вреда. Что касается наших с ним причин для этого ритуала, позвольте оставить их при себе. Они к делу не относятся. Сейчас главное разобраться со светлыми.       — Светлыми? А ты стало быть себя к ним не относишь? — вмешалась Панси, не обращая внимания на недовольные взгляды всех остальных слизеринцев.       — Увы и ах, моя милая леди, — язвительно начал парень, но быстро осекся. Нехорошо так явно показывать свое истинное отношение к этой змейке, с нее станется придумать какую-либо пакость и подставить его в самый неподходящий момент. — Не знаю, почему никто из вас не видит и не ощущает окрас моей силы, но она, поверьте мне, гораздо темнее вашей. Я, можно сказать, само порождение тьмы, хоть для меня и остается загадкой, почему я именно такой, — с лукавой улыбкой закончил Поттер.       — К-хм… Что ты имеешь в виду под словами «разобраться со светлыми»? — вновь заговорил Теодор.       — Все просто. Мы ведь не просто так выпустили эту новость из-под покрова тайны. Нам с отцом нужно, чтоб Дамблдор сам нарушил мирный договор. Тогда у нас будут развязаны руки. Нет времени ждать, пока он дойдет до этого сам, на это тоже есть свои причины, вот мы и решили его немного простимулировать. А что может быть лучше, чем отбившийся от рук, покусившийся на запретные, опасные знания ручной герой? Но, надо сказать, такой реакции никто из нас и предположить не мог. Старик поднял щиты Хогвартса, а нас с вами, как впрочем и остальных студентов, сделал кем-то вроде заложников до того времени, пока он не найдет способ вернуть меня обратно в лоно Света. Что, как вы сами понимаете, невозможно и совершенно недопустимо для моей нормальной жизни.       — А Темный Лорд об этом знает? — осторожно спросил Гойл, на что Малфой, не сдержавшись, рассмеялся.       — О, поверьте, Том не просто знает об этом. Некоторые из наших родителей уже отправили не по одному письму и не раз пытались нанести визит в школу. Так что, совсем скоро, думаю, уже в утреннем выпуске «Пророка», будет разгромнейшая статья по этому вопиющему нарушению установленного мира.       — Все сейчас зависит лишь от последующих действий Дамблдора, — продолжил за Драко Поттер. — Фадж не захочет остаться в стороне, так как у него и без грядущих выборов слишком большие и давние претензии к нашему директору. Он не упустит возможности лишить его народной благосклонности. Так что, думаю, уже послезавтра нас с вами ждут огромные перемены. Вот только каким образом они произойдут пока не ясно.       На этих словах разговор затих сам собой. Все разошлись по своим спальням, пытаясь хоть как-то успокоить разбушевавшуюся фантазию, которая то и дело подкидывала все новые и новые варианты развития событий.       Гарри со счастливым вздохом прижался к теплому боку супруга и моментально уснул. Его совершенно не волновал следующий день. Единственное, чего он хотел, это скорейшего завершения этого противостояния. Неожиданно для себя он увидел во сне свою маленькую Лилит и понял, насколько сильно скучает по ней, насколько сильно волнуется за нее.       Несколько дней спустя Поттеру, да и всем остальным, представился случай удостовериться в том, что Дамблдор отступать не собирается. Даже зная, что его действия, равно как и сам план, полностью провальны, понимая, что он не сможет никак изменить того, что Поттер стал темным, Альбус, словно сошедший с ума баран, шел напролом. Он не хотел признавать, что на этот раз именно он остался проигравшим. На этот раз светлые проиграли и это полностью его вина. Возможно, если бы он не был так сильно захвачен идеей всеобщего блага и собственного влияния на массы, все было бы гораздо проще. Возможно, если бы он не был столь негативно настроен по отношению к темным, он смог бы увидеть, что идеи Волдеморта не все такие уж не правильные и пагубные. Возможно, если бы он ещё в первое свое противостояние с Томом смог бы проявить чуть больше терпимости и лояльности, они смогли бы прийти к такому компромиссу, который полностью устраивал бы обе стороны извечного конфликта.       Но что уж теперь, раз все случилось именно так, то и из этой ситуации можно выйти победителем, главное правильно разыграть карты. Он ведь лучший из лучших, он тот, за кем всегда и при любых обстоятельствах шли люди. И сейчас ещё остались те, кто искренне предан ему и Свету.       Ученики тихо сидели за столами своих факультетов в большом зале. Был поздний вечер, и по всем правилам школы они все должны были давно спать. Что, собственно, они и делали, до того как их подняли с кроватей старосты факультетов. Гарри беспокойно оглядывал зал в поисках супруга, но, как на зло, Северуса нигде не видел.       Беспокойство за мужа выливалось в глухое раздражение, что не могло не отразиться на его настроении. Зельевар ещё несколько часов назад отправился к Дамблдору на очередную промывку мозгов и до сих пор не вернулся, что было подозрительно само по себе. Ещё подозрительнее было то, что сам Альбус Персиваль присутствовал в большом зале, равно как и все остальные учителя, кроме Снейпа.       — Простите, господин директор, а где профессор Снейп? — несмело спросил кто-то из учеников Слизерина, на что директор набрал побольше воздуха для несомненно впечатляющей речи, но был перебит своей заместительницей.       — Мистер Снейп сбежал, как последний трус. Предав нас всех, и отправился к своему хозяину, Темному Лорду.       Гарри изумлённо открыл глаза и уставился на директора так, словно впервые его видел. Если он посмел хоть пальцем прикоснуться к его супругу, он убьет его с особой жестокостью.       «Стоп, а где же дементоры? Эти двое должны были высосать душу из любого, кто захочет хоть как-то навредить Снейпу. А значит, с ним все хорошо. Это снова какая-то уловка директора. Скорее всего он отослал его к Тому сам, только чтоб иметь возможность доказать мне, что все вокруг мне врут, все, кроме него, разумеется».       Поттер опустил голову, спрятав лицо за волосами и прикрыв глаза, немедленно скользнул в сознание Волдеморта. Огромная поляна на краю Запретного Леса казалась маленькой для такого количества народа. Пожиратели и авроры, словно и не было многолетней вражды, толпились рядом друг с другом. В то время как Кингсли и Том разрабатывали план освобождения студентов.       «Том, а Северус случайно не у тебя?» — раздался немного встревоженный голос в голове у Темного Лорда.       «У меня. Дамблдор прислал его с условиями переговоров. Но как только он прошел защитный барьер школы, назад вернуться никак не смог. Он зол как никогда, — ответил Волдеморт и поспешил добавить: — Мы начнем осаду через час. Постарайся предупредить всех студентов. Лишние жертвы нам ни к чему».       «Дамблдор и все остальные учителя усилили щиты школы, дополнив их своими заклинаниями и магией. Я могу сломать их без особых проблем, но тогда старик, да и не только он, может догадаться о том, кто я есть. Сдаваться без боя он явно не намерен».       «Нет необходимости выдавать себя. Главное держитесь подальше от стен и окон. А ещё лучше скройтесь в подземелье. Там вы будете в безопасности».       Гарри согласно угукнул и покинул сознание отца. Нужно было предупредить всех, кого только сможет. Чем меньше будет количество жертв среди несовершеннолетних студентов, тем лучше для них. Что касается совершеннолетних, которые захотят поддержать идеи Дамблдора в открытом противостоянии, за них никто не несёт ответственности.       Гарри пытался поймать взгляд Малфоя. Нужно было как можно скорее скрыться в подземелье. Но пока старик не отпустит студентов, он не сможет незаметно исчезнуть.       Некоторое время спустя Дамблдор все же решил объяснить ученикам из-за чего их подняли с кроватей. Как выразился директор, Волдеморт и его приспешники, нарушив условия мирного договора, решили напасть на Хогвартс. О том, что щиты школы подняты гораздо раньше, он естественно промолчал.       Поттер гневно сузил глаза и уже собирался высказать старику все, что он думает о его наглой и открытой лжи, но голос, прошелестевший словно из ниоткуда, быстро успокоил его.       «Молчи, старик сам роет себе яму», — холод ласковой волной прошёлся по телу, и Поттер довольно прикрыл глаза. Миледи всегда остаётся рядом с ним, направляя его своей безжалостной, сильной рукой. Кто он, чтоб ослушаться ту, что дала ему все.       Многие ученики в страхе слушали слова директора. Неужели они все сейчас действительно под прицелом палочки Темного Лорда? Неужели они могут погибнуть сегодня. Словно в подтверждение слов Дамблдора щиты Хогвартса вздрогнули и озарились белым сиянием. Многие первокурсники закричали, прижимаясь ближе друг к другу. Некоторые девчонки завизжали от страха. Старшекурсники громко заговорили, перебивая друг друга. И лишь единицы остались спокойными.       Вдруг резко все замерло и шипящий голос прорезал неясный гул голосов:       — Ваши усилия тщетны. Вы не можете противостоять мне. Я не хочу вас убивать. Я с большим уважением отношусь к преподавателям Хогвартса. Я не хочу проливать чистую кровь волшебников. — В Зале царила теперь полная тишина, та тишина, что давит на барабанные перепонки и распирает стены. — Отдайте мне Гарри Поттера, — сказал голос Волдеморта, — и никто из вас не пострадает. Отдайте мне Гарри Поттера, и я оставлю школу в неприкосновенности. Отдайте мне Гарри Поттера, и вы получите награду. Даю вам на раздумье время до полуночи.       Гарри вскочил с места и быстрым шагом направился к Малфою, времени не осталось. Все начнется гораздо раньше, чем он думал. Нужно предупредить Драко, нужно попробовать предупредить всех темных. Не успел он сделать и пару шагов к Слизеринскому столу, как его буквально оглушил визг Паркинсон:       — Чего вы ждёте?! Вот же он! Просто отдайте его, и все останутся целы! Директор, вы не можете подвергать всех нас смертельной опасности из-за него!!!       Перед Гарри тут же появился Рон Уизли и вскинул свою палочку, с вызовом глядя на слизеринку. Поттер попытался было его обойти, но примеру Уизли последовал почти весь старший курс Гриффиндора. Парень лишь разочарованно вздохнул: «Что за идиоты?». Почему их храбрость, читай безрассудность, проявляется всегда так не вовремя?       Слизеринцы, во главе с младшим Малфоем, поднялись со своих мест и также угрожающе выставили палочки. Они были готовы с боем отбивать Поттера у глупых гриффов.       — Мистер Филч, — голос директора звучал как всегда спокойно и немного снисходительно, — отведите учеников Слизерина в подземелье. Думаю, там они будут в полной безопасности. Как и требует того мисс Паркинсон.       Драко во все глаза смотрел на Гарри, ему нужен был один единственный знак, и слизеринцы будут наравне со своими родителями противостоять Дамблдору и его ордену, или тому, что от него осталось. Гриффиндорец еле заметно покачал головой, не стоит сопротивляться, всё идёт по плану. Именно в подземельях они смогут надёжно укрыться. Драко гневно сверкнул глазами, но смиренно опустил голову. Он не станет спорить с тем, кто имеет достаточно магической силы, чтоб, не поднимая палочки, убить Дамблдора.       Слизеринцы недовольно ходили из угла в угол своей гостиной. Дамблдор сам запечатал вход, заперев их на собственной территории. Нотт недовольно сверлил Драко взглядом.       — Что? — наконец не выдержал блондин.       — Что?! Какого Мордреда это было, Малфой? Мы обязаны были защищать его. А вместо этого словно стая испуганных мышей безропотно подчинились приказу старика!       — Мордредова борода, ты что, не видел, что Гарри сам хотел этого? Если бы мы воспротивились, мы бы пострадали при первой же угрозе. Здесь мы в безопасности, и поверь мне, Поттер вовсе не тот, кого нужно защищать. Скорее он тот, от кого стоило бы держаться как можно дальше. Не Дамблдора с его шайкой стоит опасаться сейчас. А того, что он может разозлить этого гриффа.       Стены вновь тряхнуло, с момента их заточения прошло уже три часа, два из которых Пожиратели и авроры обстреливают Хогвартс, пытаясь пробить защиту. Но щиты древнего замка были все ещё целы. Гойл вглядывался в зачарованное окно, силясь хоть что-то рассмотреть через толщу воды. Всех интересовало только одно, что сейчас происходит за стенами школы.       Гарри раздражённо мерял шагами кабинет директора. Личина хорошего и послушного мальчика начинала трещать по швам. Каждая вспышка заклинаний, что заставляла купол искриться, вызывала ехидную, даже злую улыбку. Северус и Том не остановятся, пока не пробьют эту броню. Но лучше бы им все же поторопиться. Директор явно что-то готовит, не зря ведь он запер его здесь?       Директор же, в свою очередь, сосредоточенно чертил мелом рунические связки. Ему нужно совсем немного времени и он сможет разорвать этот замкнутый круг. Пусть ценой своей жизни, пусть заплатив за это своим посмертим и магией, но он повернет время вспять и не позволит Волдеморту возвести на пьедестал Тьму. Только бы щиты продержались ещё хотя бы час.       Северус все сильнее нервничал. Гнев и тревога затапливала разум отчаяньем. Интуиция вопила об опасности, нависшей над его мужем. Даже дементоры, совсем недавно мирно обвивающие его запястья, принялись несдержанно шипеть, время от времени сильнее стискивая кольца своей змеиной личины. Всё стало совершенно невыносимо, и он, казалось, совершенно потерялся в своем гневе, когда Том сказал, что не может пробиться к Гарри даже через их ментальную связь.       Почти обезумев от ярости на старого манипулятора, Северус сконцентрировал всю свою силу и послал поток сырой магии в искрившийся купол защиты, выплескивая всю свою тревогу. Купол заискрился ещё ярче и наконец пошел трещинами. Пожиратели присоединились к нему, разрушая слой за слоем магическую стену.       Волдеморт вновь обратился к волшебникам скрывшимся в замке:       — Чтоб вы сделали свой выбор. Щиты Хогвартса пали. Но я, как и Министр Фадж, проявлю милосердие и дам вам последний шанс сохранить ваши жизни.       В ответ на его слова из-за стен Хогвартса на них обрушился шквал заклинаний. Пожиратели и авроры ответили на выпад и стремительно направились в сторону ворот Хогвартса. Что ж, орден Феникса сделал свой выбор. Теперь они не пощадят никого.       Теперь каждый, кто останется жив, будет отвечать перед людьми за свои поступки.